"Левиафаны и мастодонты."

Но вернёмся к крейсерам Бразилии. Чтобы понять, что «Нитерой» оказался для неё далеко не случайным кораблём, следует перенестись ещё на полвека назад. И начать историю о поистине замечательном крейсерском флоте этой крупнейшей латиноамериканской державы, наверное, следовало бы строкой, с которой начинается если не самый известный, но уж точно самый растиражированный роман бразильского писателя Б.Гимараенса — «Рабыня Изаура»: «А произошло всё во времена нашего славного императора Дона Педру…»

Нельзя сказать, что бразильские адмиралы не понимали значения крейсеров. Напротив, выигрышу в важнейших «морских» сражениях в войне с Парагваем Бразилия едва ли не всецело обязана присутствию там фрегата «Амасонас». Его появление на поле боя всякий раз походило на присутствие «большого парня» на детской площадке. Действительно, когда бой ведут вооружённые пароходики и буксиры, один силуэт 2000-тонного монстра выглядел угрожающе. В дальнейшем, когда речная сила президента Лопеса была уничтожена, основная нагрузка легла на броненосцы и мониторы. И здесь Бразилия не ударила в грязь лицом, создав целый флот бронированных кораблей.

Всё закончилось со свержением королевской власти в 1889 г. Богатейшая страна Южной Америки вступила в период многочисленных заговоров, переворотов, контрпереворотов, восстаний и гражданских войн, в небольшие периоды мирных передышек вспоминая о флоте заказом очередных кораблей. Поэтому если сравнить крейсерские силы «алфавитных» флотов — так в англоязычной литературе называются флоты Аргентины, Бразилии и Чили (АВС-флоты), — то создаётся удручающая картина: бразильские крейсера того времени представляли собой разнотипную и разномастную коллекцию кораблей собственной постройки, французской, английской и германской, а также внушительный штат вспомогательных крейсеров. Но надо отдать должное морякам этой страны. Бразильские корабли отличал довольно высокий процент инноваций: так, кроме Бразилии, ни одна страна Латинской Америки не рискнула прибегнуть к собственной постройке.

А в качестве отправной точки в обзоре бразильского крейсеростроения можно выбрать уже упомянутый «Амасонас». Нельзя сказать, что до него у бразильцев не было своих крейсеров, но именно этот корабль стал первым паровым фрегатом, который мог реализовать настоящие крейсерские задачи. Неудивительно, что уникальный для Бразилии корабль пришлось заказывать за рубежом. Бразильского первенца спустили на воду 25 сентября 1851 г. на верфи Биркенхеде (Ливерпуль), а уже 2 июня следующего года, совершив трансатлантический переход под руководством своего первого командира капитан-лейтенанта Антонио душ Сантуша, корабль «де факто» вошёл в состав флота.

Передовой для Бразилии, но по английским меркам это был довольно тривиальный паровой фрегат При стандартном водоизмещении 1800 тонн он нёс полный парусный рангоут, которому помогала 350-сильная паровая машина. При благоприятных состояниях моря и ветра корабль мог развить скорость до 10 узлов. Всё вооружение корабля, состоявшее из двух 70-фунтовых и четырёх 32-фунтовых орудий, можно было перемещать по специальным рельсам. Это не только облегчало наведение, но и при необходимости давало возможность сосредоточить огонь по одному борту.

С началом Парагвайской войны в 1865 г. фрегат в качестве флагмана вошёл в состав эскадры адмирала Баррусу и участвовал во всех мало-мальски значащих сражениях. В отличие от «бурной молодости», дальнейшая карьера фрегата оказалась не столь уж примечательна. Пробыв в качестве флагмана до конца 1870-х гг., он в 1884 г. был передан в качестве учебного торпедно-артиллерийского корабля (!) военно-морской школе. Вероятно, бразильцы в память о своих военно-морских традициях в итоге переоборудовали бы легендарный фрегат в корабль-музей, но, на его горе, во время гражданской войны 1893 г. он попал в руки мятежников. Изрядно «похозяйничав» на старом корабле, они оставили его в полузатопленном состоянии в западной части острова Эншадас. После возвращения к мирной жизни выяснилось, что спасать «Амасонас» уже поздно. Фрагменты его мачты, носовое украшение, штурвал и ряд других реликвий в итоге очутились в фондах военно-морского музея, а сам фрегат был продан на дрова. Последние фрагменты корпуса отправились на слом в 1897 г.

