ЕЩЁ ПО ТЕМЕ: Впервые рассекречены доказательства того, что Япония готовилась к войне с СССР: "ФСБ России впервые рассекретило доказательства того, что Япония готовилась к войне с СССР. Об этом сообщает "Независимая газета".
Как следует из материалов, военное командование Токио в 1938 году отдало приказ о приведении частей к боевой готовности, а также распорядилось о выдвижении сил к восточной границе с СССР.
Кроме того, ФСБ рассекретила и протокол допроса от декабря 1949 года последнего главнокомандующего Квантунской армии Отодзо Ямада. Согласно документам, в 1938 году Ямада был назначен главнокомандующим 3-й армии и после этого именно он отдал приказ. Этот документ, по словам Ямады, свидетельствовали об усилении готовности войск. Вместе с тем в тот год конфликт так и не разгорелся. Однако, война с Японией началась в начале августа 45 года по инициативе Советского союза и продлилась меньше месяца. Именно она стала последней крупной кампанией Второй мировой войны."(с) - https://bb.lv/statja/v-mire/2021/08/08/vper...-k-voyne-s-sssr
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 17-08-2021 - 11:21) ЕЩЁ ПО ТЕМЕ: Впервые рассекречены доказательства того, что Япония готовилась к войне с СССР: "ФСБ России впервые рассекретило доказательства того, что Япония готовилась к войне с СССР. Об этом сообщает "Независимая газета".(с) Давно известно что был План японского "блицкрига": "В постсоветской России стало модно попирать старые выводы и мнения, коснулось либеральное поветрие и советско-японских отношений во время Второй мировой войны.
Несмотря на выводы Международного военного трибунала по Дальнему Востоку, который подвёл чёткий итог внешней политике императорской Японии в отношении СССР: «"Трибунал считает, что агрессивная война против СССР предусматривалась и планировалась Японией..., что она была одним из основных элементов японской национальной политики и что ее целью был захват территорий СССР...", нынешние либеральные публицисты и современные японские историки пытаются опровергнуть этот вывод.
Даже тщательно разработанный и начатый осуществляться план агрессии против Союза - "Кантокуэн" ("Особые маневры Квантунской армии") - пытаются представить как сугубо оборонительный план, принятый для защиты от нападения советских войск.
Хотя в Японии же опубликован целый пласт ранее секретных документов императорских совещаний, координационного комитета императорской ставки и правительства, Генштаба и Главного морского штаба, других органов государственного и военного руководства, которые подтверждают выводы Международного военного трибунала." - далее: https://topwar.ru/3541-plan-molnienosnoj-vo...rotiv-sssr.html
(Книгочей @ 17-08-2021 - 11:31) (Книгочей @ 17-08-2021 - 11:21) ЕЩЁ ПО ТЕМЕ:КРАХ плана "Кантокуэн". См. ещё видео:
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 17-08-2021 - 11:21) ЕЩЁ ПО ТЕМЕ: Впервые рассекречены доказательства того, что Япония готовилась к войне с СССР: "Как следует из материалов, военное командование Токио в 1938 году отдало приказ о приведении частей к боевой готовности, а также распорядилось о выдвижении сил к восточной границе с СССР."(с) Почему Япония не напала на СССР? В смысле, почему не была осуществлена полномасштабная агрессия, причём, вместе с Третьем рейхом? Может быть, ответ есть в теме "Кто Вы, Рихард Зорге?!"
"По поручению директора Германского информационного бюро фон Ритгена Зорге готовил информационные материалы для разведки Германии о политике Японии. После нападения Германии на СССР Зорге сообщил разведке Германии, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакта о ненападении с СССР."(с) - Вальтер Шелленберг "Мемуары".
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 17-08-2021 - 12:20) Может быть, ответ есть в теме "Кто Вы, Рихард Зорге?!" "По поручению директора Германского информационного бюро фон Ритгена Зорге готовил информационные материалы для разведки Германии о политике Японии. После нападения Германии на СССР Зорге сообщил разведке Германии, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакта о ненападении с СССР."(с) - Вальтер Шелленберг "Мемуары". «Praemonitus, praemunitus» (лат. «Предупреждён – значит, вооружён») – пословица, смысл которой состоит в том, что, будучи предупреждённым о близкой опасности, человек к ней подготовлен и должен с нею справиться. К сему: При этом, были ПРЕЦЕДЕНТЫ, когда Япония ДВА раза внезапно и без объявления войны нападала на Китай и Россию! В этом смысле можно было ожидать что она так же нападет на СССР и США, а так же на страны антигитлеровской коалиции"...
Это сообщение отредактировал Книгочей - 19-10-2021 - 03:53
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 17-08-2021 - 20:13) (Книгочей @ 17-08-2021 - 12:20) Может быть, ответ есть в теме "Кто Вы, Рихард Зорге?!" "По поручению директора Германского информационного бюро фон Ритгена Зорге готовил информационные материалы для разведки Германии о политике Японии. После нападения Германии на СССР Зорге сообщил разведке Германии, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакта о ненападении с СССР."(с) - Вальтер Шелленберг "Мемуары".«Praemonitus, praemunitus» (лат. «Предупреждён – значит, вооружён») – пословица, смысл которой состоит в том, что, будучи предупреждённым о близкой опасности, человек к ней подготовлен и должен с нею справиться. К сему: При этом, были ПРЕДЕНТЫ, когда Япония ДВА раза внезапно и без объявления войны нападала на Китай и Россию! В этом смысле можно было ожидать что она так же нападет на СССР и США, а так же на страны антигитлеровской коалиции"... Загадки Перл Харбора, как потерять 2403 солдат за бой. 3-я серия - Леонид Млечин «Вспомнить всё»: "На север или на юг? Иногда география решает все. В 41-м году Япония повернула на юг, а не на север. Это изменило ход мировой войны. Императорская армия могла открыть второй фронт против Советского Союза на Дальнем Востоке, нанести удар по нашей стране в тот самый момент, когда части Вермахта рвались к Москве. И в Берлине просили об этом. Но японские торпедоносцы потопили значительную часть американского флота на якорной стоянке в Перл-Харборе. В результате Соединенные Штаты вступили в мировую войну. Это укрепило антигитлеровскую коалицию и предопределило полный разгром самой Японии."(с): https://www.youtube.com/watch?v=CyIhwdCvaMo...%9E%D0%A2%D0%A0
Книгочей
дата:
Что могло быть если в 1939 году или в 1940 году перешла в наступление вся Квантунская армия? Впрочем, не стоит гадать, т.к. история не знает сослагательного наклонения. Но тем не менее...
Известно, что 16 августа 1945 года командующий Квантунской армии генерал Ямада Отодзо приказал своей армии сдаться после получения приказа от императора Хирохито, который объявил о капитуляции Японии 14 августа 1945 года. К 19 августа в плен сдались 41199 японских солдата Квантунской армии.
Это сообщение отредактировал Книгочей - 23-09-2021 - 20:26
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 23-09-2021 - 20:21) Что могло быть если в 1939 году или в 1940 году перешла в наступление вся Квантунская армия? Впрочем, не стоит гадать, т.к. история не знает сослагательного наклонения. Но тем не менее...
Мифы о Квантунской армии. Насколько, на самом деле, она была сильна: "Квантунская армия и по сегодняшний день остается одним из самых неизвестных стратегических объединений войск Второй Мировой. В советских источниках дают лишь самые общие цифры, на англоязычных ресурсах картина не на много лучше. Хотя ещё в 1983 году вышла книга известного историка Дэвида Гланца «Августовский шторм» (David M. Glantz. August storm: the Soviet strategic offensive in Manchuria), где много интересных и редких данных. Да и в Интернете не так трудно найти достаточно много достоверной информации (хотя и недостоверной тоже хватает)." - далее: https://udachnyj-enot.com.ua/mify-o-kvantun...ona-byla-silna/
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 17-08-2021 - 11:31) КРАХ плана "Кантокуэн". Почему японцы не применили бактериологическое оружие, которое было разработано в «отряде 731», военно-медицинском подразделении Квантунской армии в 20 км от Харбина? Не в ходе боёв на Халхин-Голе в 1939 году и потом в 1945 году?
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 23-09-2021 - 20:21) 16 августа 1945 года командующий Квантунской армии генерал Ямада Отодзо приказал своей армии сдаться после получения приказа от императора Хирохито, который объявил о капитуляции Японии 14 августа 1945 года. К 19 августа в плен сдались 41199 японских солдата Квантунской армии. "В отличие от своего главнокомандования и многих товарищей по оружию, Исии Сиро и его подчиненные в Японии военными преступниками не считаются. Все обвинения были сняты в 1946 году, когда Исии передал американцам научную базу отряда в обмен на иммунитет от уголовного преследования. Несмотря на выявленные Хабаровским трибуналом доказательства преступлений «кухни дьявола», Япония и США отказали Советскому Союзу в выдаче Исии и его подручных."(с) - https://www.ng.ru/ng_religii/2017-12-20/12_434_japan.html
Книгочей
дата:
Застава, которой не было. Странный путь к Халхин-Голу: "Считается, что советско-японский конфликт на Халхин-Голе начался 11 мая 1939 года. Согласно канонической советской версии в тот день отряд баргутской кавалерии совершил налёт на монгольскую пограничную заставу в районе Номон-Хан-Бурд-Обо. (Баргуты – монголоязычная народность, близкая по культуре бурятам, проживающая во Внутренней Монголии. Баргутские территории тогда входили в состав двух созданных японцами марионеточных государств: Маньчжоу-Го и Мэнцзян.)
За прошедшие с тех пор восемь десятилетий ни один историк так и не ответил внятно на вопрос, почему столь упорные и кровопролитные бои развернулись именно на том, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни? Советская, а ныне и российская историография, строго придерживаясь пропагандистских штампов образца 1939 года, повторяет: это была целенаправленно спланированная японцами агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока.
Это сообщение отредактировал Книгочей - 19-10-2021 - 04:13
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 19-10-2021 - 04:10) Считается, что советско-японский конфликт на Халхин-Голе начался 11 мая 1939 года... Неслучайное место. Почему японцы не боялись за Халхин-Гол: "Советская пропаганда десятки лет повторяла, что боевые действия на Халхин-Голе развязали именно японские военные. По одной из версий, они, мол, жаждали реванша за поражение у озера Хасан в 1938 году. Но это было пригодно разве лишь для внутреннего потребления, так как ни о каком "японском поражении" у Хасана и говорить не приходится. Несостоятельна и трактовка конфликта из-за "неурегулированности" пограничных споров: делимитации не было по всей линии соприкосновения МНР с китайскими территориями, однако же на всех прочих участках не было ни инцидентов, ни попыток переноса границ силовым путем. Боевые действия развернулись именно на Халхин-Голе – самом глухом пограничном углу, на бесплодном клочке безжизненной пустыни…
Ещё одна пропагандистская версия утверждает, что причиной конфликта стало строительство японцами железнодорожной ветки: то ли Солунь – Халун-Аршан – Хайлар, то ли Солунь – Ганьчжур. Эта дорога, мол, позволяла эшелонами перебрасывать войска туда, откуда "обеспечивался стратегический выход на широкий простор монгольских степей" и даже в советское Забайкалье. Как написал в своих "Халхингольских записках" Константин Симонов, как "японцы тянули дорогу… чтобы подвести ее к нашей границе, возможно ближе к Чите". Но ветка якобы шла "на расстоянии орудийного выстрела" от монгольской территории, вот для обеспечения её безопасности японским генералам и надо было отодвинуть границу на запад. Но кто бы вообще стал планировать строительство стратегической магистрали так, чтобы она оказалась в зоне накрытия огнем артиллерии противника?" - далее: https://www.svoboda.org/a/30077070.html
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 19-10-2021 - 04:10) "Считается, что советско-японский конфликт на Халхин-Голе начался 11 мая 1939 года. ..За прошедшие с тех пор восемь десятилетий ни один историк так и не ответил внятно на вопрос, почему столь упорные и кровопролитные бои развернулись именно в районе Номон-Хан-Бурд-Обо, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни? Советская, а ныне и российская историография, строго придерживаясь пропагандистских штампов образца 1939 года, повторяет: это была целенаправленно спланированная японцами агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока. Но доступные факты никак не подтверждают эту привычную схему."(с) - см.: https://www.svoboda.org/a/30089199.html
Книгочей
дата:
Дебют на Халхин-Голе. Почему такое не удалось в 1941 году? К сему: "До самого начала войны и в первые часы после него Иосиф Сталин в возможность германского нападения не верил.
О том, что немцы переходят границу и бомбят советские города, он узнал около 4 утра 22 июня от начальника генштаба Георгия Жукова.
Согласно жуковским "Воспоминаниям и размышлениям", вождь не отреагировал на услышанное, а лишь тяжело дышал в трубку, и после длинной паузы ограничился тем, что велел Жукову и наркому обороны Семену Тимошенко ехать на совещание в Кремль.
В подготовленной, но не произнесенной речи на пленуме ЦК КПСС в мае 1956 года Жуков утверждал, что Сталин запретил открывать огонь по неприятелю.
Одновременно Сталин в мае-июне тайно перебросил к западной границе 939 эшелонов с войсками и техникой, под видом учебных сборов призвал из запаса 801 тысячу резервистов, а 19 июня секретным приказом реорганизовал приграничные военные округа во фронты, что делалось всегда и исключительно за несколько дней до начала боевых действий.
"Переброска войск была спланирована с расчетом завершения сосредоточения с 1 июня по 10 июля 1941 г. На расположение войск оказал влияние наступательный характер планируемых действий", - говорится в опубликованной минобороны РФ в 1992 году коллективной монографии "1941 год - уроки и выводы".
"Внезапность была, но только тактическая. Опередил нас Гитлер!" - заявил в 1970-х годах Вячеслав Молотов писателю Ивану Стаднюку.
"Беда заключалась не в отсутствии у нас планов - планы были! - а в том, что внезапно изменившаяся обстановка не позволила их выполнять", - сообщал маршал Александр Василевский в статье, написанной к 20-летию Победы, но увидевшей свет лишь в начале 90-х гг.
Не "изменник Резун", а президент Академии военных наук генерал армии Махмуд Гареев указывал: "Если бы планы оборонительных операций были, то совсем по-другому располагались бы группировки сил и средств, по-другому строилось бы управление и эшелонирование материальных запасов. Но этого не было сделано в приграничных военных округах".
"Основной просчет Сталина и его вина заключались не в том, что страна не подготовилась к обороне (она к ней и не готовилась), а в том, что не удалось точно определить момент. Упреждающий удар спас бы нашему Отечеству миллионы жизней и, возможно, привел бы намного раньше к тем же политическим результатам, к которым страна разоренная, голодная, потерявшая цвет нации, пришла в 1945 году", - полагал директор Института истории РАН академик Андрей Сахаров.
Ясно сознавая неизбежность столкновения с Германией, руководство СССР до 22 июня 1941 года не видело себя в роли жертвы, не гадало с замирающим сердцем "нападут - не нападут", а напряженно работало над тем, чтобы начать войну в благоприятный момент и провести ее "малой кровью на чужой территории". С этим согласно большинство исследователей. Разница в деталях, датах и, главным образом, в моральных оценках.
Война грянула неожиданно, хотя предчувствие витало в воздухе. Тем не менее, не все тайны, окружающие 22 июня 1941 года, раскрыты...
В этот трагический день, накануне и сразу вслед за ним, творились удивительные вещи, не укладывающиеся ни в логику подготовки к обороне, ни в логику подготовки к наступлению.
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:10) Дебют на Халхин-Голе. Почему такое не удалось в 1941 году? Потому что, немцы действовали подобно тому как советские войска на Халхин-Голе, а советские войска в Приграничном сражении в 1941 году так же, как японцы в 1939. СРАВНИТЕ: Немецкий стратегический план "Барбаросса" имел много общего с замыслом Ганнибала в сражении при Каннах, планами Мольтке-Шлиффена, где предусматривались фланговые удары и окружение противника. Как на Халхин-Голе...
..В 1939 году началось массированное наступление советских войск на реке Халхин-Гол, протекающей по территории Монголии и Китая, — в воздух поднялись сразу 200 с лишним бомбардировщиков под прикрытием 300 истребителей. Эта непростая операция с многотысячными потерями с обеих сторон, по сути, предвосхитила немецкий «блицкриг» в отношении СССР.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:32) Немцы действовали подобно тому как советские войска на Халхин-Голе, а советские войска в Приграничном сражении в 1941 году так же, как японцы в 1939. СРАВНИТЕ: Немецкий стратегический план "Барбаросса" имел много общего с замыслом Ганнибала в сражении при Каннах, планами Мольтке-Шлиффена, где предусматривались фланговые удары и окружение противника.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:32) (Книгочей @ 24-10-2021 - 06:10) Дебют на Халхин-Голе. Почему такое не удалось в 1941 году?Потому что, немцы действовали подобно тому как советские войска на Халхин-Голе, а советские войска в Приграничном сражении в 1941 году так же, как японцы в 1939. СРАВНИТЕ: "20 августа 1939 года советские и монгольские войска перешли в решительное наступление на Халхин-Голе. Разработанная при участии Георгия Жукова операция оказалась полной неожиданностью для японцев, которые не были готовы к нападению в воскресенье.
скрытый текст
Генштаб японской армии разработал план и назначил наступление на 24 августа. Охватывающий удар планировался на правом фланге советской группировки. Одновременно план оперативно-тактического обмана японцев разрабатывался в Красной армии.
Зная, что японцы перехватывают радиосообщения и прослушивают телефоны, советские военные намеренно пускали в эфир дезинформацию.
Чтобы сбить противника с толку, активность в прифронтовой зоне существовала только в темное время суток. Категорически запрещалось вводить войска в исходные для наступления районы. Рекогносцировки на местности командным составом проводились исключительно на грузовых автомашинах и в форме рядовых красноармейцев. Для введения японцев в заблуждение в ранний период подготовки к наступлению РККА по ночам с помощью звуковых установок имитировала шум движения танков и бронемашин, самолетов и инженерных работ.
В ходе операции советское командование при широком задействовании танков рассчитывало внезапными мощными ударами с флангов окружить и уничтожить японскую группировку в районе между границей Монголии и Халхин-Голом. Впервые в истории танковые и механизированные части использовались для решения оперативных задач в качестве основной ударной силы фланговых группировок, совершавших маневр на окружение. Наступающие силы РККА были разделены на три группы. Им содействовали кавалерийские дивизии и автотранспортный дивизион монгольской армии.
«Для проведения операции в 1-ю армейскую группу войск спешно перебрасывались из Советского Союза новые силы и средства, а также материально-технические запасы, — рассказывал в своих мемуарах один из разработчиков наступления — Георгий Жуков. — Дополнительно подвозились две стрелковые дивизии, танковая бригада, два артиллерийских полка и другие части. Усиливалась бомбардировочная и истребительная авиация.
Решающим фактором успеха предстоящей операции мы считали оперативно-тактическую внезапность, которая должна будет поставить противника в такое положение, чтобы он не смог противостоять нашему уничтожающему удару и предпринять контрманевр».
Япония имела в зоне конфликта общее численное превосходство, однако Советскому Союзу удалось добиться сосредоточения большего количества военной техники. РККА обладала преимуществом по танкам — 498 против 120, и самолетам — 581 против 450. Вечером 19 августа Иосиф Сталин принял окончательное решение о заключении советско-германского пакта. А ранним утром 20-го в качестве упреждения операции японцев началось наступление советских и монгольских войск.
В 5 часов 45 минут по позициям японских войск и их союзников из Маньчжоу-го был нанесен массированный бомбовый удар, в котором участвовали более 200 бомбардировщиков под прикрытием 300 истребителей. Атака получилась настолько неожиданной, что в течение первого часа в ответ не прозвучало ни одного артиллерийского выстрела: советские военные успели приучить японцев к шуму моторов и гусеничному скрежету, искусно имитируя передвижение техники в предыдущие дни. Командование японской армии не смогло сразу определить направление главного удара.
Затем на протяжении 2 часов 45 минут более чем 200 орудий провели мощную артиллерийскую подготовку.
«Был воскресный день. Стояла теплая, тихая погода, — вспоминал Жуков. — Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье. В 6 ч. 15 мин. наша артиллерия открыла внезапный и мощный огонь по зенитной артиллерии и зенитным пулеметам противника. Отдельные орудия дымовыми снарядами обстреляли цели, которые должна была бомбить наша бомбардировочная авиация.
В районе реки Халхин-Гол все больше и больше нарастал гул моторов подходившей авиации.
В воздух поднялись 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. Их удары были весьма мощными и вызвали подъем у бойцов и командиров».
Генерал-лейтенант Мититаро Комацубара (опирается на меч). Фото mayorgb.livejournal.com За 15 минут до перехода в атаку пехоты и танков 45 бомбардировщиков нанесли повторный удар по противнику, а артиллерия сосредоточила огонь по его переднему краю обороны. Советским войскам удалось подавить значительную часть артиллерийских и зенитных средств и уничтожить большое количество японских боеприпасов. В 9 часов подразделения РККА совместно с монгольскими союзниками перешли в наступление. К исходу дня Южная группа войск овладела большими песчаными буграми, а Северная захватила пески в 4 км восточнее горы Баин-Цаган, выйдя левым флангом к государственной границе. Продвижение в центре, где японцы создали мощную оборону, было незначительным. Только 23 августа Центральная группа смогла прорвать на этом направлении защитные укрепления.
«Тучи артиллерийских снарядов падают поблизости от нас. Становится жутко. Команда наблюдения использует все, чтобы разведать артиллерию противника, но успеха не имеет, так как бомбардировщики бомбят, а истребители обстреливают наши войска. Противник торжествует по всему фронту. Стоны и взрывы напоминают ад. Сложилась очень тяжелая обстановка. Положение плохое, мы окружены. Если ночь будет темной, все должны быть в ходах сообщения, располагаясь в ряд... Душа солдата стала печальной... Наше положение неважное, сложное, запутанное», — записал о событиях 20 августа в своем дневнике, выдержки из которого приводил в мемуарах Жуков, погибший японский солдат Факута.
Историки склонны называть главным виновником поражения Императорской армии Японии ее командующего на Халхин-Голе Мититаро Комацубару. В молодости он служил помощником военного атташе в Российской империи, впоследствии — военным атташе уже в СССР и специалистом по Красной армии. Генерал отлично владел русским языком, а потому самоуверенно полагал, что знает Россию и ее военных лучше, чем кто-либо другой в Японии. Однако в августовские дни 1939 года Комацубара жестоко просчитался, неправильно интерпретируя действия противника и отдавая ошибочные приказы своей армии.
Многое было предрешено уже к 23 августа. Японские части проявили растерянность, позволив советско-монгольским формированиям себя окружить.
Два дня спустя Жуков ввел в сражение из своего резерва 9-ю мотобронебригаду, указывается в книге Владимира Дайнеса «Рожденный побеждать». Она нанесла мощный удар и овладела северным берегом реки Хайластын-Гол, превратив оперативное окружение в тактическое. Образовался халхин-голский «котел». В 14 ч. 30 мин. того же дня войска 1-й армейской группы перешли в общее наступление и, встречая лишь незначительное сопротивление, в течение двух дней завершили разгром японских войск. До конца последнего месяца лета продолжалось уничтожение уцелевших мелких подразделений.
