Первая Мировая война: общие и частные вопросы.

Ответный огонь береговых батарей и брандвахтен­ного линейного корабля «Георгий Победоносец», в результате которого линейный крейсер получил три попадания в районе задней дымовой трубы, причем осколками снарядов, проникшими в кочегарку, был выведен из строя один котел, заставил HMS 'SMS Goeben' быстро отвернуть, приказать миноносцам убрать тралы, увеличить скорость до 22 узлов и на зигзаге выйти из-под обстрела. На верхней палубе повреждения были ничтожные. Следует отметить, что с 6 ч. 35 м до 6 ч. 40 м. SMS Goeben маневрировал на крепостном инженерном минном заграждении, но последнее не было включено, так как на передачу приказа о включении и его исполнение ушло 20 минут.

На обратном пути SMS Goeben обстрелял из 150-мм орудий минный заградитель «Прут» и прикрывавшие его эскадренные миноносцы «Лейтенант Пущин», «Жаркий» и «Живучий». На борту «Прута» возник пожар, и, чтобы не допустить тяжелых последствий из-за взрыва 710 мин на борту (бой произошёл в непосредственной близости от мыса Херсонес), заградитель был затоплен. «Лейтенант Пущин» получил 2 попадания и был серьёзно повреждён."(с)

При попытке выполнить вторую часть операции, SMS Breslau подорвался на мине и потерял ход, SMS Goeben, при попытке взять его на буксир, сам подорвался на 2-й мине, а SMS Breslau, подорвавшись ещё на 3-х минах пошёл ко дну. Возвращаясь в Дарданеллы, повреждённый линейный крейсер подорвался на 3-й мине, но без серьёз­ных повреждений. А у Нагары перед проходом через ворота в сетевых заг­раждениях командир крей­сера капитан-цур-зее Штойцель перепутал сиг­нальные буи и на 15-узловом ходу выскочил на одноимен­ную банку с глубиной 5 мет­ров.
Линейный крейсер Yavûz Sultân Selîm (бывш. SMS Goeben) на мели под атакой британских бомбардировщиков. Позади старый броненосец Turgut Reis. 1918 г. Рисунок Пола Райта.
Линейный крейсер Yavûz Sultân Selîm (бывш. SMS Goeben) в доке Севастополя, 1918 г.

Все попытки сойти с мели собственными силами не увенчались успехом. За 6 дней, в течение которых SMS Goeben сидел на мели, на него было совершено 276 налетов и сброшено, по анг­лийским данным, 15,5 т взрывчатых веществ. По подсчетам немцев, было сброшено 180 бомб, но только две из них попали в корабль (1,1% попа­даний), одна в заднюю трубу, другая в противо­торпедную сеть по левому борту, при этом один человек был ранен. Только 26 января 1918 г. его удалось, с помощью старого броненосца Turgut Reis (бывший немецкий SMS Weissenburg типа Brandenburg) стя­нуть с мели. 27 января линейный крейсер встал на якорь в Константинополе и находился там до кон­ца апреля 1918 г."(с)

После того, как SMS Goeben был обнаружен, Эбергард приказал «Трём Святителям» и «Пантелеймону» прекратить обстрел укреплений и присоединиться к эскадре, а сам с тремя кораблями пошёл к ним навстречу.
«Евстафий» и «Иоанн Златоуст» открыли централизованный огонь в 7 ч. 53 м с дис­танции 94 каб., SMS Goeben в свою очередь открыл огонь из орудий глав­ного калибра, сосредоточив его на «Евстафий». Ход боя переломил «Пантелеймон», который в 8 ч. 05 м обогнал «Рос­тислав», стремясь занять третье место в строю рус­ской эскадры. Вторым залпом с дистанции более 100 каб. он накрыл SMS Goeben, добившись попаданий в среднюю часть корабля. Снаряд разорвался у нижней кромки глав­ного броневого пояса, вызвал затопление бортово­го коридора и, подняв столб воды, который ударил по стволу 150-мм орудия в каземате №2, временно вывел его из строя.

