"Только одна война..."

Утром 9 апреля 1940 года — ровно 81 год назад — немецкие корабли внезапно высадили в Норвегии солдат. В тот же день Вермахт занял Данию. Если в ней боев не было, то война в Норвегии затянулась до июня 1940 года — момента разгрома Франции. Вся операция получила название «Везерюбунг».

Парадокс немецкого нападения заключался в том, что 10 апреля 1940 года британские войска в составе 11 батальонов тоже должны были высадиться в Норвегии. Они опоздали всего на одни сутки: немцы, не зная о замыслах противника, случайно опередили его на 24 часа. Зачем Британии и Германии, двум крупным державам той эпохи, потребовалось захватывать откровенно провинциальную скандинавскую страну, в ту пору не имевшую собственного обеспечения базовыми ресурсами?

Как мы покажем ниже, на самом деле — ни зачем. Но ни англичане, ни немцы не смогли этого понять вовремя, потому что их генералы и адмиралы готовились ко Второй мировой, как будто это была Первая.

Но и это не самое странное в случившемся. Куда забавнее другое: англичане и французы не просто хотели захватить Норвегию, но и рассчитывали использовать ее территорию как один из плацдармов для будущей войны с СССР. Начать ее Лондон и Париж планировали летом 1940 года. Если бы Гитлер промедлил с нападением на Норвегию и Францию (просто сидел бы и ничего не делал весь 1940 год), он, с высокой вероятностью, выиграл бы Вторую мировую войну. Просто потому, что англо-французская коалиция, жившая в вымышленном мире советской слабости, напала бы на самую сильную сухопутную державу той эпохи — чем сделала неизбежным ее военный союз с Германией.

К счастью, Гитлер оказался достаточно нетерпеливым, чтобы избавить Сталина от участия во Второй мировой на своей стороне. Но обо всем по порядку.

Как Берлин решил, что ему нужно захватить Норвегию?

Немецкие адмиралы перед Второй мировой думали, что воевать в нее придется как в Первую — в основном, линкорами и крейсерами. В 1914-1918 году немецкий флот воевал не очень успешно. Реальные причины этого были в ошибках немецких адмиралов тех лет. Но большинство немецких моряков предпочли этого не замечать и искали своим поражениям оправдания в так называемых «объективных факторах». Одним из них стало «невыгодное расположение баз немецкого флота». Гросс-адмирал Редер, глава флота Третьего Рейха, вполне серьезно утверждал: если у него будут базы в Норвегии, британцы не смогут блокировать набеги его крейсерских кораблей на Атлантику.

Разумеется, это было не слишком обоснованным мнением. К началу Второй мировой на морях уже присутствовали авианосцы — средства, сделавшие лихие набеги на Атлантику, типа тех, что немецкий «Бисмарк» предпринял в 1941 году, малореальными. Даже одиночный древний британский биплан мог повредить — и замедлить — крупный немецкий корабль так, что англичане успевали перехватить его группой своих кораблей.

Но Редер был подобен адмиралам американского флота перед Перл-Харбором: он не понимал, что в войне на море уже настала новая эпоха, время господства пикировщиков и торпедоносцев. От этого он действительно очень хотел захватить Норвегию.

Конечно, с такими аргументами Гитлера было не убедить. Однако Редер не случайно дорос до адмирала: он знал, как управлять вышестоящими. Поэтому 10 октября 1939 года он озвучил главе Рейха свое желание захватить Норвегию с формально более рациональным обоснованием. Мол, если это сделают англичане, то легко смогут надавить на Швецию (или оккупировать ее), чтобы блокировать экспорт железной руды в Германию. Да и вообще, получат доступ к Балтике, где, в теории, смогут высадить десант. Гитлер посчитал такие опасения рациональными, и с тех пор общее согласие руководства Рейха на захват Норвегии было вполне обеспечено.

Однако, в конечном счете, захват Норвегии сработал против обеспеченности Германии ресурсами. Дело в том, что тогда в Норвегии не было открытых заметных запасов нефти, поэтому снабжение ее энергоресурсами в ходе немецкой оккупации легло на Берлин. Кроме того, там пришлось держать заметный контингент войск, которые надо было обеспечивать. В итоге, до захвата Норвегии Германией та больше вывозила из этого государства, чем ввозила туда. А вот после оккупации получилось ровно наоборот.

Излишне говорить, что в войне в Атлантике Норвегия немцам тоже не особо помогла: французские базы были куда полезнее.

Но зачем Норвегия была нужна англичанам?

С немцами все понятно: перед нами типичный случай, когда доверие главы государства к мнению специалистов приводит к неправильным решениям. А зачем высадку в Норвегии (план R4) планировали британцы?

У них было две причины: желание удушить Германию торговой блокадой (как в Первую мировую) и попутное стремление поживиться за счет норвежского флота. Как ни странно, он на тот момент был четвертым в мире (после Великобритании, США и Японии). Что особенно важно, основная его часть уже состояла из теплоходов — более скоростных, чем пароходы, которых было большинство в английском торговом флоте. Благодаря скорости, теплоходы той эпохи могли ходить вне конвоев: немецкие подводные лодки просто не могли их догнать.

Британия с самого начала войны испытывала давление немецких подводных лодок, топивших ее торговые суда. Приобрести в таких условиях четвертый флот мира — да еще более современный, чем свой — не самая плохая идея.

Но вот базовая, первая причина подготовки Лондоном нападения на Норвегию не выдерживала ни малейшей критики. Дело в том, что руда поступала из Швеции, и в летнее время ее везли через шведские порты. Поступление руды через норвежские порты никогда не превышало заметным образом даже один миллион тонн в год — а общий нужный Германии объем импорта руды составлял девять миллионов тонн.