КРЕЙСЕРА ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ:

163. Динамитный крейсер «Везувиус», США, 1888 г.

Строился в Филадельфии, заложен в сентябре 1887 г., спущен на воду 28 апреля 1888 г., укомплектован 2 июня 1890 г. Водоизмещение 930 т, длина по ватерлинии 76,91 м, ширина 8,06 м, осадка 2,74 м. Мощность двухвальной машинной установки 3200 л.с., скорость 21 уз. Вооружение: три 381-мм динамитных орудия, три мелкокалиберные пушки. Экипаж 70 чел. Разоружён в 1904 г., продан на слом в 1922 г.

164. Динамитный крейсер «Нитерой», Бразилия, 1893 г.

Строился в Ньюпорте, заложен под наименованием «Эль Сид» в 1893 г., спущен на воду 31 мая 1893 г., введён в строй как пароход 24 августа 1893 г., повторно введён в строй как вспомогательный крейсер в ноябре 1893 г. Водоизмещение 6530 т, длина по ватерлинии 123,76 м, ширина 14,70 м, осадка 6,33 м. Мощность одновальной машинной установки 3600 л.с., скорость 14,5 уз. Вооружение: одно 267-мм динамитное, одно 127-мм и два 102-мм скорострельных орудия, восемь мелкокалиберных пушек. Экипаж около 400 чел. Всего построено четыре практически однотипных парохода: «Нитерой» (бывш. «Эль Сид»), «Эль Суд», «Эль Норте», «Эль Рио». «Нитерой» в 1898 г., выкуплен правительством США, переименован в «Буффало» и обращён во вспомогательный крейсер (два 127-мм и четыре 102-мм орудия, шесть мелкокалиберных пушек и два пулемёта). Остальные в 1898 г. использовались как вспомогательные крейсера: «Ешимите», «Янки» и «Дикси».

165. Крейсер 2 ранга «Република», Бразилия, 1899 г.

Строился в Ньюкастле, заложен в июне 1891 г., спущен на воду 26 мая 1892 г., укомплектован 20 октября 1892 г. Водоизмещение 1630 т. Длина 75 м, ширина 11,8 м, осадка 4,45 м. Силовая установка—двухвальная мощностью 5000 л.с., скорость 20 узлов, дальность плавания 4200 миль, запас угля 322 т. Бронирование: палуба 30 — 37 мм, рубка 51 мм. Вооружение: четыре 150-мм, два 100-мм орудия, четыре мелкокалиберные пушки, два торпедных аппарата. Экипаж 273 чел. В 1894 г. переименован в «Квинсе де Новембру», но на следующий год возвращено прежнее наименование. Исключён из списков флота в 1920 г.

Ещё по окончании войны с Парагваем бразильцы не раз пытались в большей или меньшей степени воспроизвести удачный проект. Но им это удалось лишь в 1880 г., когда на верфи в Рио-де-Жанейро заложили корпус «Альмиранте Баррусу». Именно этот корабль впервые был официально классифицирован как крейсер.

Названный в честь командующего бразильским флотом в Парагвайской войне адмирала Франсиско Мануэля Баррусу, крейсер, после одноименного броненосца, стал вторым кораблём с этим именем. И это ещё при жизни самого адмирала! Впрочем, если не обращать внимания на подобные нескромности, новостройка вполне могла стать основанием для национальной гордости. Проект корабля разработал бразилец капитан-лейтенант Жуан де Кандидо, проект машин — также бразилец капитан-лейтенант Маноэль Алвиш Барбоса. Практически все материалы и комплектующие были также произведены бразильской промышленностью. Так, металлические конструкции поставляла недавно выведенная на проектные мощности Национальная железоделательная фабрика «Ипанема». Поэтому не было ничего удивительного, что 17 апреля 1882 г., во время спуска крейсера на воду присутствовал практически весь бразильский «бомонд», включая императора Дона Педру II и самого адмирала Баррусу.