Вскоре в SMS Goeben попало ещё два снаряда. Один прошел через бак в жилую палубу, пробил нижнюю палубу, но серьезных по­вреждений не нанес. Другой попал в укладку про­тивоторпедной сети, так что она свесилась за борт. Экипаж потерь не понес.

На сходящихся курсах дистанция боя быстро уменьшилась 73 каб., и положение SMS Goeben становилось опасным. Видя, что «русская тройка» снова в сборе, он отвернул в сторону и вышел из боя, продолжавшегося всего 23 минуты. В 8 ч. 16 м на дистанции 110 каб. стрель­ба прекратилась.

SMS Goeben сделал около 160 безрезультатных выстрелов из орудий главного калибра, его противники — 169 305-мм (1,8% попаданий) и 36 203-мм снарядов."(с)

1. Обстановка на Балтике в 1915 году

Кампания 1915 года не предвещала для русского флота каких-либо серьезных осложнений. Подходы к Петрограду с моря были надежно прикрыты. Понеся большие потери на наших минах, немцы были вынуждены свернуть операции крупных надводных кораблей в восточной Балтике, и стратегическая инициатива перешла к русским. О создании минного оружия в России читайте здесь .

Тяжелым ударом для Балтийского флота стала кончина командующего. Адмирал Н.О. Эссен умер от болезни 15 мая 1915 года. Его преемник вице-адмирал В.А. Канин первое время стремился поддерживать активный, наступательный характер действий флота, который так энергично внедрял Эссен, однако постепенно стали преобладать тенденции к осторожности и уменьшению риска. Это проявилось и во время боя у Готланда.

В начале июня в штаб флота поступили сведения, что 18 июня готовится большой смотр германского флота в Киле. Туда будут стянуты основные корабли, а в южной Балтике останется только слабое прикрытие. Было решено воспользоваться этой ситуацией, чтобы провести массированный обстрел порта Мемель. Предполагалось, что это усилит протестные настроения в Германии и на какое-то время отвлечет внимание германского командования от Рижского залива, что позволит нам усилить оборону этого района.

2. Тщательно спланированная операция началась с неудач!
Обстрел планировалось провести 19 июня 1915 года силами отряда из пяти крейсеров под командованием контр-адмирала М.К. Бахирева. (Он вошел в историю как командующий последней операцией Российского Императорского флота – обороной Моонзунда в сентябре-октябре 1917 года). Для охраны выделялся дивизион миноносцев, а на случай встречи с превосходящими силами противника стояли в готовности к выходу линкоры «Слава» и «Цесаревич». Кроме того в море были развернуты три подводные лодки. В целом это обеспечивало безопасность эскадры Бахирева и повысило ее боевую устойчивость.

В 2 часа ночи 18 июня отряд в составе крейсеров «Адмирал Макаров» (флагман), «Баян», «Богатырь», «Олег» и «Рюрик» вышел в море. На протяжении всего похода стоял сильный туман, а когда он рассеивался, то горизонт оставался во мгле, и дальность видимости не превышала 50—70 кабельтовых. В 5 часов пришлось отказаться от участия миноносцев, и они были отпущены, с отрядом остался только «Новик». В 6 ч 10 мин в условиях плотного тумана «Рюрик» и «Новик» потеряли связь с отрядом и далее действовали самостоятельно. Из-за густого тумана обстрел Мемеля перенесли на утро следующего дня.

В этот же день немцы решили поставить минное заграждение на наших коммуникациях в устье Финского залива. Отряд кораблей под командованием коммодора Карфа в составе крейсеров «Аугсбург», «Роон» и «Любек», минного заградителя «Альбатрос» и семи эсминцев благополучно прошел в тумане мимо крейсеров Бахирева. В 00 ч. 30 мин. 19 июня Карф по радио доложил о выполнении задания, сообщив при этом свои координаты. Эта телеграмма была перехвачена радиоразведкой Балтийского флота.

