Первая Мировая война: общие и частные вопросы.

27 июля заградители «Амур», «Енисей», «Нарова» и «Ладога» пришли в Порккала-Удд в сопровождении дивизиона эсминцев, чтобы ждать приказа в непосредственной близости от района операции. 28 июля адмирал Эссен самостоятельно приказал начать постановку крепостных заграждений в Кронштадте. На следующий день были погашены некоторые маяки. В полночь 30 июля была объявлена мобилизация флота. Однако, несмотря на все просьбы Эссена, морской министр адмирал И. К. Григорович постановку центрального заграждения не разрешал. Штаб флота считал такую ситуацию недопустимой, так как угроза внезапного нападения немцев считалась совершенно реальной. Эссен отправил Григоровичу несколько телеграмм, требуя разрешить постановку заграждения. На последней стояло время 18.00:

«Прошу сообщить о политическом положении. Если не получу ответа сегодня ночью, утром поставлю заграждение».
Но Эссену повезло — он не стал нарушителем воинской дисциплины. 31 июля в 4.18, то есть еще до официального объявления войны Германии, Николай II телеграммой разрешил поставить заграждение. Напомним, что германская нота с формальным объявлением войны была вручена послом графом Пурталесом русскому министру иностранных дел Сазонову 1 августа в 19.00, в то время как аналогичная нота в Париже была вручена только 3 августа. Россия начала воевать раньше своих западных союзников.

31 июля в 6.56 минные заградители начали ставить первые мины. Их прикрывали броненосцы «Цесаревич», «Слава», «Император Павел I» («Андрей Первозванный» в это время ремонтировался в Кронштадте). Операция длилась около 4 часов. 4 заградителя поставили 2124 мины, однако это было лишь начало...

Впрочем, немцы находились не в лучшем положении. Поскольку флотское командование воевать с Россией не собиралось, оно отчаянно пыталось выяснить у политического руководства, нужно начинать военные действия на Балтике, или нет. Принц Генрих был даже вынужден отменить свой собственный приказ крейсерам «Магдебург» и «Аугсбург». Ранее он распорядился:

«После официального объявления войны не ждать исполнительных приказаний для выполнения возложенных задач».
Теперь ему пришлось приказать прямо противоположное: ждать особого распоряжения. После перепалки между статс-секретарем по морским делам гросс-адмиралом фон Тирпицем и министерством иностранных дел утром 2 августа Адмиралштаб через голову принца Генриха послал приказ непосредственно командирам «Магдебурга» и «Аугсбурга»: «Война с Россией. Начать военные действия. Действовать согласно плану».

"Так что, как нетрудно увидеть, в начале войны все ее участники различались только степенью царящего бардака и некоторыми его национальными особенностями. Хаос и путаница были всеобщими. И все-таки в отличие от русских первые действия немцев были активными. 2 августа «Аугсбург» и «Магдебург» обстреляли Либаву и поставили минное заграждение на подходах к этому порту. Операцией руководил командир «Аугсбурга» капитан 1 ранга Андреас Фишер. Обстрел длился 25 минут, немцы выпустили 420 снарядов. Русские затопили на входе в порт несколько кораблей, чтобы помешать противнику пользоваться Либавой. Немцы это видели, но все-таки позднее предприняли операцию... с целью заградить вход в Либаву!

В августе германские крейсера несколько раз обстреливали маяки и наблюдательные посты, чему русские никак не противодействовали. 15 августа командующий дивизией обороны побережья контр-адмирал Мишке получил приказ провести постановку мин на входе в Финский залив.

Ее должен был выполнить вспомогательный минный заградитель «Дойчланд» в сопровождении миноносца V-186. Прикрывали заградитель крейсера «Аугсбург» и «Магдебург» и миноносцы V-25 и V-26. Вечером 16 августа германские корабли вышли в море. Несколько раз немцы видели дымы русских кораблей, но встречи не произошло. В 19.43 «Дойчланд» начал ставить мины, и как раз в этот момент германские крейсера, находившиеся немного восточнее, заметили 2 русских крейсера. Это были «Громобой» и «Адмирал Макаров». Однако командир русского отряда ничего не предпринял и просто повернул прочь. K 20.11 «Дойчланд» завершил постановку 200 мин. Сразу скажем, что это заграждение практически сразу было обнаружено русскими, и позднее они включили его в состав заграждений своей передовой минно-артиллерийской позиции..."(с)

"Заградитель был отправлен в Данциг, а контр-адмирал Мишке решил с остальными кораблями совершить вылазку в Финский залив. Миноносцы днем обстреляли маяк Нижний Дагерорт на острове Даго, а потом вышли на линию Оденсхольм — Ханко. Там они столкнулись с русскими крейсерами, которые видели накануне. Адмирал Мишке с «Аугсбургом» и «Магдебургом» прошел севернее только что поставленного заграждения и тоже видел это столкновение, хотя издалека.
Перестрелка длилась 13 минут, попаданий не было. И снова русский отряд противника не преследовал. Объяснить эти действий контр-адмирала Коломейцева невозможно. Командир миноносца «Буйный», отличившийся в Цусимском сражении, показал себя никудышным командиром эскадры. Он оправдывал свое поведение тем, что принял германский отряд за броненосные крейсера «Роон» и «Принц Генрих» в сопровождении 4 легких крейсеров, но поверить в такое объяснение нельзя. Даже в условиях не слишком хорошей видимости принять 3 миноносца за 4 крейсера сложновато. Адмирал Эссен, который в тот же вечер встречался с Коломейцевым, написал в дневнике:

«Контр-адмирал Коломейцев на меня произвел дурное впечатление. Всегда до войны его считали беззаветно храбрым человеком, а тут я увидел человека, впавшего в маразм. С таким настроением в бой идти нельзя».
Видимо, «синдром Цусимы» продолжал действовать. Вскоре Коломейцев был снят, но, как мы увидим, положение это не спасло..."(с)

"23 августа контр-адмирал Беринг поднял флаг на легком крейсере «Аугсбург». Он получил устное распоряжение командующего провести рейд в Финский залив. В состав эскадры вошли крейсера «Аугсбург» и «Магдебург» и эсминцы V-26 и V-186. На совещании утром 25 августа адмирал ознакомил командиров крейсеров со своим планом. Беринг намеревался действовать агрессивно, не считаясь с опасностью. «Если не будем рисковать, то нечего надеяться на успех», — заявил адмирал. Он намеревался в ночь с 25 на 26 августа атаковать сторожевые корабли в районе центральной минно-артиллерийской позиции. В приказе на операцию он ставил задачу: уничтожить вражеские миноносцы. Для обеспечения операции привлекались также старый крейсер «Амазоне» и подводная лодка U-3.