Наконец, сама концепция морской блокады германского государства в условиях Второй мировой устарела. За межвоенный период немцы активно освоили новые формы войны — с использованием крупных подвижных танковых соединений. Наличие таких идей позволило им полностью перевернуть характер войны на суше. Если в Первую мировую Франция сдерживала немцев четыре года, то во Вторую не смогла и год. После захвата Франции, с ее огромной добычей железной руды и угля, поставки из Швеции или Норвегии вообще переставали иметь серьезное значение.

Англичане были неспособны это понять: их анализ немецких военных возможностей полностью упустил, что теперь немцы превосходят их на суше на две головы. Причины упущения просты. Британские генералы оказались недостаточно умственно подвижными, чтобы оценить революционную роль танковых соединений в войне. Поэтому все их военное планирование опиралось на ложную идею «повторить Первую мировую» — удержать фронт во Франции, попутно давя немцев морской блокадой. Идею, абсолютно нереальную и морально устаревшую, как и большинство основных идей британской сухопутной армии.

Вторжение: как два слона в одной посудной лавке разминулись.

Началом военных действий в ходе «Везерюбунга» следует считать 7- 8 апреля — за сутки-двое до официального старта операции. Дело в том, что для достижения Норвегии немецким транспортам и сопровождающим их кораблям надо было пройти никак не менее 600 километров, а в ряде случаев — и тысячи. Это означало, что им нужно было выйти заметно заранее.

На первый взгляд, сама идея провезти десантируемые войска через Северное море — где господствовали англичане — суть авантюра и самоубийство. Примерно так, кстати, и думали многие английские адмиралы. С точки зрения адмиралов немецких ситуация была иной. В силу внезапности первый эшелон их кораблей должен был достигнуть Норвегии до того, как его перехватят англичане. Ну а когда британский флот появился бы в этом районе, десанту уже ничего не угрожало. Совместные атаки немецких подлодок, заранее развернутых в этой районе, вместе с ударами пикировщиков, должны были остановить действия англичан по потоплению крупных немецких боевых кораблей.

Это был здравый план, если бы не одно обстоятельство: английский флот уже находился в тех самых районах, через которые 7-8 апреля немецкие военно-морские силы должны были пройти с десантом на борту.

В теории, достаточно было одного контакта с немецкими кораблями, чтобы англичане развернули свои крейсера против транспортов Третьего Рейха и утопили его солдат еще в море. В этом случае «Везерюбунг» просто сорвался бы в самом начале: немецкие корабли, сопровождающие первый и главный эшелон высадки, были не ровней британским в том же районе. Среди них не было ни линкоров, ни линейных крейсеров.

Утром 8 апреля такой роковой контакт даже произошел: британский эсминец «Глоуворм» натолкнулся на немецкий тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» — в районе Тронхеймс-фьорда. Несмотря на отличную выучку немецких артиллеристов, разбивших радиорубку, как раз перед попаданием англичане уведомили своего адмирала Форбса о силах противника. Но толку не было никакого: тот решил, что немцы не высаживаются в Норвегии, а пытаются прорваться в Атлантику, чтобы топить британские конвои. Сама идея о масштабной высадке нацистов в Норвегии просто не пришла ему в голову. Поэтому близкие к ее территориальным водам британские корабли не развернулись в поисках немецких транспортов и не повлияли на высадку. «Глоуворм» погиб в неравном бою, успев даже таранить крейсер противника (впрочем, лишь повредив его).

Британский разведчик Патрик Бизли позднее писал, что причина такой ошибки была в фиксации английского флотского командования на собственных предвзятых идеях: Адмиралтейство все время думало о возможном прорыве немецких крейсеров в Атлантику, и только через эту призму видело всю ситуацию. Вдобавок англичане «мерили немцев на свой аршин»: они знали, что те готовят удар во Франции, и поэтому считали исключенной крайне рискованную побочную операцию в Норвегии. Неспособность представить себе немецкую толерантность к рискам и взвешенный авантюризм десантной операции в море, контролируемом противником — плохие черты.

Очевидно, британцам в очередной раз не хватило способности воспринимать противника как равного себе (тем более, что, честно говоря, немцы по боеспособности в этой операции их скорее превосходили, а не были равны). Ничем другим невозможно объяснить то, что они, имея господство на море и конкретные сигналы о немецких кораблях еще 8 апреля, проспали буквально все.

В теории, британская неспособность воспринимать их как равных давала немцам возможность закончить войну в Норвегии почти молниеносно. Ведь норвежская сухопутная армия на момент вторжения насчитывала 15,5 тысяч человек, и если бы немцы могли выиграть войну быстро, то мобилизовать в нее сто тысяч «списочных» резервистов не получилось бы. Неизбежная при быстром взятии Осло капитуляция означала бы быструю и бескровную победу.

Проблема оказалась в том, что немецкое планирование операцией в его самом верхнем звене было, говоря мягко, отвратительным. Командовавший операцией фон Фалькенхорст так описывал свое ознакомление с норвежским театром военных действий:

«Я вышел на улицу и купил путеводитель Бедекера [популярный туристический путеводитель тех лет] для путешествий для того, чтобы просто уяснить для себя, что такое Норвегия. Я не имел ни малейшего представления об этой стране… Затем я направился в свой номер в отеле и принялся изучать страну по Бедекеру. В пять часов вечера я опять направился к фюреру».

Но поистине эпический уровень подготовки проявился не только в этом. Немцы не были в курсе того, что англичане планировали захватить Норвегию буквально через сутки после немецкой высадки. Поэтому они даже не подозревали об опасности от уже развернутого в этом районе британского флота.

Ключевым ударом немецкого вторжения должно было быть быстрое взятие Осло — с захватом королевской семьи и парламента, что вело бы к ликвидации сопротивления и капитуляции норвежской армии.