«Разгромив фланговые группировки противника, наши бронетанковые и механизированные части к исходу 26 августа завершили окружение всей 6-й японской армии, и с этого дня началось дробление на части и уничтожение окруженной группировки врага. Борьба осложнялась из-за сыпучих песков, глубоких котлованов и барханов. Японские части дрались до последнего человека. Однако постепенно солдатам становилась ясна несостоятельность официальной пропаганды о непобедимости Императорской армии, поскольку она понесла исключительно большие потери и не выиграла за четыре месяца войны ни одного сражения», — резюмировал Жуков.
Любопытно, что генерал Петр Григоренко — во время боев на Халхин-Голе офицер Генштаба, впоследствии генерал, участник диссидентского движения и один из лидеров Московской Хельсинкской группы — оценивал действия Жукова во время августовского наступления крайне негативно.
«Японцы не сдавались, а прорваться не смогли. Во-первых, потому, что не имели приказа на отход с занимаемых позиций. Во-вторых, слишком велико было численное и техническое превосходство у нас. Но потери мы понесли огромные, прежде всего из-за неквалифицированности командования. Кроме того, сказывался характер Георгия Константиновича, который людей жалеть не умел. Я недолго пробыл у него в армии, но и за это время сумел заслужить его неприязнь. Человек он жестокий и мстительный, поэтому в войну я серьезно опасался попасть под его начало», — отмечал военный, ставший правозащитником, в своем труде «В подполье можно встретить только крыс...».
К утру 31 августа территория Монголии оказалась полностью очищена от японских войск.
После этого наземные бои затихли, но возобновились воздушные сражения, в которых Япония не преуспела, потеряв порядка 70 самолетов при 14 сбитых советских. Осознав свое поражение, японцы попросили о перемирии. Подписание состоялось 15 сентября 1939 года."(с) Источник : https://realnoevremya.ru/articles/148909-ka...-na-halhin-gole
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:32) (Книгочей @ 24-10-2021 - 06:10) Дебют на Халхин-Голе. Почему такое не удалось в 1941 году?Потому что, немцы действовали подобно тому как советские войска на Халхин-Голе, а советские войска в Приграничном сражении в 1941 году так же, как японцы в 1939. СРАВНИТЕ: Немецкий стратегический план "Барбаросса" имел много общего с замыслом Ганнибала в сражении при Каннах, планами Мольтке-Шлиффена, где предусматривались фланговые удары и окружение противника. Как на Халхин-Голе... ..В 1939 году началось массированное наступление советских войск на реке Халхин-Гол, протекающей по территории Монголии и Китая, — в воздух поднялись сразу 200 с лишним бомбардировщиков под прикрытием 300 истребителей.
Эта непростая операция с многотысячными потерями с обеих сторон, по сути, предвосхитила немецкий «блицкриг» в отношении СССР...
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 19-10-2021 - 04:20) "..За прошедшие с тех пор восемь десятилетий ни один историк так и не ответил внятно на вопрос, почему столь упорные и кровопролитные бои развернулись именно в районе Номон-Хан-Бурд-Обо, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни? Советская, а ныне и российская историография, строго придерживаясь пропагандистских штампов образца 1939 года, повторяет: это была целенаправленно спланированная японцами агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока. Но доступные факты никак не подтверждают эту привычную схему."(с) Ещё раз о Халхин-Голе: "Минуло 77 лет с того времени, как японские войска были разгромлены в районе реки Халхин-Гол. Однако продолжает сохраняться интерес к этому вооруженному конфликту среди историков, исследующих сложный комплекс проблем, связанных с причинами Второй мировой войны. Продолжается поиск более точных и обоснованных ответов на вопросы: конфликт возник случайно или организован преднамеренно, каковы его причины, какая из сторон являлась инициатором и какие цели преследовала?
Точка зрения японских военных историков была изложена в «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии». В ее основе лежит утверждение, что это был пограничный конфликт, который советское руководство использовало «для нанесения удара по японской армии, желая лишить ее надежд на победу в Китае и сосредоточить затем все свое внимание на Европе». Авторы заявляют, что в СССР прекрасно знали, что погруженное в военные действия в Китае японское правительство делало все возможное для недопущения новых пограничных конфликтов. Однако некоторые японские исследователи все-таки считают это вооруженным столкновением, преднамеренно организованным актом антисоветски настроенными военными, особенно командования сухопутных войск и Квантунской армии. Для определения причин данного конфликта кратко необходимо рассмотреть предшествовавшие ему события.": https://topwar.ru/97769-esche-raz-o-halhin-gole.html
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:45) ..В 1939 году началось массированное наступление советских войск на реке Халхин-Гол, протекающей по территории Монголии и Китая, — в воздух поднялись сразу 200 с лишним бомбардировщиков под прикрытием 300 истребителей. Эта непростая операция с многотысячными потерями с обеих сторон, по сути, предвосхитила немецкий «блицкриг» в отношении СССР...
Книгочей
дата:
Книгочей
дата:
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:32) 1939 году началось массированное наступление советских войск на реке Халхин-Гол, протекающей по территории Монголии и Китая, — в воздух поднялись сразу 200 с лишним бомбардировщиков под прикрытием 300 истребителей. Эта непростая операция с многотысячными потерями с обеих сторон, по сути, предвосхитила немецкий «блицкриг» в отношении СССР. Японские самолеты на полевом аэродроме:
В 1941 г., как и ранее, Люфтваффе нанесли внезапные удары по "спящим аэродромам" с задачей уничтожить авиацию противника, имея общей целью завоевание господства в воздухе...
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 07:05) В 1941 г., как и ранее, Люфтваффе нанесли внезапные удары по "спящим аэродромам" с задачей уничтожить авиацию противника, имея общей целью завоевание господства в воздухе... Но при реализации стратегического плана "Барбаросса" задачи и цели Люфваффе были были более многочисленными и разнообразными:
В этом главное, но не единственное отличие от действий ВВС РККА на Халхин-Голе, т.к. там и тогда не было взаимодействия с ВВС Китая с целью отвлечь внимание и силы японцев...
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:32) (Книгочей @ 24-10-2021 - 06:10) Дебют на Халхин-Голе. Почему такое не удалось в 1941 году?Потому что, немцы действовали подобно тому как советские войска на Халхин-Голе, а советские войска в Приграничном сражении в 1941 году так же, как японцы в 1939. СРАВНИТЕ: Масштабы потерь японцев и РККА были несопоставимы:
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 24-10-2021 - 06:10) "Война грянула неожиданно, хотя предчувствие витало в воздухе. Тем не менее, не все тайны, окружающие 22 июня 1941 года, раскрыты...
В этот трагический день, накануне и сразу вслед за ним, творились удивительные вещи, не укладывающиеся ни в логику подготовки к обороне, ни в логику подготовки к наступлению.
Основанного на документах и свидетельствах участников событий объяснения им нет, и вряд ли оно появится. Есть лишь более или менее правдоподобные догадки и версии..."(с К этому больше нечего добавть, кроме этого:
И на этом можно тему закрывать.
Книгочей
дата:
ПО ТЕМЕ: Беседа И.В. Сталина с А.М. Лавровым 12 июня 1941 года: "Лавров (генерал-полковник. Ведал при Сталине личной разведкой и контрразведкой. – Ред.). Концентрация гитлеровских войск и их союзников на наших западных границах в основном закончена, товарищ Сталин. Начиная с конца июля 1940 года к настоящему времени германскому Генеральному штабу удалось сосредоточить на наших западных границах огромную армию вторжения – 190 дивизий (в том числе 45 танковых и моторизованных). Из них 152 дивизии немецкие (из 224 дивизий, имеющихся у Германии к лету 1941 года), 18 финские, 18 румынские и 2 венгерские. Общая численность около 5,5 миллиона человек.
В Японии нарастают внутриполитические и экономические трудности, которые скорее всего попытаются разрешить в ходе организации самураями новых военных авантюр. Особенно раздражает наиболее воинственно настроенных из них, что японские вооруженные силы так и не сумели захватить Китай и потерпели позорное поражение в необъявленной войне против Советского Союза в районах озера Хасан и на Халхин-Голе.
В правящих кругах Японии сегодня борются между собой две группировки. Если политические деятели, за которыми стоят японские концерны Мицуи, Мицубиси, Сумитомо (дзайбацу), выступают за более или менее реалистический, осторожный курс во внешней политике, то влиятельные в Японии политики, опирающиеся на военно-фашистские круги, за которыми стоят японские концерны Аюкава, Кухара и другие, критикуют японское правительство за “вялую”, неактивную внешнюю политику и требуют начинать борьбу за мировое господство. Основной спор идет по вопросу – на кого следует в первую очередь напасть. Напасть ли на Советский Союз или на США и Англию (разгромленная Франция в расчет уже не принимается), чтобы прибрать к рукам их колонии в районе теплых морей. Воинственно настроенные самураи, уверенные, что гитлеровские идеи достойны подражания, заявляют: выполним завет мифического основателя японской [c.38] нации Ямато: накроем мир одной крышей и сделаем его своим домом. Первым же шагом в этом направлении будет строительство новой Восточной Азии. Они предполагают, используя уже идущую вторую мировую войну, осуществить великодержавные планы и создать могучую японскую восточно-азиатскую империю.
Гитлеровцы надеются, что после их нападения на нас этим летом, им удастся втянуть Японию в войну против Советского Союза и она нанесет удар по нашему тылу, чем существенно поможет их наступлению в глубь России.
Пытаясь подтолкнуть Японию к войне с СССР, гитлеровцы уверяют самураев, что Советский Дальний Восток явится для них исключительно легкой добычей, так как все наши основные вооруженные силы будут заняты на советско-германском фронте. Гитлеровцы заверяют японцев, что из территории СССР им нужны лишь европейская часть и Закавказье. Все, что находится восточнее Урала, должно принадлежать Японии. Очень обнадеживает гитлеровцев в этом отношении заявление Мацуоки, которое он сделал 16 сентября 1940 года на заседании исследовательского комитета Тайного совета Японии. Тогда Мацуока сказал, что в случае советско-германской войны, несмотря на заключенный с СССР договор о ненападении, Япония должна воевать на стороне Германии. Если же начнется русско-японская война, то Германия в свою очередь окажет помощь Японии.
Однако скорее всего экспансия Японии будет направлена в район Южных морей, под которым подразумеваются все территории к востоку от Бирмы. Главным объектом нападения будет Индокитай, занимающий важное стратегическое положение в Юго-Восточной Азии. После его оккупации предполагается захватить Гонконг, Бирму, Таиланд, Филиппины, Камбоджу, Индонезию, Новую Гвинею, Британское Борнео, Сингапур, Малайзию, прибрав к рукам месторождения золота, нефти, олова, вольфрама, меди, каучука, железной руды, хрома, марганца, которых Японии так не хватает.
Японцы в предстоящей борьбе за мировое господство надеются использовать в своих интересах Германию и Италию. На секретном совещании 12 июля 1940 года представителей армии, флота и министерства иностранных дел, на котором рассматривался предварительный план под названием “Усиление гармонии между Японией, Германией и Италией”, было принято следующее решение: [c.39]
“Япония не вступит в войну в данное время, если даже Германия и будет этого требовать”.
В общем и целом японские правящие круги, получившие хороший урок в районах озера Хасан и Халхин-Гола, куда более трезво оценивают мощь Советского Союза и Красной Армии и Флота, чем их германские союзники по тройственному пакту, заключенному между Германией, Италией и Японией 27 сентября 1940 года.
Интересно в этом отношении высказывание бывшего военного министра Японии Хата, который, выступая в парламенте, заявил: “…Понесенные потери являются действительно громадным уроком для нашей армии… Кровь, пролитая на полях Номонхана (Халхин-Гола), никоим образом не останется напрасно пролитой кровью”.
В конце сентября 1940 года состоялось заседание Тайного совета Японии, на котором председательствовал император. Выступая на этом совещании, министр иностранных дел Японии Мацуока, который, как я уже Вам докладывал, возвратившись из Москвы в Токио, в беседе со своим заместителем Осаки по поводу заключенного пакта о нейтралитете с Советским Союзом сказал: “Осью японской дипломатии является договор трех держав. Все же другие соглашения сохраняют свою действенность только в пределах того, что они не противоречат ему. Следовательно, если между Германией и СССР начинается война, то Япония не будет связана японо-советским пактом о нейтралитете”, – на этом совещании настойчиво предлагал поддержать Германию в случае ее нападения на Советский Союз, вступить в войну на ее стороне.
Сталин. Тебе не кажется, что Мацуока производит весьма странное впечатление? Почему-то, заверяя в чем-либо собеседника, беспрестанно хлопает себя по животу.
Лавров. Мацуока абсолютно нормален, товарищ Сталин, а если чем и болеет, то только туберкулезом. Его же действительно странное для нас похлопывание по животу вызвано тем, что если по русским повериям душа человека находится в груди, около сердца, то по японским повериям душа человека находится в его животе. Поэтому если мы, заверяя кого-нибудь в сказанном нами, прикладываем руку к груди, то самураи в этом случае похлопывают себя по животу.
Сталин. Значит, когда самурай совершает харакири, вспарывая себе живот, он выпускает свою грешную душу на волю! Продолжай. [c.40]
Лавров. Что же касается ярой антисоветской позиции Мацуоки, то в его поведении нет секрета: этот идеолог японской экспансии еще по своей прошлой деятельности в Маньчжурии тесно связан с так называемыми новыми, “молодыми” японскими концернами, требующими организовать наступление на Советский Союз.
Следует отметить; что большинство членов Тайного совета Японии не разделяют эту точку зрения. Они не доверяют Гитлеру. В ходе обсуждения предложения Мацуоки вице-председатель исследовательского комитета при Тайном совете Японии (стратегическая разведка), главный докладчик на этом совещании Судзуки сказал: “Еще ни одно государство не извлекало пользу из союза с Германией и ее предшественницей Пруссией. И не только это: есть страны, которые из-за своего союза с Германией не только терпели непредвиденные бедствия, но и в конце концов потеряли даже свою национальную независимость. Канцлер Бисмарк как-то говорил, что в международном союзе один должен быть наездником, а другой – ослом и что Германия всегда должна быть наездником. Гитлер считается со всякого рода договорами еще в меньшей степени, чем Бисмарк, и, не задумываясь, рвет любые соглашения, если они становятся для него невыгодными. Истинные намерения Гитлера нельзя определить, ибо не кто иной, как он, высказал в кругу своих приближенных мысль о том, что нельзя Японии дать возможность стать сильной. Мы никак не можем поверить, что нацистская Германия, руководимая Гитлером, может в течение долгого времени оставаться преданным другом Японии. Надо постоянно помнить, что Германия по своей натуре такова, чтобы высасывать кровь у других, и мы должны обратить серьезное внимание на то, что как бы Германия не стала единственным наездником”.
Судзуки поддержал начальник японской разведки. Он сообщил присутствовавшим, что, по поступившим агентурным данным из Германии, на одной из ежедневных застольных бесед Гитлера на возмущенный и недоуменный вопрос вождя гитлеровской молодежи Бальдура фон Шираха: “Как, мой фюрер, вы отдаете весь Дальний Восток в случае нашей победы над Россией этим недочеловекам, этим макакам-японцам?” – Гитлер ответил: “Вы всегда спешите, Бальдур, подождите, дайте разделаться с Россией, дойдет очередь и до макак”.
Начальник морского штаба принц Фусима, отличающийся завидным остроумием, еще 10 августа 1940 года советовавший [c.41] императору не спешить со вступлением в войну, так как Япония к этому еще не готова, под общий хохот присутствовавших после этого заявления начальника японской разведки с едким сарказмом сказал: “Мы получили начальное образование на Хасане, среднее – на Халхин-Голе, как люди азиатские с получением высшего можем подождать, пусть его получает Гитлер”
Японской разведке известно, что Гитлер в свою очередь мечтает о захвате Германией основных районов Юго-Восточной Азии и района Южных морей
Сталин. Оправдываются все-таки наши надежды на межимпериалистические противоречия. Продолжай.
Лавров. После того, как начальник японской разведки высказал убеждение, что явно назревшая война Гитлера против СССР не будет молниеносной, ни легкой для Германии, начальник Генерального штаба Сугияма разъяснил, что руководство японских вооруженных сил под благоприятным моментом понимает сокращение советских сил на Дальнем Востоке по меньшей мере наполовину Только тогда, дождавшись взятия Гитлером Москвы, Япония вступит в войну и дойдет хотя бы до Иркутска, хотя главная цель в идеале дойти до Урала.
Итак, японские самураи в своих военных планах надеются, что пока Германия будет воевать против Советского Союза и эта война, по их убеждению, не будет ни молниеносной, ни легкой, они успеют за это время успешно продвинуться в южную часть Индокитая и использовать его территорию как трамплин для захвата района Южных морей, затем захватят всю Азию и пробьются к индийской нефти. Захватив мировые сырьевые ресурсы и укрепив после этого в нужных размерах свои вооруженные силы, продиктуют миру свою волю, в том числе и своему союзнику по тройственному пакту – фашистской Германии, которая если и одержит победу над нами, то это будет пиррова победа, в результате которой гитлеровская Германия будет находиться при последнем издыхании. Не случайно еще 19 июля 1940 года германский посол в Японии генерал Отт сообщил в Берлин, что он не доверяет японскому премьеру Ионаи.
3 и 4 июня 1941 года в резиденции Гитлера состоялась беседа японского посла в Германии Осима с Гитлером и Риббентропом. Они сообщили японскому послу для передачи правительству императорской Японии, что война Германии против Советского Союза неизбежна и что это дело решенное. [c.42]
В своем донесении в Токио об этой встрече Осима писал – “Что касается срока начала германо-советской войны, то никто из них (Гитлер и Риббентроп) не сделал заявления по этому поводу, однако, судя по действиям Гитлера в прошлом, можно полагать, что она последует в течение ближайшего времени”.
В Японии разработан план нападения на Советский Союз, зашифрованный под названием “Кан-То-Куэн” (особые маневры Квантунской армии) Мобилизация в Японии полностью закончена. Мобилизованы и суда общим тоннажем 800 тысяч тонн. В порты Кореи, Маньчжурии и Курильских островов, которые предполагается использовать как плацдармы для нападения на наш Дальний Восток, прибывают японские суда, груженные войсками, оружием и снаряжением.
Много японских кораблей с солдатами прибывает на Курильские острова. По-видимому, не зря в 1905 году, воспользовавшись слабостью царского правительства, японцы отобрали эти свои земли у России.
Сталин. Свои земли, говоришь. Откуда ты взял, что Курильские острова – это исконная японская земля? Нет, это исконные русские земли, открытые и описанные русскими мореплавателями и землепроходцами еще в XVII веке. Впервые Курильские острова открыл и описал в 1679 году известный русский исследователь Дальнего Востока Атласов, а завершили эту работу русские мореплаватели и землепроходцы Анциферов и Козыревский в 1711 году, Лужин в 1721 году, Головин в 1811 году и Крузенштерн в 1805 году. Не случайно в 1745 году Курильские острова были нанесены под русскими наименованиями на “Генеральную карту Российской империи” и обозначены в “Академическом атласе” также под русскими наименованиями. Надо знать, уважаемый генерал, историю своей Родины.
Курильские острова – весьма важный плацдарм для японцев, если бы они задумали снова напасть на нас. Кроме того, опоясывая мощной грядой Советский Дальний Восток, в случае военного конфликта с Японией они надежно закрывают нам доступ к Тихому океану. Что еще считаешь нужным сообщить мне о японцах?
Лавров. У наших дальневосточных границ Япония держит в полной боевой готовности многочисленную Квантунскую армию – лучшую ударную силу Японии, ожидавшую лишь приказа к выступлению Командующий Квантунской армией генерал Умедзу, среди самураев наиболее яростный сторонник нападения Японии [c.43] на СССР, 26 апреля 1941 года провел совещание с подчиненными ему командирами.
С докладом выступил начальник штаба Квантунской армии генерал Кимура Хеитаро. Сообщив присутствовавшим, что войска фашистской Германии сосредоточиваются на советско-германской границе, он предупредил, что, несмотря на заключение пакта о нейтралитете, “наша армия не должна допустить ни малейшего ослабления в подготовке к военным операциям. Никаких изменений в прежнюю установку для армии не вносится”.
Японцы готовятся в случае нападения на Советский Союз применить бактериологическое оружие: распространить в нашей стране эпидемии чумы, холеры и другие заразных и крайне опасных болезней.
В Маньчжурии в районе Харбина действуют два секретных японских отряда № 100 и № 731, являющиеся в действительности экспериментальными лабораториями по производству и испытаниям бактериологического оружия.
В их распоряжении имеются полигоны, аэродромы и самолеты, с которых из особых приспособлений над территорией, занятой противником, рассеиваются зараженные чумой блохи.
Во время экспериментов действие бактерий изучается на людях, главным образом на китайских партизанах, захваченных в плен японскими оккупантами и содержащихся в тюрьме при отряде № 731.
В Центральный Китай уже доставлено японцами 70 килограммов бактерий брюшного тифа и 50 килограммов бактерий холеры.
Сотрудниками отряда № 731, которым командует японский генерал Исии Сиро, в районе китайского города Нимбо японское бактериологическое оружие было применено на практике. После того, как с самолета были рассеяны блохи, зараженные чумой, в этом районе вспыхнула эпидемия чумы, – стоящая жизни десяткам тысяч людей.
Высшему японскому командованию показан фильм о применении бактериологического оружия в районе Нимбо.
Сталин. Что из себя конкретно сейчас представляет Квантунская армия?
Лавров. В ее рядах около миллиона ста тысяч человек, что составляет 35% всей японской армии, около половины ее военно-воздушных сил, две трети танков, – помимо этого, в Китае находятся 28 японских пехотных дивизий, 15 пехотных бригад, 2 кавалерийские [c.44] бригады, 4 артиллерийские бригады, 3 артиллерийских полка, 4 горно-артиллерийских полка, 2 зенитных полка, 1 зенитный отряд, 1 минометный полк, 6 танковых полков, 4 танковых батальона, 5 железнодорожных полков, 1 мотомеханизированная бригада, 8 пулеметных батальонов и 6 отдельных батальонов. В этих войсках состоит миллион пятнадцать тысяч человек. Имеют на вооружении 3262 артиллерийских орудия, 942 танка и бронемашины, 1080 самолетов. В случае нападения на нас Японии эти части легко можно перебросить на помощь Квантунской армии.
Сталин. Навряд ли. Япония крепко увязла в Китае, от завоевания которого, насколько мне известно, отказываться не собирается. Хотя с возможностью усиления Квантунской армии за счет японских войск, находящихся в Китае, следует посчитаться. Какого ты вообще мнения о японцах как солдатах?
Лавров. У японцев очень хороший унтер-офицерский состав. Средний и высший командный состав намного слабее. Японским офицерам и генералам серьезно мешает излишняя самоуверенность. Так называемый “самурайский дух” выработал у них, как и у немцев, уверенность в своей исключительности – отсюда очень опасная недооценка противника, как известно, всегда приводящая к поражению в боях и к гибели.