3. Крейсера получили совсем другую задачу!
Операция по обстрелу Мемеля была отменена, а Бахиреву было приказано перехватить германский отряд. Наведение русских кораблей на противника блестяще осуществил капитан 2 ранга И.И. Ренгартен — основоположник радиоразведки русского флота. В 7 ч. 30 мин. русские корабли обнаружили «Аугсбург», «Альбатрос» и три эсминца. Правда «Альбатрос» они приняли за крейсер «Ундине», и эта ошибка обошлась нам очень дорого. К этому времени крейсера «Роон», «Любек» и 4 эсминца ушли в Либаву.

Четыре русских крейсера были выведены на германский отряд в составе одного крейсера, одного минного заградителя и трех эсминцев. При этом любой из наших крейсеров был сильнее всего отряда германских кораблей. По оценкам советских специалистов, русские могли уничтожить противника в течение 10-15 минут. Однако Бахирев предполагал, что вскоре сюда могут подойти основные силы противника (радиоразведка фиксировала активный радиообмен германского флота), и решил вести бой на большой дистанции.

4. Погоня за «Альбатросом»:

Между тем Карф оценивал положение своих кораблей как критическое. Он приказал «Альбатросу» идти в территориальные воды Швеции и вызвал на помощь крейсера «Роон» и «Любек». После этого эсминцы дали торпедный залп по русским крейсерам, и пока те уклонялись от торпед «Аугсбург», прикрывшись дымовой завесой, вместе с эсминцами ушел на юг.

Перед нашими кораблями остался только «Альбатрос», который уходил в сторону Швеции. «Богатырь» и «Баян» обошли «Альбатрос» с кормы. Этот маневр, получивший название «поперечной палочки над буквой Т», и означавший охват головы или хвоста неприятельской колонны, был классикой военно-морского искусства. Его использовали еще Ушаков и Сенявин. Смотрите статью об Афонском сражении . Однако, несмотря на такое преимущество, четыре русских крейсера потратили более часа и большую часть боезапаса снарядов главного калибра, пытаясь уничтожить беззащитный минзаг. Но ему удалось уйти в территориальные воды Швеции и выброситься на камни у одного из островов. Все это время бой шел практически на предельной дистанции, так как русские предполагали, что перед ними крейсер «Ундине» и опасались, что он может использовать свое торпедное оружие.

Считая бой законченным, Бахирев повел свой отряд в базу. В 10 часов на горизонте были обнаружены крейсера «Роон», «Любек» и четыре эсминца. Бахирев знал, что на его крейсерах осталось мало снарядов главного калибра, поэтому он немедленно приказал «Рюрику» идти полным ходом на соединение с отрядом и вступить в бой с «Рооном». Одновременно Бахирев вызвал линкоры «Слава» и «Цесаревич».

Тем временем «Баян» уже вел бой с «Рооном», а «Любек» обстрелял «Олега». Русские крейсера немедленно ответили. Но их снаряды падали вблизи корабля и взрывались в воде, в результате чего на «Рооне» были мелкие повреждения в надстройках и в антенне. «Баян» и «Адмирал Макаров» получили по одному попаданию с «Роона». «Олег» и «Богатырь» стреляли по «Любеку», но попаданий не было. Командир «Роона» решил, что его заманивают в ловушку и предпочел выйти из боя.

Характерной чертой этой фазы боя вновь стало пассивное поведение адмирала Бахирева, имевшего четыре крейсера против двух немецких. Вместо решительной атаки противника русские корабли только отбивались от него, причем «Адмирал Макаров» и «Богатырь», экономя снаряды, практически не участвовали в перестрелке. Бахирев считал возможным присутствие поблизости вражеских подводных лодок и броненосцев, поэтому уклонился от боя.

5. Неудачный бой «Рюрика»!
Немецкие корабли ушли курсом на юго-запад. В 10 ч. 30 мин. «Любек» был обнаружен «Рюриком», который открыл огонь и вполне мог уничтожить противника, но в это время на горизонте показался «Роон», и командир крейсера приказал перевести огонь на него. Таким образом «Любеку» удалось спастись. «Роон» благоразумно держался на большой дистанции, поэтому огонь «Рюрика» по «Роону» не дал попаданий, но и «Роон» тоже не добился успеха.