Однако это ключевая операция прошла из рук вон плохо. Немецкий тяжелый крейсер «Блюхер» послали в бой без достойных упоминания данных о береговой обороне противника. Поэтому его капитан не знал, что на берегу фьорда, ведущего к Осло, стоит торпедная батарея. Нападение началось в 4.15 утра, и ее просто не было видно. Вначале корабль получил пару десятков снарядов от береговых батарей, но быстро проскочил зону их обстрела. А вот после пары торпед в левый борт — все же затонул.

Не зная о береговой торпедной батарее, немцы приняли взрывы торпед за подрывы на минах — как будто бы не ожидавший нападение Осло мог выставить мины на своих морских подходах в мирное время. В итоге вместо того, чтобы подавить сопротивление береговых батарей и высадиться, немцы долго мялись, дав время королю и парламенту эвакуироваться.

Это сцена сразу сорвала возможность быстрого окончания войны. Потянулись довольно однообразные мелкие бои то за один, то за другой населенный пункт. Разумеется, норвежская пехота не могла противостоять немцам: она была плохо обучена и тактически не шла ни в какое сравнение с противником.

Да, местные солдаты (еще до призыва) стреляли лучше среднего немецкого пехотинца, но вот их командный состав о тактике представления не имел. В конечном счете, в серии мелких боев, норвежцев теснили и занимали у них город за городом. По сути, все, на что они были способны — героически сопротивляться, без надежды на большой успех.

Английская реакция: полное непонимание изменившейся природы войны!

Днем 9 апреля британский военный комитет сделал из немецкой высадки в Норвегии просто невероятный вывод: теперь, когда нейтралитет Норвегии перестал существовать, положение Великобритании улучшилось. Предполагалось, что благодаря господству на море снабжение немецкого десанта будет перерезано, и британские части в пару недель одолеют немцев, не имеющих боеприпасов и подкреплений.

Ничто не могло быть дальше от истины.

Уже во второй половине того же дня немцы начали авианалеты на силы адмирала Форбса в открытом море. Англичане потеряли один эсминец, ряд кораблей получил повреждения — и это несмотря на то, что Ju.87, единственные полноценные пикировщики немцев, в этот раз даже не смогли найти цель, и все повреждения нанесли «полупикирующие» Ju.88 и непикирующие He.111. «Внезапно» оказалось, что в 1940 году авиация – вполне себе угроза для крупных надводных кораблей.

Разумеется, немцы тоже не обошлись без потерь. У удаленного северного Нарвика, находившегося сильно за тысячу километров от немецких аэродромов, английский флот перетопил 10 их эсминцев — половину от общего числа, имевшегося тогда у Третьего Рейха. Но вот на боеспособности десанта это не сказалось: он весь уже был на берегу.

Хотя нельзя не признать, что немецкие планировщики, решившие высадить десант еще и там, были совершенно неправы. Нарвик не имело смысла брать: рядом не было аэродрома, куда можно было перебросить немецкие ударные самолеты.

А без этого прикрывать эсминцы было нереально. Ведь Нарвик был в сотнях километров от Осло, где аэродром был, и куда немцы смогли поместить свои бомбардировщики. Здравый планировщик вообще не стал бы планировать десант в Нарвике: его можно было бы захватить и продвигаясь по суше, не рискуя беззащитностью от ударов британского флота.

Англичане попробовали высадить ряд десантов в Норвегии — подальше от ее южной части, где находились аэродромы, откуда немцы могли использовать пикировщики. Но с сухопутным десантом все тоже вышло не очень хорошо. Для начала, никаких общих данных о Норвегии у разведки англичан тоже не было.

Дональд МакЛахлан из разведки британского флота позднее писал: «Отсутствие даже элементарных сведений было просто катастрофическим. Офицеры, которые… находились в составе английских экспедиционных войск, имели не больше сведений, чем содержалось в справочнике Бедекера 1912 года издания [тот же туристический справочник, что и у немцев — N.S.]. Любые сведения приводили их в удивление: глубина снежного покрова, размеры фьордов, отсутствие дорог, расположение и размеры пирсов. Этот провал в нашей подготовке обернулся настоящим скандалом».

Англичане не очень удачно действовали и на суше, пойдя на поводу у норвежского командования, требовавшего защищать южную часть Норвегии. В итоге им не удалось ни раздавить немецкие десанты в центре и на севере страны, ни вернуть ее юг.

Ключевой частью борьбы за Норвегию были попытки английского флота потопить германские корабли с подкреплениями и снабжением. За всю эту операцию немцы направили в норвежские порты 472 транспорта тоннажем в два миллиона тонн — перевезя 108 тысяч человек и массу военного имущества. Если вспомнить, что первый эшелон высадки у немцев составил менее 11 тысяч человек, очевидно, что без поставки подкреплений и снабжения захватить Норвегию они бы не смогли.

Как же это стало возможно, несмотря на господство британского флота на море? Довольно просто: никакого господства не было. После появления заметных количеств пикирующих бомбардировщиков — пусть даже ограниченно годных к пикированию, как немецкие Ju.88 — наконец появилась возможность поражать корабли бомбами. На этом эпоха господства на море крупных неавианесущих кораблей, в основном, закончилась.

Поэтому это только в теории адмиралу Форбсу и прочим было достаточно заблокировать пути подвоза из Германии линкорами, крейсерами и эсминцами. В реальности постоянные потери от немецких воздушных ударов держали британский флот на почтительном удалении от основных коммуникаций немцев.

Провал британских и немецких подводных лодок.

Основную работу против них провели британские подводные лодки — и четыре из них, плюс одна польская, в итоге были потоплены противолодочными силами немцев.

Откровенно говоря, британские подводники не особо отличились. Да, они потопили 21 судно, с парой тысяч солдат (остальных спасали соседние немецкие корабли, благо их водили в конвоях). Но это жалкая пара процентов от немецких подкреплений, и пять лодок за такой результат – высокая цена. Причины малой результативности англичан — в неумении использовать подлодки группами, что облегчало им борьбу с конвоями. Здесь стоит напомнить, что в немецкой открытой литературе 1930-х годов подробности такой групповой тактики вполне описывались — но просвещенных мореплавателей опять подвела неспособность считать противника равным себе. Они даже не пытались воспользоваться немецкой тактикой «волчьих стай», что обрекало их подлодки на низкую результативность.

