"Вариативная история."

На поимку вражеского корабля решили послать отряд лодок под командованием сержанта Преображенского полка Михаила Ивановича Щепотьева, гвардейца, не раз с отменным успехом выполнявшего опасные дела. Петр любил расторопного и смелого сержанта, ходившего вместе с ним еще в азовские походы и умевшего не только хорошо драться на суше, но и водить корабли.

В ночь на 12 октября пять небольших лодок (самая крупная вмещала пятнадцать человек), покачиваясь на волнах, вышли в залив. Суденышками командовали товарищи Щепотьева: бомбардиры Автомон Дубасов, Наум Ходанков, Петр Головков, флотские унтер-офицеры Наум Сенявин, Ермолай Скворцов – все люди бывалые, испытанные в жарких сражениях. А всего на лодках было пятьдесят один человек.

Гребли молча, не курили. Щепотьев, стоя на носу головной лодки, пристально вглядывался в густую темень. Где-то здесь проходили в Выборг шведские суда, проходили бесшумно, как призраки.

Время от времени гребцы сушили весла, командиры притаивали дыхание – не послышится ли шведский говор, не скрипнут ли уключины? И вдруг совершенно внезапно перед ними обозначился корпус вражеского судна.

– Вперед, братцы! – крикнул Щепотьев. – На абордаж!

Лодки стали окружать парусник, но тут с его палубы рявкнули пушки. Пламя на мгновение выхватило из мрака силуэт корабля, и Щепотьев понял: негаданно наехали на военный бот «Эсперн». Что ж, тем хуже для шведа! Солдаты цепляли баграми за борта бота, закидывали на его палубу «кошки».

Щепотьев одним из первых взобрался на палубу и при вспышках выстрелов заметил: шведов в два раза больше. Но бой уже начался.

Крепко зажав в руке абордажный топор, Щепотьев бросился в гущу врагов.

Шведы дрались яростно. Убиты Дубасов, Головков, тяжело ранен Сенявин... Щепотьев получил несколько ранений, но продолжал сражаться.

И шведы не выдержали натиска, кинулись с палубы вниз. Русские захлопнули люки, наложили засовы.

– Еще один! – раздался чей-то крик. – Швед идет!

К «Эсперну» приближался другой вооруженный вражеский бот. Услышав выстрелы, его капитан спешил узнать, что случилось.

– Скорее к пушкам! – приказал Щенотьев. – Не подпускайте ворога!

Солдаты зарядили орудия и почти в упор пальнули по боту. Тот, огрызнувшись несколькими выстрелами, поспешно повернул назад.

Русские стали подбирать брошенное шведами оружие, перевязывать раненых. Но где же Щепотьев? Почему не слышно его команды?

Сержант Щепотьев лежал на палубе... Он был мертв.


На берегу, в лагере русских, тревожно ждали возвращения отряда лодок. В лагере слышали пушечные выстрелы. Что случилось с лодками? Ведь на них не было ни одного орудия, значит, стреляли шведские корабли.

И вдруг на рассвете показался... шведский бот. Солдаты, схватив ружья, залегли за гранитные валуны, пушкари зарядили орудия. Но с бота закричали:

– Свои! Свои! Не стреляйте!

На берегу раздалось «ура».

– А сколько живых «языков» взяли? – спрашивали солдаты.

– Сейчас подсчитаем...

Открыли люки. На палубу, щуря глаза от света, вылезли двадцать шесть шведских матросов.

А всего на «Эсперне», как сообщили пленные, было сто три моряка, из них пять офицеров.

Из русских в живых осталось тринадцать человек, из них только семь не были ранены.

Петр, будучи восхищен этим, по его выражению, «преудивительным и чудным боем», в награду за неустрашимость произвел всех оставшихся в живых солдат в офицеры.

Петр глубоко скорбел о гибели сержанта Щепотьева. «С неслыханною славою живот свой окончил», – писал он о Щепотьеве Меншикову.

Тело Щепотьева было доставлено в Петербург. Целый полк со знаменем и пушками сопровождал гроб на кладбище Невского монастыря.