Зато «Любек» всадил в русский крейсер десять 105-мм снарядов, которые нанесли много незначительных повреждений. Командир «Рюрика» капитан 1 ранга Пышнов приказал держать прямо на «Роон», но в это время получил доклад об обнаружении перископа подводной лодки. Уклоняясь, «Рюрик» резко повернул влево и прекратил огонь. Тревога оказалась ложной, но позволила противнику выйти из боя.

«Рюрик» пошел на соединение с отрядом. Русские были твердо уверены, что добились нескольких попаданий в «Роон», на котором даже возник пожар. Германские источники утверждают, что ни «Любек», ни «Роон» не получили прямых попаданий, хотя их палубы были засыпаны осколками от близких разрывов. Перестрелка «Рюрика» с «Любеком» закончилась многочисленными повреждениями на «Рюрике».

Оценка и последствия боя:

Определенное влияние на ход и исход операции оказала болезненная реакция командиров наших кораблей на возможную атаку из-под воды. Они неоднократно то уклонялись, то вели огонь по мнимым подводным лодкам, что отвлекало от основных боевых действий. Позднее выяснилось, что все сообщения об атаках подводных лодок были ложными, поскольку немецких подводных лодок в этом районе не было.

В самой благожелательной оценке этого боя просто констатировалось, что весь русский отряд проявил известную осторожность, и это помешало ему реализовать свое преимущество. Бахирев был вынужден избегать риска получить серьезные повреждения, которые могли затруднить отход отряда при возможном столкновении с превосходящими силами противника. К сожалению, упущенные возможности реализовать свое преимущество отмечались в нашем флоте и ранее. Смотрите, например статью "Бой с крейсером «Гебен». В то же время этот бой выявил несостоятельность германского оперативного планирования. Поход немецкого отряда к Финскому заливу носил авантюрный характер, а низкая дисциплина радиосвязи привела обнаружению отряда Карфа.

Победа у Готланда стала своеобразным рубежом в противостоянии морских сил Балтийского моря. Немцы значительно усилили свою морскую группировку и начали новую серию не слишком удачных операций с целью «восстановления авторитета» и «исправления положения» на Балтике. Командующий российским флотом, наконец-то, получил возможность более активно использовать линейные корабли. Кроме того, было ускорено перевооружение русских крейсеров, которое значительно увеличило их огневую мощь.

При написании статьи были использованы следующие материалы:

Петров М.А. "Два боя". Ленинград. 1926 г.
"Флот в первой мировой войне". Том 1. Москва. 1964 г.https://community.sxnarod.com/cat/images/none.gif
Киличенков А. "Совершить внезапное нападение на Мемель". «Морской сборник» № 7 за 1990 г.
Ролльман Г. "Война на Балтийском море". Москва. 1935 г.

Уважаемый читатель, я дал как положительные, так и критические оценки действий наших крейсеров в этом бою. Предоставляю Вам возможность самостоятельно решить, заслуживают они награды или порицания."(с) Автор: Владимир Додонов. Источник: https://korvet2.ru/gotland.html

