"Звезда и смерть маршала Линь Бяо".

14 сентября 1971 года, в 14 часов по пекинскому времени, премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай получил экстренное сообщение. Из шифровки посла КНР в Монголии Сюй Вэньи следовало, что ночью 13 сентября самолет «Трайдент» с бортовым номером 256 разбился на территории МНР, в районе города Ундэрхана, и все девять пассажиров (восемь мужчин и одна женщина) погибли. Утверждают, что, выслушав эту новость, китайский премьер радостно воскликнул: «А! Разбились насмерть, разбились насмерть!» Затем он поспешил к Мао Цзэдуну, чтобы передать «великому кормчему» радостную весть. В отличие от Линь Бяо, премьер понимал, как опасно быть вторым человеком после одержимого жаждой власти Мао, и его устраивало до поры до времени занимать третью или даже четвертую позицию в руководящей верхушке.

В донесении посла не говорилось о том, кто именно разбился в монгольской степи. На место катастрофы китайские представители отправились только на следующие сутки. Трупы были настолько обожжены, что их опознание заняло продолжительное время. Тем не менее, из китайских документов следует, что Чжоу Эньлай не сомневался: около Ундэрхана погибли его «смертельный враг» Линь Бяо, жена маршала Е Цюнь (также член политбюро ЦК КПК), их сын Линь Лиго (один из руководителей ВВС КНР), личный шофер и еще пять членов экипажа.

По официальной версии, министр обороны КНР готовил контрреволюционный заговор. В августе 1970 года на Лушаньском пленуме ЦК КПК Линь Бяо предложил, во-первых, изменить конституцию, канонизировав Мао Цзэдуна как «гения», а во-вторых, избрать Мао на пост главы государства, ставший вакантным после изгнания Лю Шаоци. Если Мао откажется, добавил Линь Бяо, нужно выбрать другого кандидата на эту должность, - вероятно, имел в виду себя. Мао Цзэдун отверг оба предложения. Пост главы государства останется вакантным, заявил он. Было очевидно, что «великий кормчий» недоволен столь явными маневрами своего преемника.

Линь Бяо приходит к выводу, что захватить власть он может только с помощью военного переворота, и поручает своему сыну, Линь Лиго, взять на себя организацию заговора и привлечь к делу преданных, надежных офицеров. В марте 1971 года заговорщики подготавливают секретный план путча под кодовым названием «Тезисы о проекте 571». Эти цифры взяты не случайно - на китайском языке они звучат так же, как слова «вооруженное восстание».

Мао Цзэдун в этом проекте обозначается кодом «Б-52» - по названию американского бомбардировщика: Линь Бяо ненавидел все, связанное с США. Мао характеризуется в нем как «крупнейший феодальный деспот в истории Китая». Путчисты в своем плане делают ставку на то, что в случае успеха их поддержит Москва. (Не случайно после исчезновения Линь Бяо в Китае разворачивается антисоветская кампания.)

Проект «571» предусматривал множество вариантов - от «окружения дворца», резиденции руководства КНР Чжуннаньхай, до применения ядовитых газов, биологического оружия, бомб, организации автомобильной аварии, убийства и похищения. В конце концов решили взорвать поезд, в котором должен был ехать Мао.

Но в стане заговорщиков находится «героическая личность» - это дочь министра обороны Линь Доудоу (за эту «верность партии» она в дальнейшем поплатилась жизнью), которая сообщает компетентным органам о надвигающейся беде. В итоге все планы контрреволюционеров становятся известны Чжоу Эньлаю. Он изменяет сроки поездки председателя ЦК КПК, и Мао прибывает в намеченное место раньше выбранного для взрыва времени.

Тем временем в ночь с 11 на 12 сентября преступная пара, отдыхая на курорте Бэйдайхэ, близ Шанхая, ждет срочного телефонного сообщения об исходе заговора. Наконец звонит телефон, и неизвестный докладывает горькую для Линь Бяо новость: Мао жив и уже проехал Шанхай. Путч провалился. Е Цюнь в слезах начинает собирать вещи, готовясь к бегству (в документах подробно излагается список предметов, собранных супругами в дорогу. Особый упор делается на захваченном Е Цюнь русско-китайском словаре. Линь Бяо вспоминает о принадлежавшем ему по должности реактивном самолете «Трайдент». Между тем в аэропорту выясняется, что машина к полету не готова. Но заговорщикам не остается другого пути: самолет взлетает с малым запасом горючего и держит курс на север.

