"Внезапно" и "неожиданно".

Известно, что директиву N 21 "План Барбаросса" Гитлер подписал 18 декабря 1940 года. В девяти экземплярах — из них четыре были отправлены высшему командованию вермахта. Остальные фюрер запер в своем сейфе. Но всего через десять дней, несмотря на чрезвычайные меры предосторожности, известие об этой директиве дошло до советского руководства.
Естественно, начальник ГРУ Голиков тут же направил запрос в Берлин. Кому конкретно отдан приказ? Необходимо более внятное освещение вопроса, новое донесение прислать дней через пять.
"Метеор" ответил точно в срок — 4 января 1941 года: "Ариец" подтвердил "Альте", что сведения он получил от знакомого ему военного чина, причем они основаны не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и известен самому узкому кругу лиц...
Подготовка наступления против СССР началась намного раньше. Гитлер оценивает уровень Красной Армии именно сейчас настолько низко, что весной рассчитывает на несомненный успех; рост и усиление германской армии продолжаются.
Через два месяца, 28 февраля 1941 года, от "Метеора" поступило новое подробное сообщение "Альты":
"...Сформированы три группы армий, а именно: под командованием маршалов Бока, Рунштедта и Риттера фон Лееба. Группа армий "Кенигсберг" должна наступать в направлении Петербург, группа армий "Варшава" — в направлении Москва, группа армий "Позен" — в направлении Киев. Предполагаемая дата начала действий — якобы 20 мая. Запланирован, по всей видимости, охватывающий удар в район Пинска силами 120 немецких дивизий.
Подготовительные мероприятия привели, например, к тому, что говорящие по-русски офицеры и унтер-офицеры распределены по штабам. Кроме того, уже строятся бронепоезда с такой же шириной колеи, как в России"...
Кто же эти "Метеор", "Альта", "Ариец"?
... Три десятка лет назад, после выхода знаменитого многосерийного фильма "Семнадцать мгновений весны", одна из американских газет опубликовала крайне лестную рецензию о нем. Однако автор закончил отзыв ехидным замечанием: жаль, что у русских в ту войну все-таки не было таких разведчиков, как Штирлиц...
Удивляться такому выводу не стоит. Разведка в любой стране окружена плотнейшей завесой секретности. Только с недавних пор некоторые из наших резидентов стали давать интервью, писать мемуары. Рассекречены и документальные источники, окончательно убеждающие: еще в 30-е годы с нашей стороны была развернута профессионально подготовленная агентурная сеть, располагающая более чем 300 источниками.
Свидетельство тому — двухтомный сборник под редакцией А.Н. Яковлева "1941 г.", вобравший в себя более 600 документов из архивов президента РФ, службы военной разведки, центрального архива Министерства обороны РФ, центрального архива ФСБ и других. Оттуда взяты и процитированные здесь донесения.
Знакомясь с ними, убеждаешься, насколько эффективно действовали наши агенты. Да, в трагические 1937-1938 годы многих из них накрыла волна репрессий. Но ценные источники за рубежом остались и в грозовой обстановке начавшейся второй мировой войны понадобилось снова восстанавливать с ними связи.
Назначенный в 1939 году нашим военным атташе в Берлине полковник Н.Д. Скорняков (как раз и значившийся в ГРУ Генштаба резидентом под псевдонимом "Метеор") восстановил связь с "Альтой" — немецкой журналисткой Ильзе Штёбе, сотрудницей информационного отдела МИД Германии. По свидетельствам помнивших ее людей, это была удивительно способная и обаятельная молодая женщина. Окончив школу секретарей-стенографисток, она поступила на работу в приемную редактора "Берлинской ежедневной газеты" Теодора Вольфа, где благодаря своей энергии и умению общаться быстро освоила и журналистскую профессию.
Позже, вынужденный при нацистском режиме уехать за океан, Вольф в эмиграции написал роман "Пловчиха", в котором представил бывшую секретаршу почти идеалом женской привлекательности, чувственной, страстной, но обладающей твердой волей, не позволяющей себе проявить хоть какую-либо сентиментальность. Обстоятельства ее судьбы прослеживаются и в снятом впоследствии фильме, где главную роль сыграла Грета Гарбо.
В жизни же самой Ильзе Штёбе решающую роль сыграл другой видный журналист — Рудольф Гернштадт, который и помог ей окончательно сформироваться профессионально. Они были влюблены друг в друга. По его примеру она вступила в немецкую компартию, а с 1931 года начала сотрудничать с советской внешней разведкой.
Правда, пришлось им позже вступить и в гитлеровскую НСДАП — для маскировки, сближения с источниками информации. К середине 30- х Ильза была уже журналисткой, известной не только на родине — в Берлине, Франкфурте, Дрездене, но и в Цюрихе, Праге, Варшаве, Бухаресте. В Варшаве Ильзе и Рудольф обосновались вместе, будучи уже фактически мужем и женой.
Продолжая журналистскую деятельность, Штёбе с 1934 года становится так же референтом по культуре варшавской ячейки НСДАП и в этой роли общается с женами немецких дипломатов, большими "хранителями" секретов своих мужей.