Справедливости ради следует отметить, что и "Евстафию" в тот пасмурный день 17 ноября 1914 года пришлось несладко. Из 19 выпущенных "Гебеном" 280-мм снарядов четыре (21%) поразили русский флагманский корабль, нанеся ему ряд серьезных повреждений. "Евстафий" потерял 58 человек команды -33 убитыми и 25 ранеными, что для столь скоротечного боя тоже чрезвычайно много. Все это лишний раз доказывало: вступать в поединок с новейшими дредноутами линкорам-старикам крайне рискованно. Однако другого выхода у русского командования не было: к началу первой мировой войны линкоры типа "Императрица Мария" еще только строились, и основной боевой силой на черноморском театре являлась бригада из четырех устаревших линейных кораблей. Хотя последние были довольно близки по типу, их ввод в строй растянулся по времени аж на 16 лет...
В начале 90-х годов прошлого века основу Черноморского флота составляли барбетные броненосцы типа "Синоп" и одиночный "Двенадцать апостолов". При всей своей оригинальности эти корабли стремительно устаревали, поэтому в сентябре 1891 года на Николаевском адмиралтействе "в присутствии Его Императорского Высочества великого князя Алексея Александровича" был заложен башенный броненосец "английской" схемы, получивший название "Три Святителя" и ознаменовавший собой важный этап в отечественном кораблестроении.
Прототипом его послужил балтийский "Наварин". В то же время недостатки последнего в новом проекте удалось в значительной мере преодолеть. Во-первых, было решено отказаться от неразумного ограничения размеров - в результате проектное водоизмещение достигло 12 480 т. Во-вторых, намучившись с отечественными поставщиками брони для "Наварина" (Ижорский завод не только сорвал оговоренные контрактом сроки, но и вообще не смог изготовить 4 крупногабаритные броневые плиты для башен, из-за чего их пришлось перезаказывать заводу "Сен-Шамон" во Франции), "Три Святителя" одели в импортированную из Англии сталеникелевую броню завода "Виккерс" - более прочную и своевременно доставленную. Наконец, в-третьих, уже в ходе строительства предусмотренные проектом 35-калиберные пушки главного калибра в круглых неуравновешенных башнях заменили новыми 40-калиберными. Прекрасно показали себя и ходовые механизмы (также закупленные в Англии): на испытаниях "Три Святителя" развил скорость 17,7 узла вместо проектных 16-ти. И это несмотря на все же имевшую место почти 900-тонную перегрузку и переуглубление на 0,44 м! В результате к моменту ввода в строй новый черноморский броненосец по праву мог считаться не только сильнейшим кораблем Российского флота, но и мира.
Может показаться странным, что строившиеся в те годы в Николаеве и Севастополе линкоры были более мощными и крупными, чем их балтийские собратья: ведь первые были закупорены в Черном море международными соглашениями, запрещающими их проход через Босфор и Дарданеллы, а вторые, наоборот, чуть ли не всю свою карьеру проводили в дальних плаваниях! Причина столь несообразной на первый взгляд морской политики кроется в первую очередь в историческом стремлении России к контролю над черноморскими проливами - планы по их захвату в штабах рассматривались регулярно. Соответственно Турция и стоявшая за ее спиной Англия традиционно считались куда более вероятными противниками, чем далекая и пока не воспринимаемая всерьез Япония или тем паче - дружественная Германия. К тому же на Балтике значительная часть средств уходила на строительство океанских крейсеров - истребителей торговли, а броненосцы долго не могли отмыться от ярлыка кораблей береговой обороны. Так или иначе, но Черноморский флот вплоть до конца 90-х годов располагал куда более полноценными линкорами, нежели Балтийский.
Следующим черноморским броненосцем стал "Ростислав" - корабль, предназначенный для действий на мелководье. В целях экономии средств его проект предусматривал умеренные размеры и широкую унификацию самых различных элементов. По существу представляя собой уменьшенную копию броненосца "Полтава", "Ростислав" имел массу заимствований: теоретический чертеж и механизмы - от "Сисоя Великого", башни главного калибра - от броненосцев береговой обороны типа "Адмирал Ушаков", башни среднего калибра (весьма, кстати, неудачные) - от той же "Полтавы". Броню заказали в США заводу "Бетлехем стил", где уже делались плиты для "Петропавловска", "Севастополя", "Адмирала Ушакова". Оригинальной особенностью "Ростислава" стало разве что впервые примененное нефтяное отопление паровых котлов. В целом корабль имел характерные для всех "дешевых" броненосцев недостатки: был перегружен и почти на два узла отставал от "Трех Святителей" по скорости хода.