Первоначально Линь Бяо планировал лететь на юг, чтобы заручиться поддержкой военных, но, поднявшись в воздух, судя по всему, передумал и решил искать убежища в Советском Союзе. После Второй мировой войны он провел в этой стране три года и теперь надеялся, что советские друзья окажут ему хотя бы идеологическую поддержку в его выступлении против Мао. Над монгольской степью кончается топливо, самолет в 2.25 разбивается, все пассажиры гибнут. По просьбе китайского правительства тела погребены на месте катастрофы. Такова официальная версия гибели Линь Бяо.

Из официальных документов явствует, что Чжоу Эньлай знал о каждом шаге заговорщиков. Именно к нему, а не к Мао Цзэдуну стекается вся информация о действиях «второго человека» в Поднебесной. Чжоу единолично отдает указания всем службам, как поступить и о чем необходимо информировать Мао Цзэдуна. Получив сообщение, что Линь Бяо захватил самолет и вылетел в северном направлении, премьер без совета с Мао приказывает: «Немедленно закрыть все аэропорты страны, приостановить полеты, привести в действие все радары для наблюдения за воздушным пространством Китая».

Через некоторое время самолет-беглец обнаружен. Диспетчеры определяют, куда он держит курс. Эта информация вновь докладывается Чжоу Эньлаю. Тот просит связаться с летчиком угнанного самолета и передать просьбу о возвращении. Но командир экипажа не отвечает, продолжая вести «Трайдент» на север. Из Китая к «врагу №1» бежит министр обороны, «второй человек» в партии и государстве. Что делать? Чжоу Эньлай тянет время и позволяет самолету войти в воздушное пространство Монголии, - сбить его уже невозможно. Только после этого он едет в Чжуннаньхай к Мао Цзэдуну, чтобы проинформировать о случившемся,

Выслушав доклад Чжоу, Мао смиренно говорит: «Нельзя перехватить - не следует сбивать. Небо хочет, чтобы шел дождь, девушка хочет выйти замуж. Тут такое дело, что ничего не поделаешь. Пусть улетает. Если мы его собьем, как к этому отнесется наш народ?» Как-то не вяжется такое философское отношение Мао Цзэдуна к происшедшему с теми энергичными, порой жестокими действиями, которые он предпринимал на протяжении всей своей политической карьеры. Загадка? Подобных тайн в «деле Линь Бяо» немало. В официальной китайской версии достоверным фактом кажется лишь гибель «Трайдента» в монгольской степи.

Способен ли был Линь Бяо на столь рискованную авантюру? Для этого, помимо всего прочего, надо обладать особым складом характера. В этом отношении Линь Бяо трудно сравнивать с «вызывающим огонь на себя» Дэн Сяопином, неоднократно страдавшим за свои убеждения, или с предшественником Линь Бяо на посту министра обороны мятежным маршалом Пэн Дэхуаем, который не побоялся в период «большого скачка» пойти на конфликт с Мао Цзэдуном, за что и был репрессирован.

На IX съезде КПК Линь Бяо называется «преемником» Мао и «пролетарским гением». Мог ли о большем мечтать Линь Бяо? Как-то не верится, чтобы он, обязанный всем вождю, «ради достижения своих далеко идущих властолюбивых замыслов» (чего раньше за ним не замечалось) неожиданно изменил Мао и готовил заговор с целью его убийства.

Вторая загадка связана с бортом №256: действительно ли находился в «Трайденте» министр обороны КНР, и если да, то был ли маршал жив к моменту катастрофы. Существует предположение, что Линь Бяо не находился в самолете, он был арестован ранее в Пекине, а под Ундэрханом сгорел его двойник. Не случайно два высокопоставленных монгольских представителя заявили: на месте катастрофы «не найдено ничего такого, что доказывало бы присутствие маршала Линь Бяо в самолете», и «у китайцев, видимо, имелись причины убеждать всех в обратном». Но эта версия не подкреплена весомыми доказательствами. Что касается второго предположения - Линь Бяо все же находился в «Трайденте», но уже мертвый (12 сентября он и его жена пали от рук охранников из особой части) к моменту катастрофы, - эта версия выглядит более правдоподобно.

