Интеллектуальные упражнения.

Антоний, под влиянием царицы Египта Клеопатры, решил высадиться в Италии, где у него было немало приверженцев. Успех зависел от быстрых и решительных действий, но Антоний не спешил осуществлять свой план. Он перебрался в Грецию и начал неспешно стягивать туда свои многочисленные легионы. Только поздней осенью 32 года до н. э. он отправился к острову Корфу как промежуточной базе для перебрасывания армии в Италию и расположился в Западной Греции на зимние квартиры. Таким образом, высадка была отложена до следующего года, что, разумеется, не лучшим образом повлияло на солдат Антония, оказавшихся в плохо подготовленных лагерях. К тому же эта ничем не объяснимая задержка дала возможность Октавиану хорошо подготовиться к войне.

Успех предприятия для Антония становился все более сомнительным, и некоторые союзники начали отпадать от него. В его армии начались лишения, болезни, дезертирство. К весне 31 года до н. э. с кораблей Антония дезертировало около трети личного состава. В то же время Октавиан за зиму собрал армию в восемьдесят тысяч пехотинцев и двенадцать тысяч кавалерии. Его полководец Агриппа снарядил флот из двухсот шестидесяти либурн[3], снабдив корабли различными новыми приспособлениями для метания зажигательных составов. Он стал захватывать транспорты противника, которые доставляли провиант и боеприпасы. Во время этих набегов Агриппа получил точные сведения о состоянии и расположении армии Антония. Всего в Греции у Антония имелось сто тысяч пехоты, двенадцать тысяч кавалерии и около трехсот семидесяти судов..."(с)

В большинстве своем это были огромные мощные корабли с сильным тараном и деревянным бронированным поясом, часто обшитым медью для защиты от таранных ударов. Высота борта в середине корабля доходила до трех метров и увеличивалась от носа и кормы так, чтобы их было сложно взять на абордаж. На палубе стояли тяжелые метательные машины и башни для навесного метания снарядов. Однако корабли такой конструкции были тихоходны и неповоротливы, их наступательная сила заключалась главным образом в зажигательных и метательных снарядах. Действие последних было направлено не столько против кораблей, сколько против экипажей. На корабли Антоний посадил двадцать пять тысяч солдат, не считая экипажей. Часть кораблей египетских союзников Антоний велел сжечь, чтобы высвободить судовые команды для своих плавающих крепостей, поскольку дезертирство и болезни урезали личный состав его флота едва ли не наполовину Агриппа уговорил Октавиана, несмотря на меньшую численность армии и флота, перейти в наступление. Внезапное появление военных сил Октавиана произвело сильное впечатление на противника. Антоний переправил свою армию к мысу Акций, но напасть не решился. Октавиан также не двигался, надеясь на дальнейшее разложение армии Антония. К тому же с каждым днем уходило благоприятное время для крупной десантной операции в Италию. Кроме того, Агриппа, не теряя времени, овладел островом Левкадией и городами Патрасом и Коринфом, разбив при этом коринфский флот и лишив Антония подвоза продовольствия. Положение армии Антония становилось критическим."(с)

"Оба флота были разделены на три эскадры для удобства управления. Антоний вывел из залива и выстроил флот таким образом, что фланги почти примыкали к берегам, а за спиной находился вход в залив. План Антония, по сообщениям историков, состоял в том, чтобы, отказавшись от манёвров, держать свои корабли в тесно сомкнутом строю и ждать атаки противника, который по его предположению не мог ничего сделать против тяжёлых кораблей. Клеопатра со своими кораблями стояла наготове в центре. Агриппа двигался навстречу боевой линии Антония в дугообразном строю, пытаясь охватить фланги противника.

Корабли Антония были недосягаемы для либурн, а либурны легко избегали неповоротливых монстров. Пользуясь пассивностью Антония, Агриппа с помощью согласованных манёвров своего флота сумел выманить левый и правый фланги Антония вперёд, в результате чего строй последнего нарушился. Тогда Агриппа внезапно атаковал вражеский флот — его быстрые либурны охватывали плавучие крепости Антония со всех сторон. Защищённые броневым поясом корабли Антония не боялись таранных ударов, а от абордажа спасали их высокие борта и солдаты на борту. Подобно битвам Нового времени на первом этапе бой свёлся к перестрелке. Плутарх так описывает сражение:

«Наконец завязался ближний бой, но ни ударов тараном, ни пробоин не было, потому что грузные корабли Антония не могли набрать разгон, от которого главным образом и зависит сила тарана, а суда Цезаря [Октавиана] не только избегали лобовых столкновений, страшась непробиваемой медной обшивки носа, но не решались бить и в борта, ибо таран разламывался в куски, натыкаясь на толстые, четырёхгранные балки кузова, связанные железными скобами. Борьба походила на сухопутный бой или, говоря точнее, на бой у крепостных стен. Три, а не то и четыре судна разом налетали на один неприятельский корабль, и в дело шли осадные навесы, метательные копья, рогатины и огнемёты, а с кораблей Антония даже стреляли из катапульт, установленных в деревянных башнях.»

Именно в этот момент произошло то, чего никто не ожидал. Клеопатра вместо того, чтобы ввести в бой свои 60 лёгких кораблей, повернула на юг и вышла из боя с попутным ветром. Марк Антоний, узнав об этом, перешёл с флагманского корабля на быстроходную пентеру и догнал царицу. После бегства главнокомандующих битва продолжалась ещё несколько часов. Некоторые корабли сбрасывали тяжёлые метательные машины за борт, пытаясь уйти, но основные силы держались до конца. Агриппа применил в массовом количестве зажигательные снаряды и лишь немногим кораблям Антония удалось уйти назад в залив, лишь для того, чтобы потом сдаться победившему Октавиану. Сам Октавиан провёл морское сражение в каюте, страдая от морской болезни.

По преданию Марк Антоний просидел в прострации четверо суток на носу судна. Только в Пелопоннесе он разделил ложе с Клеопатрой. На берегу Антоний начал рассылать приказы войскам, но было слишком поздно.

Сухопутная армия держалась ещё семь дней. Несмотря на уже очевидный факт побега, воины продолжали верить, что Марк Антоний вернётся и поведёт их в бой. Всё окончилось только после того, как армию покинул её командующий, Публий Канидий Красс. Тогда 19 легионов Антония влились в армию Октавиана.

Современные исследователи пытаются рационально объяснить поведение Марка Антония и Клеопатры в этом сражении, поскольку понятно, что бо́льшая часть сведений о битве принадлежит сторонникам победившего Октавиана Августа, и именно они сформировали такой непривлекательный образ предателя, бросившего верное войско из-за любовницы. Выдвигалась версия, что Марк Антоний и Клеопатра с самого начала планировали вывести только часть флота, поскольку в Египте их ждали свежие легионы. Другая версия состоит в том, что после того, как нарушился строй, корабли левого фланга вернулись в залив, а правого фланга не смогли этого сделать из-за кораблей Клеопатры и сдались. Поняв, что битва проиграна, Клеопатра прорвалась со своими кораблями, а Марк Антоний отправился за ней. То, что солдаты армии Марка Антония не страдали от преследований (кроме азиатских союзников, в частности Адиаторикса) и получили почти все привилегии, которыми наделялись солдаты Октавиана, а также то, что в армии нового императора были сохранены номера легионов, ранее принадлежавших Антонию, иногда считают следствием предварительных договорённостей с солдатами..." - далее в "Википедии".