В дальнейшем от попыток сэкономить средства за счет неполноценности боевых качеств отказались, и все последующие черноморские броненосцы базировались на проекте "Трех Святителей". "Князь Потемкин-Таврический", по существу, имел тот же самый корпус (лишь с добавленным полубаком) и отличался от предшественника применением новых котлов Бельвиля вместо водотрубных (огнетрубных? - прим.ред.сайта), несколько измененной схемой бронирования и типом брони (крупповская отечественного производства), увеличенным числом 152-мм орудий и внедрением электропривода 12-дюймовых орудий вместо устаревшей гидравлики. В итоге получился достаточно мощный и хорошо защищенный броненосец, хотя скопированные с английских машины, несмотря на меньшую перегрузку корабля, смогли обеспечить лишь 16-узловый ход.
Развитием "Потемкина" стали два линкора типа "Евстафий" - фактически повторение прототипа, но с усиленным средним калибром за счет замены четырех 152-мм орудий на 203-мм. Правда, в ходе строительства в их проект пришлось внести множество мелких изменений, вызванных опытом русско-японской войны. Сложность осуществления этих усовершенствований заключалась в том, что ни в коем случае нельзя было перегружать корабль. Памятуя печальный опыт Цусимы, Морской технический комитет в сентябре 1905 года издал специальный циркуляр, категорически запрещавший принимать от подрядчиков судовые конструкции и элементы даже с малейшим перевесом. Это возымело действие: металлический завод ухитрился изготовить орудийные башни даже легче, чем это предусматривалось чертежами. (На "Иоанне Златоусте" экономия только за счет более равномерной прокатки башенной брони составила 14,5 т, а на "Евстафий" - 18 т.) Однако постоянные переработки проекта, неудачные попытки переделать элеваторы подачи боезапаса под удлиненные 305-мм снаряды, забастовки рабочих и прочие неурядицы привели к тому, что когда наконец линкоры были готовы, они вообще потеряли боевую ценность. И неудивительно: к тому времени ведущие морские державы уже лихорадочно вводили в строй дредноуты...
Одним из важных уроков, извлеченных из поражения в войне с Японией, стало совершенствование боевой подготовки комендоров и систем управления огнем. В этом отношении черноморские броненосцы вскоре стали непревзойденными лидерами. Регулярные учебные стрельбы, внедрение дальномеров с увеличенной базой, опыты по централизованному наведению орудий сразу на всех линкорах бригады с помощью радио и, наконец, капитальная модернизация в 1912 году "Трех Святителей", подтянувшая параметры броненосца к своим более молодым собратьям,- все это дало немалый эффект. И неожиданное попадание в "Гебен" первым же залпом отнюдь не было случайностью. После боя у мыса Сарыч активность германо-турецких сил на Черном море резко упала.
Повторная встреча бригады "стариков" с "Гебеном" состоялась полгода спустя. 10 мая 1915 года у Босфора противники провели 22-минутный поединок на очень большой - 90 кабельтовых - дальности. Последняя и предопределила низкую результативность огня. Из 150 выпущенных немцами 280-мм снарядов в русские корабли не попал ни один. Наши линкоры послали в неприятеля 169 305-мм снарядов; три из них поразили "Гебен" и уничтожили одно 150-мм орудие. После чего линейный крейсер быстро ретировался.
В дальнейшем русские броненосцы использовались очень интенсивно: блокировали Босфор, поддерживали десантную операцию в Трапезунде, обстреливали угольные разработки в Зонгулдаке. 2 сентября 1916 года находившийся у берегов Румынии "Ростислав" подвергся атаке с воздуха: три немецких гидросамолета сбросили на корабль около 25 бомб. Одна из них попала в броню кормовой башни и вывела из строя 16 человек, в том числе всю прислугу зенитного орудия. Сам броненосец практически не пострадал, тем не менее этот случай имел важное значение: первая успешная бомбардировка крупного корабля заставила всерьез заговорить о новом виде вооружений - морской авиации.
Последняя встреча черноморских "стариков" с "Гебеном" произошла при весьма скорбных обстоятельствах: следствием Брестского мира стала сдача Севастополя немцам. Бывший противник вошел в главную базу флота как победитель, и на замерших в Южной бухте броненосцах были подняты кайзеровские флаги. Правда, в море старые линкоры больше уже не выходили - ни при немцах, ни при их преемниках - англичанах. Последние, кстати, уходя в апреле 1919 года из Крыма, подорвали на всех кораблях паровые машины.
Последним боевым эпизодом в судьбе черноморских броненосцев стало использование Врангелем "Ростислава" в качестве несамоходной плавучей батареи на Азовском море в 1920 году. Перед уходом белого флота в Бизерту "Ростислав" был затоплен в Керченском проливе.
Остальные линкоры продолжали ржаветь в Севастополе. Брошенные Врангелем, они успели формально побывать в составе Красного флота, а "Евстафий" в 1921 году даже переименовали в "Революцию". Увы, в строй ни один из них так и не вошел, и в 1922 - 1923 годах их разобрали на металл."(с) К сему: ТТХ российских броненосцев:


Эскадренный броненосец "Три Святителя", Россия, 1895 г. Заложен в 1891 г., спущен на воду в 1893 г. Водоизмещение фактическое 13320 т, длина по ВЛ 113,2 м, ширина 22,2 м, осадка 8,6 м. Мощность машин 11 310 л. с., скорость 17 уз. Броня (сталеникелевая): пояс 457 мм, казематы 406 - 127 мм, башни 406 мм, палуба 76 - 51 мм, рубка 305 мм. Вооружение: четыре 305-мм, восемь 152-мм, четыре 120-мм, десять 47-мм и тридцать четыре 37-мм пушек, две 63-мм десантные пушки, 6 торпедных аппаратов.


Эскадренный броненосец "Ростислав", Россия, 1899 г. Заложен в 1895 г., спущен на воду в 1896 г. Водоизмещение фактическое 10140 т, длина по ВЛ 105,3 м, ширина 20,7 м, осадка 7,6 м. Мощность машин 8800л. с., скорость 15,8 уз. Броня (гарвеевская): пояс 368 - 254 мм, казематы 127 мм, башни ГК 254 мм, башни СК 127 мм, палуба 76 - 51 мм, рубка 127 мм. Вооружение: четыре 254-мм, восемь 152-мм орудий, двенадцать 47-мм и шестнадцать 37-мм пушек, две 63-мм десантные пушки, 6 торпедных аппаратов.


Эскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический", Россия, 1904 г. Заложен в 1898 г., спущен на воду в 1900 г. Водоизмещение фактическое 12900 т, длина по ВЛ 113,2 м, ширина 22,2 м, осадка 8,4 м. Мощность машин 10 600 л. с., скорость 16 уз. Броня (крупповская): пояс 229 - 203 мм, казематы 152 - 76 мм, башни 254 мм, палуба 76 - 38 мм, рубка 229 мм. Вооружение: четыре 305-мм, шестнадцать 152-мм, четырнадцать 75-мм орудии, шесть 47-мм и две 37-мм пушки, две 63-мм десантные пушки, 4 пулемета, 5 торпедных аппаратов. В сентябре 1905 г. переименован в "Пантелеймон", в апреле 1917 г. - в "Борец за свободу".


Линейный корабль "Евстафий", Россия, 1911 г. Заложен в 1904 г., спущен на воду в 1906 г. Водоизмещение фактическое 13840 т, длина по ВЛ 114,9 м, ширина 22,5 м, осадка 8,2 м. Мощность машин 10 680 л. с., скорость 16,2 уз. Броня (крупповская): пояс 229 - 203 мм, казематы 152 - 127 мм, башни 254 мм, палуба 76 - 38 мм, рубка 229 мм. Вооружение: четыре 305-мм, четыре 203-мм, двенадцать 152-мм и шестнадцать 75-мм орудий, десять 47-мм пушек Гочкиса, две 63-мм десантные пушки Барановского, 6 пулеметов, 2 торпедных аппарата. Всего в Николаеве и Севастополе построено 2 единицы: "Евстафий" и "Иоанн Златоуст" (оба - 1911 г.)."(с) С. Балакин. Источник: http://commi.narod.ru/bmc/mk1bs/bs17.htm