Очевидец событий в Монголии некий Дондог, один из первых оказавшийся на месте катастрофы, вспоминает: «Среди обломков мы нашли восемь человек. Все они были мертвы, сильно обгорели, но, видимо, уже от степного пожара... У женщины остались какие-то тесемки на ногах и груди, у мужчин - следы военного обмундирования. Интересно, что все лежали почти одинаково - вверх лицом, с раскинутыми руками и ногами. Девятый, которого мы нашли позже в стороне от обломков, был в желтой кожаной куртке и лежал лицом вниз. Я думаю, он сразу не погиб и даже отползал от самолета. Но мы все равно опоздали...» Далее монгольский свидетель вспоминает, что вокруг сгоревшего самолета валялось много разбитой фарфоровой посуды, столовые приборы, фотоаппарат, магнитофон, несколько пистолетов и... пачки французских презервативов.

В этих воспоминаниях очевидца наиболее интересными выглядят два момента: месторасположение трупов и перечисление вещей, захваченных с собой семейством Линь Бяо. Почему восемь обгоревших тел лежали в одинаковой позе, а девятый труп - в стороне от всех? Не был ли этот девятый единственным живым на борту «Трайдента» до катастрофы? Тем летчиком-камикадзе, предположение о существовании которого в свое время высказывали западные исследователи?

Маловероятно, чтобы 64-летний маршал-беглец в самый критический момент своей жизни больше думал о дальнейшем планировании семьи, чем о содержимом топливных баков самолета. Но если предположить, что к моменту катастрофы Линь Бяо был уже мертв и чьи-то заботливые руки сложили в самолете разнообразную поклажу, не забыв о презервативах для дискредитации маршала, то становится понятной странная невнимательность Линь Бяо. Как и то, почему беглецы, удирая из Шанхая на незаправленном самолете, решили держать курс не на ближайшую заграницу - Тайвань, Южную Корею или Японию, - а полетели на далекий Север - «к советским ревизионистам», против которых с ведома маршала устроен «инцидент» на Даманском.

Прибывшие к месту катастрофы эксперты долго не могли идентифицировать трупы: обожженные лица не поддавались опознанию. Впоследствии тщательное расследование показало, что труп №5 - это Линь Бяо. По мнению специалистов, самолет не был сбит и не загорелся в воздухе, - он мог взорваться только у земли. В противном случае обломки разбросало бы на площади не менее 10 кв. км. Посол КНР в Монголии Сюй Вэньи считал, что самолет готовился к аварийной посадке, но летчик не справился с управлением.

В высшем руководстве бывшего СССР в детали случившегося были посвящены только Л. Брежнев и Ю. Андропов, однако они не решились раскрыть полученных сведений. Только в годы перестройки гриф «Секретно» с этих материалов сняли. Линь Бяо, второй человек в руководстве Китая, естественно, стал помехой для Мао, стремившегося к абсолютной власти, и поэтому получил отставку. Говорят, Линь Бяо даже готовил на Мао покушение. Так или иначе, министр обороны попытался скрыться из Китая, но самолет, на котором он летел, разбился. Монголия, бывшая тогда «младшим братом» Советского Союза, сообщила об этом компетентным органам.

Через пять недель на место катастрофы прибыла группа экспертов во главе со следователями КГБ - генералом КГБ А.В. Загвоздиным и военным медиком генералом В.В. Томилиным. Совместно с монгольскими представителями были раскопаны все девять могил, вскрыты гробы и извлечены уже начавшие разлагаться трупы. Прежде всего, обращали внимание на пожилых людей; их быстро нашли. Отобрали два трупа - мужчины и женщины, - отделили головы и отвезли в Москву.

Патологоанатомический анализ (в расчет принимались зубы, телосложение, ушные раковины, прижизненные ранения) подтвердил, что в Москву доставлены черепа Линь Бяо и его жены Е Цюнь (в конце 30-х годов они проходили курс лечения в Кремлевке). Для большей убежденности, что этот вывод достоверен, в конце ноября 1971 года Загвоздин и Томилин отправились в Монголию и провели повторную эксгумацию останков погибших. На этот раз удалось найти кости грудной клетки Линь Бяо и установить, что он в самом деле болел туберкулезом. Это означало, что на борту «Трайдента» действительно находились маршал Линь Бяо, его жена, а также их сын Линь Лиго.