В круг Гернштадта вошел и Герхард Кегель, который еще в конце двадцатых годов во время обучения на юридическом факультете в Бреслау создал одну из первых коммунистических групп, а в 1932 году, работая в одной из газет этого города, начал сотрудничать с советской внешней разведкой. После переезда в Варшаву — сотрудником отдела торговой политики немецкого посольства получил доступ к важной для нашей страны экономической информации.
Ильзе Штёбе связала с Гернштадтом и своего берлинского коллегу Хельмута Киндлера, который как корреспондент мог ездить по многим европейским странам, писал свои статьи не только из Варшавы, но и из Вены, Бухареста.
Из Румынии он передал, например, для нашей разведки подробные характеристики сотрудников немецкого посольства. Правда, в феврале 1938 года ему пришлось перейти на нелегальное положение, поскольку гестапо взяло под контроль квартиру его родителей, даже обыскав ее.
Очень продуктивным оказалось знакомство с первым секретарем немецкого посольства в Варшаве Рудольфом фон Шелиа. Этот потомственный аристократ уже в двадцать лет, после первой мировой войны, поступил на дипломатическую службу, был атташе в Праге, Анкаре, вице-консулом в Катовицах, а в 1930 году его направили в столицу Польши. Он презирал выскочку Гитлера — на этой почве и сошелся с немецким журналистом, не зная, что тот — из коммунистов, которых он ставил не выше нацистов. Да к тому же, судя по всему, поначалу полагал, что информация, которой он делится, попадает в швейцарские и другие западные издания. Правда, были у него и слабости — любил театр, охоту и певичек, а средств от родового имения на светскую жизнь не хватало.
И за определенные вознаграждения фон Шелиа стал знакомить Гернштадта с документами, к которым имел доступ. И потому Москва заблаговременно узнала многое о намерениях гитлеровцев — от захвата Рейнской области до срока нападения на Польшу, о сосредоточении немецких дивизий у границ СССР.
Правда, после начала второй мировой войны, в сентябре 1939 года, Гернштадта отозвали в Москву, где он впоследствии стал одним из основателей "Свободной Германии" — ядра будущего руководства ГДР. Перед отъездом он попросил Рудольфа поддерживать дальнейшую связь с Ильзе Штёбе, вернувшейся тогда же в Берлин. Вскоре и "Ариец" — фон Шелиа уехал туда на должность в аппарате министерства иностранных дел. С его помощью получила работу в МИДе Ильзе. Ей был разрешен доступ ко всем сообщениям, которые поступали в информационный отдел этого ведомства.
И в Москву вновь потекли донесения о действиях германского политического руководства, вплоть до известной уже читателю информации о декабрьском приказе Гитлера начать войну с СССР. Как можно судить сегодня, информация была точной. Подтвердили ее в скором времени и резиденты из других европейских столиц.
Все эти сведения были доложены Сталину, но во внимание не приняты. Почему?
Об этом уже много написано. Великий вождь до самого начала гитлеровской агрессии не терял надежды на отсрочку, а соратники поддакивали ему.
Руководители разведки, докладывая тревожные сообщения, характеризовали их как "дезинформацию". Командование Красной Армии строило свои стратегические планы без учета этих данных, командиры частей не давали подчиненным и затвором щелкнуть в ответ на немецкие провокации...
После нападения гитлеровцев на Советский Союз связи Ильзе Штёбе с Центром прервались. Целый год она пыталась их восстановить хоть каким-то образом.
Даже вызвалась в качестве военного корреспондента выехать на фронт.
Надеялась перейти там к нашим и передать накопленные ею сведения. Но ей отказали. А в Берлине начались массовые аресты. Сотни антифашистов, коммунистов-подпольщиков были схвачены гестаповцами.
12 сентября 1942 года они ворвались и в квартиру Штёбе, увезли ее в полицейскую тюрьму на Александерплатц. Допросы длились сутками почти без перерыва. Дошло до избиений. Выпытывали имена, но она не выдала ни одного человека.
Через месяц арестовали фон Шелиа. Судя по документам гестапо, аристократ оказался слабее хрупкой женщины. Но он знал только Штёбе. Группа "Альты" не была полностью разгромлена. Хотя Гиммлер заявил на одном из совещаний, что "дело Штёбе — наиболее удачное дело, выполненное, выигранное за последнее время гестапо".
Ильзе Штёбе была казнена в ночь с 23 на 24 декабря 1942 года. Ей шел 32-й год. Указом Президиума Верховного Совета СССР отважная антифашистка была посмертно награждена орденом Боевого Красного Знамени.
Казнили и Рудольфа фон Шелиа. Его имя тоже заслуживает доброй памяти.
Трагически, судя по всему, сложилась судьба многих наших резидентов и агентов, даже сумевших вернуться в Советский Союз. В опубликованной краткой справке о Н.Д. Скорнякове — "Метеоре" рядом с годом рождения — 1907 — вместо даты смерти стоит знак вопроса. Что это значит? Репрессирован и неизвестно где и как скончался? Такой же скорбный, зловещий знак вопроса стоит и против еще нескольких десятков наших героев невидимого фронта."(с)
Источник: http://svr.gov.ru/smi/2002/06/trud20020620.htm