Русские адмиралы дали противнику все основания для уверенности, однако, эта уверенность сначала перешла в самоуверенность, а потом и в откровенное нахальство. Немцы начали действовать, не считаясь ни с противником, ни с навигационной обстановкой..."(с)

"С наступлением темноты германская эскадра полным ходом двинулась в Финский залив. Однако уже около 21.00 немцы встретили полосы тумана, которые становились все гуще. Практически сразу германские крейсера потеряли друг друга. Туман был настолько густ, что с мостика «Магдебурга» даже в бинокль было невозможно рассмотреть впередсмотрящего на баке. С «Аугсбургом» остался миноносец V-186. V-26, который должен был сопровождать «Магдебург», тоже потерял крейсер. Совершенно неожиданно для себя адмирал Беринг в 1.03 получил радиограмму с «Магдебурга»: «Выскочил на мель, курс 125°». (с)

"Потеряв адмирала, командир «Магдебурга» капитан 3 ранга Густав-Генрих Хабенихт не проявил должной осторожности. Беринг повернул на юго-восток заблаговременно, не подходя к Оденсхольму, так как боялся, что его может снести течением. Хабенихт ограничился промерами глубины. Он намеревался повернуть в 0.30, однако в этот момент ему сообщили, что получена радиограмма адмирала. Командир «Магдебурга» решил дождаться, пока ее расшифруют, совершенно забыв о своем намерении. Распоряжение Беринга гласило: «В 0.16 лечь на курс 79°».

Однако ведь часы показывали уже 0.34 Хабенихт приказал немедленно поворачивать, но когда в 0.37 рулевой доложил, что корабль на курсе, днище «Магдебурга» заскрежетало по камням. Крейсер оказался на мели всего в 500 метрах от маяка Оденсхольм..."(с)

"Разумеется, немцы попытались снять крейсер с камней, однако практически сразу стало ясно, что это не удастся. За борт полетела часть боезапаса и другие тяжести. За корму завезли кормовой стоп-анкер, одновременно машины дали самый полный назад. Бесполезно. В это время русский наблюдательный пост открыл огонь по крейсеру из винтовок. «Магдебург» ответил из пулеметов. Стало ясно, что русские знают о присутствии германского корабля. Действительно, наблюдатели сообщили по телефону о появлении неприятеля.

Около 8.00 туман немного рассеялся, и «Магдебург» сделал 120 выстрелов, разрушив маяк. Но положение крейсера было совершенно безнадежным, и в 9.10 Хабенихт приказал взорвать подрывные заряды, заложенные в носовом и кормовом погребах. Миноносец V-26 пристал носом к корму крейсера, чтобы снять остатки команды, хотя в любой момент могли взорваться погреба крейсера. На счастье немцев кормовой погреб не сдетонировал. Зато взрыв в носовом разрушил корпус «Магдебурга» до второй трубы. Миноносец отвалил, сняв часть команды крейсера. Хабенихт остался на корабле. В это время в тумане показались силуэты русских кораблей..."(с)

"Сразу после получения телефонограммы, 1-й дивизион миноносцев получил приказание следовать к Оденсхольму и атаковать противника. Однако он заблудился в тумане и тоже никого не обнаружил. Крейсера «Богатырь» и «Паллада» также получили приказ идти к Оденсхольму. Начали готовиться к выходу в море и корабли в Ревеле. В 7.00 оттуда вышли миноносцы «Рьяный» и «Лейтенант Бураков». В 7.25 из Балтийского порта вышли «Паллада» и «Богатырь», а в 9.30 из Ревеля — «Олег» и «Россия». Туман едва не послужил причиной крупных неприятностей — «Рьяный» и «Лейтенант Бураков» приняли «Богатырь» и «Палладу» за немцев и атаковали их торпедами. Хорошо еще, что торпеды прошли мимо. Крейсер «Паллада» открыл ответный огонь, но и его снаряды в цель не попали.

Когда туман немного рассеялся, «Паллада» и «Богатырь» увидели сидящий на камнях «Магдебург», и «Богатырь» открыл по нему огонь с дистанции 14 кабельтовых. V-26 открыл ответный огонь. Пока миноносец разворачивался и набирал ход, он получил несколько попаданий. Особенно неприятным был взрыв 152-мм снаряда в кормовой офицерской каюте. Погибли несколько человек, спасенных с «Магдебурга», и был поврежден паропровод в кормовом турбинном отделении. Скорость миноносца временно снизилась до 23 узлов, но по каким-то причинам русские его не преследовали. В 10.33 V-26 встретился с «Аугсбургом» и передал на него раненых. Всего немцы потеряли 17 убитых, 17 раненых и 75 пропавших без вести. Из них 57 человек, в том числе командир «Магдебурга», были взяты в плен..."(с)

Балтийское море довольно мелководное и небольшое, поэтому массовое минирование превратило его в "суп с клёцками" и передвигаться по нему стало опасно всем : и противниками и и союзникам и нейтралам...