Многие японские офицеры и генералы всерьез считают, что они, как и вообще японский народ, “божественного” происхождения. Что японцы как избранный богом народ призваны завоевать весь мир и руководить всеми другими народами, стоящими “намного ниже” их по своему развитию.
Сталин. Опять сказки о недочеловеках?
Лавров. Есть и момент, который нам нельзя недоучитывать. Японцам с детства прививают культ войны. Убеждают, что главное назначение мужчины-японца – это служба в императорской армии и, если потребуется, героическая смерть на поле брани за “божественного” японского императора. Большую роль в такого рода воспитании играет религия японцев – синтоизм. Согласно этому религиозному учению, солдат, павший в бою за Японию, немедленно попадает в рай и становится ангелом-хранителем империи. В крупнейшем храме в Токио все убитые во время боевых действий японцы записываются на специальных “священных” дощечках, после чего они причисляются к лику святых. Главный тезис в воспитании японских солдат: “Воинский долг – это гора, смерть легче пуха”. Бегство с поля боя [c.45] и сдача в плен расценивается как самый величайший позор и предательство.
Сталин. И несмотря на это, если судить по боям на Хасане и Халхин-Голе, встретив на поле брани достойного противника, японцы предпочитают смерти бегство или сдачу в плен.
Лавров. Не без этого, однако японцы, так же как и немцы, несравнимо как воины сильнее англичан и американцев, которые вообще-то умирать не умеют, бегают с поля боя куда более резво, чем японцы и немцы.
Сталин. Торгаши никогда не отличались храбростью, ведь мертвецам деньги не нужны. А других идеалов у англичан и американцев нет. Когда над всем господствует нажива, умирать трудно, потому что не за что. Вот они и спасают шкуры. В периоды же революционных событий, например, во время Кромвеля, в период войны южан и северян в США, англичане и американцы воевали совершенно иначе. Япония, практически лишенная природных ресурсов и прежде всего нефти, не готова к серьезной длительной войне. К тому же кампания против России не может дать ей быстро для борьбы за мировое господство так необходимых ей нефти и сырья. Наиболее легко Япония их может добыть в районе Южных морей. Это главное в наших отношениях с Японией. К тому же Япония действительно увязла в войне в Китае, а ее столица в случае войны с СССР легко достигаема для наших военно-воздушных сил. Однако авантюристы есть авантюристы. Нет гарантии, что в Японии в отношениях с Советским Союзом не победит авантюристический курс.
Итак, главный вывод состоит в том, что, судя по всему, в случае нападения на нас Германии мы на востоке, даже если не будет открытого нападения Японии на нас, будем иметь второй фронт. Из 40 наших дивизий, воспитанных в суровых природных условиях и имеющих хороший боевой опыт в борьбе против японцев, мы не сможем взять для защиты наших западных рубежей ни одной. Твоя главная задача – сделать все возможное и невозможное для того, чтобы в случае нападения Германии Япония не напала на нас открыто на востоке. Активизируй деятельность своей агентуры в этом направлении. Не жалей средств. Они для этого приготовлены. Однако помни, что это народное достояние, расходуй их экономно. Что с Турцией?
Лавров. Не исключено, что Турция готовится к нападению на нас вместе с Германией. Турецкое правительство официально разрешило издание в стране пантюркистских, профашистских [c.46] журналов “Базкурат” (Серый волк) и “Чинар Алты” (Под Чинарой). Эти журналы, а также некоторые турецкие газеты открыто и настойчиво призывают к войне с Советским Союзом, заявляют, что граница Турции должна проходить далеко за горами Кавказа, за Каспийским морем. Что Волга – это река, в которой турки веками поили своих коней. В Турции открыто распространяются карты “Великой Турции”, в которые включены наше Закавказье и среднеазиатские советские республики. Премьер-министр турецкого правительства Сарджоглу в беседах с немецкими дипломатами открыто заявляет: “Как турок я страстно желаю уничтожения России. Русская проблема может быть решена Германией, только если будет убита по меньшей мере половина всех живущих в России русских”.
Турецкое наступление на Советский Союз предполагается начать через Иранское плоскогорье по направлению к Баку.
Сталин. Значит, ты уверен, что турки выступят на стороне Гитлера?
Лавров. Все может быть, но скорее всего на открытое выступление не решатся. В правящих кругах Турции Гитлера опасаются не меньше, чем в Японии. Кроме того, в этой стране очень сильно проанглийское влияние, а Германия, как известно, воюет с Англией. Сарджоглу нелегко будет осуществить свои замыслы по оказанию открытой помощи Германии, если та все же решится напасть на нас. Скорее всего турки будут держать нас в напряжении на советско-турецкой границе.
Сталин. Значит нам нужно еще сорок дивизий, теперь уже на южном фронте, получается уже три фронта. Прямо скажем – многовато… Что в Румынии и Финляндии?
Лавров. Гитлеровцы надеются использовать Финляндию и Румынию для прикрытия флангов своих войск на случай войны против СССР. Гитлер уже договорился с Антонеску о совместном нападении, который обещал выступить на стороне Германии, как только ее войска вторгнутся в пределы Советского Союза. Хвастливо заявив, что в течение 400 лет Румыния была передовым бастионом Европы, якобы сдерживающим натиск славян и турок, он обещал Гитлеру полностью подчинить Румынию бесноватому фюреру в целях успешной войны против СССР. Главная заинтересованность в Румынии для Германии состоит не столько в ее вооруженных силах, сколько в наличии в этой стране нефтяных промыслов. Что касается правящих кругов Финляндии, то их поражение в советско-финской войне не пошло им впрок. Мирный [c.47] договор, заключенный с нами 12 марта 1940 года, рассматривают как временное “перемирие” и ждут лишь удобного случая, чтобы, как они говорят, свести счеты с Советским Союзом.
22 августа 1940 года начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер записал в своем дневнике: “Изменения позиции фюрера по отношению к Финляндии. Поддержка вооружением и военным снаряжением”.
В августе же 1940 года в Финляндии побывал заместитель Геринга Велтьенс, добившийся пропуска через ее территорию германских войск, собиравшихся оккупировать Норвегию. В декабре 1940 года в Берлине побывали финский генерал Талвела, а затем, в конце января 1941 года – начальник штаба финской армии генерал Хейнрикс. Вырабатывался общий германо-финский план нападения на Советский Союз.
Хейнрикс сообщил Гальдеру, что в случае войны против России финская сторона осуществит наступление по следующим направлениям: вдоль западного побережья Ладожского озера – пятью дивизиями, вдоль восточного побережья – тремя дивизиями, против советской военной базы на полуострове Ханко – двумя дивизиями. Главная задача финских войск – блокировать наши войска в районе Ладоги.
В апреле этого года специальный уполномоченный Гитлера, некто Шнурре побывал в Финляндии, советуя финнам не выполнять взятые на себя обязательства в связи с заключенным мирным договором с нами. От имени Гитлера Шнурре обещал финским руководителям свою помощь в деле пересмотра советско-финского мирного договора. Гитлеровцы поставляют в Финляндию вооружение для ее будущей войны против нас посредством датской фирмы “Мадсен”. Вступление Финляндии в войну против нас предполагается через 14 дней после того, как начнет действовать план “Барбаросса”.
На сегодня в Финляндии находится 40.600 немецких солдат. Гитлер обещает удовлетворить в случае своей победы все территориальные претензии Финляндии к нам.
Сталин. Итак, четвертый фронт. У тебя все?
Лавров (передавая Сталину машинописный текст. – Ред.). Вчера получил эти сообщения, еще раз подтверждающие, что этим летом Гитлер обязательно нападет на нас.
Положение действительно очень тревожное. К июню 1941 года в 208 дивизиях и частях Германии насчитывается более 8 [c.48] миллионов 500 тысяч солдат и офицеров. У нас же всего 5 миллионов.
Сталин. Ну, это-то как раз неудивительно. Германия – воюющая страна, в которой прошла всеобщая мобилизация. Наши же вооруженные силы находятся на положении мирного времени.
Лавров. Кто же мешает нам в профилактических целях провести всеобщую мобилизацию и довести количество войск хотя бы до уровня, равного германскому?
Сталин. Объявить мобилизацию, говоришь? Но ведь это равносильно объявлению войны Германии с нашей стороны. Именно об этом мечтают англо-американские империалисты, делающие все, чтобы столкнуть Советский Союз с Германией. Я думаю, что полученное нами в апреле предупреждение Черчилля о германской агрессии против нас преследует эту же цель: заставить нас в связи с угрозой германского нашествия провести всеобщую мобилизацию и ввязаться таким образом в войну с Германией. Тем более, что такой прецедент в истории уже был. В 1914 году Россия не объявляла войны Германии, она лишь объявила всеобщую мобилизацию.
В связи с концентрацией немецких войск в Польше я послал личное письмо Гитлеру, в котором прямо указал, что создается впечатление о его намерениях воевать против СССР. В полученном ответе, написанном в высокопарном стиле, Гитлер заверяет меня, что он, ручаясь честью главы государства, намерен строго соблюдать заключенный с нами пакт о ненападении. Что же касается передислокации немецких войск в Польшу, на восток, то это, мол, вызвано тем, что территория западной и центральной Германии, хорошо просматриваемая с воздуха, подвергается ожесточенным английским бомбардировкам. Каков хитрец? А знаешь, Александр, в чем-то Гитлер удивительно наивен. Неужели он таки всерьез думает, что нас можно поймать на такую примитивную уловку? Однако эта наивность гитлеровцев очень опасна. Люди с таким образом мышления, недооценивая своих противников, видят то, что хотят видеть, и способны на любые авантюристические действия. Они не предвидят гибельных для себя последствий от своих опрометчивых действий.
Что есть нового об американцах?
Лавров. По-прежнему спят и видят – втянуть нас в войну с Японией, самим же остаться в стороне. В Вашингтоне приход к власти в Токио жандармского генерала Тодзио – ярого [c.49] антисоветчика и фашиста – прямо связывают с подготовкой нападения японцев на нас в самое ближайшее время. Это убеждение полностью разделяет командование американскими вооруженными силами: генерал Маршалл, адмирал Старк, генералы Блайден, Арнольд, Джероу, адмиралы Ингерсолл и Тауэрс, командующий американским Тихоокеанским флотом адмирал Киммел и начальник американской военной разведки генерал Майлс. Отсюда известная беспечность в отношении возможного внезапного нападения Японии на США. Более чем удивительно, что, получив сообщение о готовящемся японцами нападении на Пирл-Харбор, лица, от которых зависит оборона США, относятся к этому сообщению более чем равнодушно, считают его очередной дезинформацией.
Руководители американской разведки даже утверждают, что такого рода информация инспирирована Советским Союзом, которому выгодно, чтобы США вступили в войну с исконным врагом России – Японией.
Сталин. Поистине каждый видит то, что хочет. А не предполагают ли американцы, что японцы, прежде чем напасть на нас, нападут на США? А знаешь, в случае нападения на нас Германии и Японии американцы и англичане против своей воли окажутся нашими союзниками. К такому повороту событий нам следует быть готовыми. У них просто нет другого выхода. Поэтому будут наверняка стараться разделаться с Германией и Японией нашими руками. Иначе им не выстоять.
Лавров. А надо ли нам таскать для них каштаны из огня, спасать США и Англию? Не лучше ли дать Германии и Японии разделаться с ними: двумя злейшими врагами для нас на Земле будет меньше?
Сталин. Дать разделаться, говоришь. К сожалению, этого допустить нельзя, хотя это и было бы хорошим возмездием им за все их козни против нас. Если Гитлер и японцы захватят ресурсы таких мощных в экономическом отношении стран, как США и Британская империя, нам придется несладко. Тем более, что фашистская Германия и империалистическая Япония рано или поздно обязательно нападут на нас. Поэтому лучше, если это произойдет в момент, когда объективные межимпериалистические противоречия не позволят мировому империализму объединиться и пойти на нас единым фронтом, как это было в годы интервенции в двадцатые годы. А то, что английское и американское правительства ненавидят Россию, – это давно известно. Их интересуют [c.50] только они сами, их собственная судьба, их собственное благосостояние.
Ну а сделать из нас пушечное мясо в своих интересах этим мастерам интриг не удастся. В том же, что Англия и США для нас союзник ненадежный, ты, конечно, прав. Да ведь и мы не лыком шиты. Надеюсь, ты не думаешь, что этим самоуверенным и самовлюбленным политикам удастся провести таких людей, как мы с тобой? Тем более, что мы знаем фактически о каждом их шаге. Ты захватил справку, о которой я тебя просил?..
Информация о замыслах американского и английского правительства и в дальнейшем должна поступать к нам регулярно. Сейчас одна из наиважнейших задач нашей стратегической агентуры в Англии и США – создавать в правящих кругах этих стран доброжелательную атмосферу в отношении нашей страны. Несмотря на неприязнь к нашей стране, Англия и США будут помогать нам в этой войне. Ибо если Гитлер и японцы разобьют нас, им тоже не поздоровится."(с)
РАССЛЕДОВАНИЕ: "Считается, что советско-японский конфликт на Халхин-Голе начался 11 мая 1939 года. За прошедшие с тех пор восемь десятилетий ни один историк так и не ответил внятно на вопрос, почему столь упорные и кровопролитные бои развернулись именно в районе Номон-Хан-Бурд-Обо, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни? Советская, а ныне и российская историография, строго придерживаясь пропагандистских штампов образца 1939 года, повторяет: это была целенаправленно спланированная японцами агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока. Но доступные факты никак не подтверждают эту привычную схему."(с)
Книгочей
дата:
1. Застава, которой не было. Странный путь к Халхин-Голу: "Считается, что советско-японский конфликт на Халхин-Голе начался 11 мая 1939 года. Согласно канонической советской версии в тот день отряд баргутской кавалерии совершил налёт на монгольскую пограничную заставу в районе Номон-Хан-Бурд-Обо. (Баргуты – монголоязычная народность, близкая по культуре бурятам, проживающая во Внутренней Монголии. Баргутские территории тогда входили в состав двух созданных японцами марионеточных государств: Маньчжоу-Го и Мэнцзян.)
скрытый текст
За прошедшие с тех пор восемь десятилетий ни один историк так и не ответил внятно на вопрос, почему столь упорные и кровопролитные бои развернулись именно на том, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни? Советская, а ныне и российская историография, строго придерживаясь пропагандистских штампов образца 1939 года, повторяет: это была целенаправленно спланированная японцами агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока.
Но доступные факты никак не подтверждают эту привычную схему.
Картографическая сказка.
Буквально вся историография в обязательном порядке упоминает о наличии картографической проблемы: обилии карт спорной местности, разночтении в них, отсутствия чётко обозначенной линии монголо-китайской границы – в том районе её никто не демаркировал. Разумеется, если даже картографическая проблема и существовала, она в принципе не могла стать реальной причиной возникновения столь масштабных боевых действий. Тем не менее, принято утверждать, что спор из-за различного понимания прохождения линии границы и стал одним из поводов для конфликта – пусть и чисто формальным. Потому небезынтересно разобраться и в этом аспекте: в конце концов, надо же понять, кем именно и где была нарушена граница, что это была за граница, да и была ли она вообще?
Советские военачальники из числа участников событий, оставившие хоть какое-то их описание, эту тему всегда обозначали штампованными фразами, ни на микрон не рискуя удалиться за пределы вешек, вывешенных соответствующими органами пропаганды ещё в 1939 году. Скажем, в мемуарах маршала Георгия Жукова сказано: "Для "обоснования" надуманной претензии в Японии в 1935 году издали фальсифицированную топографическую карту, на которой произвольно перенесли государственную границу МНР более чем на 20 километров, обозначив ее по реке Халхин-Гол". Практически слово в слово это же повторено и в книге генерала армии Ивана Федюнинского: "Для того чтобы оправдать перед общественным мнением свои захватнические действия, японцы пошли на подделку границы Маньчжоу-Го с МНР, обозначив ее на своих топографических картах по реке Халхин-Гол".
Но можно ли подделать то, чего просто не было? Ведь фактически, да и юридически, никакой границы между МНР и Маньчжоу-Го (да и вообще с Китаем) просто не существовало, как не было и договоров о её делимитации. Это была чисто условная пограничная зона шириной от нескольких десятков до сотни километров без каких-либо опознавательных знаков – там вообще никто и ничего никогда не демаркировал. Да и спорной эта территория никогда не была: по ней веками мирно кочевали монголы, баргуты и прочие местные племена, вообще не признававшие никаких границ. До поры всех эта ситуация устраивала, никаких конфликтов из-за этого не возникало, ни о каких картах – "правильных" или "неправильных" – никто и не вспоминал. Впервые этим вопросом вдруг озаботились не в Улан-Баторе, не в Токио и даже не в Синьцзине – столице марионеточного государства Маньчжоу-Го: с 1932 года Москва непрестанно требует от советского полпредства как можно скорее определить линию границы именно в районе реки Халхин-Гол и высоты Номонхан. Причем советское руководство имело в виду вовсе не определение действительно "правильной" линии с формально-юридической точки зрения, а именно что закрепление за собой (интересы "подопечных" монгол Москву не волновали) территорий восточнее реки Халхин-Гол – с господствующими высотами. По сути, речь шла о документировании прав на конкретный плацдарм. Задача была поставлена вполне определенная, но не прямо, а в стиле Сталина – эзоповым языком. Однако в полпредстве установку то ли не поняли, то ли отнеслись к заданию спустя рукава, отписавшись, что в порубежной полосе шириной 150 км живут, мол, лишь постоянно кочующие монголы и баргуты, потому там невозможно точно определить границы. Обосновали это и съемками местности, которые провел геодезический отряд Отдела военно-топографической службы Штаба РККА. Но Кремлю требовалась не аптекарская точность, а вполне определенный результат. Так что в первой половине 1934 года руководство ОГПУ направило Сталину спецсообщение, что в Улан-Баторе ведется расследование "вредительского характера" выводов геодезистов РККА и уже произведены аресты сотрудников этой службы. ОГПУ также информировало тов. Сталина, что наконец обнаружены некие "картографические материалы", свидетельствующие, что японцы вторгаются на территорию МНР. Но вот что это были за "картографические материалы" и где их обнаружили чекисты, загадка и поныне – никто их так и не увидел.
С лета 1935 года в обстановке глубочайшей секретности начинается переброска в Монголию техники, вооружения и подразделений РККА. Первоначально это отдельные броне- и авиаотряды, затем их переформировывают в полки и бригады, к лету 1936 года советские части объединены в группу под командованием военного советника при главкоме МНР комкора Леонида Вайнера. В начале же сентября 1937 года на монгольской территории развернута уже полноценная группировка советских войск – 57-й особый стрелковый корпус, командование которым тогда было возложено на комкора Ивана Конева. Уже к октябрю 1937 года численность этого корпуса превысила 32 тысячи человек, части РККА перебрасывались в МНР, опять же, в обстановке строгой секретности. Ни о какой защите Монголии от внешнего нападения речи не шло: руководство СССР рассматривало монгольскую территорию исключительно как плацдарм для развертывания своих войск. Вскоре после ввода которых в Монголию чередом и пошли пограничные инциденты.
Судя по исследованию япониста Кирилла Черевко, инициативу проявила именно монгольская сторона: 8 января 1935 года отряд монгольских кавалеристов выдвинулся в окрестности кургана Халха к северу от озера Буир-Нур. Спустя 20 дней последовал ответ – курган Халха занял отряд уже японской кавалерии. Инцидент послужил поводом для начала летом 1935 года переговоров об определении линии границы. СССР формально в переговорах не участвовал, но монгольские переговорщики получили жесткие инструкции советских кураторов не идти ни на какие уступки японцам, всячески затягивая переговоры. Видимо, для усиления этой позиции в разгар переговоров были захвачены японские геодезисты, производившие съемку местности в районе реки Хайластын (приток реки Халхин-Гол). В конечном счете переговоры были сорваны: каждая сторона твердила, что спорная территория принадлежит ей, предъявляя ворох совершенно различных карт.
Вариантов карт действительно оказалось столько, что можно сбиться со счета: карта 1884 года военно-топографического отдела Главного штаба Русской императорской армии; карта Китайской империи 1888 года, составленная Матусовым и Никитиным; карта Главного штаба 1906 года, составленная на основе топографических съемок Забайкальского геодезического отряда; есть изданная в 1918 году карта Внешней Монголии масштаба 1 : 10 000, составленная геодезическим отрядом генерального штаба армии Китайской Республики; изданная в Пекине карта Китайского почтового ведомства 1919 года; китайские карты, изданные в Шанхае в 1935 году. Помимо этого имелись карты Квантунского генерал-губернаторства 1919, 1926 и 1934 годов, карта генерального штаба японской армии 1928 года, карты штаба Квантунской армии 1937, 1938 и 1939 годов…
По данным историка-востоковеда Сергея Лузянина, 17 февраля 1936 года замнаркома иностранных дел Борис Стомоняков собрал в НКИД совещание по вопросу реальных границ МНР и Маньчжоу-Го с участием начальника Генерального штаба РККА маршала Александра Егорова, начальника Разведывательного управления РККА комкора Семёна Урицкого и группы специалистов по топографии. Но совещание картины не прояснило. 20 февраля 1936 года Стомоняков просит советского полпреда в Улан-Баторе (на тот момент им был профессиональный военный разведчик Владимир Таиров) прислать "точную официальную карту", информируя его, что "мы имеем серьезные доказательства, что на этот раз японское правительство действительно было уверено, что столкновения происходили на маньчжурской территории". Сам Таиров не смог дать внятного ответа, где именно находятся пункты, возле которых произошли очередные инциденты, потому сделал соответствующие запросы в Разведупр РККА и военным топографам. Получил обескураживающий ответ: согласно карте военных топографов РККА, два из трех конфликтных пункта находятся "на территории Маньчжоу-Го", а третий – "в спорной зоне".
Но Кремль интересовала вовсе не картографическая ясность. "Особое внимание советское военно-политическое руководство придавало восточному выступу территории МНР в районе р. Халхин-Гол, представляющему собой удобный военный плацдарм, – пишет военный историк полковник Владимир Мильбах. – Не случайно именно в начале 1938 г. в Большой Советской энциклопедии была опубликована обзорная карта "Монгольская Народная Республика", на которой граница между МНР и Маньчжурией была показана вынесенной за р. Халхин- Гол в сторону Маньчжоу-Го и обозначенной четкими прямыми линиями, соединяющими тригонометрические пункты (т. е. вариант, оставшийся по настоящее время)". Ранее советское руководство устраивала карта военно-топографического отдела Главного штаба 1884 года и та самая карта Китайской империи 1888 года, что составили Матусов и Никитин. "До 1938 г. советские руководители ничего не имели против Politische Karte von China Bielefeld und Leipzig (1900 г.), – пишет Мильбах, – не оспаривали такие уважаемые издания, как Большой всемирный настольный атлас Маркса под редакцией проф. Э. Ю. Петри и Ю. М. Шокальского (1910 г.), и уж тем более – Атлас Союза Советских Социалистических республик (1928 г.). На всех этих изданиях граница между Маньчжурией (Халхой) и МНР (внешней Монголией) была показана совсем не так, как трактовала БСЭ в 1938 г., и даже не по р. Халхин-Гол, а вынесенной юго-западнее ее, в сторону МНР". Выходит, боевые действия велись на территории Маньчжоу-Го?