Катастрофу самолета расследовала авторитетная монгольская комиссия при участии советских специалистов. Ее заключение однозначно: «Самолет №256 «Трайдент» потерпел катастрофу в результате ошибки летчика в пилотировании самолета». Трупы сильно обгорели и разложились, но обследование показало, что до падения самолета все пассажиры и пилоты были живы. После соприкосновения с землей самолет какое-то время скользил фюзеляжем по почве. В момент вынужденной посадки машина находилась в линии горизонтального полета, оборудование исправно, топлива достаточно, а аппаратура давала возможность ориентироваться на местности и при необходимости связаться с наземными службами. Самолет упал на скорости 500-550 км/ч, при этом шасси не было выпущено, щитки в закрытом состоянии. Это означало, что экипаж не собирался совершать посадку. Эксперты не обнаружили на телах погибших следов недавних огнестрельных ранений. Личное оружие оставалось на месте, патроны не использовались.

Самолет «Трайдент», английского производства, с мая 1965 года по май 1969 года эксплуатировался Пакистанской международной авиакомпанией «ПИА», а в конце 1969 года приобретен Китаем и использовался для нужд армии КНР в основном VIP-персонами.

Но что стало причиной катастрофы? Любопытную гипотезу высказал австралийский исследователь Питер Хэнэм, который в течение шести месяцев собирал материалы в Монголии, России, Китае и на Тайване. По его версии, страдающий от ран и болезней министр обороны в очередной раз удалился на курорт в Бэйдайхэ. Он уже понимал (начиналась чистка кадров по всему континентальному Китаю, а самого маршала обвинили в попытке отстранения от власти Мао Цзэдуна), что дела его плохи и поста он лишится со дня на день.

Линь Бяо испытывал глубокую апатию ко всему; но его жена Е Цюнь была в курсе всех дел в столице. В последний вечер супруги говорили о каком-то срочном вылете на юг, в Гуанчжоу, потом за границу - в Гонконг. Линь ответил: «Не убегу, даже если будет грозить смерть. Хотя бы останусь патриотом до конца». Этот разговор подслушала дочь маршала, которая позвонила премьер-министру Чжоу Эньлаю в Пекин: «Мать хочет похитить отца». До Чжоу она не дозвонилась, но важная новость до него дошла.

Около 11 часов вечера Чжоу сам позвонил Е Цюнь. Дальнейшее неизвестно, но в итоге Е Цюнь с сыном Линь Лиго ворвались в спальню маршала с криком: «Проснись, тебя хотят арестовать!» К тому времени Линь Бяо принял снотворное и плохо понимал, что происходит. Самолет стоял в аэропорту с полными баками. Маршала внесли в самолет как мешок, через плечо, прорвавшись сквозь кольцо охраны, которая не стала (или получила соответствующий приказ?) активно препятствовать вылету, хотя без стрельбы не обошлось.

Самолет взял курс на юго-восток - к Тайваню, но через 20 минут снова показался над аэродромом Шанхайгуаня, откуда вылетел. Покружился над полем, не заходя на посадку, - к тому времени Чжоу Эньлай приказал закрыть все аэропорты страны. После этого самолет направился на север - к монгольской границе.

И еще одна, неожиданная версия, основанная на тайно вывезенных из КНР и в 1983 году опубликованных в США материалов, авторство которых приписывают хорошо осведомленному источнику, скрывшемуся под псевдонимом Яо Минли.

Если верить Яо Минли, существовало два отдельных заговора. Первый, «Проект 571», организован Линь Лиго и предполагал лишь убийство Мао Цзэдуна. Линь Бяо отверг его, отдав предпочтение более сложному плану, получившему кодовое название «Гора нефритовой башни» - по имени района роскошных вилл под Пекином, где живет правящая элита. Там и предполагалось загнать Мао в ловушку.

Опасный замысел Линь Бяо требовал тайной помощи Советского Союза, который должен был имитировать нанесение удара по Китаю. Это дало бы министру обороны КНР повод объявить военное положение и взять Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая «под охрану», чтобы затем убить их и захватить власть.

В июле 1971 года государственный секретарь США Генри Киссинджер тайно посетил Китай и провел с Чжоу Эньлаем переговоры о путях ослабления напряженности, существовавшей в отношениях между двумя странами со времени прихода к власти в Китае коммунистов в 1949 году. В начале 1970 года намечался визит в КНР президента Ричарда Никсона. Явное примирение с Соединенными Штатами - и дальнейшее ухудшение и без того натянутых отношений с Советским Союзом - делало необходимым как можно скорее приводить в действие план «Гора нефритовой башни». Выбор пал на день, когда Мао возвращался в Пекин из поездки на юг, - 11 сентября.

Однако Чжоу Эньлай тем временем, видимо, сумел выведать у дочери Линь Бяо о заговоре ее брата, а может быть, и отца. Премьер предупредил Мао об опасности, и они приготовили Линь Бяо западню.