Это сообщение отредактировал Книгочей - 20-07-2019 - 03:53

Бесславную гибель "Магдебурга" все старались использовать в пропагандистских целях, а немцы ещё и увековечить "героический" бой для истории :

Это сообщение отредактировал Книгочей - 20-07-2019 - 03:42

(Книгочей @ 20-07-2019 - 03:39)
Бесславную гибель "Магдебурга" все старались использовать в пропагандистских целях, а немцы ещё и увековечить "героический" бой для истории :

(Книгочей @ 20-07-2019 - 03:39)
Бесславную гибель "Магдебурга" все старались использовать в пропагандистских целях, а немцы ещё и увековечить "героический" бой для истории :

(Книгочей @ 20-07-2019 - 03:39)
Бесславную гибель "Магдебурга" все старались использовать в пропагандистских целях, а немцы ещё и увековечить "героический" бой для истории :
Действительность же была унылой :

(Книгочей @ 20-07-2019 - 03:45)
Действительность же была унылой :

СПРАВКИ : "Малые крейсера (с броневым поясом) (Kleinerkreuzer) типа "Magdeburg" - http://seawarpeace.ru/deutsch/kreuzer/01_m...-magdeburg.html

..А тем временем на Чёрном море...


"Атака линейного крейсера "Гебен" миноносцами Черноморского флота, 16 октября 1914 г."

Атака линейного крейсера "Гебен" миноносцами Черноморского флота, 16 октября 1914 г." "Начальник дивизиона, находившийся на головном эсминце «Лейтенант Пущин», решил на максимальном ходу атаковать «Гебен». За «Пущиным» в атаку на германский крейсер устремились «Жаркий» и «Живучий». «Гебен» открыл по ним огонь из шести 152-мм орудий и четвёртым залпом накрыл «Лейтенанта Пущина». На корабле вспыхнул пожар и вышла из строя прислуга носовой башни. Следующим залпом смело с мостика сигнальщиков, разбило штурманскую рубку и повредило привод штурвала. Эсминец также получил большую пробоину и стал погружаться в воду. Остальные два эсминца из-за сильного заградительного огня вынуждены были отвернуть и выйти из боя."(с).

Это сообщение отредактировал Книгочей - 20-07-2019 - 19:28

(Железнорожденный из замка Пайк @ 20-07-2019 - 09:36)

Атака линейного крейсера "Гебен" миноносцами Черноморского флота, 16 октября 1914 г." "Начальник дивизиона, находившийся на головном эсминце «Лейтенант Пущин», решил на максимальном ходу атаковать «Гебен». За «Пущиным» в атаку на германский крейсер устремились «Жаркий» и «Живучий». «Гебен» открыл по ним огонь из шести 152-мм орудий и четвёртым залпом накрыл «Лейтенанта Пущина». На корабле вспыхнул пожар и вышла из строя прислуга носовой башни. Следующим залпом смело с мостика сигнальщиков, разбило штурманскую рубку и повредило привод штурвала. Эсминец также получил большую пробоину и стал погружаться в воду. Остальные два эсминца из-за сильного заградительного огня вынуждены были отвернуть и выйти из боя."(с) Уважаемый Железнорожденный из замка Пайк ! Всегда указывайте ссылку на источник инфы и берите цитируемый текст в кавычки, если это не Ваши слова.

Это сообщение отредактировал Книгочей - 20-07-2019 - 19:29

(Книгочей @ 20-07-2019 - 03:52)
..А тем временем на Чёрном море...
..В начале ПМВ, как и на Балтике и других морских ТВД, дела обстояли не лучшим образом... К сему : Безнаказанное нападение : Эпиграф : "Глупого попа и в алтаре бьют."
"29 октября 1914 года германо-турецкие морские силы внезапно напали на русские базы и порты Черноморского побережья – Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск, потопили несколько кораблей, транспортов и вспомогательных судов, обстреляли эти города, нанеся повреждения портовым сооружениям, военным объектам и промышленным предприятиям, и безнаказанно скрылись в Босфоре.

К тому времени в Европе без малого три месяца шла война между двумя военно-политическими союзами империалистических государств – с одной стороны блоком центральных держав, или Тройственным союзом (Германия, Австро-Венгрия и Италия), а с другой – Антантой (Франция, Великобритания и Россия) – «сердечным согласием» (фр.).

Полным ходом шли боевые действия, как на Западном фронте, где немцы, захватив Бельгию и Голландию, наступали в северной Франции, так и на других направлениях, в том числе и на Восточном фронте. Уже на востоке Пруссии была разгромлена немцами 2-я русская армия, а её командующий, генерал Самсонов, застрелился. Уже отполыхали сражения на Марне, Галицийская битва и операции в Польше. Уже Германия открыла эру подводной войны, когда её субмарина «U-9» 22 сентября в одночасье утопила в Северном море три броненосных крейсера англичан – «Кресси», «Абукир» и «Хог», а немецкая подлодка «U-26» 11 октября подорвала торпедой русский броненосный крейсер «Паллада», который погиб в устье Финского залива со всем экипажем в 573 человека.

С началом мировой войны турецкое правительство колебалось – чью сторону принять, но 3 августа объявило в стране всеобщую мобилизацию, завершившуюся 22 августа 1914 года. За кого выступать Турции решила Германия, и помог в этом выборе исключительный случай.