Правда, когда бои на Халхин-Голе уже начались, нашлась ещё одна карта – как раз та, что и была столь нужна ранее. 17 мая 1939 года командир 57-го особого корпуса комдив Николай Фекленко доложил в Генштаб, что "потребовал документы правительства МНР. Документы найдены, где указывается в точности прохождение границы, по картам и живыми людьми, которые в свое время отмечали границу. Найдена карта от 5.07.1887 года, составленная в результате разрешения пограничных споров между биргутами [так в документе. – Авт.] и халхасцами (монголы)". И вот, мол, на этой карте граница и проходит так, как надо: "таким образом, все события происходят не на маньчжурской территории, а на территории МНР".
21 мая 1939 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия, информируя об этой "находке" Сталина и Молотова, сообщил: аналогичных экземпляров отчего-то не удалось обнаружить больше нигде, ни в архивах НКИД, ни в Генштабе РККА, ни у военных топографов. Но вот издателям ранних карт, как следует из цитируемого Сергеем Лузяниным документа за подписью Берии, явно не поздоровилось: "Нами, – рапортовал Берия, – ведется расследование, на основании каких материалов и документов в январе 1934 г. Управлением Военной Топографии РККА была издана карта, по которой государственные границы показаны проходящими по реке Халхин-Гол, а также выясняется, что послужило основанием к обозначению государственной границы МНР и Маньчжоу-Го к северо-востоку от реки Халхин-Гол". Вот они какие, оказывается, эти топографы: им же ещё в 1934 году было приказано найти нужную карту, а если таковой в природе и нет, могли бы догадаться, что от них требуется – сделать таковую. Так нет же, саботируют решение партии и правительства… Хотя искомую карту всё же "нашли", но поздновато – она уже никому не была нужна. Потому этим и занялся т. Берия, который во всём разобрался – и топографов не стало…
Впрочем, какая бы карта ни была "правильной", это мало что значило: с точки зрения международного права, не было ни МНР, ни Маньчжоу-Го, а были – Внешняя Монголия, считавшаяся автономной, но неотъемлемой частью Китая, и китайская же Маньчжурия, оккупированная японскими войсками. Но какая граница могла быть между китайскими провинциями, разве лишь административная?
С 1911 по 1918 годы Внешняя Монголия находилась под российским протекторатом, оставаясь китайской автономией, с 1919 по 1921 года Монголию вновь заняли китайские войска. Затем, выбив их, Монголией несколько месяцев правил барон фон Унгерн, которого, в свою очередь, разгромили советские войска. С 1921 по 1926 годы Монголия оккупирована Красной армией. В 1924 году появилась так называемая Монгольская Народная Республика – образование чисто марионеточное, полностью подчиненное Кремлю. Никакой собственной политики у МНР быть не могло, и в ранге полномочных представителей СССР в Улан-Баторе сидели фактические наместники Москвы, если и числившиеся по линии НКИД, то чисто условно. Именно в руках советских полпредов и были все реальные бразды правления, они же и решали, кого казнить, а кого миловать. Соответствующие товарищи с чрезвычайными полномочиями находились там и по линии НКВД, и по всем прочим линиям, так что монгольские госбезопасность и погранвойска были не более чем придатком Лубянки. Разумеется, Монгольская народно-революционная армия (МНРА) тоже была полностью подконтрольна советским военным. Вплоть до 1946 года МНР не признавало ни одно государство мира, кроме Советского Союза. Но так ведь и Маньчжоу-Го также считалось незаконным государственным образованием.Так о какой границе и её демаркации могла идти речь? Впрочем, демаркации не было по всей линии соприкосновения МНР с Маньчжоу-Го, но ведь не было и серьезных конфликтов. А тут вдруг полыхнуло – в нужное время и в нужном месте…
ТАИНСТВЕННАЯ ПОГРАНЗАСТАВА
Сделав своё дело, теоретическая картография плавно перетекла уже в практическую военную топографию. По канонической версии (впервые заявленной в сообщении ТАСС лишь 26 июня 1939 года – через 47 дней после начала боевых действий), "11 мая монгольские пограничные заставы, расположенные в районе Номон-Кан-Бурд-Обо (юго-восточнее озера Буир-Нур и в 16–20 км восточнее реки Халхин-Гол), подверглись неожиданному нападению со стороны японо-маньчжурских войск и вынуждены были отойти на запад от границы к реке Халхин-Гол…". Правда, налет был странный: никаких трупов на заставе, да и с самой заставой сплошные загадки. При том, что и у японцев, и даже у маньчжур с баргутами всё детально документировано, у монгольских цириков – только сводки ТАСС, но ни единого документа…
Всё, что за последующие 80 лет опубликовано в Советском Союзе и современной России про первое боевые столкновение, не добавляет к этому затасканному шаблону ни малейшей подробности или детали, ни хотя бы одного имени. Всё написанное за эти десятилетия удивительно однообразно и слеплено как под копирку, не отличаясь даже микроскопическими деталями. Авторы порой даже путаются в показаниях, кто именно напал на монгольскую заставу: у одних это баргуты, у других – маньчжурские солдаты, а у третьих и вовсе сразу японцы. Версии же иной стороны и вовсе не удостоены внимания, хотя как раз у японцев и маньчжур наличествовало вполне четкое и детальное документирование тех эпизодов, имеются рапорты японских командиров, сохранились журналы боевых действий.
Но была ли вообще та застава? Константин Симонов в своих "Халхингольских записках" оставил описание того места, где всё началось: "Чуть севернее было синевато-свинцовое озеро Буир-Нур, холодное, чистое, окруженное низкой веселой зеленью, желтыми песчаными косами. Там, в районе пограничной заставы, и начались бои, начались, но сразу же переместились южнее, к реке Халхин-Гол. А застава, вблизи которой все началось, так и осталась спокойно-нетронутой и мирной со своим маленьким домиком, с остатками какого-то не то храма, не то кумирни и с невысокой сторожевой вышкой, с которой невдалеке по-прежнему можно было видеть японскую пограничную заставу". Очень странно: согласно официальной версии, на заставу напали, её уничтожили, а она – целехонькая? Ни о какой ошибке Симонова речи нет: такое он придумать не мог, да и привязка к местности у него отменная, ни с чем не спутать. Тем паче, монгольских погранзастав вообще было раз-два – и обчелся. Попутать с другой тоже невозможно: историк-международник и японист Кирилл Черевко пишет, что монгольские погранзаставы располагались близ спорной полосы на расстоянии 40–60 км одна от другой. Так что описанная Симоновым – та самая. Симонов упоминает ещё один пограничный пост, который, по его словам, находился аж "в шестидесяти километрах от границы": но на таком расстоянии от границы пограничные посты не ставят – это бессмысленно, что он мог охранять на таком удалении? Но не Симонов же это придумал – ему так сказали, и пост был, пусть и не на самой границе, но вблизи: значит, реальная граница проходила близ него – на десятки километров западнее тех рубежей, которые были объявлены монгольскими.
Не один Симонов случайно обозначил некие нестыковки, явно просмотренные цензурой. Есть ещё один интересный свидетель – генерал армии Иван Федюнинский, тогда – полковник, командир 24-го моторизованного полка. В его воспоминаниях есть крайне интересный пассаж относительно предшествующих событий. В частности, Федюнинский пишет: "Успеху в подготовке японцев к намеченной операции способствовало, как мне кажется, то обстоятельство, что организация монгольской пограничной службы имела упущения. За рекой Халхин-Гол монгольских погранзастав не было, туда лишь изредка высылались небольшие по численности дозоры. В период половодья и этого не делалось". Но ведь и поныне официально утверждается, что и заставы за рекой – были, и японцы на них напали, а тут Федюнинский простодушно выдает: не было никаких застав за рекой! Как тогда японцы могли напасть на монгольскую заставу там, где её не было? Не потому ли и не было, что за рекой территория была уже не монгольская? На реальную же заставу, судя уже по Симонову, никто не нападал… Сплошные вопросы, которыми никто почему-то не задавался.
Продолжим читать Федюнинского: "До начала боев японцы сумели спокойно провести разведку и рекогносцировку района предстоящих военных действий, создать неплохие топографические карты этого района, подготовить офицеров для решения боевых задач на данной местности, методом военных игр отрабатывая и изучая не только наступление, но и оборону". Практически то же самое сказано и у Жукова: "По всем данным, японские разведчики провели тщательную рекогносцировку и даже издали неплохие топографические карты района реки Халхин-Гол". Советские военачальники единодушны в том, что японцы (со своими баргутами и маньчжурами в придачу) прекрасно знали этот район, перемещаясь по нему как дома, без малейших препятствий и опасений. Да ещё детально и тщательно картографировали этот район, хотя никакой военно-топографический отряд со своим громоздким инструментарием просто не может действовать скрытно. Да и зачем им было скрываться, если там же на постоянно основе были дислоцированы целые батальоны маньчжурской пехоты и полки баргутской кавалерии. "Что же касается командиров монгольской Народной армии и Красной Армии, – отмечал Федюнинский, – они этот район не знали и не изучали…". Красноречивое признание: может, "красные монголы" потому и не знали район боевых действий, что это была территория вовсе не Монголии?
С учетом таких интересных деталей столкновение 11 мая 1939 года явно выглядело иначе, нежели в подаче ТАСС. Согласно документам уже штаба Квантунской армии, инцидент в районе Номонхан (или, в другой транскрипции, Номонгаг) был начат войсками Внешней Монголии. И по данным мировых информационных агентств (иностранных журналистов в Маньчжурии хватало), именно монгольские кавалеристы в мае 1939 года неоднократно пересекали границу, вторгаясь на территорию Маньчжоу-Го и обстреливая маньчжурские и японские армейские патрули. Агентство "Рейтер", сообщив, что "причины остаются неизвестными", допустило, что это нападение было совершено "внешними монголами" с целью захвата …пастбищных территорий. Но тут же и оговорилось: данная местность, конечно, удобна для скотоводства, но маловероятно, что это могло стать причиной столь крупного вооруженного конфликта. Другие издания, сообщая, что конфликт начат Улан-Батором, но не по своей воле, а по подстрекательству Москвы.
Исследователь Эдвард Дж. Дри в работе "Номонган: Тактические боевые действия советских и японских войск, 1939", изданной в Командно-штабном колледже армии США (Форт Ливенворт), используя документы японских военных архивов, так реконструировал события тех дней. 11 мая 1939 года "около 70–80 монгольских кавалеристов, вооруженных легкими и тяжелыми пулеметами, пересекли реку Халха и оказались на территории, считавшейся маньчжурской, в поисках пастбища и воды для своих лошадей. Поблизости от деревни Номонган они напали на небольшую группу маньчжурских пограничников. На помощь пограничникам подошли подразделения маньчжурской пехоты численностью до батальона. Маньчжуры контратаковали и отбросили монгольский отряд обратно за реку Халха. Монголы при отступлении оставили на поле боя пять убитых, четыре лошади и значительное количество стрелкового оружия и боеприпасов к нему".
Неужели монгольским кавалеристам действительно пастбищ не хватало или маньчжурская трава вкуснее? Насчет пастбищ и, особенно, воды для лошадей – для поиска которой цирики со станковыми пулеметами и переправились через реку – Эдвард Дж. Дри, конечно, слегка погорячился или иронизировал. Но очевидно, что никакой монгольской заставы в районе Номонгана не было: территория изначально контролировалась маньчжурскими подразделениями. "На следующий день отряд монгольских солдат примерно той же численности перешел границу к юго-западу от Номонгана. Контратака маньчжурских подразделений, предпринятая 13 мая, на этот раз успеха не имела". Поскольку один из авторов работал с документами командования 57-го особого корпуса – 1-й армейской группы, а также входивших в их состав частей, столь высокая боеспособность монгольских цириков удивляет: в просмотренных оперативных и политдонесениях неизменно подчеркивалась крайне низкая "боевая устойчивость" цириков, выявившаяся с первого же дня боев. А тут эти "низкоустойчивые" цирики, мало того, что сами напали на маньчжур, но даже и разбили их? И ни до того, ни после монголы и близко не проявляли в бою ни такого упорства, ни столь же отменной боевой выучки. Закрадывается мысль: точно ли это были монголы? Но даже если и они, то уж точно, что цирики игрушечной МНРА марионеточной МНР никак не могли совершить налет по своей инициативе. Да ещё в самый разгар жесточайших массовых репрессий, когда советские чекисты вовсю зачищали "братскую" Монголию от лам и прочих "врагов трудового народа". О каком несанкционированном налете "на пастбище" могла идти речь?
ыла война. Каннибализация советРайон инцидента находился в зоне ответственности 23-й пехотной дивизии японской императорской армии, командовал которой генерал-лейтенант Комацубара Мититаро. Штаб дивизии дислоцировался в Хайларе – в 217 километрах севернее места конфликта, но это если вымерять на карте по прямой. Если же по одной из двух грунтовых дорог (иного варианта для колонн автотранспорта быть не могло), с началом сезона дождей (который скоро и наступил) превращающихся в болота, то выходило уже никак не меньше 260–270 километров. Но это от штаба, полки же дивизии были разбросаны по иным точкам дислокации. Монгольское направление вообще не являлось для дивизии Камацубары сколь-нибудь значимым: она была нацелена на прикрытие Хайлара от советского удара со стороны Борзя, где была дислоцирована мощная группировка из состава Забайкальского военного округа. Потому разворот на Халхин-Гол даже одного её полка был сопряжен с огромными трудностями. Как пишет Эдвард Дж. Дри, "японские штабные офицеры с трудом даже смогли найти Номонган на своих оперативных картах". Командир дивизии генерал-лейтенант Комацубара Мититаро первоначально счел, что это довольно типичная стычка, приказав выдвинуть в район инцидента относительно небольшие силы. 14 мая 1939 года "силы быстрого реагирования" в составе роты бронеавтомобилей и кавалерийского эскадрона под командованием подполковника Адзума Яодзо прибыли к месту конфликта. Первое же боевое столкновение с необычайно упорными цириками немало озадачило японцев: "японские солдаты были удивлены, – пишет Эдвард Дж. Дри, – что в карманах убитых монголов не оказалось ни еды, ни сигарет, а были только патроны и ручные гранаты". В карманах убитых "монгол" вообще ничего не было: ни каких-либо личных вещей и хотя бы завалящего клочка газеты в карманах, не то что документов. Тела этих странных и "беспаспортных монголов" оставлены японцам словно специально, хотя все возможности вынести их с места стычки были…
По личному указанию Сталина вся непосредственная организация военно-технической помощи Китаю, а также и специальных операций в Монголии (и Внешней, и Внутренней) была возложена в тот период на Разведывательное управление РККА. Эти спецоперации велись в рамках т. н. "Операции Z" или, как это проходит в ряде документов, "линии Z", включавшей в себя как действия собственно в Китае, так акции на монгольском театре тайной войны. Непосредственно на месте за реализацию указаний Центра отвечал главный военный советник МНРА, являвшийся одновременно и начальником разведотдела этой армии. В Москве эти спецоперации непосредственно курировал начальник 2-го (восточного) Отдела РУ РККА и один из двух его замов, начальник Отделения "А", ведавший "острыми" зарубежными мероприятиями, также начальник 9-го отдела (специальных заданий). Этот отдел ещё именовали "монголо-синьцзянским", а в 1939 году реорганизовали в самостоятельное подразделение Генштаба РККА – Отдел специальных заданий. Как раз в мае 1939 года спецотдел "А" Разведупра возглавил Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров, тогда еще полковник, считавшийся матерым специалистом по диверсионным и прочим "острым" акциям, ранее отличившийся в Испании как раз на ниве схожих операций.
А все эти стычки и кавалерийские налеты, вдруг случившиеся 11–15 мая 1939 года, как-то очень уж напоминают не только такую известную провокацию, как инсценировка эсэсовцами нападения поляков на немецкую радиостанцию в Глейвице 31 августа 1939 года, но советские провокации – артобстрел деревни Майнила 26 ноября 1939 года и серию нападений советских спецотрядов на литовские и латышские пограничные посты в ночь на 15 июня 1940 года… Просочились и реальные свидетельства того, что к боям – не вообще на монголо-маньчжурской границе, а именно на Халхин-Голе – советские войска готовились задолго до того, как то ли "баргуты" напали на заставу, то ли беспаспортные "цирики" в поисках водопоя очутились в глубине маньчжурских пастбищ. Полковник Михаил Воротников – тогда лейтенант-танкист, а затем и адъютант Жукова, в своих воспоминаниях писал: "Еще в начале мая командный состав нашей бригады регулярно стал получать информацию об обстановке на Халхин-Голе. На разборе проведенного тактического учения командир нашей бригады М. П. Яковлев подробно остановился на агрессивных устремлениях японского милитаризма. Он ориентировал нас на возможное перерастание отдельных провокационных действий японцев в крупные бои". "…Халхин-Гол от нас, сами знаете, – сказал комбриг, – далеко", но если потребуется…
Самое начало мая, до первых стычек ещё дней десять, ничего и нигде не происходит, но советские танкисты в Монголии уже получили ориентировку о предстоящих боях с "японскими провокаторами", причем, именно на Халхин-Голе."(с)
Книгочей
дата:
2. Неслучайное место. Почему японцы не боялись за Халхин-Гол: "Советская пропаганда десятки лет повторяла, что боевые действия на Халхин-Голе развязали именно японские военные. По одной из версий, они, мол, жаждали реванша за поражение у озера Хасан в 1938 году. Но это было пригодно разве лишь для внутреннего потребления, так как ни о каком "японском поражении" у Хасана и говорить не приходится. Несостоятельна и трактовка конфликта из-за "неурегулированности" пограничных споров: делимитации не было по всей линии соприкосновения МНР с китайскими территориями, однако же на всех прочих участках не было ни инцидентов, ни попыток переноса границ силовым путем. Боевые действия развернулись именно на Халхин-Голе – самом глухом пограничном углу, на бесплодном клочке безжизненной пустыни…
скрытый текст
ПЛАЦДАРМ
Ещё одна пропагандистская версия утверждает, что причиной конфликта стало строительство японцами железнодорожной ветки: то ли Солунь – Халун-Аршан – Хайлар, то ли Солунь – Ганьчжур. Эта дорога, мол, позволяла эшелонами перебрасывать войска туда, откуда "обеспечивался стратегический выход на широкий простор монгольских степей" и даже в советское Забайкалье. Как написал в своих "Халхингольских записках" Константин Симонов, как "японцы тянули дорогу… чтобы подвести ее к нашей границе, возможно ближе к Чите". Но ветка якобы шла "на расстоянии орудийного выстрела" от монгольской территории, вот для обеспечения её безопасности японским генералам и надо было отодвинуть границу на запад. Но кто бы вообще стал планировать строительство стратегической магистрали так, чтобы она оказалась в зоне накрытия огнем артиллерии противника? Да и карту "строители" этой версии, похоже, явно поленились посмотреть, тогда бы увидели, что никакое "отодвигание" границ кардинально проблему не решало. Но, главное, ни на какие "стратегические просторы монгольских степей", ни к советскому Забайкалью эта мифическая магистраль вывести не могла. Какая уж там Чита, если от китайской границы по единственной дороге до неё аж 460 километров. Даже сейчас железнодорожная магистраль, идущая от Солуня через Аршан, заканчивается там же, где и тогда – в шахтерском поселке Хандагай, примерно в 60–70 километрах юго-восточнее района сражения. Никакого смысла тянуть магистраль дальше тогда не было, как нет и сейчас. "Дорожная версия" столь притянута за уши, что возникает вопрос: были ли те планы в природе? Не говоря уже о том, что не с теми силами, какие там имели японцы, было "отодвигать" границу и держать новые рубежи. Да и не в компетенции генералов "двигать" границы своим волевым решением, учиняя войну вопреки воле императора.
И совсем уж невозможно всерьёз воспринять штампы советской пропаганды, что таков был стратегический замысел японского Генштаба: заранее спланированная Японией агрессия, имевшая своей целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль – с последующим захватом всей советской территории от Иркутска до Владивостока. Что же это за стратегия такая, когда в самый разгар жесточайшей и выматывающей войны в Китае – там были задействованы практически все сухопутные и военно-воздушные силы Японской империи – вдруг по своему почину взять да и открыть ещё один фронт в собственном же глубоком тылу, учинив войну с мощным соседом? Если даже просто бросить взгляд на карту, возникают сомнения, что японские генералы всерьёз могли планировать реализацию столь грандиозных замыслов именно в районе Халхин-Гола – трудно найти плацдарм для наступления, более неподходящий, чем этот пустынный и никчемный кусок Монголии, с которого никуда выдвинуться невозможно. До Улан-Батора почти тысяча километров полного бездорожья, безводной и безлюдной степи-пустыни. До советских границ – кривым и тоже никуда не выводящим путем, по тому же пустынно-безводному бездорожью – почти 700 километров. Не говоря уже о том, как обеспечить логистику, наладив снабжение японской армии боеприпасами, продовольствием, водой, топливом, фуражом для вьючных животных – в японской армии моторизация была не на высоте. Куда затем упёрся бы тот рывок – в тайгу, в горные хребты и котловины Бурятии? Нет, ни к Чите, ни к Улан-Удэ, ни к Транссибу через Халхин-Гол и Монголию японцам никак было не выйти.
Во всяком случае, с теми силами, которые у них имелись – именно на том клочке и тогда. 28 мая 1939 года, когда разгорелись настоящие бои, даже по официальным советским данным, восточнее реки Халха японское командование сосредоточило группировку в составе 1680 штыков и 900 баргутских кавалеристов при 75 пулеметах. Из относительно серьёзного вооружения – 18 орудий, шесть бронемашин и единственный танк. Если даже учесть находившиеся в Хайларе два полка с частями усиления, всё равно выходит не больше 10 тысяч человек: с такой "мощью" – и рвать через всю Монголию, а затем громить СССР?
Впрочем, кое-какими тактическими (и даже оперативными) достоинствами халхингольский плацдарм обладал, но, как оказалось, не для японской стороны. "Река Халхин-Гол, – вспоминал генерал Иван Федюнинский, – сложная водная преграда, особенно в районе боевых действий. Ширина ее от 50 до 130 метров, глубина – 2–3 метра. Бродов мало, течение сильное, дно галечное. Широкая долина реки во многих местах заболоченная". По обе стороны реки на один-два километра простирается болотистая низина. Восточный (маньчжурский) берег пологий, а вот западный (монгольский) – обрывистый, крутизной до 75 градусов. Так что если закрепиться там, то наступать на монгольскую сторону, форсируя реку под огнем, а затем под огнем же карабкаясь на отвесные кручи, задачка та ещё! К тому же западный берег выше восточного, потому "японские войска на восточной стороне реки, – это уже пишет исследователь Эдвард Дж. Дри, – были уязвимы для обстрела и наблюдения с противоположного берега". Что и подтверждает генерал Федюнинский: "Восточная долина Халхин-Гола хорошо просматривается с высот как правого, так и левого берега. В 2–3 километрах восточнее реки тянется гряда господствующих над местностью высот, положение которых выгодно в тактическом отношении". А вот местность восточнее Халхин-Гола разрезала речка Хайластын – приток Халхин-Гола, что, продолжает Федюнинский, "затрудняло маневр силами и средствами". Правда, генерал "забыл" уточнить, что маневр это затрудняло именно японцам: их позиции и разрезала речка Хайластын. Но главное военачальник отметил: "Река Халхин-Гол и песчаные высоты по восточному берегу, если бы они были захвачены японцами и укреплены, создали бы сильное прикрытие подступов к Хайлару и Халун-Аршану". Никаких "если бы" не случилось: все высоты были сразу захвачены – не японцами. Что и давало советским войскам возможность нанесения удара и в направлении Хайлара с Аршаном, и на Цицикар.