Впрочем, их немецкие коллеги в норвежскую операцию показали себе еще хуже. Все дело в том, что торпеды для немецких подлодок в мирное время нормально так и не отладили. Поэтому за норвежскую кампанию их использовали более ста раз, но при ударе о цель взорвалась одна. Адмирал Дениц рвал и метал, но толку было мало: не удавалось даже понять, почему это происходит. Начали выдвигаться самые дикие версии, вроде неоднородности магнитного поля Земли и тому подобного.

Правда вскрылась только в 1942 году. Оказалось, что на учебных полигонах подлодки стреляли торпедами после непродолжительного нахождения под водой. А у берегов Норвегии лодки подолгу были под водой. Никто об этом не знал, но при длительном пребывании на глубине немецкие торпеды повышали давление в уравнительной камере. В итоге после пуска торпеды неверно определяли глубину и поэтому погружались глубже, чем надо. Вместо удара в противника они проходили глубоко под его кораблями, не в силах причинить вред.

Типичные отчеты командиров немецких лодок, как справедливо замечал потом адмирал Дениц,

«были воистину вопиющими:

10 апреля вечером торпедировали три эсминца. Взрывов не наблюдали. ‘U-25’.
12.30. Произвели залп тремя торпедами по крейсеру типа ‘Кумберленд’. Мимо. Одна торпеда не взорвалась.
21.15. Произвели залп тремя торпедами по крейсеру ‘Йорк’. Все взорвались преждевременно. ‘U-48’.
15 апреля
14.40. Вест-фьорд, отказ торпед при атаке на ‘Уорспайт’ и два эсминца. ‘U-48’.
Выпустили две торпеды по транспорту. Не взорвались. ‘U-65”».

Линкор «Уорспайт» немецкие ПЛ в той операции атаковали четырежды — но какой от этого толк, если их торпеды не работали? Само собой, многие командиры подлодок вообще прекратили стрелять, видя цели — взрыв не у цели демаскировал их и заставлял англичан атаковать. Лучший немецкий подводник, вернувшись в порт, честно сказал адмиралу Деницу, что «вряд ли сможет и дальше воевать с игрушечным ружьем». Кстати, во время этих бессмысленных атак немцы потеряли четыре субмарины.

Излишне говорить, что торпедная история резко сократила возможности немцев хоть как-то контролировать британский флот. Вплоть до самого 10 июня, конца боев в Норвегии, основная тяжесть этой задачи лежала на плечах немецкой авиации.

Описывать эпические бои за домик трондхеймского лесника мы не будем, а для любителей таких сюжетов порекомендуем вот эту книгу. У нас формат не такой безразмерный, поэтому перейдем сразу к результату описанной выше черной комедии ошибок.

Итоги-1: чем закончилось сражение по мнению его современников.

Со стороны союзников в Норвегии побывало примерно 110 тысяч солдат, со стороны немцев — 122 тысячи. Союзники потеряли 6,6 тысячи, немцы — 5,3 тысячи человек. Кригсмарине лишились одного тяжелого, двух легких крейсеров и 10 эсминцев. Союзный флот — в основном от ударов немецкой авиации — одного авианосца, двух крейсеров и девяти эсминцев.

Со стратегической точки зрения, как мы уже указали выше, захват Норвегии немцам ничего не дал. После захвата Франции железной руды им хватало, да и везти в Норвегию пришлось больше, чем вывозить оттуда. Опять же, нужда держать треть миллиона солдат в этом районе всю войну лишала немцев возможности использовать их на более актуальных фронтах — типа Восточного.

Два месяца боев при небольших потерях показали главное: эпоха, когда надводный неавианесущий флот господствовал на море, полностью закончилась. Авиация была ключевым фактором господства на море, и именно поэтому немцы смогли снабжать высадки за 600-1600 километров от своих портов без особых проблем.

Казалось бы, этот опыт должен был пригодиться Гитлеру после разгрома Франции. Как известно, тогда налеты Ju.87 заставили англичан оттянуть свои боевые корабли аж в Шотландию. Блокировать оттуда немецкую высадку у Лондона они не могли, а если попробовали бы перерезать снабжение немецкого десанта в Англии, то были бы утоплены по частям.

Тем не менее, на практике Гитлер предпочел этот урок не заметить. Как он позднее отмечал в беседах с современниками, сама мысль высадки в Британии ему была неприятна. Сокрушить британскую империю он мог, но кто получил бы от этого все выгоды? С его точки зрения — тот, кто имел более сильный флот, то есть США, а вовсе не Германия. Гитлер не хотел усиливать чужое государство, поэтому опыт норвежской высадки ему не пригодился.

Итоги-2: чем на самом деле была операция «Везерюбунг».

Зимой 1939-1940 годов СССР провел крайне неудачное наступление в Финляндии. Целью его было превращение Финляндии в социалистическую страну, во главе с правительством Куусинена, которое еще в начале войны создали на советской территории. Советским войскам в приказах ставилась задача выйти к Ботническому заливу (то есть, пройти Финляндию насквозь). Однако планирование операции было отвратительным, местные особенности не учли, отчего удалось дойти только до Выборга.

Глядя на это, англичане и французы, как и СССР до войны, не понимавшие локальных трудностей финского театра, уверились, что Москва имеет практически небоеспособную армию. При этом они знали, что СССР везет через себя множество транзитных грузов для Германии. В рамках все той же стратегии удушения Берлина блокадой, англо-французское командование запланировало напасть на СССР.