Начало войны застало в Средиземном море германскую Средиземноморскую дивизию под началом контр-адмирала Вильгельма Сушона в составе двух новейших крейсеров – линейного «Гебен» и лёгкого «Бреслау». Спасаясь от преследования французской и британской эскадр, немецкие крейсера 10 августа 1914 года прорвались в Черноморские проливы. С их прибытием в Стамбул германский посол в ультимативной форме предложил турецкому правительству фиктивно «купить» немецкие корабли, дав на размышление сутки. На следующий день сделка состоялась..."(с)

"..16 августа на кораблях были подняты турецкие флаги, и они получили новые имена: «Гебен» стал «Явуз султан Селим», а «Бреслау» - «Медилли». В конце августа из Берлина в Стамбул по железной дороге через Румынию и Болгарию специальным поездом прибыло 840 немецких военных моряков во главе с вице-адмиралом Гвидо фон Узедомом. Последний вступил в должность генерал-инспектора береговых укреплений Босфора и Дарданелл. В. Сушон был произведен в турецкие адмиралы с назначением командующим всеми морскими силами Турции. На все турецкие корабли командирами были назначены немецкие офицеры, при этом турецкие командиры оставались на своих кораблях в качестве советников. Кроме того, на каждый турецкий корабль направлялось определённое количество германских унтер-офицеров и матросов. Так, на каждый миноносец прикомандировывались: 1 машинист, 3 человека - прислуги торпедных аппаратов, 10-15 матросов и кочегаров 1-й статьи.

Турецкие корабли находились в крайне запущенном состоянии (сплошная грязь, ржавчина, неисправные приборы и механизмы), а подготовка экипажа была совершенно неудовлетворительной. Немецкие моряки начали с того, что, работая день и ночь, заставили турок отскоблить и выкрасить корабли, отремонтировать неисправное оборудование и потребовали от воинов султана выполнять свои обязанности. Результаты этой титанической работы вскоре не замедлили сказаться: уже с середины сентября начались систематические выходы кораблей в Чёрное море.

До включения в турецкий флот «Гебена» и «Бреслау» он существенно уступал русскому Черноморскому флоту, имея в своём составе 2 старых броненосца, 2 крейсера, 2 минных крейсера, 8 эсминцев, 4 миноносца и 2 минных заградителя. В состав Черноморского флота входили 5 линейных кораблей додредноудного типа (эскадренные броненосцы), 2 старых броненосца, 3 крейсера, 1 посыльное судно (крейсерская яхта), 16 эсминцев, 4 миноносца, 8 минных заградителей и 6 подводных лодок.

Включение же в состав турецкого флота современного мощного линейного крейсера с его десятью дальнобойными 280-мм орудиями и лёгкого крейсера, развивавших скорость полного хода до 28 узлов против 15-16 узлов русской эскадры, коренным образом меняло соотношение сил в пользу германо-турецкого флота, который теперь мог диктовать условия боя русскому флоту.

Поступавшие из Стамбула в Петербург и, соответственно, в штаб Черноморского флота сведения от российского посла Гирса, морского агента (атташе) капитана 1 ранга Щеглова и военного агента полковника Шишкова свидетельствовали о том, что Турция лихорадочно заканчивает приготовления к войне, и в любой момент можно ждать её выступления.

3 (16) октября Гирс сообщил из Стамбула, что «..адмирал Сушон, поддерживаемый Энвер-пашой (министр Обороны Турции – прим. авт.), настаивает на выходе всей турецкой эскадры в Чёрное море с целью уничтожения русского флота». Несколько раньше через Щеглова стало известно о существовании плана внезапного нападения германо-турецкого флота на русское черноморское побережье, согласно которому немецкое командование решило нанести главный удар по Севастополю, для чего намечалось использовать крейсера «Гебен», «Бреслау», «Гамидие» и 6 эскадренных миноносцев.

Таким образом, командующему Черноморским флотом адмиралу А.А Эбергарду и его штабу уже в середине октября стало известно о готовившемся нападении на русские базы и порты Черного моря и, прежде всего, на Севастополь..."(с)

"27 октября в 20 часов 25 мин. было получено радиосообщение с русского парохода, следующего в Стамбул, о том, что в 17 час. 30 мин. в 5 милях от входа в Босфор он встретился с крейсерами «Гебен», «Бреслау», «Гемидие» и шестью эсминцами, т.е., с группировкой, которая по ранее полученным штабом ЧФ сведениям выделялась для нанесения внезапного удара по Севастополю и другим русским портам. На следующий день, 28 октября в 10 час. 20 мин. в штабе ЧФ было получено донесение с парохода «Вел. Кн. Александр Михайлович» о встрече с крейсером «Гебен» и двумя эсминцами, шедшими курсом на север, и так как это было примерно на одном меридиане с Севастополем, то сомнений о цели их движения быть не могло.

Последняя телеграмма, полученная в штабе ЧФ перед нападением, поступила в 17 час. 30 мин 28 октября из МИДа. В ней сообщалось: «По достоверным сведениям Турция решила 28 октября немедленно объявить войну».

Спланированная адмиралом В. Сушоном операция должна была начаться в ночь на 29 октября с атаки на русские корабли в Одесской гавани. Удар же по остальным базам и портам намечалось произвести на рассвете того же дня.

27 октября германо-турецкие корабли вышли из Босфора и направились по назначению. «Гебен», «Бреслау» и «Гемидие» вскоре после выхода в Чёрное море были обнаружены двумя русскими разведывательными пароходами, совершавшими рейсы в Стамбул, о чём своевременно их капитаны доложили в штаб ЧФ. Адмирал Эбергард довольно странно отреагировал на эти донесения. Зная о том, что германо-турецкие корабли находятся на пути к русскому побережью, он дал разрешение на отправку из Севастополя в Ялту минного заградителя «Прут», который, имея полный запас мин (710 шт.), должен был перевезти из Ялты батальон 62-й пехотной дивизии. Правда, командующий флотом пытался принять некоторые меры, чтобы встретить неприятеля на подходе к Севастополю, для чего отдал приказ вывести основные силы флота в море и в течение дня держаться вблизи Севастополя.

Однако, 28 октября в штаб ЧФ поступил приказ Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича: «Не искать встречи с турецким флотом и вступить с ним в бой лишь в случае крайней необходимости». Получив такую телеграмму, Эбергард приказал вернуть эскадру в Севастополь и больше не предпринимать никаких попыток отреагировать на сообщение об обнаружении германо-турецких крейсеров, направлявшихся в сторону Севастополя.