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ НЕГОТОВНОСТЬ
Если, в полном соответствии с советской установкой, Япония все-таки собиралась нападать на СССР через Монголию, – не приходя в сознание от войны с Китаем, – значит, возможность имелась? Посмотрим, что могла в 1939 году выставить Японская императорская армия против РККА. Непосредственно в континентальном Китае тогда оперировали 24 японские дивизии, но мы эти силы трогать не будем: ни "вынуть" их оттуда, сняв с передовой, ни перебросить для операций против Советского Союза (с Монголией в придачу) японцы возможности просто не имели. Нельзя было трогать и ту дивизию, что "стерегла" Корею, прикрывая коммуникации от возможного советского удара из Приморья, а из метрополии перебрасывать было нечего. Так что оставалась только дислоцированная в Маньчжурии Квантунская армия. Которая, согласно справке Разведуправления РККА от 25 февраля 1939 года, располагала: девятью пехотными дивизиями, двумя кавалерийскими бригадами, двумя артиллерийскими бригадами, предположительно – двумя отдельными мотомехбригадами, двумя отдельными танковыми полками и отрядами, тремя охранными бригадами (годными лишь к несению караульной службы на железных дорогах), десятью "боевыми авиаотрядами" и восемью пограничными гарнизонами. РУ РККА насчитал в Маньчжурии 1052 орудия, 585 танков, 355 самолетов, а численность японских войск оценил в 359 тысяч человек. На деле это сильно завышенные данные. По оценке историка Элвина Кукса (Alvin D. Coox), считающейся точной, личный состав Квантунской армии в 1939 году не превышал 270 тысяч человек. Да и дивизий историки ныне насчитывают восемь, мотомехбригада – одна (и в её составе те самые два танковые полка, которые Разведупр ошибочно обозначил как дополнительные и отдельные). Самолетов, по версии Кукса, в Маньчжурии было больше, чем их насчитала советская военная разведка, – 560, а танков – 200. Впрочем, это ровным счетом ничего не меняет, равно как и добавление сюда тех 264 орудий, 34 танков и 90 самолетов, которые имелись у японцев в Корее.
Этим силам противостояла группировка РККА в составе: 30 стрелковых и механизированных дивизий, 5–7 кавалерийских дивизий, 6–8 танковых бригад, да ещё не менее 24 авиационных бригад (по состоянию на 1 января 1938 года; к маю 1939 года их точно не стало меньше). Танков у РККА (на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Монголии) имелось 4716, артиллерийских орудий – 5748, самолетов – 2623. Личный состав группировки – от 450 до 570 тысяч человек. Так что по артиллерии советские войска превосходили Квантунскую и Корейскую армии, вместе взятые, в 4,3 раза, по самолётам – почти в шесть раз (с учетом же наращивания советской авиационной мощи в 1938–1939 гг. – и того больше), по танкам – в 20 раз. С учетом непреложной военной истины, что наступающая сторона должна обладать как минимум трехкратным превосходством (хотя бы на направлении главного удара), о каком японском нападении на СССР в 1939 году вообще могла идти речь? Конечно, с учетом боёв на озере Хасан в Генеральном штабе Императорской армии могли скептически относиться к качеству боевой подготовки красноармейцев, да и какие-то планы могли сочинять (хотя ни один из документов японского военного планирования вообще никогда не был добыт советской разведкой), но не мог же японский генералитет всерьез рассчитывать, что разгромит такую группировку РККА силами всего лишь восьми дивизий.
Собственно о районе боевых действий. Если именно тот плацдарм, согласно советской трактовке, полагался наиболее перспективным для нанесения удара – через всю Монголию – по Советскому Союзу, значит, там японцы и должны были сосредоточить всё своё самое лучшее, отборное и наиболее боеспособное? За тот сектор отвечало вполне конкретное соединение – 23-я пехотная дивизия, части которой и были расквартированы в районе Хайлара – в 200–220 километрах от будущих полей сражения. Это было совершенно новое соединение, относящееся к числу дивизий так называемой "второй волны". Если "старые" японские пехотные дивизии имели в своем составе четыре пехотных полка (две бригады по два полка), а их штатная численность могла достигать 29 тысяч человек, то затем сочли, что дивизии с тремя пехотными полками экономически более целесообразны. Именно к соединению такого типа и относилась 23-я пехотная дивизия, сформированная в июле 1938 года на острове Кюсю: три полка, 13 тысяч человек по штату и совершенно недостаточно артиллерии. По данным Кукса, в дивизии имелось не свыше 60 разнотипных орудий, в том числе откровенно устаревших образцов, горных пушек и старых гаубиц, оказавшихся непригодными для ведения огня прямой наводкой в условиях обширной открытой местности. В то время как, например, такая "старая" кадровая дивизия, как 7-я пехотная, имела на своем вооружении 80 орудий (по другим данным – 102). Для сравнения: советская 36-я мотострелковая (иногда именуется моторизованной) дивизия, согласно штатному расписанию, имела на вооружении 99 орудий: 36 – 45-мм противотанковых пушек, 20 – 76-мм дивизионных пушек, 18 – 76-мм полковых пушек, 16 – 122-мм гаубиц, а вдобавок ещё и девять самоходных 76-мм артиллерийских установок СУ-12. Это не считая легких танков – от 34 до 37, и бронеавтомобилей – 58. По насыщенности пулеметами японская 23-я дивизия также уступала кадровым дивизиям. Менее чем через месяц после формирования, уже в августе 1938 года, части дивизии стали отправлять в Маньчжурию, но только в ноябре того же года лишь часть её состава смогла как-то обустроиться в Хайларе. Остальных временно вынуждены были разместить у Харбина – почти в 700 километрах от дивизионной штаб-квартиры. Ни о каком боевом слаживании и дивизионных учениях не было и речи, подготовку вели лишь на взводном уровне. Рядовой и унтер-офицерский состав боевого опыта не имел – это были призывники первого, реже – второго года службы. Подавляющая часть офицерского состава тоже не воевала, младшие офицеры – в основном, призванные после университетов офицеры-резервисты или выпускники краткосрочных школ для кандидатов в офицеры, а не военных училищ. Из других "болячек" дивизии – крайне низкая мобильность: ничтожно мало автотехники, все перемещения личного состава – пешими маршами, снабжение – конной тягой. Из-за острой нехватки воды даже вынуждены были сформировать верблюжьи части! Командование Квантунской армии оценивало боевые возможности 23-й дивизии "ниже среднего". Впрочем, её изначально планировали использовать не для боевых действий, а для несения гарнизонной службы в оккупированных районах Китая, но затем Генштаб решил, что совсем уж необстрелянной и слабо обученной дивизии даже и там делать нечего. Вот она и оказалась в Северной Маньчжурии, где должна была пройти подготовку, попутно прикрывая Хайлар от возможного советского удара со стороны Борзя. Впрочем, штаб Квантунской армии полагал, что к противостоянию советским войскам дивизия тем паче не готова, но был уверен, что ни из Забайкалья, ни из Монголии советский удар не угрожает. Иначе на тот участок и не поставили бы столь второразрядную дивизию, назначив её командиром генерала с весьма специфическим послужным списком.
Генерал-лейтенант Комацубара Мититаро получил под своё начало 23-ю пехотную дивизию в июле 1938 года, ко времени боёв на Халхин-Голе ему было 53 года. Трудно было найти фигуру, менее подходящую на эту чисто строевую должность, нежели Комацубара, который никогда ранее планированием военных операций – любого уровня – не занимался и не имел ни малейших навыков командования полевыми частями. Боевого опыта, по сути, у него тоже не было, не считая участия в скоротечной осаде германской базы Циндао в 1914 году – в качестве младшего офицера. Основная карьера Комацубары проходила по линии военно-дипломатической, разведывательной: с 1909 по 1910 годы он помощник военного атташе в России, затем прикомандирован к Генштабу; в 1919 году получил назначение в военную разведку – Второе бюро Генерального штаба японской императорской армии. Где и служил до 1926 года в Советском отделении 4-й секции (Европа и Америка). В феврале 1927 года 40-летний подполковник Комацубара Мититаро направлен военным атташе в Москву, где пробыл до декабря 1929 года. Относительно недавно появилась версия, что во время той московской командировки чекисты завербовали Комацубару, шантажируя японского атташе фотографиями постельных забав того с "гейшами", подставленными ему ОГПУ. При всей соблазнительности версии, её придется отвергнуть: "медовая ловушка", несомненно, имела место, как и попытка шантажа с вербовочным подходом. Но далее последовала подача рапорта по инстанции и досрочный отзыв. А после полугодового "разбор полетов" – цензовое, чисто формальное, пребывание в должности командира полка. Поскольку кадрами, обладавшими ценными знаниями главного вероятного противника, ни одна разведслужба не разбрасывается, то после создания Маньчжоу-Го полковник туда и откомандирован, возглавив т. н. Харбинское специальное агентство, ведавшее вопросами разведки и контрразведки. Ведал успешно – 1 августа 1934 года ему присвоено звание генерал-майора. Вскоре он получил под начало 8-ю пехотную бригаду, еще через год с небольшим – 1-ю бригаду императорской гвардии: назначение почетное, но чисто придворное, а не строевое, принесшее Комацубаре звание генерал-лейтенанта. Несложно предположить, что вряд ли бы кто-то в воюющей армии рискнул назначить на должность, чреватую серьезной стрельбой, столь бравого кабинетно-штабного "строевика" с фанабериями гвардейско-столичного шаркуна. Отсюда главное: японское командование даже не предполагало каких-либо осложнений на этом участке подконтрольной территории.
КАПКАН ДЛЯ КОМАЦУБАРЫ
Удивительно, но, как следует из японских документов, почти до самого конца мая 1939 года в штабе японской 23-й пехотной дивизии даже не предполагали, что в районе Номонхана им придется иметь дело не с монгольскими пограничниками, а с советскими войсками. Полагая, что речь идёт о рядовом пограничном инциденте, японцы ожидали стычки лишь с монгольскими кавалеристами и пехотинцами. В датированном 21 мая 1939 года приказе генерал-лейтенанта Комацубары по частям 23-й дивизии сказано лишь про необходимость "уничтожить войска Внешней Монголии в районе Номонхан", то есть монгольские части, вторгшиеся на территорию Маньчжоу-Го. В инструкции подполковника Адзума, командира разведотряда, которому поручили эту операцию, четко сказано: "противником являются войска Внешней Монголии" – и только. Установка вполне недвусмысленная: с советскими – не связываться! По данным исследователя Юрия Свойского, первые пленные красноармейцы оказались в руках японцев ещё 20 мая, но к получению сведений от них, да и к самому факту прямого советского участия в боях японцы отнеслись халатно. Лишь к вечеру 26 мая японские командиры наконец поняли, что им противостоят отнюдь не "внешние монголы", а регулярные танковые и моторизованные части Красной Армии, сражаться с которыми совершенно не рассчитывали. Разумеется, в японских штабах прекрасно знали, что в Монголии находятся части РККА, более того, имели неплохое представление о составе советских сил и их дислокации. По крайней мере, такие данные были предоставлены перебежчиками. 29 мая 1938 года к японцам из Монголии перебежал некий майор Герман Францевич Фронт, начальник артиллерии 36-й мотострелковой дивизии: он просто переехал на автомобиле через никем не охраняемую границу в пустыне Гоби. Показания дал японцам крайне подробные, абсолютно точно указав численность и дислокацию частей 57-го особого корпуса, сообщил сведения об аэродромах и складах, а самые насыщенные данные предоставил о своей дивизии, артиллерийском вооружении частей корпуса и Забайкальского военного округа. Хотя это были данные на май 1938 года и за год многое могло поменяться, но, по факту, японское командование знало о советской группировке в Монголии практически все.
Быть может, именно это и сыграло дурную шутку с японскими штабистами, полагавшими, что наиболее крупные группировки РККА дислоцированы в пустыне Гоби – в опорных пунктах Соин-Шанда (современное наименование Сайншанд) и Дзамин-Удэ (Замын-Уудэ), прикрывая стратегическую трассу (и древний караванный путь) от Улан-Батора на Калган. Это почти в 1000 километров от Халхин-Гола, и то лишь напрямик и на карте, а не по барханам и бездорожью. По тем же данным, три бригады – механизированная и две мотоброневые – дислоцировались в Ундурхане, который аж в 700 километрах от места инцидента – это если тоже по прямой и на карте. Это были действительно стратегически важные пункты и узлы, но переброска бригад оттуда на Халхин-Гол выглядела делом маловероятным и небыстрым. Да и вообще, как полагали японцы, задачи у советских войск были куда более важные, нежели участие в ничтожных пограничных стычках.
Информация, полученная от советского майора-перебежчика, равно как и по агентурным каналам, была не единственной. Была и та, что принёс ещё один перебежчик, уже монгольский – капитан Монгольской народно-революционной армии (МНРА), как-то уж очень своевременно сбежавший в Маньчжоу-Го – в августе 1938 года. Приводятся и различные транскрипции написания его имени: Бямба, Бьямба, Хишигтийн Биамбаа (Khishigtiin Biambaa), Бимба (Bimba). Для обычного капитана-кавалериста он знал слишком много, детально описав происходящее внутри правящей верхушки, роль советских наместников, подробно поведал о репрессиях и карательной зачистке монгольской армии. Если суммировать его показания, МНРА небоеспособна, в ряде частей уже были мятежи, часть руководства МНР настроена против СССР, а 80 процентов населения ненавидит советских, готово к восстанию и ждет японцев. Это явно была чистой воды провокация: японцев словно приглашали войти в Монголию освободителями от советского ига. Трудно сказать, насколько японские разведчики поверили показаниям перебежчика, но уже во время сражения на Халхин-Голе его арестовали, объявили советским шпионом и ликвидировали, хотя официально и сообщено, что тот погиб на поле боя.
Но если на эту приманку они не клюнули, то попались на другую, поверив, что монгольские рейды за Халхин-Гол – местная самодеятельность и Красная армия в эту склоку не ввяжется. А если Москва и надумает, то к тому времени цириков уже выкинут за реку. Все оказалось иначе. Сначала монголы действительно отошли. Сочтя инцидент исчерпанным, генерал Комацубара приказал отряду Адзумы возвращаться в Хайлар. Но затем воздушная разведка и маньчжурские пограничники засекли, как несколько десятков монгольских солдат вновь перешли реку Халха, потом количество нарушителей увеличилось до нескольких сотен, причем на сей раз монголы принялись возводить оборонительные укрепления. Комацубара вынужден был вновь отдать приказ: выдвинуться и уничтожить нарушителей. Но вместо монголов там оказались советские части – с танками, броневиками и артиллерией, которые и разгромили отряд подполковника Адзумо, хотя и позволили оперативной группе полковника Ямагаты подобрать тела убитых. На этом в штабе уже Квантунской армии вроде решили остановиться, сочтя, что всё завершилось вничью, а "Номонганская пустыня, – по словам Эдварда Дж. Дри, – не стоит дальнейшего пролития японской крови". Но вторжения с монгольской стороны продолжались, разведка фиксировала постепенное наращивание советских сил по обеим сторонам реки, и Комацубара не мог игнорировать занятие района, который мог стать плацдармом для нанесения удара на Хайлар или Цицикар. Правда, он уже вообще мало что мог: вводя в дело подразделения своей хлипкой дивизии постепенно, по частям и мелкой россыпью, Комацубара "незаметно" ввязался во всё более масштабные – по численности наращиваемых сил – и интенсивные боевые действия на небольшом, но вполне конкретном участке, оказавшись в мощных медвежьих объятиях советского "отдельного корпуса", по сути – полноценной армии.
Прав был генерал Федюнинский: "река Халхин-Гол – сложная водная преграда", но, как оказалось, именно для японцев. Они смогли соорудить лишь один-единственный хилый понтонный мост, совершенно не обеспечивавший подвоз всего того, в чем отчаянно нуждались сражавшиеся японские части. И ничего с этим поделать было уже нельзя, так как практически весь свой понтонно-мостовой парк Квантунская армия незадолго до того отправила… на китайский фронт! Но тогда как Квантунская армия вообще могла (по советской версии) планировать наступательные операции против Красной армии, оставшись без понтонно-переправочных средств? И как вышло, что она осталась без переправочных средств именно на том единственном участке маньчжуро-монгольской границы, где они вообще могли пригодиться, да ещё в тот самый момент, когда потребовались?"(с)
Книгочей
дата:
3. Дебют на Халхин-Голе: "Историки единодушно отмечают слабое оснащение японской армии автотранспортом, её крайнюю зависимость от железных дорог. Считалось, что при проведении операций с использованием одной и более дивизий, войска не могут отрываться от своей базы снабжения, привязанной к железнодорожному узлу, более чем на 200 километров. Для ввязавшихся в боевые действия частей Комацубары такой базой был Хайлар – это 200–220 километров от поля сражения. Японских командиров поначалу это не особо беспокоило: они были уверены, что до масштабного участия советских войск в локальной пограничной стычке дело не дойдет. Ведь от ближайших к месту событий советских операционных баз было не менее 750 километров, что делало невероятной своевременную переброску советских частей. 200 километров до хайларских баз в реальности быстро привели к транспортному коллапсу.
скрытый текст
С началом сезона дождей эти дороги превращались в непроходимые для машин трясины, а сезон дождей начинался уже в июне, достигая пика в июле и августе. Снабжение шло по раскисшим грунтовкам и по ночам, поскольку днём все дороги были под ударом советской авиации. То есть у японцев и базы со складами вроде недалеко, а проку мало: нормального снабжения нет, острейшая нехватка всего – патронов, снарядов, воды, топлива, еды. О горячей пище и вовсе пришлось забыть.
А вот у другой воюющей стороны, напротив, самая настоящая снабженческая идиллия: именно на Халхин-Голе – чуть ли не единственный раз за всю советскую военную историю – не раздавались отчаянные крики солдат и командиров "Патроны кончились! Снарядов нет! Воды! Еды! Где перевязочные пакеты?…" Обеспечение воюющих войск продовольствием – одна из самых важных задач тыловых органов на любой войне и, как пишет исследователь Дмитрий Малахов, "лучше всего она решалась во время боев на Халхин-Голе. Хлебопродукты, крупы, овощи и прочее доставлялись с продовольственных складов Забайкальского военного округа на армейские склады, расположенные в 40–50 км от переднего края; оттуда они направлялись в соединения и части". Трудно не согласиться и с утверждением, что решение задач подвоза предопределило исход этой кампании. К моменту начала своего августовского наступления советские войска были полностью обеспечены всеми видами снабжения.
Потому уже иначе прочитываются слова генерала Федюнинского, что японцы прекрасно знали особенности той местности: "Они хорошо представляли, какие преимущества дает им данный район боевых действий. Выбирая его, японское командование рассчитывало на то, что советские войска будут оторваны от своих баз и тылов и не сумеют в полной мере использовать силу своей техники, в особенности танков". Только вот японское ли командование выбирало? Да ещё и так, что оказалось в оторванности от своих баз снабжения, без переправочных средств – перед единственной в районе водной преградой? И как так вышло, что "выбирали" – японцы, но уже до развертывания "японской агрессии" советская сторона располагала транспортными возможностями столь значительными, что они гарантированно – с запасом – обеспечивали все потребности вступившей в боевые действия советской группировки? А затем, когда потребовалось, – обеспечили и наращивание сил и средств этой группировки…
АТЫ-БАТЫ, ШЛИ АВТОБАТЫ
По сей день в публикациях о боях на Халхин-Голе повторяется шаблонный тезис, что из-за удаленности от железнодорожных станций для советских войск район боевых действий был крайне неблагоприятен: ближайшая советская станция Борзя была в 750 километрах, потому, сокрушался генерал Федюнинский, "попробуй доставь сюда в срок и в необходимом количестве все, что нужно для боя: боеприпасы, горючее, вооружение и технику, снаряжение и продовольствие". Казалось бы, факт неоспоримый, но когда смотришь узкоспециальную литературу, в этом можно усомниться. В журнале Байкальского государственного университета "Историко-экономические исследования" доктор исторических наук Александр Шалак опубликовал материал об использовании труда заключенных ГУЛАГа, где находим такой пассаж: "Для обеспечения прямого сообщения с Монголией начинается строительство дороги Улан-Удэ – Наушки. Дорога длиной 246 км начала действовать весной 1939 г. Ее исключительная роль была подтверждена конфликтом на р. Халхин-Гол". Отметим: ветка, построенная руками зэков, вступила в эксплуатацию до начала конфликта, исключительно для военных целей. Конечно, она выводила на магистраль к Улан-Батору, а не прямо к полям сражений. Но уже это позволяло кардинально сократить маршрут и сроки доставки пополнения и боевого снаряжения: из европейской части СССР теперь можно было гнать всё через Улан-Удэ прямиком в Улан-Батор, а не как раньше, делая 1000-километровый крюк через Читу до Борзи, откуда снова как-то поворачивать на Монголию. Более того, оказывается, тогда же была построена ещё одна железнодорожная линия – от станции Борзя прямиком до Баин-Tумeна, основной тыловой базы советских войск. Ветка эта сыграла исключительную роль в снабжении советской группировки на Халхин-Голе, о чем в своём материале в "Военно-историческом журнале" и рассказал Дмитрий Мальков. Правда, он сообщает, что решение об ускоренном строительстве этой 324-километровой железной дороги принято якобы уже после начала боевых действий, хотя само строительство велось "по детально разработанному плану". Каковой, разумеется, делается не на коленке и не за день, даже не за месяц. По этой версии, строительство ветки до Баин-Тумена завершили "за 96 календарных (76 рабочих) дней, поддерживая средний темп возведения линии на уровне 4,2 км в сутки". Но тогда, выходит, успели к шапочному разбору, завершив линию к концу сражения? А вот и нет, поскольку "из общего объёма грузов, доставленных в район военного конфликта, – сообщает автор, – до 40 проц. было подано железнодорожным транспортом по возводившейся магистрали Борзя – Баин-Tумен".