Планировалось, что это случится летом 1940 года. Среди первых шагов предполагалось захватить ряд портов СССР и бомбардировочными налетами сжечь Баку, откуда Москва получала основную часть своей нефти. Планы были совершенно утопические, поскольку сил союзники на это выделяли невероятно мало. Однако, Лондон и Париж, как бы смешно это ни звучало сегодня, считали русских в военном отношении неполноценными, отчего полагали свои действия довольно разумными.

Именно в рамках этой же стратегии англичане и планировали высадить десант в Норвегии 10 апреля 1940 года. Если бы Гитлер не поддался на уговоры Редера — так и произошло бы. Более того: если бы Гитлер в мае 1940 года не напал бы на Францию, а решил бы подождать до, например, августа — с высокой вероятностью англичане и французы влезли бы в войну с СССР, заставив его стать союзником Германии.

В этом случае история Второй мировой приобрела бы весьма мрачные очертания. Ясно, что разбив Францию, Гитлер в союзе с Москвой лишил бы Британию ее колоний в Старом Свете и либо принудил бы к миру, либо убрал возможность активных действий на континенте. Достаточно неочевидно, что в таких условиях США втянулись бы в войну с Германией. В итоге нацистский режим был бы законсервирован как минимум на десятилетия, а с учетом его отличной экономической динамики в мирное время и высокого технологического уровня мог бы сохраниться и до нашего времени — попутно творя чудовищные преступления против целого ряда народов.

Пожалуй, то, что так не случилось — главный стратегический итог норвежской кампании 1940 года. Да и всей военной кампании на Западе в том же году. И это очень хороший итог: из-за него история человечества стала заметно более светлой."(с)

Источник: https://naked-science.ru/article/history/zaxvat-norvegy

9 апреля 1940 года в Осло-фьорде гарнизоном крепости Оскарсборг был потоплен немецкий тяжелый крейсер «Блюхер» с десантом на борту. Этот отряд немецких кораблей зашел в Осло-фьорд для высадки десанта и захвата столицы Норвегии. О событиях, предшествующих этому бою, о Правительстве Норвегии и его фантастических иллюзиях, и о норвежских военных, выполнивших свой долг, мы расскажем в этой статье.

Операция «Везерюбунг»

Еще на стадии подготовки ко Второй мировой войне, перед нацисткой Германией встал вопрос о ресурсах. Со времен Первой мировой войны, Германия закупала шведскую железную руду. Её концентрация из месторождения Кируне в Северной Швеции достигала 65%. По состоянию на начало 40-х годов ХХ века эта руда считалась самой концентрированной в мире. Немецкие промышленники и военные очень ценили возможность пользоваться этой рудой. Ежегодный импорт в Германию достиг в конце 30-х годов 10 миллионов тонн. Со Швецией вопрос был решен. Скандинавское королевство имело с Германией давние дружеские отношения. И, судя по всему, у нацистов были гарантии бесперебойных поставок. Вопрос был в доставке руды в Германию.

Летом руда с месторождения доставлялась в шведский порт Лулео в Ботническом заливе. Из него руда на грузовых судах уходила в порты Германии. Этот маршрут был самым надёжным, так как в случае войны он проходил в шведских территориальных водах, что обеспечивало бесперебойные поставки. Однако, у этого маршрута был один существенный недостаток. Зимой Ботнический залив замерзал, и количество шведских ледоколов в конце 30-х годов не позволяло поддерживать регулярные рейсы пароходов с железной рудой. Поэтому зимой руда перевозилась по железной дороге в норвежский порт Нарвик, и уже оттуда на судах доставлялась в порты Германии. Для мирного времени маршрут был безопасным и относительно надежным. Но в случае начала войны этот маршрут легко прерывался. Немецкий генштаб принял принципиальное решение о захвате Норвегии. Интересно то, что на начальном периоде немцев не особо интересовали возможности норвежских портов в части выхода в Атлантику. Главной задачей для них было обеспечение бесперебойной доставки руды из Нарвика. Понимали это и англичане, которые стали разрабатывать аналогичные планы. Началась гонка со временем, главным призом в которой была судьба независимого государства.

Обстановка накалялась. Спусковым крючком стали события, называемые «инцидентом с «Альтмарком». Суть его состояла в следующем. «Альтмарк» - большой танкер Кригсмарине, снабжавший топливом немецкие рейдеры в Атлантике. После очередной операции снабжения, «Альтмарк» с более чем тремястами пленными английскими моряками, пересаженными с «карманного» линкора» – тяжелого крейсера «Адмирал Граф Шпее» в южной Атлантике на танкер, зашел в территориальные воды Норвегии, полагая, что в них он в безопасности. Однако, англичане приняли другое решение. Лидер эсминцев «Коссак» - «Козак» совершил дерзкий налет в норвежские территориальные воды и захватил немецкий танкер с пленными английскими моряками. Норвежский флот наблюдал за инцидентом, но не вмешивался. Когда Гитлеру доложили о захвате, он был в бешенстве. Именно после этого инцидента им было принято решение о захвате Норвегии. Суть немецкого плана заключалась в следующем. Немцы понимали, что превосходство англичан в открытом море, безусловно, неоспоримо, поэтому единственным шансом на успех было до развертывания английского флота несколькими отрядами захватить все основные порты Норвегии.

План Германии заключался в захвате Дании и Норвегии. По большому счету, Дания немцам была не очень нужна. Просто при захвате Норвегии, если не захватывать Данию, она становится тем плацдармом, с которого Великобритания может нанести удар по любому стратегическому направлению в самой Германии.