Решение начать военные действия против России приняли адмирал В. Сушон и германский посланник в Стамбуле. Ни султан, ни турецкое правительство об этом решении ничего не знали. О нападении германо-турецкого флота на русские базы и порты в Чёрном море они узнали лишь тогда, когда нападение совершилось.

Эта крупномасштабная военная операция, как и предусматривалось планом, началась с Одессы. Турецкие миноносцы «Гайрет» и «Муавенет» под командованием начальника полуфлотилии корветен-капитана Рудольфа Фирле подошли к Одессе скрытно. 29 октября в 3 часа 20 мин. ночи, неся все ходовые огни, они обошли Воронцовский маяк, на котором был развернут наблюдательный пост, и вошли в гавань. Турецкие миноносцы были опознаны с русских кораблей только тогда, когда они подошли к канонерским лодкам «Донец» и «Кубанец». «Донец», не успев открыть огонь, затонул в результате попадания торпеды, выпущенной с эсминца «Гайрет». «Муавенет» открыл огонь по канлодке «Кубанец» и повредил её. Затем прошёл в нефтяную гавань, где обстрелял торговые суда и береговые объекты. После торпедирования «Донца» «Гайрет» обстрелял и повредил минный заградитеть «Бештау», на котором возник пожар. К счастью, с пожаром удалось справиться, иначе бы случилась более серьёзная беда, так как «Бештау» был загружен минами.

Около часа турецкие эсминцы ходили по акватории Одесского порта и обстреливали корабли, торговые суда и береговые объекты. Снарядами противника было повреждено 4 парохода, трамвайная станция и сахарный завод в городе, а в порту пробит один из нефтяных резервуаров, который, к счастью, не загорелся. После этого неприятельские миноносцы безнаказанно ушли.

Пока турецкие эсминцы атаковали Одесский порт, минный заградитель «Самсун» выставил на подходах к Одессе линию заграждения из 28 мин с интервалами 300-400 метров.

Первое сообщение о набеге турецких миноносцев на Одессу поступило в штаб ЧФ в 4 часа 15 мин. от дежурного парохода торгового флота, который донёс: «Турецкий миноносец взорвал «Донец», ходит в Одесском порту и взрывает суда». С получением этого донесения командующий флотом в 4 часа 48 мин. по флоту объявил: «Война началась».(с)

"..Однако приказ о вскрытии мобилизационных пакетов на кораблях и береговых частях последовал только в 6 часов утра. Ещё более странным было то, что командующий флотом и его штаб, объявив по флоту о начале войны с Турцией, не сделали никаких распоряжений о повышении его готовности вообще и в Севастопольской крепости в частности к отражению возможной атаки противника.

Более того, когда начальник охраны рейдов Севастополя по собственной инициативе хотел включить инженерное минное заграждение, установленное на подходах к Севастополю, то командующий флотом воспрепятствовал этому, ссылаясь на ожидаемое возвращение заградителя «Прут» из Ялты. И если бы не инициатива того же начальника охраны рейдов, который вовремя предупредил командира крепостной артиллерии о возможности появления неприятельских кораблей у Севастополя, то и эта защита главной базы также оказалась бы не готовой к отражению нападения противника.

Первый сигнал об обнаружении луча прожектора неизвестного корабля, приближавшегося к Севастополю с юго-западного направления, поступил с наблюдательного поста на мысе Сарыч в 5 час. 30 мин. Но на это донесение в штабе флота не обратили никакого внимания, так как посчитали, что прожектор мог включить заградитель «Прут», имевший приказ возвратиться в Севастополь. В действительности же это был линейный крейсер «Гебен», который вскоре был обнаружен русским наблюдательным постом на мысе Лукулл, а затем тральщиками, производившими контрольное траление фарватеров.

В 6 час. 33 мин. «Гебен», следуя за тралами двух миноносцев («Ташос» и «Самсун»), подошёл на дистанцию всего 40 кабельтовых от входа в бухту и открыл огонь по Севастополю из артиллерии главного и противоминного калибров (10 орудий 280-мм и 12 – 150-мм). Русские крепостные батареи открыли по «Гебену» ответный огонь.

С 6 час. 35 мин. до 6 час. 40 мин. «Гебен», ведя огонь по городу и Севастопольскому рейду, маневрировал на минном заграждении, но так как оно не было замкнуто, то для германского крейсера всё обошлось благополучно. Приказ о включении заграждения был отдан сразу же после вхождения «Гебена» в район минного заграждения, однако выполнен был спустя 20 минут, когда корабль врага уже покинул опасную зону.

Обстрел Севастополя и его рейда «Гебен», стрелявший залпами, производил в течение 17 минут. За это время он выпусти 47 снарядов калибром 280 мм и 12 – калибром 150 мм. Большая часть из них упала в районе Морского госпиталя (мыс Павловский), угольной пристани, полотна железной дороги и Корабельной слободы. Два снаряда досталось крепостной батарее, остальные упали на внутреннем рейде.

По «Гебену» вели огонь восемь крепостных батарей (№№ 16, 2, 1, 4, 5 и 6 Северного отдела береговой обороны; №№ 9 и 10 Южного отдела), имевших в своём составе 24 – 280-мм и 254-мм, а также 20 – 243-мм и 152-мм орудий. Огонь батареями был открыт с дистанции 45-50 каб. И вёлся до предельной дальности стрельбы. Всего по «Гебену» было выпущено 360 снарядов. Дежурный блокшив – старый броненосец «Георгий Победоносец» - из-за плохой видимости в утреннем тумане успел сделать всего 3 выстрела. Броненосцы и крейсера эскадры, стоявшие на внутреннем рейде, огонь по неприятельскому крейсеру вести не могли из-за его отсутствия в зоне видимости.