Под орудийные залпы были преданы земле тела и других героев сражения..."(с) Источник: https://peskarlib.ru/n-badeev/serzhant-schepotev/

А маскировка под торговые корабли потребовалась для захвата русских моряков, знавших ход в Архангельск: фарватер реки извилист, изобилует опасными мелями.

– Без вожа им не обойтись, – сказал Борисов.

Через некоторое время Рябова и Борисова опять повели в каюту. Борисов толмачил, то есть переводил со шведского. Шведы опять сулили Рябову большие деньги за проводку эскадры. И снова, избив поморов, отправили их под замок.

А потом внезапно открылся люк, трюм осветили солнечные лучи. Солдаты вытолкали поморов на палубу, провели к командиру фрегата.

– Указывайте путь в Архангельск. Если что случится...

Швед показал на пеньковую петлю, свисавшую с реи.

Четыре вражеских корабля остались в заливе, а два фрегата и яхта направились в Северную Двину.

Иван Рябов был хорошим, опытным лоцманом. Он много раз водил по своенравной реке «торговые разных земель корабли». Но теперь на родной дом шел враг... Нет, не бывать свеям в Архангельске! У вожа созрел дерзкий план.

Рябов перекрестился и встал рядом с рулевым.

– Мало лево!.. Мало право!..

Попутный ветер туго надувал паруса.

Посадить корабли на мель можно было в любом месте, лишь опоздай малость с подачей команды. Но рядом дрейфовала эскадра, шведы снимут суда с камней и уйдут безнаказанно. Рябов решил повременить до Новодвинской крепости, расположенной в самом узком месте речного фарватера. Из разговоров со шведами вож понял, что они не знают о том, что уже год как на берегах реки «градодельцы и всякие вымышленники к городскому строению» денно и нощно возводят грозные бастионы. И хотя крепость не была закончена постройкой, пушкари стояли в полной готовности.

Показались очертания каменных башен. «Пора», – подумал Рябов и приготовился дать команду, как вдруг его схватили за плечи, потащили, втолкнули в каюту. Вслед за ним бросили туда и Борисова.

– У, опять... опять обманом взять думают, – волнуясь, проговорил Борисов. – Ты видел? А? Видел, как от крепости баркас-то отошел? Вот они нас и убрали с палубы.

На подходах к крепости шведские солдаты попрятались, а морские офицеры, скинув мундиры, напялили кафтаны.

– Что за фрегаты? Куда идете? – окликнули русские.

Шведы что-то ответили. Снова послышались удары весел, баркас подходил. «Неужели и этих пленят?» Рябов мучительно раздумывал: «Что предпринять? Вырваться из каюты? Но рядом дюжие молодцы...» И тут с баркаса грохнули выстрелы. «Заметили обман, заметили!..»

Дверь каюты распахнулась, несколько шведов с искаженными от ярости лицами чуть ли не волоком потащили Рябова с Борисовым к штурвалу.

Вражеские солдаты в зеленых мундирах и медных касках, лежа на палубе, вели огонь по баркасу.

– Веди в Архангельск! – приказал Рябову шведский офицер. – Быстрее!

Отряд кораблей двинулся вперед.

– Лево руля! – отчетливо и зычно скомандовал Рябов.

Борисов перевел, но швед-рулевой медлил. Рябов, оттолкнув его, сам крутанул огромный штурвал, и тут... тут фрегат с ходу врезался в песок, по палубе с грохотом покатились ядра и бочки. Следом выскочила на мель неприятельская яхта, а третий корабль едва успел отвернуть в сторону.

– Расстрелять! – бешено рявкнул командир фрегата.

Раздались выстрелы. Борисов был убит наповал. Рухнул и Рябов. Он услышал, как открыли огонь русские крепостные пушки, и смежил веки.

Вскоре шведы сбросили поморов за борт. Студеная вода ожгла тяжело раненного Рябова, но он, напрягая последние силы, поплыл...

А крепость посылала ядро за ядром. И уже ринулись на врага десятки больших лодок с солдатами.

Бой длился более суток. Оставив убитых, шведы бежали на шлюпках. Русским достались пять флагов, новехонькие пушки, много ядер и гранат.