Необходимо было перебросить восемь дивизий – две в Данию, шесть в Норвегию. Кригсмарине отвечал за морскую часть. Был задействован почти весь немецкий военный флот – около 100 боевых кораблей и катеров, включая два линейных крейсера, 7 тяжелых и лёгких крейсеров и 14 эсминцев и миноносцев. Флагманами отрядов захвата стали линейные крейсера «Шарнхост» и «Гнейзенау». Для перевозки сил десанта были задействованы около 50 реквизированных торговых судов разных стран. Люфтваффе выделяло на операцию 500 боевых и транспортных самолетов. Главную цель – город и порт Нарвик должны были захватить 10 эсминцев с двумя тысячами десантников – альпийских стрелков из 3-й горной дивизии. У нацистов была и вторая, не менее важная цель – столица Норвегии Осло. Её должна была взять крейсерская эскадра из тяжелого крейсера «Блюхер», легкого крейсера «Эмден», трех миноносцев «Мёве», «Альбатрос» и «Кондор» и 8-ю катерами тральщиками типа R.

Англичане тоже готовили захват Норвегии. Флот выделил для этой операции 5 линейных кораблей и линейных крейсеров, 1 авианосец, 13 тяжелых и лёгких крейсеров, 60 эсминцев и 24 подводные лодки. У Германии был только один шанс – захватить Норвегию первой.

Норвегия. Правительство

История Норвегии как независимой страны очень необычна. После разрыва унии со Швецией в 1905 году, страна получила независимость. В Первую мировую Норвегия была нейтральной страной под сильным давлением Великобритании. Дело дошло до того, что англичане скупили на 11 миллионов фунтов стерлингов – огромная сумма по тем временам – всю экспортную рыбу, чтобы Норвегия не продавала её кайзеровской Германии. После окончания Первой мировой, три северных королевства Швеция, Норвегия, Дания выступили инициаторами создания Лиги Наций – первой международной организации, предшественника Организации Объединенных Наций. Историками ХХ века Лига Наций незаслуженно замалчивается, а зря. В эту организацию входили практически все независимые на тот период страны, даже Советский Союз, который в межвоенный период не допускали ни до одного межгосударственного объединения. С одной стороны, в Лиге занимались «говорильней», с другой – первые международные договора по ограничению вооружений – конкретно, военно-морских вооружений – Вашингтонский 1922 года и его продление - Лондонский договор 1930 года – результат работы Лиги Наций.

Норвегия весьма активно участвовала в международных встречах, как выразились бы сегодня, по вопросам международной безопасности. Знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен был представителем Норвегии в Лиге. Именно с его подачи в мире стали признаваться так называемые «нансеновские паспорта», которые выдавались беженцам и давали им возможность жить и передвигаться между странами, не имея гражданства конкретной страны. Пришедшая к власти Рабочая партия проводила активную антивоенную пропаганду. Были сокращены военные расходы всех родов войск страны. Желая показать пример, в 20-х годах Норвегия сократила свои, и без того небольшие, вооруженные силы. На полном серьезе дискутировался вопрос о полном разоружении страны и переходе на символические «силы охраны нейтралитета». Эта политика выглядела очень странной в тридцатые годы ХХ века, когда казалось, весь воздух в Европе был пропитан ожиданием надвигающейся военной катастрофы.

Только в 1936 году парламент выделил дополнительно 4 миллиона крон на осуществление ряда военных программ. Но это был символический жест. В 1940 году, после принятия Гитлером решения о захвате Норвегии, норвежские генералы и адмиралы ходили в местный парламент, как на работу, прося руководство страны и парламента объявить приказ о мобилизации. Тщетно. Тем временем, шведский консул Карл Вендель и морской капеллан Хульгтард, по заданию посла Швеции в Германии Рихерта, пользуясь своим дипломатическим иммунитетом, посетил немецкой порт Штеттин. Дипломаты, рискуя, провели разведку порта, переговорили с экипажами шведских пароходов, находившихся в порту. Они обнаружили десятки транспортных судов, на которые проводилась посадка войск. Это потом будет ясно, что немцы задействовали около 50 транспортов. А тогда смелая вылазка шведских дипломатов вскрыла подготовку Германии большой десантной операции. Шведы не стали секретить полученную информацию, и шведский посол в Германии связался с норвежским послом Арне Шеелем. Параллельно шведы отправили в МИД Норвегии в Осло копию донесения шведского консула. Но посол Норвегии в Германии Шеель не увидел в рассказе шведов никакой угрозы для своей страны, о чем он сообщил Министру иностранных дел Норвегии Куту. Министр никого не проинформировал ни о докладе посла, ни о письме шведов.

Доходило до гротеска. Немецкие офицеры, не согласные с планами оккупировать Норвегию, сообщали норвежцам о планах Гитлера относительно их страны. Эту информацию они передали через военного атташе Голландии в Германии. Голландцы, что называется, провели широкую рассылку полученных сведений в Копенгаген, Стокгольм и Осло. Но Министр иностранных дел Норвегии Кут положил и это донесение «под сукно». Было бы смешно, если бы не было так горько. Премьер-министр Норвегии звонит Председателю Стортинга – Парламента – и спрашивает, есть ли у него какая-либо информация от Министра иностранных дел. В Правительстве Кут отказывался общаться на темы возможной угрозы немецкого вторжения…

Норвегия. Вооруженные силы

Армия этого скандинавского королевства действительно была небольшой. Сухопутных войск было мало, авиации очень мало, танков и бронеавтомобилей было около двух десятков. У Норвегии были два компонента, позволявшие не сдать страну сразу, а выстоять несколько дней и дождаться помощи Великобритании – это небольшой, но сбалансированный военно-морской флот и Береговая артиллерия – так в те годы назывались приморские крепости, батареи и форты. Пожалуй, именно Береговая артиллерия была единственной силой, способной задержать высадку немцев.

Дело в том, что специфика Норвегии такова, что при длинной береговой линии высаживать десант можно только в нескольких точках на побережье. Это основные крупные города страны – Осло, Ставангер, Берген, Тронхейм, Буде, Нарвик. Вот эти города и порты были достаточно хорошо прикрыты береговыми батареями, управляемыми минными заграждениями и береговыми торпедными батареями. Слабой стороной в береговой артиллерии был личный состав. Солдат-артиллеристов был некомплект, они были призваны из запаса и не обучены стрельбе из крупнокалиберных орудий. Вторым недостатком было то, что часть орудий были достаточно старыми, и почти нигде не было зенитных орудий, которые должны были прикрывать основные батареи.