Вечером 12 сентября министр обороны с женой находились в качестве гостей на ужине в резиденции Мао Цзэдуна на Горе нефритовой башни. Мао лично открыл торжество, откупорив старинное императорское вино времен династии Мин. На банкете подавали деликатесы, доставленные в Пекин самолетом со всего Китая.

В 23 часа Мао Цзэдун лично проводил Линь Бяо и его жену до машины. А через несколько минут на дороге, спускающейся от виллы Мао, их автомобиль был уничтожен ракетами, выпущенными из засады людьми из личной охраны Великого кормчего.

Чжоу Эньлай, опознав в обгоревших трупах Линь Бяо и его жену, сказал Мао, что следует объяснить исчезновение министра обороны таким образом, чтобы Линь Бяо «не выглядел героем». Не проявив никаких чувств по поводу смерти человека, более сорока лет служившего ему и его партии, Мао приказал премьеру быстро продумать все детали официальной версии.

В этой трактовке заговора, на «Трайденте» бежал только Линь Лиго. Когда преследовавшие его китайские истребители дали ракетный залп, самолет рухнул над монгольской границей. Позже китайские власти высказали предположение, что родители разбились вместе с сыном, - этот вариант устраивал их гораздо больше, чем история со званым ужином, закончившимся смертью.

Так Мао избавился от соперника. В следующем году он приветствовал в Пекине президента Никсона, и рядом с ним был его верный премьер Чжоу Эньлай. Мао Цзэдун прожил 83 года и до самого конца отказывался делить с кем-нибудь власть.

14 сентября 1971 года, в 14 часов по пекинскому времени, премьеру госсовета КНР Чжоу Эньлаю доложили экстренное сообщение. Из шифровки тогдашнего китайского посла в Монголии Сюй Вэньи явствовало, что ночью 13 сентября самолет "Трайдент" № 256 разбился над территорией Монголии в районе города Ундэрхаана, и все девять пассажиров - восемь мужчин и одна женщина - погибли. Линь Бяо в унифоме Национально-революционной армии, 1930-е гг.

Выслушав эту новость, китайский премьер радостно воскликнул: "А, разбились насмерть!". Затем он поспешил к Мао Цзэдуну, чтобы предать Великому кормчему радостную весть. В донесении посла не говорилось о том, кто именно разбился в монгольской степи. На место аварии китайские представители отправились только на следующие сутки. Трупы были сильно обожжены. Тем не менее, из китайских документов следует, что Чжоу Эньлай не сомневался: близ Ундерхаана погибли его смертельный враг Линь Бяо, жена маршала Е Сюнь, также член Политбюро ЦК КПК, их сын Линь Лиго, один из руководителей ВВС КНР, личный шофер и еще пять членов экипажа. Но прежде, чем мы перейдем к рассмотрению различных версий, сенсационных гипотез и тайн, необходимо, видимо, вкратце рассказать о том времени, когда случилась гибель маршала Линь Бяо. Слово научному сотруднику Института Дальнего Востока Юрию Михайловичу Галеновичу, бывшему в те годы личным переводчиком советского посла в Китае."(с)

А ведь для Мао Цзэдуна существовала определенная пирамида власти, он стоял наверху и никого не терпел рядом с собой, он никого не терпел даже в положении второго человека или второго лица. Поэтому ему так удобны были только помощники, которые отвечали бы за определенные области руководства страной. А таких областей при Мао Цзэдуне было всего три. Прежде всего, это взаимоотношения внутри номенклатуры. И здесь незаменимым человеком был Чжоу Эньлай. Чжоу Эньлая в партии называли "размазней", "главноуговаривающим", "непотопляемым", "Ванькой-Встанькой". То есть это был человек, который готов был сделать все, чтобы подчинить воле Мао Цзэдуна кого угодно. И в то же время, вечно оставаться третьим, даже не вторым, при Мао Цзэдуне. Вторая область это была область политического сыска и репрессий. Это была жесткая железная рука Мао Цзэдуна, это был Кан Шэн, который готов был убивать людей по первому слову и знаку Мао Цзэдуна, и даже по намеку. Кан Шэн был фактически китайским Берия. А третья область, очень важная, это была армия. Особенно тогда, когда была в разгаре политическая борьба. И вот в армии получилось, что после победы Мао Цзэдуна, после создания КНР, были десять маршалов. Но эти десять маршалов делились на несколько фракций. Фракции претендовали на очень большую власть, а Линь Бяо всегда держался в стороне от этих фракций, всегда держался как бы в тени. Он и жил-то дома у себя значительную часть своей жизни под одеялом, в комнате с задернутыми шторами, он ни с кем не общался. И у Мао Цзэдуна складывалось впечатление, что это одиночка, которому нужен только Мао, который существует только благодаря Мао. Поэтому и получилось, что когда Мао Цзэдун устранил министра обороны Пэн Дэхуая, а устранил он его за то, что Пэн Дэхуай, как "маршал правды", сказал Мао Цзедуну, как действительно страдали люди во время Большого скачка в Китае, когда погибли миллионы от голода. Тогда на смену Пэн Дэхуаю Мао Цзэдун поставил Линь Бяо. Когда надо было устранить Лю Шаоци, то вместо него, как председателя КНР и второго человека в партии, Мао Цзэдуну пришлось поставить того же Линь Бяо. Таким образом, Линь Бяо оказался единственной заменой неугодных Мао Цзэдуну политических помощников."(с)