Русские наблюдательные посты зафиксировали 2 или 3 попадания в «Гебен», после чего вражеский крейсер быстро отвернул, приказал миноносцам срочно убрать тралы, увеличить ход до 22 узлов и на зигзаге выйти из зоны обстрела. В 6 час. 50 мин. «Гебен» прекратил стрельбу и ушёл в море..."(с)

"..Так как о появлении «Гебена» у Севастополя не было дано оповещения по флоту, командир минного заградителя «Прут» лейтенант Рогузский, получив приказ о возвращении в Севастополь и ничего не зная о случившемся, на рассвете 29 октября шёл навстречу германскому линейному крейсеру. Никаких мер по обеспечению возвращения заградителя в Севастополь также не было принято. Единственным распоряжением, сделанным штабом флота в связи с серьёзной опасностью для «Прута», был приказ начальнику дивизиона эсминцев, находившихся в дозоре на подступах к Севастополю, поддержать «Прут» в случае появления противника.

Получив приказ, начальник дивизиона капитан 1 ранга князь В.В. Трубецкой направился к «Пруту» и вскоре обнаружил его к югу от маяка Херсонес. В это же время появился «Гебен» в сопровождении двух турецких миноносцев. Начальник дивизиона, находившийся на головном эсминце «Лейтенант Пущин», решил на максимальном ходу атаковать «Гебен». За «Пущиным» в атаку на германский крейсер устремились «Жаркий» и «Живучий». «Гебен» открыл по ним огонь из шести 152-мм орудий и четвёртым залпом накрыл «Лейтенанта Пущина». На корабле вспыхнул пожар и вышла из строя прислуга носовой башни. Следующим залпом смело с мостика сигнальщиков, разбило штурманскую рубку и повредило привод штурвала. Эсминец также получил большую пробоину и стал погружаться в воду. Остальные два эсминца из-за сильного заградительного огня вынуждены были отвернуть и выйти из боя.

Отразив атаку русских дозорных эсминцев, «Гебен» в 7 час. 35 мин. открыл огонь по заградителю «Прут». Вскоре на нём возник пожар. В связи с угрозой взрыва минного запаса командир заградителя отдал приказ затопить корабль. На «Пруте» были открыты кингстоны и подорвано днище, и в 8 час. 40 мин. заградитель затонул. Часть команды на 2-х шлюпках отошла к берегу и позже была подобрана подводной лодкой «Судак», а 75 человек вместе с командиром корабля были взяты на борт турецких миноносцев. После этого противник продолжил движение к Босфору.

В ту же трагическую и постыдную для Черноморского флота ночь турецкий заградитель «Нилуфер» беспрепятственно подошёл к Севастополю и недалеко от входа в базу выставил поле из70 мин, а на обратном пути потопил пароход «Вел. Кн. Александр Михайлович»...."(с)

"Тогда же, в 6 часов утра, крейсер «Бреслау» выставил у входа в Керченский пролив заграждение из 60 мин, на котором в тот же день подорвались и затонули русские пароходы «Ялта» и «Казбек». После этого «Бреслау» и минный крейсер «Берк» направились для нападения на Новороссийск.

Для обстрела Феодосии на рейд этого порта подошёл турецкий крейсер «Гамидие».

Обстрел Феодосии и Новороссийска проводился по одинаковому сценарию. Подойдя на рейд этих портов, неприятельские крейсера спускали баркасы с вооружёнными матросами под командой немецких и турецких офицеров. Баркасы без препятствий швартовались к городским причалам, куда затем вызывались представители гражданских и военных властей, которым сообщалось об объявлении войны Турцией России и предлагалось эвакуировать население и воинские гарнизоны, на что отводилось 2 часа. Население, солдаты, казаки и полиция спешно бежали за город, а в назначенное время крейсера начинали обстрел портов, железнодорожных станций и промышленных объектов.

По Новороссийску было выпущено 300 снарядов, по Феодосии – 150. В Новороссийске были разрушены сооружения порта, цементные заводы и элеваторы. В Феодосии подверглись уничтожению портовые склады и краны, а на вокзале – водонапорная башня. Германо-турецкие корабли спокойно уходили к Босфору, а над Феодосией и Новороссийском высоко в небо поднимались густые клубы чёрного дыма…

Кроме того, при возвращении в Стамбул «Гамидие» потопил русские пароход и парусник, а «Гебен» в тот же день, 29 октября, захватил русский пароход «Ида».

Только в 3 часа пополудни, 29 октября, когда, закончив нападение на русские базы и порты, ушли неприятельские корабли, Эбергард вывел основные силы флота в море для поиска нападавших кораблей. Из опасения нарваться на турецкие мины, выход эскадры из Севастополя осуществлялся за тралами базовой тральной партии. Однако, трёхдневное крейсерство в юго-западной части Чёрного моря не дало никаких результатов: германо-турецкие корабли успели укрыться в Босфоре. 1 ноября русская эскадра возвратилась в Севастополь.

Командование Черноморского флота, застигнутое врасплох «внезапным» набегом противника, плохо ориентировалось в обстановке, и поступавшие в течение 29 октября сообщения о действиях германо-турецких сил в различных районах побережья сбивали его с толку. Таким образом, объединенный набег Германии и Турции на российское побережье прошёл без каких-либо для них потерь. Однако, распылив усилия для действий одновременно против нескольких, находившихся на больших расстояниях друг от друга объектов нападения, адмирал В. Сушон не смог существенно ослабить русский флот." Статья из альманаха «Морской архив», №1 (2), 2012

СПРАВКА : "Береговая артиллерия черноморского побережья России :
На Черном море царская Россия располагала значительно большими военно-морскими силами, чем Турция. Поэтому военное ведомство артиллерийской обороне побережья уделяло мало внимания. Оно считало, что турецкий флот не сможет активно действовать против русского Черноморского побережья. Такое решение было ошибочным, русский флот не мог одновременно защищать все побережье, имевшее большую протяженность. Кроме того, к началу войны соотношение военно-морских сил на Черном море резко изменилось в пользу Турции. Из Средиземного моря в Черное прибыли два немецких крейсера — «Гебен» и «Бреслау». Линейный крейсер «Гебен» имел на вооружении десять 280-миллиметровых орудий, а самый сильный русский эскадренный броненосец того времени — «Евстафий» — четыре 305-миллиметровых орудия. Главное преимущество немецких крейсеров заключалось в большой скорости хода.