Крепость Оскарсборг. Бой

Осло, как столица, была прикрыта надежнее, чем другие города. Длина Осло-фьорда 102 километра. Внешнюю часть в районе Датских проливов. патрулировали сторожевые корабли, мобилизованные из китобойцев и рыболовецких траулеров. Чуть севернее, ближе к Осло, располагались несколько новых, построенных в 30-е годы береговых батарей и прожекторных установок. Батареи были вооружены шведскими 150-мм пушками «Бофорс». Третьей, и самой главной, линией обороны была крепость Оскарсборг. Её назвали замком к Осло. Крепость располагалась на острове посередине Осло-фьорда. С одной стороны берег фьорда соединялся с островом искусственной дамбой. С другой, там где проходил судоходный фарватер, располагалось управляемое минное поле и несколько батарей на другом берегу фьорда. На вооружении самой крепости находились три 280-мм орудия производства Крупа. Они были сделаны еще до Первой мировой войны и имели собственные имена – «Моисей», «Аарон» и «Иешуа».

Несмотря на то, что пушки были старые, снаряды к ним были вполне современные. Но самый главный козырь крепости, как потом выяснилось, был в другом. Немцы очень тщательно проводили разведку береговой обороны Норвегии. Но они не знали о подземной торпедной батареи крепости Оскарсборг. На территории крепости была вырублена уходящая под воду на глубину 3 метра шахта, в которой были смонтированы три направляющих для торпед. После пуска двигателей, торпеды выходили из-под скалы. Шансов пройти мимо крепости не было. Командовал крепостью Оскарсборг полковник Биргер Эриксен.

Но были и слабые моменты в обороне Осло-фьорда. Так некоторые сторожевые корабли, бывшие траулеры и буксиры не имели радио, и для передачи информации о прорыве, они должны были подойти к одной из батарей и семафором передать информацию. 7 апреля 1940 года, немецкий отряд №5 вышел из Свинемюнде. В отряд входили тяжелые крейсера «Лютцев», «Блюхер», легкий крейсер «Эмден», три миноносца и катера-тральщики. Через некоторое время отряд вошел из Датских проливов и в Осло-фьорд. Во властных коридорах Осло царила полная неразбериха, информацию там получали из передач Норвежского радио. Приказа о приведении минных полей в боевое положение в Оскарсборг не поступало. Правда, был дан приказ выключить все маяки на побережье, что несколько осложнило положение немецких штурманов на кораблях вторжения.

Первым эпизодом войны стало потопление норвежского сторожевого корабля «Пол III». Это был мобилизованный вооруженный китобоец, который находился на самой дальней от Осло линии дозора. После обнаружения немцев, командир китобойца Ульсен ни минуты не колеблясь, дал приказ идти на перехват и открыть огонь из малокалиберный пушки. Разобраться со строптивым сторожевиком поручили миноносцу «Альбатрос». Увы, чуда не произошло. «Пол III» был потоплен, его командир погиб.

Англичане зафиксировали переход 50 транспортных судов и боевых кораблей и сообщили об этом норвежцам. Норвежский флот сохранял полное молчание. Вторым с немецким отрядом столкнулся норвежский буксир «Фуру». Это был тот самый случай, когда на буксире не было радиостанции, и он вынужденно подошел к одной из береговых батарей и просигналил азбукой Морзе»: «7 чужих военных корабля прошли Фильтведт и движутся дальше. Люди на юте говорят по-немецки». Полковник Эриксен никаких команд из Осло не получал. На вопрос своих подчиненных о действиях, он ответил: «Расстрелять к чёртовой матери!» Немецкий отряд прошел практически все норвежские батареи. Только одна из них обстреляла немецкие корабли. Этот первый огневой контакт прошел ночью, в темное время суток.

Когда «Блюхер» приблизился к Оскарсборгу, стало светать. Эриксен дал приказ открыть огонь из 280-мм орудий крепости. Дистанция была около 1 400 метров промахнуться было невозможно. После выстрела, охваченный пожаром крейсер медленно проходил мимо крепости. Большие орудия не стреляли, так как торпедный аппарат подземной торпедной батарей готовился к залпу. Две выпущенные торпеды, довершили разгром. Новейший немецкий тяжелый крейсер Кригсмарине перевернулся и затонул. В ледяной воде фьорда оказались 1 600 членов экипажа и 830 солдат десанта. Точных данных о погибших нет. По немецким данным погибли 125 членов экипажа и 122 десантника. Остальные с обморожениями добрались до берега фьорда.

Немцы выдвинули руководству Норвегии ультиматум, самолеты Люфтваффе бомбили Оскарсборг. Никакого ПВО в крепости не было. Что происходило дальше, как Германия полностью захватила Норвегию, и почему Великобритания не смогла этому помешать – тема для отдельной статьи.

Заключение

После войны, в 1945 году, командование ВМФ Норвегии наградило полковника Эриксена и командира торпедной батареи крепости Оскарсборг Андеросена высшей военной наградой – Военным крестом с мечами. Подчеркивалось, что те несколько часов, выигранных после потопления «Блюхера», дали возможность королевской семье и правительству Норвегии покинуть страну. Но политики, приведшие страну к катастрофе, не простили полковника, исполнившего свой долг. В 1946 году начала работать комиссия, разбиравшая события 1940 года. Эриксена обвинили во всех смертных грехах. Но поскольку за эти же события он был награжден высшим военным орденом страны, все обвинения оставили в силе, а дальнейшие действия по отношению к Эриксену прекратили. Он умер в 1958 году в возрасте 82 лет. В 1975 году на частные пожертвования полковнику Эриксену был поставлен памятник. В 1977 году урну с прахом переместили на мемориальное кладбище в Осло."(с)

Источник: https://versia.ru/garnizon-kreposti-potopil...prikaza-iz-oslo

Участники битвы

К-74 — мягкий дирижабль, не имеющий металлического каркаса. Длина — 76 метров. Единственное, что не дает ему остаться беззащитным — пулемет M2 Browning и глубинные бомбы Mark 17. Способен находиться в воздухе сутки. Экипаж — 10 человек.