"11-12 сентября 1971 года для маршала Линь Бяо стало ясно, что заговор по устранению Мао Цзэдуна провален. Перед ним встал выбор либо остаться и умереть, либо пытаться сбежать в СССР. Что произошло точно неизвестно до сих пор.
По официальной версии Линь Бяо решил отправится в СССР, спешно собрал вещи, отправился на аэродром где его ждал спасательный борт -- самолет Trident, который отправил бы его в СССР.

Сразу возникает интересный вопрос -- почему Линь Бяо никто не остановил и почему ему позволили так легко добраться до самолета?

Человека, который пытался убить Мао якобы никто не пытался задержать и которому спокойно дали сесть на вот такой самолет, с семьей и соратниками

Удивляет список вещей, что он прихватил с собой -- столовые приборы, фотоаппарат, дорогой фарфор , магнитофон и русско-китайский словарь. Только последнее вписывалось в тему, все остальное выглядело сплошной нелепицей.
Самолет с полупустыми баками взлетел, беспрепятственно пролетел через территорию Китая и пересек границу с Монголией, где потерпел аварию.



Все кто был на борту погибли. Прибывшая следкомиссия долго расследовала дело и сделала вывод, что это было несчастный случай, якобы топливо у самолета закончилось, погода мешала.
Девять человек погибло, как отмечалось их нашли в таком положении:
" У женщины остались какие-то тесемки на ногах и груди, у мужчин – следы военного обмундирования. Интересно, что все лежали почти одинаково – вверх лицом, с раскинутыми руками и ногами. Девятый, которого мы нашли позже в стороне от обломков, был в желтой кожаной куртке и лежал лицом вниз."

Были две важные детали, у упавшего лайнера -- не было выпущенно шасси и закрылки, что значит лишь то, что пилот не собирался сажать самолет из-за якобы имевшегося отсутствия топлива
Следкомисия также сделала выводы, что все погибшие были живы в момент аварии, однако конкретно с этим возникают обоснованные сомнения. Едва ли живым заговорщикам позволили бы уйти живыми из Китая.

Тому есть две причины --первая, то что Мао никогда не допустил, чтобы человек №2 в Китае, знавший все политические и военные тайны Китая сбежал в СССР. Это исключает возможность того, что Линь Бяо могли позволить сесть на самолет.
Вторая -- это позиция самого Линь Бяо, он не собирался никуда бежать. Его дочь оставшаяся в живых позже передавала слова отца:
"Не убегу, даже если будет грозить смерть. Хотя бы останусь патриотом до конца."

Маршал Линь Бяо отказывался бежать, он хотел стоять до конца и это похоже на правду

Поэтому есть две наиболее достоверные версии -- Линь Бяо, его супругу, сына и 6 соратников убили после встречи с Мао или просто убили, погрузив трупы на самолет, отправили в небо над Монголией, где лайнер взорвали.

По этой версии вечером 12 сентября Линь Бяо с женой находился в гостях на резиденции Мао на Горе нефритовой башни, великий кормчий там устроил им ловушку. Был шикарный банкет, пили вино, много ели, а затем в 23:00 Мао лично проводил Линь Бяо и его супругу до машины. Когда они выехали их расстреляли из ракетниц.
Но эта версия имеет свою слабые стороны. Во первых Мао не стал бы сам участвовать в такой операции, принимать опасного гостя, во вторых Линь Бяо не в такой ситуации не смог бы сказать дочери, что остается до конца.