Прозоровский не поверил в столь быструю и решительную победу, ему привезли неприятельский флаг и ядро с плененного фрегата, и только тогда воевода потрусил в Новодвинскую крепость.

Шведские суда были сняты с мели и торжественно приведены в Архангельск. Царь Петр написал: «Зело чудесно, что отразили злобнейших шведов».

Весь Архангельск праздновал победу, а Рябов сидел... в сыром каземате: князь Прозоровский обвинил его в нарушении запрета на плавание. Напрасно корабельный вож доказывал, что он не по своей воле отправился за рыбой – его послал настоятель монастыря, что он, рискуя жизнью, посадил вражеские корабли «напротив пушек»...

Рябова били палками, били плетьми, заковали в кандалы, объявили изменником.

Летом 1702 года в Архангельск приехал Петр I. Он вручил Новодвинской крепости боевое знамя, офицеров повысил в чинах, солдат наградил деньгами.

– А где ж тот лоцман, что посадил шведов на мель? – поинтересовался Петр.

Ему ответили: в тюрьме, мол, Иван Рябов.

– Он поступил, как Публий Гораций Коклес, – молвил Петр и приказал немедленно освободить лоцмана.

(По легенде, прославленный древнеримский герой один защищал переправу через Тибр от этрусков; защищал до тех пор, пока мост не разобрали, отрезав врагов от Рима.)

Рябова привели, Петр поцеловал его в голову, подарил кафтан со своего плеча, навсегда избавил от всех повинностей и податей..."(с) Источник: https://peskarlib.ru/n-badeev/korabelnyy-voyazh/

Петр I — такой же незыблемый персонаж русской культуры, как Пушкин или Ленин.

Однако мы отвлеклись. Сегодня на повестке дня совершенно другой титан, которому исполняется в этом году ни много ни мало, 350 лет! Мальчик уже не просто большой, а прямо-таки великий.

Кстати, про громадный рост Петра I (в XVIII веке двухметровый император выглядел прямо-таки великаном) известно всем, а вот про то, что он носил всего-то 38-39-й размер обуви, — только тем, кто ходил по музеям в Питере. Также у императора была довольно маленькая голова. В общем, выглядел он странновато и порождал кучу сплетен и слухов.

То поговаривали, что царя подменили в Европах (был с родинкой на щеке, среднего роста, а приехал — вон какая жердь, и родинку куда-то дел!), то — что это сам нечистый явился соблазнять старинную и нерушимую Россию. А все из-за непопулярных реформ, которые всего за одно-два поколения полностью изменили облик Древней Руси и сделали ее чуть ли не европейской страной.

Очень непросто было боярам и купчинам меняться. А что было бы, если бы Петра I не было и их никто не заставлял? Мы решили пофантазировать на эту тему.

1. Долгие бороды:

Одна из самых одиозных петровских реформ — это приказ брить всех мужиков при дворе начисто. Тем, кто категорически отказывался, полагался штраф.

Вполне возможно, что без Петра боярская бородатость плавно перетекла бы в хипстерскую, как у современных мусульман.

2. Репа вместо картошки:

Именно Петр натащил в русскую кухню всяких заморских гарниров вроде картошки и риса. До этого все было просто: ели кашу да пареную репу и горя не знали.
В общем, очень вероятно, что всякие драники, пюрешка с котлеткой и даже солдатская картошка в мундире были бы экзотикой вроде бургеров и пиццы. А курица с репой и свеклушка фри — реальностью.

Кстати, анекдот про посконно русский общепит.

— Мне царь-бургер и острый цирюльник.

— Квас с хреном или с медом?

— С хреном, безо льда. Малую крынку.

— Хрустящая репа по-домашнему? Вертеник из бересты с крапивой?

— Нет, благодарствую. Свеклы пареной, большой туес.

— Тут будете трапезничать али восвояси?

— Восвояси. В лопухи заверни, окаянный.

3. Никакого Питера, болот, депрессии!