U-134 — средняя немецкая подводная лодка. Длина — 67 метров. Экипаж — 48 человек. Автономность плавания — 15 170 километров. Предельная глубина — 295 метров. На ее счету 7 боевых походов и 4 потопленных судна (из которых одно — свое).

До встречи с дирижаблем подлодка U-134 переживала не лучшие времена.

Стояла теплая тропическая ночь. Экипаж немецкой подводной лодки U-134 мирно наслаждался морским бризом. Их судно вышло на поверхность, матросы повалили на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом. Хотя, по правде говоря, это был не совсем мирный отдых: ранее подводники заметили приближение двух американских судов — сухогруза и танкера. Ночь обещала быть бурной, и моряки позволили себе передышку перед бурей. Тем более, в последнее время их преследовали неудачи и дурные предзнаменования: однажды U-134 отличилась тем, что потопила собственный транспортник, а недавно на подводной лодке произошло самоубийство — не лучшая примета.

Внезапно в ночном небе появился глаз — яркая вспышка, прожектор. К лодке с порядочной скоростью приближался американский летательный аппарат — тот самый дирижабль K-74. Моряки повалили внутрь, сзади уже слышался шум пулеметов. U-134 начала ответную пальбу из зенитки и палубного орудия.

Дирижабль K-74 патрулировал побережье Флориды. На то была веская причина: вскоре здесь должны были пройти важные юниты — сухогруз и танкер, и американцы опасались внезапных атак. Поэтому вдоль маршрута судов пустили небольшой боевой дирижабль. Особого толку от них никогда не было, но они хотя бы отпугивали немцев.

Просматривая морскую гладь с помощью прожектора, экипаж K-74 наткнулся на подводную лодку. Согласно инструкциям, командир Нельсон Гриллс должен был сообщить о ней руководству, а дирижабль — просто зависнуть рядом, дожидаясь помощи. Никакого героизма: никто в здравом уме не предполагал, что этот нерасторопный пузырь сможет сразиться с вражескими судами.

Мирно повисеть в ожидании помощи не получилось. Нельсон Гриллс, командир дирижабля, нарушил предписания, наверняка понимая, что ему это грозит трибуналом. Но бездействовать было нельзя: танкер и сухогруз были слишком близко — еще немного, и немцы отправят их на дно.

Гриллс принял глупое и одновременно героическое решение — атаковать подводную лодку. Это, конечно, не атака камикадзе, но не так уж далеко по безрассудности. На скорости около 100 километров в час надувной толстячок K-74 начал пикировать в сторону вражеского судна. Кругом темно, ни черта не видно, а снизу уже начинают сверкать вспышки зенитки; но дирижабль летит прямо на подлодку, расстреливая ее из пулемета M2 Browning.

Пули уже прошили гондолу, двигатель и оболочку. В последний момент команда дирижабля пыталась скинуть прямо над подводной лодкой две глубинных бомбы… И те не сработали.
Отчаянная атака K-74 могла бы стать победоносной, но механизм сброса бомб заклинило. Бомбы так и остались висеть на гондоле, а продырявленный немецкими орудиями дирижабль мягко сел на воду. Все 10 человек экипажа выбрались наружу, нацепив спасательные жилеты. У них еще был шанс выжить: командование знало об их местонахождении, а перепуганные немецкие подводники ушли под воду от греха подальше.

Экипаж дирижабля ждал подмоги на воде 8 часов.

За это время у них появились не менее опасные противники, чем немецкие подводники — флоридские акулы. И если орудия U-134 не успели задеть ни одного из американцев, то акулы досаждали им всю ночь и сожрали одного — механика Айседора Стресселя.

Когда утром на помощь экипажу K-74 прибыли два американских эсминца, морякам с судов пришлось спускаться к воде с Томми-ганами в руках и отчаянно шмалять по воде, отпугивая акул, которые готовились к новому нападению. На берегу командира дирижабля Нельсона Гриллса ждала жесткая выволочка от начальства: он поступил вопреки предусмотренным предписаниям и погубил дирижабль. Однако спустя десятилетия с него все же сняли вину, вняв адекватным доводам: пожертвовав относительно бесполезным воздушным судном, он спас два крупных и действительно важных корабля. В 1961 ему вручили Крест летных заслуг — «За особое мужество, проявленное в полете». Так что справедливость восторжествовала.

После «победы» над дирижиблем на U-134 началась настоящая охота.

Не прошло и суток после встречи двух левиафанов, как U-134 была атакована американским самолетом «Вентура», который сбросил на нее три глубинные бомбы, повредив аккумуляторы лодки. 21 августа немцы столкнулись с ожесточенным сопротивлением очередного американского конвоя и едва ушли от преследования. Лодка смогла скрыться, но была вынуждена отправиться к родным берегам для починки.

27 августа 1943 года U-134, которая к тому моменту была едва на ходу, столкнулась с британским фрегатом «Ротер» в Бискайском заливе у берегов Франции. Эта встреча оказалась для нее роковой, и единственная подводная лодка, которая приняла бой с дирижаблем, затонула всего через 40 дней после этой странной и нелепой битвы. Кажется, по-настоящему от сражения подлодки и дирижабля выиграла только флоридская акула."(с)

Источник: https://disgustingmen.com/history/airship-versus-submarine/