Что же это за такая "недостроенная" магистраль, если по ней успели доставить 40 процентов всего объема грузов для воюющей группировки? Действительно ли эту дорогу стали строить после начала боевых действий, завершив к их окончанию? Такое просто невозможно: 40 процентов всего снабжения могла обеспечить только уже построенная и действующая магистраль. Дмитрий Мальков ссылается на статью "Форсированная постройка железных дорог на театре военных действий", опубликованную в ведомственном журнале "Железнодорожный транспорт" весной 1941 года. Возможно, автор той статьи, обозначенный как "военинженер 1-го ранга В. Чернышёв", на деле – комдив Василий Чернышёв, заместитель наркома внутренних дел и начальник ГУЛАГ НКВД СССР. Очень уж весной 1941 года был востребован опыт строительства в монгольских степях с активнейшим "трудоиспользованием" заключенных. Стоит ли говорить, что в 1941 году не могло быть опубликовано никаких реальных данных, как (когда, в какие сроки и чьими руками) на самом деле сооружали секретную стратегическую магистраль на халхингольском театре военных действий. Кстати, судя по картам в зарубежных изданиях, та ветка продолжается и дальше Баин-Тумена – до Тамцаг-Булака, где находились аэродромный узел и передовая база снабжения советских войск…
Развернутый в Монголии 57-й особый корпус к 9 сентября 1937 года насчитывал 25 809 человек, 260 танков, 281 бронемашину, 108 самолетов и 522 орудия. К 11 октября того же года количество личного состава довели до 29 209 человек, а к 23 октября – до 32 794. К началу конфликта в состав корпуса входили одна моторизованная дивизия и пять бригад: одна танковая, три мотоброневые и кавалерийская, на вооружении которых числились 284 танка, 370 бронеавтомобилей и около 200 орудий, личный состав – 30 тысяч человек. Помимо этого была развернута и авиационная группировка: на конец мая 1939 года там имелось 203 боевых самолета: 99 истребителей (И-15бис и И-16), 88 бомбардировщиков СБ и 16 бипланов Р-5Ш (разведчик и легкий штурмовик). По другим данным, самолетов было 206. Для сравнения: на тот момент японские ВВС в районе Халхин-Гола располагали 52 самолетами, из них 18 – разведывательные.
К августу 1939 года советская группировка значительно "подросла". Её реальную численность не приводят и поныне, называя хрестоматийную цифру 57 000 человек, считая и цириков. В последнее время приводят и другие цифры: 69 101 человек. Это явно ближе к реальности. Если же учесть, что это именно боевой состав, то, приплюсовав потери, убитых и раненых (которых замещали новым пополнением), выйдет уже никак не меньше 90 тысяч – тоже реалистично. Потому не кажутся фантастическими и утверждения, что под конец сражения комкор Жуков располагал 112 тысячами бойцов…
Технику тоже сочли: к 20 августа советская группировка насчитывала 498 танков и 385 бронеавтомобилей (без учета потерь 253 танков и 188 бронеавтомобилей, подавляющая часть которых подбита японцами в июне и июле 1939 года), не менее 559 орудий (101 орудие считается потерянным с 1 июля по 26 августа). Состав авиационной группировки можно высчитать, опираясь на доклад комкора Жукова, согласно которому потери в авиации – 249 самолетов, что составляло около 41 процента от общего количества советских боевых самолетов в районе конфликта на 20 августа 1939 года: значит, на тот момент в строю имелось 607 боевых самолетов. И такую группировку нарастили всего лишь за пару месяцев – по легенде, в "отрыве" от своих баз и тылов…
Но самая удивительная компонента советского контингента – автомобильные батальоны, точнее, их количество. По данным историка бронетехники Максима Коломийца, в составе 57-го корпуса имелось 16 автомобильных батальонов и четыре отдельные автороты. В их составе на 1 февраля 1939 года числилось: 5208 грузовых машин, 631 автоцистерна, 679 специальных машин, 245 автомастерских. К июню 1939 года Коломиец насчитал 4342 грузовых автомашины: 3622 бортовых грузовика и 720 цистерн. Почти 1600 грузовиков куда-то внезапно "исчезли", зато сильно прибавилось автоцистерн. Но если приглядеться к штатному расписанию, окажется, что эти автобаты, хоть и находились в Монголии, в состав 57-го корпуса как бы и не входили, у корпуса имелась своя штатная автотехника. Более того, к 1 августа 1939 года количество отдельных автобатальонов в Монголии увеличилось ровно вдвое – их уже 32, из которых, как уже сказано, 16 находились в Монголии задолго до начала боёв. На тот момент штаты отдельного автомобильного батальона предусматривали 350 автомобилей (грузовых, прежде всего), значит, 32 автобата – это 11 200 грузовиков и автоцистерн? Цифра подтверждается одним из источников, сообщающим: в Монголии "всего на грунтовых участках работало около 10 тыс. грузовых автомобилей". Например, во время "Зимней войны" 1939–1940 года с Финляндией боевые действия полуторамиллионной группировки РККА обеспечивали 46 автотранспортных и автомобильных батальонов, а тут – сначала 16 автобатов на 30-тысячную группировку, а затем уже 32 автобатальона – формально на 57-тысячную…
В то же время, как сообщает военный историк Владимир Мильбах, на 1 августа 1939 года 1-я армейская группа располагала лишь 2580 транспортными средствами. Поэтому из Забайкальского военного округа были вынуждены выделить Жукову 3274 автомашины, а в середине августа Жуков получил еще 1625 грузовиков и автоцистерн – уже из европейской части СССР. Но эти добавки никак не объясняют ту разницу в 3259 машин, которая образовалась между наличием на 1 августа 1939 года и "довоенным" состоянием. Или 2580 грузовиков – это как раз штатная техника бывшего 57-го корпуса, но чем тогда занимались машины шестнадцати "старых" автобатов?
Впрочем, советскому командованию это особо не помешало, хватило и той автомобильной армады, что имелась: с 1 июня по 10 июля 1939 года в район боев доставлено не менее 24 000 тонн грузов, с 11 июля ежедневно доставлялось уже не менее 1000 тонн. А специально для проведения операции по разгрому японской группировки (т. е. к 20 августа 1939 года), как сообщает сам Жуков, было доставлено: 18 000 тонн артиллерийских боеприпасов, 6500 тонн боеприпасов для авиации, 15 000 тонн различных горюче-смазочных материалов, 4000 тонн продовольствия всех видов, 7500 тонн дров и 4000 тонн "прочих грузов" (воды). Это уже 55 000 тонн, с учетом доставленного несколько ранее выйдет не менее 79 000 тонн – просто колоссальная по тем временам цифра для группировки той численности. Даже и с учетом потребностей могучих цириков маршала Чойбалсана... Сколько их там было – 14 тысяч или 17 тысяч, из которых в боях приняло участие едва ли больше двух тысяч.
Всё равно получается, что в одном месте, да ещё задолго до каких-либо боёв, сконцентрировали просто немыслимое для РККА того времени количество автомобильных батальонов, ни в одни тогдашние штатные нормы и расписания не укладывавшееся! Количество для корпуса столь избыточное (даже и с учётом монгольских условий), что закрадывается крамольная мысль: может, это не автобаты были приданы Особому корпусу, а как раз именно его и развернули в МНР – для прикрытия и обеспечения этой автомобильной армады? Точнее, той стратегической коммуникации, на которой и были задействованы эти автобаты. Косвенное свидетельство – сама дислокация наиболее мобильных частей корпуса, оседлавших ключевые узлы древнего тракта, шедшего через всю МНР во Внутреннюю Монголию, а оттуда – к "воротам Китая", в Калган. В документах говорилось, что "7, 8 и 9-я мотоброневые бригады – по существу являются бронированной кавалерией, более подходящей для охраны границ и поддержания внутреннего порядка. Пехотный бой вести не умеют". Так может, этого и не требовалось – если исходить из того, что задачей бригад было прикрытие всей этой автомобильной армады? Хотя тогда возникают вопросы, чем же занимались эти автобаты, что и для кого они возили? А ведь возили, и очень много: "Уже с апреля месяца 1939 г., – сообщает одно из исследований по истории автомобильных войск, – все автотранспортные батальоны подвозили на базы корпуса горючее, продовольствие и боеприпасы". В другом же материале есть сведения, что большая часть неприкосновенного запаса 57-го корпуса и 70% автотранспорта оказались "сосредоточены на южном, а не на халхингольском направлении".
"МОНГОЛЬСКАЯ ТРОПА" ДЛЯ ЧАН КАЙШИ
Тем временем совсем рядом полыхала Японо-китайская война, и в советских интересах было, чтобы Китай продолжал сражаться, сковывая японскую армию. А чтобы Китай не прекратил сражаться, ему надо было оказывать военную помощь, масштабную и интенсивную – поставками оружия, боеприпасов, боевой техники, топлива. Стратегическая целесообразность, ничего больше: в своём узком кругу Сталин цинично именовал это "дергать японского тигра за хвост руками китайских товарищей". И не только китайских: в Китай отправляли и советских "добровольцев" – летчиков, артиллеристов, танкистов и др. Летчиков вообще отправляли воевать в Китай целыми эскадрильями. Только в феврале 1939 года в Китае находились свыше 700 советских авиаторов (летчиков, штурманов, авиатехников), воевавших против японцев.
Обычно упоминают лишь два пути советских поставок в Китай: морской – из советских портов через Гонконг, Бирму и Вьетнам; и воздушно-сухопутный – от Алма-Аты через Синьцзян. Последний маршрут, действовавший с осени 1937 года в рамках спецоперации "Z", считается основным. Для его обслуживания, как сообщает в своей брошюре про историю поставок советского оружия через Синьцзян член-корреспондент РАН Юрий Батурин, была создана особая войсковая часть (в/ч № 4279), подчинявшаяся Отделу спецзаданий Генштаба РККА: в её распоряжении было 750 грузовых автомобилей. Всего же, сообщает Батурин, "в транспортировке оружия принимали участие две тысячи автомашин ЗИС-5 и другие". Непосредственно для перевозки грузов сформировали особую бригаду ("Экспедиция"), в составе которой "было 15 караванов (рот) – по 61 машине ЗИС-5 в каждом, несколько парковых рот, мастерские и авиагруппа": тут выходит уже 915 грузовиков. И вот это специальное автоподразделение (в составе которого, видимо, в разное время числилось от 750 до 2000 грузовиков) перевезло по трассе за первый год операции 10 965 тонн грузов. В том числе 985 самолетов, 82 танка, свыше 1300 орудий и более 14 000 пулеметов.
Но вот про ещё один маршрут военных поставок в Китай историки не упоминают вообще, словно его и не было: через Внешнюю Монголию (т. е. МНР) – прямиком во Внутреннюю Монголию и дальше. При этом в мемуаристике фактов о перегонке советскими летчиками боевых самолетов для китайских ВВС через Монголию – хоть отбавляй. "В конце сентября 1937 г. был получен приказ перегнать самолеты в Китай", – вспоминал бывший авиатехник Алексей Корчагин. Специальную перегоночную группу возглавил командир тяжелобомбардировочной авиационной бригады майор Григорий Тхор, недавно вернувшийся из Испании. Первый отряд тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 пошел в Китай по маршруту Иркутск – Улан-Батор – Далан-Дзадагад, далее через пустыню Гоби в Суйчжоу. Затем пошла вторая группа, третья… Бомбардировщики СБ перегоняли в Китай тоже из Иркутска и тоже через Монголию, но уже на крупную китайскую авиабазу в Ланьчжоу. Всего же осенью 1937 года из Иркутска через Монголию в Китай было отправлено 225 боевых самолетов, в том числе 62 бомбардировщика СБ.
Монгольская территория была удобна и для организации линии наземных поставок: со стороны пустыни Гоби граница была практически не прикрыта. Там же, кстати, располагалось марионеточное государство Мэнцзян, войска которого границу с Монголией совершенно не контролировали. Практически именно в том районе, где в мае – августе 1939 года и развернулись бои, как раз сходились границы трех никем не признанных марионеточных государств – МНР, Маньчжоу-Го и Мэнцзян. Удобства очевидны: чем не оптимальное место для провода автомобильных колонн-конвоев со снаряжением для китайской армии? Трудно предположить, что эту возможность не использовали или, по крайней мере, не попытались использовать. Быть может, как раз к этому и велась подготовка? Не говоря уж о том, что пока боевые действия приковали внимание (а также японские и маньчжурские силы) к одному-единственному участку границы, самому глухому и дальнему, на другом могли и попытаться доставить китайским "потребителям" десятки тысяч тонн военного снаряжения – через пустынную "дыру" в символической границе. Иначе зачем вообще тогда были нужны в монгольской степи те пресловутые "неучтенные" 16 автомобильных батальонов – с их почти шестью тысячами грузовиков?
Стоит ли говорить, что японской армии, увязшей в трясине войны в Китае, жизненно необходимо было перерезать артерии подпитки китайского сопротивления. Если морской путь им к тому времени удалось практически блокировать, то перекрыть Синьцзянский тракт им было не по зубам. Но не могли же они игнорировать потенциально ещё более опасную монгольскую тропу? Даже если в песках Гоби та тропа ещё только прокладывалась, то её воздушную версию уже успешно опробовали. Так что вариант её закупорки для советских автобатов должен был прорабатываться, о чем не мог не догадываться (или даже точно знал) "кремлевский горец", разыгравший на опережение одну из своих многоходовок, а точнее – провокацию.
Цель Сталина – навязать японцам боевые действия в заведомо проигрышных для них обстоятельствах, заблаговременно сосредоточив в нужном месте силы и средства, гарантированно и многократно превосходящие силы противника. Так что всё это – вовсе не драка на каком-то клочке никому до того не ведомого берега какой-то речушки, а эпизод совсем неслучайный, и место тоже неслучайное. Если Хасан был "пробой пера" или, как выражался Сталин, "генеральной репетицией", то Халхин-Гол явно задумывался и готовился именно как премьера, частично с теми же задачами (поскольку в 1938 году в полном объёме постановка не удалась), но в основном – уже с новыми, стратегически более значимыми.
Начиная примерно с 1937–38 года Сталин все более явно играл на обострение, демонстрируя вполне предметный оскал и ускоренно готовясь улучшить свои геостратегические позиции в рамках форсированной подготовки к новой мировой войне. К маю 1939 года большая война в Европе была на сносях, на Дальнем Востоке уже полыхала, хоть и не так ярко и жарко: японцы увязли в Китае, но и китайцы стали выдыхаться. Сталин не мог допустить ни победы Японии в Китае, ни замирения с ней китайцев – с последующим разворотом к СССР уже не одной лишь Квантунской армии, а всей японской армады, которая могла бы использовать не только маньчжурский плацдарм, но уже и весь Китай с его ресурсами, в том числе и с неисчерпаемым человеческим. Отсюда и задача: не дать японцам возможности разгромить Чан Кайши, не допустив и выхода из этой войны самого Чан Кайши. Да и после хасанского афронта крайне желательно было взять реванш – с демонстрацией новых военных возможностей уже на новых передовых рубежах – в Монголии. Сам по себе факт неспособности японского командования надежно перекрыть путь военных поставок своему официальному (китайскому) противнику обрушивал акции Японии как чьего-либо возможного союзника против СССР. Не говоря уже о том, что на протяжении как минимум нескольких месяцев "квантунцы" будут испытывать процедуры "разбора полетов", сопряженные с кадровыми перемещениями и общим замешательством. Значит, провалятся и намерения (если у кого они есть) взять Сталина за живое угрозой войны на два фронта. Вот тогда и торг на германо-советских переговорах – уже подготовленных – обещал быть небезынтересным.
Потому Сталин и готовил японцам ловушку: либо он на глазах у "всего мира" (разведорганов великих держав) налаживает чуть ли не открытое снабжение антияпонских сил, либо – хорошенько и заблаговременно подготовясь – учиняет японцам показательную "порку".
Но когда дело дошло до дела, командование корпуса оказалось способно только всё провалить: ведь не на трехмесячное же сидение в барханах делал расчет Сталин! И дело даже не в том, что командование корпуса провалилось в первом же настоящем бою, а в том, что в самый острый, самый неподходящий для этого момент не смогло оперативно ликвидировать возникшее препятствие, едва не завалив сталинскую игру стратегического масштаба. Поэтому и выдернули Жукова из Западного особого военного округа, чтобы он, в свойственной ему жестокой и грубой манере, решил вопрос незамедлительно. И он решил, не пожалев сжечь в атаке с марша целую танковую бригаду, положив почти весь состав первоначальной группировки: 9703 погибших, умерших от ран и пропавших без вести, 15 952 раненых (и больных), а всего 25 655 человек. Это – без монгольских потерь (их оценивают в 990 человек убитыми и ранеными). Да и эти цифры наверняка неполные. Потери разгромленных японцев меньше, чем у их победителей: согласно архивным документам, убиты – 7696 человек, пропали без вести – 1021, ранены – 8647, заболели – 2350, сведения об умерших от ран и болезнях отсутствуют, всего 19 714 человек. Да еще 2985 погибших и раненых маньчжурских солдат. Но Жуков представил в Москву отчет, что он полностью уничтожил окруженную японскую группировку, так что потери японцев составили 61 тысячу человек убитыми, ранеными и пленными. Что вызвало откровенный смех даже у Ворошилова… Самый лучший показатель жуковской лжи – трофеи, а их на поле боя собирали тщательно и основательно: за найденное оружие выплачивалась неплохая денежная премия. Так вот трофейных винтовок оказалось лишь 12 тысяч, что вполне коррелирует с японскими данными о потерях…"(с)
Книгочей
дата:
РЕЗЮМЕ и ИТОГИ. "11 мая 1939 года – отряд японской кавалерии в почти триста сабель, вооружённый также и пулемётами, атаковал монгольскую пограничную заставу на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. С этого момента принято вести отсчёт вооружённого конфликта, в России получившего название битвы на Халхин-Голе, а в Японии – сражении у Номон-Хана.
Постепенно набирая обороты, столкновение втягивало всё новые и новые силы с обеих сторон. Уже 31 мая 1939 года на третьей сессии Верховного совета СССР председатель совнаркома Вячеслав Молотов дал понять, что Красная армия готова к полномасштабным боям: "Кажется, уже пора понять, кому следует, что Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-манчжурских воинских частей на своих границах… Я должен предупредить, что границу Монгольской Народной Республики, в силу заключённого между нами договора о взаимопомощи, мы будем защищать так же решительно, как и свою собственную границу".
Завершившийся 15 сентября 1939 года заключением перемирия, до настоящего момента этот инцидент не получил однозначной трактовки в мировой историографии. О значении этого кровопролитного события рассказывает Хироаки Куромия – профессор университета Индианы (США).
скрытый текст
Официальная российская историография мало отличается от советской, то есть японская военщина, которая уже долго занималась всякими провокациями в пограничных зонах, хотела еще раз провоцировать военный конфликт, в этот раз у Халхин-Гола, на восточной границе МНР (Монгольской Народной Республики) с Маньчжоу-Го, марионеткой Японской империи. Мало кто сомневается в этой интерпретации. Очень интересно, что японская историография одинакова с российской в этой трактовке. Разница в том, что японцы утверждают, что не японская хунта в целом, а Квантунская армия, особенно её радикальные круги, хотели столкновения вопреки японскому правительству и японскому Генштабу. И россияне, и японцы согласны в том, что японцы потерпели поражение. До недавнего времени в России не были доступны сведения о подлинных людских потерях советских войск, а японские потери были преувеличены во много раз. Оказалось, что советские и монгольские потери – почти 24 тысячи – около семи тысяч убитых, свыше тысячи пропавших без вести, и более 15 тысяч раненых – были сравнимы с японскими или даже больше японских. Последние составляли более 17 тысяч – почти девять тысяч убитых и пропавших без вести, и около восьми с половиной тысяч раненых. Хотя эти данные не окончательные. Ранее искажавшиеся сведения подпитывают ещё один миф в российской историографии – о том, что эта война стала сокрушительной и односторонней победой Сталина.
– А какие популярные заблуждения об этом событии встречаются в Японии?
– Их два. Во-первых, японцы хотят думать, что Токио вообще не был ответствен за эту битву, но это мало убедительно, так как, хотя японское правительство не хотело столкновения, оно не смогло препятствовать Квантунской армии в эскалации боевых действий. Во-вторых, тот факт, что советские людские потери оказались гораздо больше, чем советские официальные данные, приводит японских ученых правых политических взглядов к абсурдному утверждению о том, что Япония якобы не проиграла войну, а победила в этом конфликте.
– Какова была общая стратегия коммунистов в Восточной Азии в 1920–1930-е годы, их отношение к Японии и Маньчжоу-Го?
– Это трудно сказать, потому что и китайские, и российские власти не рассекретили множество документов. Но можно утверждать, что Москва сильно хотела, чтобы Япония увязла в Китае, и что китайские коммунисты хотели сохранить свои силы, и чтобы их соперники, силы Чан Кайши, воевали против Японии. Таким образом, Сталин хотел отвлекать японские силы от Советского Союза, а Мао старался натравить китайских националистов против японцев, а не против себя.
– Какова была общая стратегия Японии в 1920–1930-е годы в Восточной Азии, её отношение к Советскому Союзу и Монголии?
– Япония была страной глубоко расколотой политически: за 20 лет в 1920–1930-х гг. существовало около 20 кабинетов, т. е. в среднем один кабинет министров в год. Не было японского фюрера или дуче. Было много политических течений в Японии, даже среди военщины не наблюдалось никакого единства. Все течения были согласны на то, что и СССР, и США, и Великобритания были возможными врагами. Правда, в Японии мало кто доверял Советскому Союзу, потому что Москва проповедовала коммунизм и занималась пропагандой и диверсиями. Много политиков и военных были страстно настроены против СССР. Но нельзя забыть, что были и сильные политические течения того мнения, что Япония должна и может искусно использовать СССР против англо-американских империалистов, т. е. они думали, что Япония и СССР могут дружно разделить Восточную Азию на свои сферы влияния. Они проводили тайные переговоры между собой, но ничего не получилось. Это – возможное разделение Восточной Азии – конечно, нам не удивительно в свете советско-немецкого договора 1939 года.
– Конфликт на Халхин-Голе возник спонтанно или являлся следствием долговременного замысла одной или обеих сторон?
– Российские историки утверждают, что японцы провоцировали военное столкновение, а японские историки утверждают, что японские авантюристы отреагировали слишком усердно на очередные пограничные вопросы, хотя кое-кто в Японии думает, что такая военная реакция соответствовала плану Квантунской армии. Я лично думаю, что для стратегических целей – т. е. отвлекать японскую военную агрессию от СССР и направить ее на юг – Москва хотела столкновения и, уничтожив или ослабив Квантунскую армию, показать Японии, что воевать с СССР бесполезно. С этой целью Москва использовала своего агента или агентов среди японцев и спровоцировала военный конфликт. Частично, с помощью агента или даже нескольких агентов НКВД и РУ Москва успела привести Японию к поражению на поле битвы. Я написал статью об этом несколько лет тому назад и опубликовал её в "Журнале славянских военных исследований". Надеюсь, что Москва рассекретит все архивные материалы о Халхин-Голе.
– В чём на поле боя или в воздухе проявились сила и слабость Красной армии и вооружённых сил Японии?
– Красная армия уже была хорошо моторизована и оснащена, а японская армия заметно отстала в этом отношении. Японцы сильно страдали на поле боя из-за этого. Советские воздушные силы в начале были почти совершенно уничтожены японцами, но потом летчики, которые воевали в Испании, приняли участие в боях, и положение для СССР выправилось.
– Каковы причины поражения Японии?