Сложно переоценить влияние хмурого Петрова града на русскую культуру. Тут и гоголевская шинель, и Достоевский, и Бродский. То ли дело хлебосольная, купеческая, радостная Москва! Возможно, без Санкт-Петербурга у нас бы улыбались на улицах, вместо рэп-баттлов соревновались бы в частушках, а в переулках никогда бы не утихала гармонь.

4. Не стреляла бы «Аврора» и не брали бы Зимний!

Питер не зря называют колыбелью русской революции. В этом большом, дождливом индустриальном городе был особенно несчастный рабочий класс, разудалые матросы, роскошные и непонятные царские дворцы… В общем, все предпосылки для классовой ненависти и насильственного свержения.

Конечно, все это было не только в Санкт-Петербурге. Однако Москва, оставайся она столицей, вероятно, пошла бы по пути буржуазной революции: местные купцы очень хорошо умели ладить с рабочим людом. Никого бы не давили и не раскулачивали. И очень может быть, что оставался бы какой-нибудь номинальный бородатый государь, как в Великобритании.

В общем, Петр однозначно выкопал царской династии могилу, основав европейский Питер и отдалив правящие классы с их французским языком и дворцовыми изысками от народа.

5. Не было бы Нового года!

Именно Петр I отменил летоисчисление от «основания мира» и ввел кое-какие элементы грегорианского календаря. Например, Новый год стали отмечать не в сентябре, а в ночь с 31 декабря на 1 января, при этом полагалось стрелять из разного оружия, пускать фейерверки и жечь костры.

До этого Новый год был исключительно сельскохозяйственным праздником. Его отмечали в сентябре, когда собран урожай и можно праздновать свадьбы (бабье лето) или иногда весной на посевную, когда природа пробуждается. Однако Петр, насмотревшись в Европах, ввел новую городскую традицию: всем наряжаться, стрелять и гулять по улицам.

Между прочим, есть страны, где Новый год не считается таким уж важным праздником. Молодежь, конечно, устраивает вечеринки, а старшее поколение просто сидит по домам и ложится спать пораньше. Возможно, так было бы и у нас.

6. Не было бы профессиональной армии, только ополчение!

Одно из важнейших петровских начинаний — введение воинской повинности, а также профессиональной армии, в которой мужчины занимались исключительно военной службой. До этого на Руси даже стрельцы в мирное время занимались ремеслами, и только при угрозе войны они мобилизовывались.

Именно благодаря Петру впоследствии появились гусары, офицеры — целый класс русского общества, непревзойденный в обращении с дамами. Военная карьера была самой очевидной и престижной для знатных мальчиков. Соответственно, Россия постоянно участвовала в каких-то конфликтах, чтобы оправдать их существование.

Кто знает, возможно, без петровских реформ жили бы мы в каком-нибудь пацифистском экзотическом государстве вроде Тибета и уже давно стали бы частью Великой Китайской империи.

7. Суровые застолья с мужиками...

До Петра традиционные государевы празднества на Руси представляли собой пиры. Как правило, это были суровые застолья князя и дружины. Женщины допускались только на свадебные торжества.

В деревне с этим было, конечно, проще. Существовало много праздников, в которых участвовала вся деревня и девушки веселились наравне с юношами.

Но вот в городах дамам положено было сидеть в светлицах и не высовываться. Петр изменил эту традицию.

Он ввел так называемые «ассамблеи» — «слово французское, которого на русском языке одним словом выразить невозможно, но обстоятельно сказать: вольное, в каком доме собрание или съезд; делается не для только забавы, но для дела, ибо тут можно друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, притом же и забава». Это цитата самого государя.

На ассамблеях присутствие дам не только допускалось, но и предписывалось: каждый приглашенный должен был являться с женой и взрослыми дочерями. Основным развлечением было не застолье, а игры и танцы (для этого и нужны были дамы).В общем, все современные мероприятия с дамами и глупостями пошли именно от указа Петра, а без него собирались бы мы суровыми мужскими компаниями единого сословия и ели-пили, а уж дамы сидели бы отдельно на женской половине."(с) - https://www.maximonline.ru/longreads/kakoi-...ovalo-id736686/