Скорее всего Линь Бяо, супругу и других сторонником убили в другом месте, посадили на самолет и взорвали его в 200 км от Читы.

Маршала Линь Бяо и других погибших посадили а рейс уже мертвыми, чтоб изобразить ЧП в небе над Монголией

Такое событие говорит об одном -- Мао Цзэдун мог легко приказать убить своих товарищей, без всякого следствия и суда, чего никогда не сделал бы Сталин. Для Мао законы КНР в принципе не значили ничего, он не устраивал никаких судебных процессов, а просто убивал товарищей, что говорит о его криминальной натуре." - https://aizen-tt.livejournal.com/300800.html

"Представители КГБ страны обратились ко мне выехать участвовать в эксгумации трупов и в последующей судебно-медицинской экспертизе с целью их идентификации. Было вынесено постановление следственным отделом КГБ, и с генералом Загвоздиным мы выехали к месту катастрофы. Быстро нашли там обломки самолета – там уже мало что от него осталось, произвели эксгумацию и начали исследовать трупы. Среди этих трупов обращали на себя внимание два трупа, таким более пожилым старческим возрастом и малым ростом. Посовещавшись с Москвой, мы приняли решение взять с собой для дальнейшего исследования в Москву черепа, обнаруженные зубы, обгоревшие ушные раковины, кисти рук с сохранившимися узорами пальцевых отпечатков, правую плечевую кость с внедрившимися металлическими осколками. Прибыли в Москву, и началась работа рядовая по подготовке привезенного материала для сравнительного исследования. Я все время просил следствие, были данные, что Линь Бяо лечился несколько раз у нас, в Союзе, поискать, нет ли где-нибудь у нас в медицинских учреждениях каких-то материалов. Мы, действительно, в одном из военных госпиталей нашли историю болезни и выяснили, что Линь Бяо болеет туберкулезом – у него был очень интересный туберкулезный очаг, который обызвестился, и он должен был остаться после смерти. Тогда было принято решение выехать на место происшествия и поискать этот очаг. Нам повезло, этот очаг мы быстро нашли и на рентгеновском снимке идентифицировали – он был таких же размеров и находился в том же месте в легком. То есть, по существу, на этом можно было заканчивать исследование - было доказано, что в самолете находились маршал Линь Бяо и его жена. Было доложено на самый верх, руководству страны, и потом решали, как быть – либо пресс-конференцию устроить, либо пока эти данные никому не сообщать. И до позапрошлого года эти сведения были закрыты, не разрешали нам никому об этом рассказывать. В связи с тем, что у нас есть определенные сроки хранения, дальше которых мы не можем хранить, черепа были отданы вместе с заключением в КГБ, в следственный отдел, а остальные костные останки я уничтожил – сжег."(с)

"На наш взгляд, весь мир, в том числе спецслужбы Советского Союза, США и других западных держав, просмотрели события, которые произошли на 2-м пленуме ЦК КПК в 1970 году. Мы просмотрели эти события, и поэтому для нас весь инцидент с Линь Бяо и явился неожиданным. Произошло там следующее. В связи с принятием новой Конституции встал вопрос: сохранять ли существовавший в старой Конституции пост Председателя республики? Несмотря на то, что еще 8 марта 1970 года, то есть до пленума, Мао Цзэдун направил свои предложения по проекту Конституции, и в этих предложениях он категорически высказался против учреждения этого поста. Линь Бяо направил специальное письмо, в котором подтверждал свое прежнее предложение о необходимости учреждения поста председателя КНР. Линь Бяо предлагал на этот пост самого Мао Цзэдуна. Но имелось в виду, что это делается не искренне, с какими-то тайными замыслами. Приводилось потом высказывание его жены, Е Сюнь, которая еще раньше, в июле 1970 года, давала понять, что этот пост нужен для Линь Бяо. Во время своей поездки по стране, позднее, рассказывая об этом пленуме, Мао Цзэдун высказал и еще два соображения, по которым, якобы, уже на пленуме возникли разногласия между ним и Линь Бяо. Первым расхождением казалось недовольство Мао Цзэдуна тем, что Линь Бяо выступал в качестве главного военачальника. Наконец, он сказал: "Я никогда не соглашался с тем, чтобы чья-либо жена работала заведующей канцелярией в учреждении, которое возглавляет ее муж". У Линь Бяо заведующей канцелярией была его жена. Но был и другой источник разногласий, который проявился уже тогда. Как стало позднее известно, на этом пленуме члены Политбюро ЦК КПК впервые были информированы о том, что между китайским руководством, конкретно, видимо, между Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем, и американцами ведутся тайные контакты по улучшению отношений, по поиску какого-то взаимопонимания. Это явилось новостью для Линь Бяо. Я вам назову два примера. До пленума 20 февраля английский посол в Польше Стессель передал поверенному в делах Китая послание Никсона о том, что Никсон намерен направить в Пекин своего специального посланника. Что потом и произошло. В августе 1970 года, либо перед самым пленумом, либо во время его, в КНР побывал Сноу. Москва об этом тоже ничего не знала. Все эти заигрывания Пекина с американцами оказались новостью и для Линь Бяо, и для Москвы."(с)