– Не полностью модернизированная японская армия, плохое военное командование, и нежелание японского правительства воевать настоящим образом. После битвы Жуков объявил, что японские солдаты воевали хорошо, а командиры оказались плохими.
Конечно, если, как я утверждал в своей статье, командир основной японской силы, 23-й пехотной дивизии, которая, кстати, была из новобранцев и не хорошо подготовлена, Мититаро Комацубара был советским агентом, понятнее, почему японцы проиграли. Советский шпион Комацубара руководил всей операцией японской армии на Халхин-Голе. Конечно, прямого доказательства нет, но косвенное доказательство я в своём тексте привёл. Его уволили из армии через несколько месяцев за это поражение, а 6 октября 1940 года он умер от рака желудка, хотя кое-кто утверждает, что он покончил жизнь самоубийством или даже его убили.
– Какая реакция на бои на Халхин-Голе наблюдалась в прессе Европы и Америки, в тамошних политических кругах? На чьей стороне – японской или советской – находилось общественное мнение?
– Я не исследовал эту тематику глубоко, но думается, что мировое общественное мнение вообще было равнодушно: советские коммунисты и японская военщина уничтожают друг друга. В этом не было беды. Однако в США из-за сильного антияпонского общественного мнения – а это относится к соперничеству в Китае между Японией и США – американское правительство было на стороне Москвы, хотя оно не так открыто выступило. Но это мое предварительное впечатление. Нужно исследовать дальше.
– Каковы были последствия этого сражения для СССР?
– СССР был в восторге от победы над японской хунтой, против которой Москва так долго агитировала советский народ. Жуков стал военным героем. На самом деле многим советским участникам в битве было ясно, что, несмотря на победу, Красная армия сражалась не так хорошо. Жуков, как Сталин, не обратил внимания на людские потери. Победа покрыла множество недостатков Красной армии, которые сразу стали очевидными во время Зимней войны с Финляндией.
– Какими были последствия этого конфликта для Японии?
– Из-за поражения в этом конфликте с СССР те политические и военные круги в Японии, которые считали США и Великобританию главными врагами, стали сильнее, и в конце концов Япония решила бороться против них. Это стало настоящей победой для Кремля. Сталин в апреле 1941 года даже заключил договор о нейтралитете с Японией, хотя в 1945 году Москва его нарушила и открыла огонь против Японии. Но, понятно, что Сталин добился того, чего он хотел.
– Каково международное или даже всемирно-историческое значение битвы на Халхин-Голе?
– Она решительно повлияла на курс мировой войны. Если бы Япония в союзе с Германией сражались против СССР, кто знает, каковым стал бы курс развития человечества. Я лично считаю, что даже в таком случае победа Оси не была гарантирована.
Как известно, советско-немецкий договор 1939 года был заключен под конец битвы на Халхин-Голе, а сразу после заключения перемирия между Японией и СССР, то есть когда Сталин обеспечил себе восток, на западе СССР Красная армия напала на Польшу 17 сентября 1939 года. Без Халхин-Гола неизвестно что случилось бы."(с)
Книгочей
дата:
НЕОБХОДИМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ: Разведка боем: "Сражения на Халхин-Голе в советской историографии трактуется как "заранее спланированная военная акция Японии против СССР", "очередной акт агрессии в рамках генерального плана Японии по созданию плацдарма для агрессии против СССР", попытка взять реванш "за позорный разгром" на озере Хасан в 1938 году…
скрытый текст
Подоплеку событий на Халхин-Голе действительно нельзя рассматривать в отрыве от боёв на озере Хасан, которые, согласно официозной же трактовке, также спровоцировали вторгшиеся на советскую территорию японцы. Именно им РККА (вместе с пограничниками) и нанесла, мол, сокрушительное поражение. Правда, по итогам и результатам победных боёв не проводят массовых репрессий командного состава и не арестовывают командующего победоносными войсками, забивая его до смерти на допросе…
ПОБЕГ ВИП-ПЕРСОНЫ
Боям на Хасане предшествовало не менее значимое событие. Ранним утром 13 июня 1938 года наряд пограничной охраны марионеточного государства Маньчжоу-Го задержал необычного нарушителя: им оказался комиссар государственной безопасности 3-го ранга Генрих Люшков. Считается, что это самый высокопоставленный перебежчик за всю советскую историю: не просто комиссар госбезопасности 3-го ранга (по тогдашней "табели о рангах" приравнивалось к армейскому комкору), но целый начальник Управления НКВД Дальневосточного края (ДВК). Чекисты столь высокого ранга не бежали из СССР ни до, ни после.
Доступные источники уверяют, что Люшков сдал японцам едва ли не всё, что знал, ну, или почти всё. Информацией же он владел колоссальной и деликатной – по центральному аппарату НКВД, первым лицам партии и государства, собственно по Дальневосточному краю. Но, главное, по своему должностному положению Люшков имел доступ к огромному массиву и чисто военных сведений, поскольку Отдельная Краснознамённая Дальневосточная армия (ОКДВА), а также Тихоокеанский флот (ТОФ) и Амурская флотилия, находившиеся в оперативном подчинении командующего ОКДВА, – всё это зона ответственности соответствующих особых отделов. Информацию этих особых отделов Люшков получал по должности: как начальник УНКВД по ДВК и как член Бюро Дальневосточного крайкома ВКП(б). Плюс, разумеется, он был в курсе дел и по прямо подведомственным ему погранорганам и погранвойскам.
Можно предположить, Люшков сообщил японцам как дислокацию, номера, штатную численность и штатную оснащенность боевой техникой и вооружением частей ОКДВА и войск НКВД, так и данные по Тихоокеанскому флоту. Попутно поведав (хотя явно не всё и не в деталях) об известных ему проблемах, обусловленных незавершенностью организационно-штатных мероприятий, накладками и прорывами в проведении работ по аэродромному строительству на побережье, сооружению ангаров, теплых боксов, укрытий для боевой техники и т. д. и т. п.
Как утверждали бывшие офицеры японского Генштаба, "сведения, которые сообщил Люшков, были для нас исключительно ценными. В наши руки попала информация о вооруженных силах Советского Союза на Дальнем Востоке, их дислокации, строительстве оборонительных сооружений, о важнейших крепостях"… И в полученной от Люшкова информации японских военных "поразило, что войска, которые Советский Союз мог сконцентрировать против Японии, обладали, как оказалось, подавляющим превосходством…" Неожиданно для себя японское командование обнаружило, что императорская армия "совершенно не была готова к военным действиям с Советским Союзом". Особенно шокировал японцев "вдруг" выявившийся колоссальный дисбаланс сил: в то время как Токио мог выставить против СССР девять дивизий, последний, если верить Люшкову, мог противопоставить им до 28 стрелковых дивизий, а при необходимости – до 58. Более того, перевес был не только в живой силе, но и в технике: против 2000 советских самолетов Япония могла выставить лишь 340, а 2725 танкам и 226 бронеавтомобилям ОКДВА (без учета советских сил в Монголии) противостояло 170 японских танков. При этом советские группировки были нацелены в самые болевые точки Квантунской армии, создавая угрозу всему правому флангу японцев на материке: возможный фланговый удар начисто сорвал бы все операции японцев в центральном и южном Китае. В случае же прямого советского вмешательства в ход военных действий в Китае, как полагал Генштаб Императорской армии, поражение японской армии станет неотвратимым. По воспоминаниям одного из японских генштабистов, тогда все головы "были заняты лишь одной мыслью: сумеем ли мы в случае необходимости вывести свои войска из Китая и как парализовать замыслы Советского Союза вмешаться в ход военных действий в Китае". Перемена военных и политических планов Токио была кардинальной: там твердо уверовали, что Советский Союз намерен дождаться, пока Япония истощит свои силы в борьбе с Китаем, а затем напасть на неё. Именно в этом духе 29 ноября 1938 года на совещании руководителей военных предприятий высказался генерал Тодзио Хидэки: "СССР, принимая меры к затяжке японско-китайского конфликта, стремится истощить наши военные возможности и тем самым создать для себя выгодные условия в последующей японо-советской войне…"
При этом японцы получили от Люшкова данные вовсе не преувеличенные, а почти реальные. Лишь слегка искаженные – в той существеннейшей части, которая касалась не количества советских сил, а их качества. Сдав японцам ценнейшую военную информацию, Люшков не акцентировал внимания на главном – катастрофическом состоянии боеготовности этой формально огромной группировки сил и средств, что было следствием непрерывных чисток командного, политического и административного состава частей и соединений, в организации которых сам же Люшков и принял деятельное участие.
Но до боёв на Хасане оставалось ещё полтора месяца, так что преподнесённая Люшковым информация обозначила не столько реальность, сколько потенциальную угрозу, досконально проверить которую японцы возможности не имели – тоже "благодаря" Люшкову. "Попутным" эффектом проведённой им по приказу Москвы осенью 1937 года массовой депортации корейского населения из Дальневосточного края стала тотальная ликвидация японской агентурной сети. Собственно, изначально для того всё и задумывалось: не тратить время на поштучный отлов японских шпионов, а удалить весь пласт населения, в среде которого относительно успешно оперировала японская разведка. Так или иначе, у японцев не оказалось возможности проверить и уточнить сведения о динамике и результативности процессов укрепления советских сил в районах среднего Амура и соответствующих участков Уссури – Даубихе.
ЗАГАДКИ ТОПОГРАФИИ
Во второй половине 1930-х годов стычки на советско-китайской и советско-корейской границе между японскими военнослужащими и солдатами различных вооружённых формирований Маньчжоу-Го, с одной стороны, советскими пограничниками – с другой, стали делом совершенно обыденным. Когда умышленно, а когда и случайно японцы вторгались на советскую территорию, советские пограничники – на маньчжурскую. Как пишет исследователь Владимир Мильбах, к концу 1930-х годов участниками инцидентов всё чаще становились уже регулярные войска, "которые старались определить состояние боевой готовности противоположной стороны". Ссылаясь на архивные документы, историк сообщает, как "в 1937 году советской стороной практиковались вылазки на нейтральную территорию групп командиров и красноармейцев, вооруженных ручными пулеметами, чтобы огнем вскрыть систему обороны японо-маньчжурских войск". Обе стороны засылали друг к другу разведывательно-диверсионные отряды, обменивались артиллерийскими ударами и даже топили боевые катера друг друга… Но все эти столкновения были мелкомасштабны, ни одно из них не вылилось в крупную баталию.
А в июле 1938 года совершенно банальная, казалось бы, стычка вокруг двух пограничных высот вдруг переросла в конфликт необычайно высокой интенсивности. С советской стороны в боевых действиях у Хасана было задействовано 22 950 военнослужащих и огромное количество боевой техники: сначала 237 орудий, а затем состав артиллерийской группировки был доведён до 610 орудий (данные генерал-лейтенанта Владимира Дятлова, начальника Михайловской военной артиллерийской академии в 2009–2013 гг.); не менее 285 танков (и неизвестное количество бронеавтомобилей); 680 боевых самолётов. К концу сентября 1938 года, писал в своих мемуарах маршал Матвей Захаров, а тогда – помощник начальника Генштаба РККА, "кроме войск, запрошенных В.К. Блюхером, туда направлялось еще 167,2 тыс. человек".
Утверждается, что советским войскам противостояли якобы целых три пехотные дивизии, кавалерийский полк, бронетанковые части, механизированная бригада, три отдельных пулемётных батальона, три бронепоезда, 70 самолётов, свыше 200 орудий – всего свыше 20 тысяч человек. Однако это данные из советских пропагандистских брошюр. Реально в боях участвовали лишь отдельные подразделения японской 19-й пехотной дивизии из состава так называемой Корейской армии. Согласно документам, с японской стороны в боях приняли участие 6814 человек – на поле боя советское превосходство в живой силе было более чем трехкратным. Самолёты и танки японцы вообще не применяли – ни единого. Равно как не использовали они и мифические бронепоезда, и мехбригаду. Относительно же артиллерии, как пишет генерал Дятлов, уже в самом начале конфликта "советская артиллерия количественно превосходила японскую более чем в 3 раза". Две трети всех сухопутных сил Японии – 23 дивизии – были тогда сосредоточены на китайском фронте, так что в Токио вовсе не горели желанием ни воевать с Советским Союзом "по-настоящему", ни учинять какую-то "пробу сил".
Тем не менее жестокая драка за две сопки на том ничтожном пятачке земли состоялась. Даже казённые российские военные историки сквозь зубы признают (цитирую предисловие к сборнику "На границе тучи ходят хмуро…"), что "с точки зрения военной стратегии, да и оперативного искусства, обладание этим участком местности не давало никаких преимуществ ни Японии, ни Советскому Союзу". Советские пропагандисты всегда утверждали, что стратегические преимущества были только у японцев. Впрочем, в своей массе российские исследователи продолжают повторять, что пресловутые сопки, – Безымянная и Заозёрная, – были стратегически важными высотами, с которых, по словам одного из авторов, якобы "хорошо просматривался и в случае войны мог бы обстреливаться Владивосток…" От сопок до Владивостока по прямой 130 км. Дальность стрельбы самых мощных японских полевых орудий того времени не превышала 18–19 км.
В хранящемся в Российском государственном военном архиве (РГВА) отчете о боевых действиях утверждалось: "Планы японской военщины, таким образом, заключались […] в том, чтобы с захватом выс. Заозерная обеспечить себе стратегически выгодное положение на южном участке границы Приморского направления". Но и это мало согласуется с географией и топографией: на советской стороне – болота, топи, озёра, сопки, многочисленные овраги с крутыми склонами – почти непролазная глушь. И лишь эту глушь и можно было обозревать с тех сопок: даже "стратегическая удача" с овладением сопками – силами одной дивизии неполного состава! – японцев никуда не выводила бы.
На советской стороне к пограничным сопкам вела одна-единственная и совершенно разбитая грунтовая дорога. Район боевых действий, говорится в отчёте об инженерном обеспечении операции, "имеет чрезвычайно бедную дорожную сеть, представленную, по сути, одной улучшенной дорогой… и несколькими малонаезженными (читай: непроходимыми. – Авт.) проселочными дорогами". Все мосты на той грунтовке "были разрушены", на проселочных дорогах их и вовсе не было. После дождей, "которые для Посьетского района являются обычным явлением", дороги становились труднопроходимыми, а после затяжных – "совершенно непроходимыми для автотранспорта". Но и когда дожди шли только в Маньчжурии, "все лощины и дороги в районе Пакшекори, Заречье и дорога на мыс Мраморный превращаются в болота и озера". "По сути дела, – как докладывал 26 ноября 1938 года на заседании Военного совета при наркоме обороны комкор Григорий Штерн, – в этом направлении дорог нет, есть направление, по которому раз в три дня ходит повозка или машина пограничной заставы. Дорога в районе Заречинской и Сандоканцза прорезывается протоками. При отсутствии мостов и после прошедших дождей эти протоки превращаются в бурную речку…" Там и поныне лишь одна дорога – та самая грунтовка…
На "той" стороне ситуация с "топографией" была иной, но главного ни один из советских или российских исследователей не замечает. Цитирую Штерна: "Для японцев местность была более выгодна. Японцы в этом направлении имеют много дорог, железная дорога у них подходит прямо к полю боя. Японцы все подвозили по железной дороге и имели большие возможности для подвоза водным путем". Снова заглядываем в отчет о боевых действиях: "Из всех районов, район границы Кореи – Маньчжурии и СССР находится в исключительных условиях", поскольку по территории Маньчжоу-Го "от границы в глубину на 18–20 километров проходят две параллельные магистрали от портов Кореи, которые от Заозерная на расстоянии, достижимом воздействию артиллерии…" Иными словами, в пределах досягаемости огня советской полевой артиллерии находились стратегические магистрали, по которым и осуществлялось снабжение японской группировки, воюющей в Китае! Уже одним лишь фактом своего присутствия в этом районе советские войска создавали угрозу важнейшим стратегическим коммуникациям японских войск.
"Ранам-Тумыньская железная дорога, – говорится в документе, – […] имеет исключительно большое значение, как дорога, связывающая Маньчжурию с восточными и юго-восточными портами Кореи. Через порты ведется большинство перебросок из Японии в Корею, значительный процент перебросок идет через Ранам-Тумыньскую железную дорогу в Маньчжурии. В северо-восточном углу Кореи к границе с Маньчжурией подходит более 10 отличных шоссейных дорог, которые дополняют возможности переброски войск и боеприпасов, так как порты Кореи – Сейсин, Расин, Юки могут в сутки выгрузить до двух пд (пехотных дивизий. – Авт.), а железная дорога максимально перевозит 1–1,5 дивизии". Итак, это огромный стратегический коммуникационный узел, удар по которому отрезал бы Квантунскую армию от метрополии (что это и было сделано в 1945 году), но никто из советских и российских исследователей о такой "диспозиции" не пишет. Разве лишь утверждают, что японцам, мол, было много легче перебрасывать подкрепления, а советским войскам – очень сложно. Японцы, однако, даже в самый разгар боёв не стали наращивать свою группировку: похоже, их задачей изначально было лишь удержание оборонительного района с целью недопущения РККА к своим стратегическим коммуникациям. В свою очередь, коммуникационные сложности как-то не помешали РККА успешно создать там группировку, по всем параметрам превосходившую японскую. Может быть, дело вовсе не в плохих или хороших коммуникациях, а в том, кто и когда реально начал готовиться к конфликту и с какой целью? Тогда можно сделать вывод, что и место оказалось не случайным, а явно подобранным загодя.
"ЯПОНСКИЙ ГОРОДОВОЙ"
15 июля 1938 года советский пограничник застрелил японского унтер-офицера – служащего пограничной охраны Маньчжоу-Го. Случилось это на участке 59-го (Посьетского) пограничного отряда, на сопке Заозёрная. По советским официальным версиям (а их много), японец нарушил границу и был убит на советской территории.
Но в разных источниках фигурируют разные версии написания имени убитого японца: соответствующие службы вот уже 80 лет никак не могут согласовать между собой написание имени убитого, имея на руках его документы. Та же рассогласованность и относительно служебно-ведомственной принадлежности убитого: он называется офицером разведки (но какой именно – их у японцев было несколько), военным, жандармом, полицейским, пограничником и т. п. Та же путаница и относительно звания… В советской литературе масса и других расхождений: по времени происшествия, во что был одет убитый, сколько человек было в его группе… На заседании Военного совета при НКО комкор Григорий Штерн сказал, что в группе были два японских военных и три штатских. Но замнаркома иностранных дел Борис Стомоняков в беседе с временным поверенным в делах Японии в СССР Харухико Ниси утверждал, что "три японских солдата перешли советскую границу, и в результате завязавшейся перестрелки один из них убит, другой ранен, а третий скрылся". Оказывается, была перестрелка?
Согласно Штерну, когда 15 июля японцы "вышли на высоту и сделали несколько десятков шагов по нашей территории", то "сапёр Виневитин, заметив это, с дистанции 120 метров выстрелил и одного японского жандарма убил и одного ранил. После этого началась волна нахальных заявлений по нашему адресу…" Лейтенант Василий Виневитин – начальник инженерной службы Посьетского погранотряда, что равнозначно армейской должности начальника инженерной службы полка. Известно, что стрелял Виневитин из винтовки дважды, оба раза на поражение, никакого окрика-предупреждения или предупредительного выстрела не было. В одних документах значится, что лейтенант застрелил японца, так как он, дескать, сделал "несколько десятков шагов" по советской территории, в других – что тот углубился туда аж на три метра, в третьих – что японец лишь "заступил" за линию границы.
Ещё по одной версии группа японцев перешла границу в районе озера Хасан и стала фотографировать советскую территорию. А этот момент они и столкнулись с нарядом, лейтенант Виневитин застрелил японца "и забрал его фотоаппарат". Но что делать в пограничном наряде начальнику инженерной службы погранотряда, да и где тот фотоаппарат – с отснятой плёнкой? Из рапорта же полковника Гребенника следует: "5 японо-маньчжур нарушили границу на участке оз. Хасан. При попытке задержания убит один японский военный чин. При убитом фотоаппарат, пистолет, бинокль…" Список официальных версий на этом не исчерпан: "Виневитин выстрелом из винтовки убивает японского жандарма Сякуни Мацусиму, нарочно заступившего одной ногой за линию государственной границы". Линия, кстати, чисто умозрительная и на местности в реальности никак и никем не обозначенная – демаркацию там не проводили. И вот японец якобы лишь заступил (одной ногой!) эту виртуальную линию, а советский лейтенант его тут же и пристрелил. Кстати, а как Виневитин – он же якобы был в 120 метрах от японца – мог точно знать, заступил тот через пограничную линию или нет?
Еще одна версия: "Лейтенант Виневитин увидел, как на самом гребне Заозерной сопки с сопредельной стороны линию переходит какой-то военный. Имея приказ в таких случаях открывать огонь, наш ворошиловский стрелок сразил японца первым же выстрелом наповал". Тоже ни окрика "Стой!", ни предупредительного выстрела, ни попытки задержать: сразу огонь на поражение. Но интересная деталь про приказ: кто его отдал?
Из шифровки первого заместителя наркома внутренних дел СССР Михаила Фриновского наркому Николаю Ежову: японец убит Виневитиным при попытке вернуться на маньчжурскую территорию после нарушения границы в составе группы из пяти человек. "Оружие применено абсолютно правильно, – рапортует Фриновский, – труп убитого японского жандарма подобран на нашей территории в 5 метрах от линии границы. Направление выстрела шло параллельно линии границы на юго-восток".
Любопытные подробности есть и в публикациях сотрудников Центрального пограничного музея ФСБ. В одной из них сказано: когда 15 июля 1938 года японцы вели наблюдение за высотой, то "недалеко, в 150 метрах на берегу оз. Хасан, укрывшись, находились лейтенанты Курдюков и Виневитин – тоже следили за "гостями". Потом лейтенанты якобы крикнули "Стой!", но японцы стремглав бросились наутёк. И тогда "Виневитин прицелился и выстрелил. Один из нарушителей упал с простреленным черепом". Не обычный наряд, а целых два лейтенанта с винтовками в укрытии… И снова непонятно: что там делать начальнику инженерной службы погранотряда? Согласно документам, лейтенант находился на сопке Заозёрная, выполняя приказ командования о создании там окоп и проволочных заграждений. Но чтобы главный сапёр целого погранотряда – ещё и лежал в засаде с винтовкой?