К началу войны Россия имела на Черноморском театре четыре приморских крепости : Севастополь, Керчь, Очаков и Батум. В 1907 году военное ведомство приняло решение последние три разоружить. Частично это решение было выполнено, но в дальнейшем по настоянию военно-морского ведомства разоружение крепостей приостановили.

Артиллерийская оборона Керчи, Батума и Очакова со стороны моря была очень слабой, в нее входили нескорострельные и недальнобойные орудия. Керченский пролив, например, защищался всего лишь одной 9-дюймовой четырехорудийной батареей временной постройки и одной батареей из двух 6-дюймовых орудий в 190 пудов. Полуразоруженная батумская крепость имела на приморском фронте две батареи (четыре 6-дюймовых орудия в 120 пудов и шесть 9-дюймовых мортир). Совершенно в неудовлетворительном состоянии была артиллерийская оборона Очакова и Одессы, где на вооружении состояли устаревшие 6-дюймовые пушки в 190 и 120 пудов.

В лучшем положении находилась главная база Черноморского флота — Севастополь. Здесь имелись современные 10–, 8– и 6-дюймовые орудия (Кане). Перед войной в Севастополе началась постройка 12-дюймовой батареи. Береговые батареи Севастополя были хорошо расположены. В других районах Черноморского побережья береговой артиллерии не было. Это ставило русский флот в тяжелое положение, так как он не имел обеспеченного базирования..." - http://rufort.info/library/denisov-perechn...ov-perechn.html

Это сообщение отредактировал Книгочей - 20-07-2019 - 19:51

Кстати, наученное горьким опытом "в кампаниях 1914 и 1915 годов немецкое командование предприняло еще несколько попыток обстрелять слабо защищенные пункты русского побережья. 7 ноября 1914 года корабли противника в течение 40 минут с дистанции 11–14 кабельтовов обстреливали Поти. Береговых батарей в этом районе не было. Там же, где противник встречал сопротивление, он сразу же уходил. Так, 10 декабря 1914 года «Гебен» пытался обстрелять Батум. Но как только береговые батареи открыли огонь, он немедленно удалился. 6 февраля 1915 года к Батуму подошел крейсер «Бреслау». Эту попытку отразили четыре миноносца под прикрытием береговых батарей. Крейсер не сделал ни одного выстрела..."(с)

"29 октября 1914 года линейный крейсер «Гебен» с дистанции 65 кабельтовов обстрелял Севастополь. Через несколько минут после начала обстрела береговые батареи открыли ответный огонь. После десятого залпа немецкий крейсер получил три попадания в районе кормовой трубы и повреждение котла. «Гебен» удалился, не выполнив поставленной задачи. Результаты могли оказаться гораздо большими, если бы стрельбу по нему вели крупнокалиберные батареи, управление которыми было бы централизовано, и если бы минное поле, на котором находился «Гебен», было взорвано - взрыв его должен был производиться с берегового пункта..."(с) Зато севастопольские береговые батареи черноморской флот хорошо стреляли по СВОИМ кораблям в 1905 году...

"С 6 час. 35 мин. до 6 час. 40 мин. «Гебен», ведя огонь по городу и Севастопольскому рейду, маневрировал на минном заграждении, но так как оно не было замкнуто, то для германского крейсера всё обошлось благополучно. Приказ о включении заграждения был отдан сразу же после вхождения «Гебена» в район минного заграждения, однако выполнен был спустя 20 минут, когда корабль врага уже покинул опасную зону."(с) Этот момент стоит прояснить ! Где были дежурные минёры-гальванёры ? Где были ключи от дверей на пост управления минами ? В связи в этим, на ум приходит то, что писал Николай Лесков о "минёрах-ГОЛОванёрах"...

Это сообщение отредактировал Книгочей - 20-07-2019 - 20:05

Находившиеся в то время в составе турецкого флота наиболее сильные эскадренные миноносцы типа "Пейки-Шевкет" значительно уступали новым русским кораблям того же класса : они были построенны в Германии в 1907 году, имели водоизмещение 775 т, длину 80,0, ширину 8,4, осадку 4,5 м. Силовая установка общей мощностью 5100 л. с., вращавшая два винта, позволяла развивать скорость до 23 узлов. Вооружение: две 104-мм, шесть 57-мм и две 37-мм пушки, два пулемета, три однотрубных торпедных аппарата (один носовой и два палубных поворотных). Экипаж 105 человек. И в борьбе против российских кораблей особых успехов не имели. И, вообще, во время Первой мировой османский флот никто не воспринимал всерьёз. Однако в мае 1915-го турецкие моряки с миноносца «Муавенет», не надеясь на успех, дерзко атаковали британский броненосец…

(Книгочей @ 20-07-2019 - 20:37)
И, вообще, во время Первой мировой османский флот никто не воспринимал всерьёз.
1. ВМВ Турции - http://www.wunderwaffe.narod.ru/Magazine/MK/1999_05/10.htm
2. "The Ottoman Steam Navy 1828-1923", Издательство : Conway Maritime Press 1995.

(Книгочей @ 20-07-2019 - 20:37)
Находившиеся в то время в составе турецкого флота наиболее сильные эскадренные миноносцы типа "Пейки-Шевкет" значительно уступали новым русским кораблям того же класса : они были построенны в Германии в 1907 году, имели водоизмещение 775 т, длину 80,0, ширину 8,4, осадку 4,5 м. Силовая установка общей мощностью 5100 л. с., вращавшая два винта, позволяла развивать скорость до 23 узлов. Вооружение: две 104-мм, шесть 57-мм и две 37-мм пушки, два пулемета, три однотрубных торпедных аппарата (один носовой и два палубных поворотных). Экипаж 105 человек.