"Мне помнится, это была настоящая головоломка для американских политиков. Все, что мы знали тогда - что самолет, вылетевший из Китая, разбился в пустыне Монголии 12 сентября. И сначала мы получили странные сообщения, что на борту самолета никого не нашли. Затем стало известно, что советские специалисты обнаружили обгоревшие до неузнаваемости тела. Личность погибших попытались установить по анализу зубов. Только через год китайский премьер-министр Чжоу Эньлай стал осторожно намекать иностранным гостям, посещавшим Пекин, что на борту того самолета был Линь Бяо. Затем из Китая стали просачиваться различные слухи, противоречащие друг другу. Одни говорили, что Линь Бяо хотел бежать, но летчик отказывался выполнить приказ, другие рассказывали, что бегство было совершено столь поспешно, что самолет не успели снабдить достаточными запасами горючего, третьи утверждали, что в обломках самолета были найдены документы, свидетельствующие о заговоре Линь Бяо против председателя Мао. Но все эти слухи не выдерживали критики."(с)

Семья Линь Бяо чрезвычайно интересна, но сначала о дочери. Любимая папина дочка, которую лелеяли, холили, и которую к 30 годам сделали главным редактором газеты элитных ВВС Китая. У нее были интересы политические и интересы свои, личные. Вот политические интересы ее состояли ее в том, что она тоже очень любила политику, любила в нее влезать. В области политики для нее любовь к Мао была вне всяких сомнений, это было высшее, это было то, ради чего стоило жить. В то же время девушка она была уже если не перезрелая, то очень зрелая, она очень хотела замуж, а выйти замуж ей никак не удавалось. И вот когда, наконец, нашелся жених, а жених оказался одним из молодых врачей, которые обслуживали Линь Бяо, то на ее желании выйти замуж сыграли китайский главный чекист Кан Шэн и Чжоу Эньлай. Во-первых, они рассказали суженому дочери Линь Бяо о том, что у него неважное классовое происхождение и, если покопаться в корнях, то ему не только при Линь Бяо работать или жениться на его дочери нечего мечтать, но и вообще его нужно, очевидно, сажать просто-напросто. С другой стороны, они поговорили и с дочерью Линь Бяо и ей объяснили, что Линь Бяо стал советским агентом, что Линь Бяо желает наладить отношения с Советским Союзом, что это предательство линии Мао, и что это мешает начинающимся контактам между Мао Цзэдуном и Никсоном. И тогда дочь Линь Бяо была поставлена перед выбором: или у нее сохраняется ее жених, или она его теряет. Поэтому ей пришлось стать китайским Павликом Морозовым или, если хотите, Павлой Морозовой. Она вынуждена была доносить сначала на своего брата, потом на свою мать и, фактически, на своего отца. И мне хотелось сказать пару слов о жене Линь Бяо и его сыне. Жена была очень амбициозной женщиной, с незапятнанной партийной биографией. Она претендовала, ни больше, ни меньше, на то, чтобы вывести или своего мужа, или своего сына в положение императора Китая, который заменил бы Мао. И ей удалось многого добиться на этом пути. Что же касается сына, Линь Лиго, то это был наследный принц, которого тоже лелеяли, окружали роскошью, позволяли делать то, что никому другому не дозволялось. Я бы сказал, что это был Василий Сталин и Лаврентий Берия в зародыше, потому что его тоже делали очень высокопоставленным начальником в ВВС Китая, и, кроме того, он очень любил молодых женщин и здесь он вел себя примерно как Лаврентий Палыч. Но он был маменькиным сынком, и он был ближе к матери, поэтому все время слушался ее советов."(с)