Для хорошего стрелка, пусть даже и числящегося сапёром, точный выстрел из винтовки на 120–150 метров не проблематичен. Но в нашем случае это был не простой сапёр-пограничник, и стрелял он не по своему почину… Василий Виневитин родился в 1913 году в воронежском селе Духовое, в 1932 году окончил железнодорожную профтехшколу, трудился мастером на железной дороге, быстро вырос до начальника строительного железнодорожного участка. В его официальной биографии значится: в октябре 1935 года призван на службу в пограничные войска НКВД СССР. На деле – не призван, а направлен по спецнабору. В погранвойска отбор был особый и жесткий: помимо высоких требований к здоровью и грамотности, тут и классовый подход, и политическая благонадёжность. Приветствовалось и наличие опыта работы с техникой. Так что недавний железнодорожник вскоре прошел ещё кое-какую спецподготовку и быстро дорос до лейтенанта. В Посьетском погранотряде Виневитин числился по линии инженерно-сапёрной, уже в ходе боёв прослыв мастером по части применения фугасов. Но начальники инженерной службы полкового уровня с винтовками в засадах не сидят. Так ведь и на той сопке лейтенант очутился не только лишь в рамках исполнения должностных обязанностей: сапёрное дело, оказывается, вовсе не главное его занятие, а скорее "побочное", основное – снайпер-инструктор, получивший соответствующую подготовку! Именно эта его специальность и оказалась востребована 15 июля 1938 года, когда лейтенант оказался в свите, обеспечивавшей выход первого заместителя наркома внутренних дел СССР Михаила Фриновского к границе – на ту самую сопку…
ТАЙНАЯ МИССИЯ ФРИНОВСКОГО
Снайпер же потребовался Фриновскому для реализации задачи особой важности, поставленной высшей инстанцией. Формально Фриновский был командирован в Хабаровск по распоряжению Сталина – для расследования на месте обстоятельств побега Люшкова. На дворе кровавый 1938 год, и по итогам такого расследования, казалось, несомненно должны были последовать жесткие разборки: с оргвыводами, кадровыми потрясениями и репрессиями. Однако никто из чинов погранвойск, непосредственно причастных к делу, не пострадал, а иные и вовсе… повышены и награждены. Начальник Главного управления пограничной и внутренней охраны (УПВО) НКВД СССР комдив Александр Ковалёв за побег Люшкова к ответственности не привлекался, как и начальник УПВО НКВД по Дальневосточному краю комдив Фёдор Соколов. Не пострадал и заместитель последнего, полковник Александр Федотов – вскоре повышен до комбрига и получил орден Ленина. Люшков ушёл за кордон на участке 59-го Посьетского пограничного отряда, но начальник отряда полковник Кузьма Гребенник тоже не снят и вскоре получил орден Красного Знамени, позже он дослужился до генерал-лейтенанта и получил звезду Героя. Звание Героя Советского Союза получил и начальник заставы, с которой ушёл Люшков, лейтенант Алексей Махалин, правда, посмертно – погиб 29 июля 1938 года. Но, может, наказывать служивых и не за что было – они лишь исполнили приказ, обеспечив инфильтрацию?
Чем же занимался Фриновский в своей командировке, затянувшейся аж до середины, а то и конца августа 1938 года? Фриновский, прибыв в Хабаровск, – там располагались штаб Дальневосточного фронта, УНКВД по Дальневосточному краю и УПВО НКВД по Дальневосточному краю, а также и крайком ВКП(б), – занялся делами пограничными. 1 июля 1938 года начальнику Посьетского погранотряда из Хабаровска поступила шифровка: доложить, "какие высоты на границе следует занять постоянными полевыми гарнизонами. Какое количество подразделений, их численность, вооружение необходимо, по вашему мнению для обороны каждой высоты…" В ответной шифровке Гребенник перечислил шесть высот, в том числе и сопку Заозёрная. И уже 3 июля на высоту Заозёрная направлен наряд из двух пограничников, занявший вершину, по которой проходила граница. В ответ японцы выдвинули к сопке свои силы, тогда с заставы прибыла ещё одна группа пограничников. Занятие вершины было явным нарушением, но японцы вступать в конфликт не стали. Полковник Гребенник, поняв, что именно от него требуется, 5 июля рапортует в Хабаровск: "…Высота дает большое преимущество над китайской и корейской территорией. В то же время составляет большую угрозу, если будет захвачена японцами, тем более что вблизи ее уже выставлен японский гарнизон 30 человек". И предлагает: "Считаю необходимым немедленно произвести захват и удержание указанной высоты… Захват высоты может вызвать стремление со стороны японцев овладеть самими этой высотой". Вполне чёткая схема организации провокации: мы захватываем господствующую высоту на самой границе (а то и чуток подальше – "у них"), и тогда японцы точно должны среагировать, так мы и получим искомое – инцидент. Тут особо примечателен красноречивый термин: "захват". Да и вообще, какой удивительной смелости этот инициативный полковник: не только даёт рекомендацию, вовсе не относящуюся к уровню его компетенции, но ещё и влезает в большую политику, предлагая сценарий развязывания международного конфликта!
И конфликт начался..."(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 23-03-2023 - 07:28) НЕОБХОДИМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ: "Лев готовится к прыжку": "6 июля на вершине высоты Заозёрной вновь зафиксированы советские конные дозорные. Затем появились и бойцы, приступившие к рытью окопов.
скрытый текст
7 июля из Посьета, из штаба 59-го погранотряда, последовала очередная просьба разрешить захват высоты, которая фактически уже была занята: первому заместителю наркома внутренних дел СССР Михаилу Фриновскому нужно подшить в дело документ, исходящий от подчиненных. По словам комкора Григория Штерна, 8 июля "по решению командира 59-го отряда погранохраны высота была занята и поставлен один станковый пулемет". Ни о какой самодеятельности начальника погранотряда и речи быть не может: приказ лично отдал Фриновский. Но устно. Письменно же всё оформили как слёзную мольбу полковника Гребенника: "Японцы подготовляют захват высоты с отметкой горизонтали 100, проводят телефонную линию, дошли до западных скатов этой высоты… Могут упредить захват…" Тут же следует распоряжение полковника Федотова: высоту охранять постоянным нарядом. И уже по приказу начальника Посьетского погранотряда высота Заозерная захвачена сначала постоянным нарядом (10 человек), а затем подошла и резервная застава – ещё 30 бойцов. В ночь с 8 на 9 июля 1938 года советские пограничники, выполняя приказ командования, стали устанавливать проволочные заграждения и рыть окопы полного профиля. Из донесения в Хабаровск: "Сооружено проволочное заграждение, окопы и проволочное заграждение находятся на самой линии границы по вершине высоты… чтобы предотвратить занятие этой высоты японцами как выгодной для постоянного наблюдения за нашей территорией. Нарушения границы не было". 10 июля 1938 года заместитель начальника Посьетского пограничного отряда майор Александр Алексеев доложил в Хабаровск: "Высота занимается резервной заставой, дополнительно нарядом заставы Подгорная, Пакшекори… Начаты окопные работы, идет заготовка кольев…" Окопы пограничники вырыли не только на советском склоне сопки, но и на маньчжурской территории – с военной точки зрения так удобнее… И не только окопы: на склонах сопки устроили камнезавалы и заложили несколько фугасов – "сюрпризов", установкой этих фугасов занимался лейтенант Виневитин. 15 июля полковник Гребенник рапортует: "Готовность окопных работ на 80%, заграждения 50%. Окопов отрыто 3 ячейковые в полные профили, каждый на одно отделение…" Разумеется, японцы протестовали, требуя восстановить статус-кво, но советский НКИД категорически отрицал как нарушение границы, так и факт строительства укреплений.
Тем временем спецгруппа Фриновского добралась до штаба 59-го Посьетского погранотряда, откуда и выдвинулась на сопку Заозёрную. Формальный предлог выхода к самой линии границы чиновника столь высокого ранга (второе лицо в НКВД) – всё то же "расследование" побега Люшкова. Для сопровождения этой свиты и был прикомандирован лейтенант Виневитин – как снайпер. 15 июля свита Фриновского, в составе которой находился и лейтенант Виневитин, возникла на сопке Заозёрной. Далее, как следует из документов, произошло нечто совершенно неожиданное: по приказу Фриновского несколько человек из его свиты пересекли линию границы и, зайдя на маньчжурскую территорию, демонстративно стали изображать там ведение инженерно-земляных работ. "Японо-маньчжуры" это засекли и выдвинули к месту нарушения небольшую группу. Не доходя до границы, жандармы вежливо попросили советских товарищей прекратить незаконные работы на маньчжурской территории. Товарищи на такую "гнусную провокацию" не поддались, и лейтенант Виневитин метким винтовочным выстрелом в голову наповал уложил настырного японца – по личному приказу тов. Фриновского. Вторым выстрелом Виневитин лишь ранил другого жандарма, но это не промах: ему дали уйти умышленно – дабы всё доложил начальству, детально и в красках. Труп же застреленного японца, обвязав веревкой, затащили на советскую территорию.
Почему Фриновский не использовал головорезов своей личной свиты, среди которых, несомненно, имелись и отменные стрелки? Так не факт, что не использовал, хотя, быть может, именно тут стрелок был нужен как раз местный – дабы и на месте остался, навсегда.
Судя по публикации сотрудника Центрального пограничного музея ФСБ, вместе с Виневитиным в засаде сидел ещё один лейтенант – Курдюков. Кто он, какова его должность – не сказано. Но согласно Боевому уставу пехоты РККА (БУП-38), "снайпер действует в составе снайперской пары, выполняя по очереди обязанности стрелка и наблюдателя". Значит, если один лейтенант – первый номер, то другой, его напарник, – второй номер снайперской пары? Позже лейтенант Курдюков засвечивается именно как командир … группы снайперов: по одному источнику, возглавляет группу из 12 снайперов, по другому – под его началом группа уже из 20 снайперов. Снайперы – персоны штучные, своей основной задачей имеющие, опять же согласно БУП-38, "уничтожение снайперов, офицеров, наблюдателей, орудийных и пулеметных расчетов … и вообще всех важных, появляющихся на короткое время и быстро исчезающих целей". Даже в пределах одного войскового объединения (округ, фронт, армия, армейская группа) их насчитывается в лучшем случае десятка полтора. Потому группа снайперов, да ещё такой численности – явление из ряда вон выходящее. Но такую группу ещё собрать надо – для конкретных целей… Группа из трех-четырех снайперов, сформированная для особо важного конкретного задания, – и то много. Но такого количества спецов с собой не привезешь: аэропланы небольшие и не ведомству Фриновского подчинены. Может, группу на месте собирали – как раз за тот месяц, что и прошел от появления Фриновского в Хабаровске до его явления на сопке? Вполне правдоподобно по срокам: группу же не только отобрать и собрать надо – проверить, обучить дополнительным навыкам, боевое слаживание провести, задачи поставить…
"У ВАС БЫЛ ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ НА ПОДГОТОВКУ!"
Обстоятельства этого дела оказались задокументированы, можно сказать, случайно: командующий Дальневосточным фронтом Василий Блюхер, узнав о случившемся, направил на Заозёрную комиссию для расследования. Прибыв на место 24 июля, комиссия установила: имела место провокация, спланированная и организованная спецгруппой Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, тайно, без ведома командующего фронтом прибывшей из Москвы – через Хабаровск и Посьет. Комиссия также зафиксировала, что часть отрытых советскими пограничниками окопов и установленных ими проволочных заграждений – за линией границы, на маньчжурской территории.
На другой день комдив Соколов делает полковнику Гребеннику втык: "Где сказано, что надо допускать на линию границы командный состав, не имеющий отношения к охране границы? Почему не выполняете приказ о недопуске на границу без разрешения?.. Вы не выполняете приказ, а начальник штаба армии фиксирует один окоп за линией границы, там же проволочные заграждения…"
Установив, что инцидент спровоцирован по приказу Фриновского, Блюхер телеграфирует Ворошилову, обвинив первого замнаркома внутренних дел в развязывании конфликта. Маршал потребовал немедленного ареста и начальника погранучастка, и лейтенанта Виневитина. "Блюхер считал, что в этом конфликте виноваты мы, – говорил в своём выступлении на Военном совете Штерн. – Он считал, что в 59-м погранотряде имелись провокаторы, которые спровоцировали нас на конфликт, и самым главным виновником этого конфликта считал сапера Виневитина, который убил одного японца и одного ранил при переходе ими линии границы". 27 июля по приказу Блюхера в район Заозёрной для продолжения расследования выехала новая комиссия, но её немедленно отозвали резким окриком уже из Москвы: "Прекратить возню с комиссией и выполнять решение Советского правительства об организации отпора японцам!"
Но Блюхер всё никак не мог понять. 1 августа 1938 года, когда у Хасана уже шли бои, он выходит на связь с Ворошиловым, настойчиво убеждая наркома, что во всём виноваты пограничники, "что мы захватили чужую территорию и что мы не имеем права этого делать". Да и вообще, мол, ещё не поздно всё отыграть назад, разрешив дело мирно и переговорами. И вот тогда, сообщил участникам заседания Военного совета Ворошилов, "в это здание является товарищ Сталин и Молотов. Мы вызываем по прямому проводу Блюхера…". Но согласно документу, всё выглядело чуть иначе: когда Блюхер вышел на связь с Ворошиловым, тот вдруг заявил маршалу, что тут, мол, по коридору случайно прогуливался т. Сталин и – случайно же – заглянул в кабинет к Ворошилову и теперь хочет поговорить с Блюхером. Конечно, случайно приехал в здание Наркомата обороны, случайно зашел к наркому, случайно решил поговорить с Блюхером – именно из кабинета Ворошилова, хотя прекрасно мог сделать это и не выходя из своего кремлёвского (или дачного) кабинета, – целая цепь "случайностей". Шокированный Блюхер едва не утратил дар речи. Документально зафиксированный разговор по прямому проводу был интересный: "Скажите, товарищ Блюхер, честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание, я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля…" Жалкий лепет Блюхера об истинном виновнике Сталин оборвал: "Товарищ Блюхер должен показать, что он остался Блюхером периода Перекопа…" Что в подтексте означало: почему ты ещё лично не пошёл с винтовкой наперевес в штыковую атаку, чтобы погибнуть в бою героем?..
Ещё Сталин спрашивал: "Скажите-ка, Блюхер, почему приказ наркома обороны о бомбардировке авиацией всей нашей территории, захваченной японцами, включая высоту Заозерную, не выполняется?" Блюхер оправдывается плохими метеоусловиями, нелетной погодой, обещает, что "авиация сейчас поднимается в воздух, но, – добавляет, – боюсь, что в этой бомбардировке мы, видимо, неизбежно заденем как свои части, так и корейские поселки". "Мне непонятна ваша боязнь задеть бомбежкой корейское население, – незамедлительно парирует Сталин, – а также боязнь, что авиация не сможет выполнить своего долга ввиду тумана. Кто это вам запретил в условиях военной стычки с японцами не задевать корейское население? Какое вам дело до корейцев, если наших людей бьют пачками японцы! Что значит какая-то облачность для большевистской авиации, если она хочет действительно отстоять честь своей Родины? Жду ответа".
Похоже, только в этот момент Блюхер понял, что вовсе не Фриновский автор этой провокации – сам Хозяин. А ведь должен был понять сразу, ведь знал же загодя. Ворошилов проговорился, делая в ноябре 1938 года выволочку командующему 1-й (Приморской) армией Кузьме Подласу: "Подготовка к конфликту началась, как известно, 7 июля, и вы, как командующий армией, обязаны были и соответственно расставить своих людей, и предпринять ряд мероприятий, вытекающих из условий создававшейся обстановки. Для подготовки у вас был ровно месяц, примерно месяц. Вы же знали, что японцы готовят нападение, и обязаны были сообразить, что вам нужно делать". То есть на границе относительно спокойно, японцы не в курсе, что они чего-то там готовят, но товарищ Ворошилов уже знает. Это ключевой момент: значит, до тех, кому положено, уже не позже 7 июля 1938 года довели решение о развязывании конфликта. Понятно, что такие решения принимал только один человек, и вовсе не нарком. Фраза которого "обязаны были сообразить" – показательна: характерный стиль именно Сталина. Исполнитель скользких, грязных и острых акций всегда должен был как бы сам дойти до понимания того, что именно желает вождь.
В протоколе заседания Главного военного совета РККА от 31 августа 1938 года записано: "Заранее зная о готовящейся японской провокации и о решениях Правительства по этому поводу […] получив ещё 22 июля директиву народного комиссара обороны о приведении всего фронта в боевую готовность, т. Блюхер ограничился отдачей соответствующих приказов и не принял действительных мер для поддержки пограничников войсками. Вместо этого он совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению законность действия наших пограничников у озера Хасан", послал комиссию на высоту Заозёрная, которая "обнаружила "нарушение" нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно, "установила" нашу "виновность" в возникновении конфликта на оз. Хасан".
Товарищ Блюхер "не понял", хотя товарищ Сталин так рассчитывал на его понятливость. Ведь ещё в конце мая 1938 года на самом верху решили, что пора переформатировать ОКДВА в настоящий фронт – Блюхер не знал, зачем это делается? В своих мемуарах маршал Захаров привёл и конкретную дату: "Еще 26 мая 1938 года по приказанию Наркома обороны Маршал Советского Союза В. К. Блюхер был полностью ознакомлен с планом развертывания и записал задачи войск на Дальнем Востоке. Кроме того, ему были даны все другие расчетные данные". Впрочем, быть может, Блюхер как раз всё понял, но попал в собственную ловушку: слишком долго заверял вождя, что "войска фронта хорошо подготовлены и во всех отношениях боеспособны" и уж "на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом…" При этом он лучше, чем кто бы то ни было, знал: войска столь мало боеспособны, что не в состоянии реализовать поставленную Сталиным задачу – ни быстро, ни малой кровью.
"КИТАЙСКИЙ МАНЁВР СТАЛИНА
Рассекреченные ныне документы красноречиво свидетельствуют, что именно Кремль умышленно провоцировал конфликт, стараясь сделать так, чтобы виновниками и инициаторами выглядели японцы. Конечно, в планы вождя вовсе не входило бодание с японцами из-за какой-то пары сопок, полномасштабную войну с Японией затевать он тоже не собирался. Но задачу при этом решал стратегического масштаба. В марте 1938 года – аншлюс Австрии, присоединением которой Гитлер резко усиливает свои позиции на континенте. Затем – первый Судетский кризис апреля – мая 1938 года, грозивший вылиться в большую войну, к которой Сталин пока не готов. Попутно из-за чехословацкого вопроса обострились и отношения Москвы с Варшавой. К лету 1938 года обозначилась и неизбежность поражения республиканцев в Испании – тоже провал сталинской политики: не удалось взять Европу в клещи с двух сторон, используя испанский плацдарм. В никчемную бумажку превращается и франко-советский пакт о взаимопомощи 1935 года. Но совсем уж плохо именно на Дальнем Востоке: японские войска, начав в январе 1938 года новое и широкомасштабное наступление, одерживают одну победу за другой в центральном и южном Китае. И когда в июне японцы двинулись на Ухань, войска Гоминьдана оказались на грани полного краха. Начал сыпаться и без того шаткий союз Чан Кайши с коммунистами Мао. Но Москва не может допустить выхода Китая из войны: в её интересах, чтобы китайцы продолжали сражаться, сковывая японскую армию. По факту СССР и так уже втянут в эту войну: шлёт в Китай колоссальное количество вооружений и боеприпасы, в китайскую армию командированы советские инструктора и военные советники, да одних лишь советских авиаторов к тому времени там уже было свыше 500. Но японцы продолжают одерживать победы, а китайские партнеры уже открыто сообщают: мы больше не в силах держаться, или вступите в войну, или…
К прямому участию в войне с Японией Советский Союз не готов – его основные силы завязаны на Европу, где назревает нечто большее. Остаётся организовать такую демонстрацию немедленной и неукоснительной помощи Китаю, которая позволит оттянуть распад коалиции чанкайшистов и коммунистов, и продолжить войну, не допустив использования японцами китайской ресурсной базы. Значит, нужно организовать инцидент – небольшой, но такой, что свяжет японцам руки, не дав им возможность перебросить дополнительные войска из Маньчжурии в Китай. Место для этой демонстрации выбрали почти идеальное: стык советской, маньчжурской и корейских границ – оттуда 1-я (Приморская) армия могла ударить по коммуникациям, связывающим Японию с континентальными войсками. Да и китайским партнерам демонстрировалась готовность к немедленному и действенному оказанию помощи. И ещё предоставлялась возможность продемонстрировать потенциальным союзникам, постоянным недругам и врагам, что Красная Армия сильна как никогда.
Но в период подготовки этой демонстрации надо было не попасть под превентивный удар в самый неподходящий момент боевого развёртывания – любая армия наиболее уязвима именно в последние дни перед полным боевым развёртыванием. Именно в этот опаснейший момент к японцам и перебегает Люшков, от которого противник получает вполне определённую информацию о состоянии дел. По результатам оценки полученных данных японское командование вынуждено в спешке кардинально перерабатывать планы своих операций, теряя драгоценное время. Что и требовалось.
…На Хасане вышло не так, как задумывал Сталин: не быстро, не на чужой территории и кровью далеко не малой. Как вынужден был признать Ворошилов, "Хасан – это победа… но не увлекайтесь, эта победа маленькая, притом дорого нам стоящая, мы могли бы иметь, повторяю, ту же и более блестящую, более разительную победу малой кровью". По данным доктора военных наук Александра Корабельникова, безвозвратные людские потери советской стороны составили 1943 человека, санитарные – 3279, а всего – не менее 5222 человек. Японские потери много меньше – 1440 человек: 526 убитыми и 914 ранеными. Это не удивляет: какая уж там боевая подготовка, когда всё было брошено только на поиск "врагов народа", а командиры рот, по словам Штерна, "в среднем заменялись по 5 раз в течение 1938 года", да и в штабе армии "было не больше 15–20% личного состава".
Хвалиться было нечем, но бои на Хасане поспешили объявить триумфом и полной победой. При этом советские войска так и не выбили японцев с сопок Безымянная и Заозёрная – на момент заключения перемирия их ещё занимали японские солдаты. Красноармейцы поднялись на эти сопки, лишь когда японцы сами их покинули, после оформления перемирия. Но если вместо заказанного триумфа вышел провал, необходимо организовать празднование триумфа.
Маршал Блюхер свое последнее сражение проиграл. Проигран был и бой. Но – не стратегическое сражение. Все же своей демонстрацией "немедленной и неукоснительной помощи" Сталину удалось и распад коалиции чанкайшистов с коммунистами оттянуть, и "несвоевременного" прекращения японо-китайской войны не допустить, сорвав возможность массированной переброски свежих сил из Маньчжурии в Центральный Китай в самый ответственный момент…
Правда, мало кто тогда понял, что в реальности сокрыто в сталинской многоходовке. К тому же чрезмерно много знавших об изнанке провокации, следствием которой и стали "события у озера Хасан" (как предельно скромно советские пропагандисты окрестили сражение), вскоре убрали, зачистив концы. В ноябре 1938 года не стало Блюхера, тогда же арестован (а позже и ликвидирован) Ежов, вскоре – и Фриновский (и уж точно не выжил никто из свиты, сопровождавшей его на той сопке), в конце 1938 года арестован (затем и расстрелян) курировавший Дальний Восток замнаркома иностранных дел Борис Стомоняков. Разумеется, не мог уцелеть и лейтенант Виневитин, застреливший по приказу Фриновского японского жандарма, – такие свидетели никогда не выживают. Потому, согласно официальной версии, лейтенант Виневитин, возвращаясь в ночь на 1 августа 1938 года на свои позиции – после выполнения боевого задания по оборудованию проходов в японских минных полях, назвал неправильный пароль и был застрелен своим же часовым. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Лейтенант Курдюков тоже значится среди награждённых – орденом Ленина, в указе не уточнено, посмертно или нет, но имя и этого пограничника тоже больше нигде не встречается…"(с)