(Книгочей @ 20-07-2019 - 20:37)
Однако в мае 1915-го турецкие моряки с миноносца «Муавенет», не надеясь на успех, дерзко атаковали британский броненосец…
1. "Немецкая сталь : Миноносец типа S-165 «Муавенет-и Миллие» по происхождению был чистокровным немцем. Его заложили в 1908 году на верфи Шихау в Эльбинге для германского флота.

Летом 1910 года S-165 и три его систершипа продали Османской Империи. Турки отчаянно пытались обзавестись современными кораблями всех классов, чтобы противостоять своим многочисленным врагам.

Миноносец получил новое название, в переводе с турецкого означавшее «народное единение».

Деньги на покупку кораблей частично собирали пожертвованиями — об этом и напоминало данное имя. ( Стоит напомнить, что в не менее богатой, чем Османская империя, Российской империи тоже собирали пожертвование на ВМФ - см. эсминцы-"добровольцы" и подлодки, а на остаток этих средств создали знамениты "Новик ").



«Муавенет» имел полное водоизмещение в 765 тонн при длине в 74 метра и мог разгоняться до 26 узлов. Был вооружён четырьмя орудиями: два — калибром 75 мм и ещё два — 57 мм. Но главным его оружием были три 450-мм торпедных аппарата.

И к моменту вступления Османской империи в Первую мировую в ноябре 1914 года миноносец был одним из самых современных и боеспособных кораблей турецкого флота..."(с)

2. "Хорошая подготовка — половина дела :

В начале мая 1915 года, через считанные недели после высадки войск Антанты на Галлиполийском полуострове, союзники пытались захватить проливы и открыть путь на Константинополь; бои на суше приобрели характер позиционного тупика. Турецкие солдаты, дравшиеся с отчаянностью обречённых, стояли насмерть за каждый метр земли.

Англичане для поддержки своих наземных войск активно использовали тяжёлые корабли.

Огонь орудий броненосцев сметал османские окопы вместе с находившимися в них солдатами.

Особенно неприятными для турок были удары корабельной артиллерии на правом фланге, в районе лощины Керевес Дери. Каждую ночь два британских броненосца из бухты Морто безнаказанно расстреливали турецкие позиции с фланга. А на рассвете уходили, чтобы не попасть под огонь батарей османов с азиатского берега...
На рисунке "Рельефная карта Дарданелл с отмеченными на ней позициями."

..Шестого мая немецкому капитан-лейтенанту Фирле, командиру полуфлотилии миноносцев турецкого флота, поручили проработать возможность атаки британских броненосцев. Фирле решил провести ночную торпедную атаку силами одного миноносца.

Немец выбрал «Муавенет» под командованием храброго и компетентного турецкого офицера Ахмеда Саффета.

После наблюдений за англичанами прямо из упиравшихся в море турецких окопов Фирле и Саффет решили, что, прижавшись к европейскому берегу, «Муавенет» сможет проскользнуть мимо патрулирующих британских эсминцев. Те старались держаться ближе к середине пролива, а на фоне тёмных скал европейского берега «Муавенет» будет не так заметен. Фарватер, которым миноносец будет выходить в атаку, тщательно — но скрытно — обвеховали.

Корабль основательно готовили к атаке: на трубы установили искрогасители — ни одна вспышка не должна выдать миноносец. Чтобы максимально уменьшить его осадку и как можно ближе прижаться к берегу, с корабля начали снимать всё лишнее.

Топливо ? Минимальный запас, идти недалеко. Орудия ? Снять всё ! Если англичане заметят, из них успеют дать разве что прощальный салют. Личные вещи экипажа, мебель, все припасы — всё оставить на берегу ! На борту только торпеды !!

Кроме Фирле из немцев на «Муавенете» будут ещё два офицера и дюжина старшин и матросов для подстраховки турок.

В удачное возвращение корабля никто не верил. Турецкие матросы надеялись: когда их миноносец пойдёт ко дну, хотя бы некоторые счастливчики смогут спастись, самостоятельно доплыв до берега.«Муавенет» был один против всех..."(с)

К сему : А считается, что японцы придумали катера и торпеды для "камикадзе"...

3. "Решающая ночь :

13 мая после полуночи корабль начал свой прорыв. Время выбрали не случайно: стояла полная темнота, а внимание английских моряков ослабло из-за усталости.

Прижимаясь к береговым скалам, миноносец скользил по воде малым ходом, позволяя мощному выносному течению нести себя в сторону противника. Условия были самыми подходящими: безлунная тёмная ночь и туман над водой.

В 0:45 в нескольких сотнях метров показались тёмные силуэты двух британских эсминцев. Ни «Бигль», ни «Бульдог» ничего не заметили, и турецкий миноносец проскочил мимо.



Рисунок того времени "Английские броненосцы в Дарданеллах ведут обстрел турецких береговых батарей." - https://military.wikireading.ru/35045

В 01:10 «Муавенет» вышел из тумана прямо на два стоящих на якоре британских броненосца, увлечённо стрелявших по берегу. «Корнуолис» и «Голиаф» по меркам 1915 года были безнадёжно устаревшими кораблями, но для обстрела берега их четырёх 12-дюймовок и дюжины шестидюймовок хватало за глаза.

На кораблях не стояли противоторпедные сети, а всё внимание команды было устремлено на берег. Какие в море могут быть турки?

В 01:13 приближавшийся миноносец заметили с мостика «Голиафа» и начали запрашивать опознавательные. Англичане решили: это кто-то из своих. Может быть, просто потерявшийся. В ответ с «Муавенета» сигнальной лампой передавали всякую тарабарщину — тянули время. Каждая секунда приближала турок к их цели.

Они приблизились уже на 500 метров, а с мостика «Голиафа» на них вовсю кричали в мегафон. Уже после англичане утверждали, что с турецкого корабля им даже что-то прокричали в ответ на идеальном английском..."(с)