При стандартном водоизмещении чуть больше 2000 тонн корабль нёс полное парусное вооружение корвета. Паровая машина на нём уже не выполняла вспомогательную роль, а вполне могла быть использована для продолжительных переходов на механической тяге, благо мощность в 2200 лошадиных сил это вполне позволяла. В данном случае скорость в наиболее благоприятных условиях достигала 12 узлов. «Альмиранте Баррусу» нёс передовое на тот момент вооружение из шести 70-фунтовых орудий Уайтхеда на центральном штыре, четыре 25-мм и шесть 11-мм митральез Норденфельда. Наконец, делали честь бразильским корабелам и сроки постройки: 19 июня 1882 г. он, подняв флаг, начал кампанию, всего через два года после закладки!

В 1884 г. «Альмиранте Баррусу» совершил первое трансатлантическое плавание, посетив Соединенные Штаты и Европу, продемонстрировав неплохие мореходные качества. Так что бразильцы могли гордиться — крейсер вполне соответствовал мировому уровню. В 1888 г. на борту корабля в кругосветное плавание отправился лейтенант, уже во время путешествия ему присвоили звание старшего лейтенанта, Аугусту Леупульду — наследный принц бразильского престола. Кстати, в Европе шесть пушек в центральном барбете заменили на новейшие 120-мм орудия Армстронга, так что в 1890 г. из кругосветного плавания в Бразилию вернулся ещё и сильнейший её крейсер.

Вскоре корабль отправился в своё второе кругосветное плавание. Но на сей раз всё прошло не так благополучно. 21 мая 1893 г. в Красном море корабль налетел на риф Рас Зейт и затонул. А экипаж его спасала британская канонерка «Долфин», которой командовал тогда ещё лейтенант Крэдок, впоследствии в чине адмирала погибший во время боя с эскадрой фон Шпее.

Итак, «Альмиранте Баррусу» показал, что бразильцам вполне под силу строительство современного корабля. В результате появился более амбициозный проект Жуана де Кандидо (ставшего к этому времени капитаном), желавшего продемонстрировать миру, что стране под силу не просто строительство хороших и надёжных кораблей, но и крейсеров, под стать сильнейшим представителям своего класса в мире.


Если по сравнению с крупнейшими британскими и французскими крейсерами он смотрелся явно слабовато, то, безусловно, заслуживал титула самого крупного корабля Латинской Америки. При водоизмещении почти 4500 тонн корабль имел стальной корпус и двойное дно с весьма приличным разделением на водонепроницаемые отсеки. Два двигателя развивали мощность до 7500 лошадиных сил и сообщали скорость до 17 узлов. Двенадцать 150- и 120-мм новейших орудий Армстронга могли стать довольно весомым аргументом не только во внутренних латиноамериканских разборках, но достойно ответить великим странам. Как явный пережиток на корабле сохранялся полный парусный рангоут. Впрочем, в то время безрангоутные крейсера ещё не успели сказать своё веское слово.

Второй бразильский крейсер получил имя ещё одного героя Парагвайской войны — адмирала Тамадари, и так же, как крейсер «Альмиранте Баррусу», он стал вторым кораблём с этим именем после одноимённого броненосца и тоже фактически ещё при жизни своего «патрона». Но бразильскую новостройку погубила революция и свержение императора Дона Педру. Как это обычно бывает в подобных ситуациях, новому правительству было не до морских амбиций. В результате после многократных перестроек и приостановки строительства «Альмиранте Тамадари» вошёл в строй лишь затем, чтобы стать объектом для всевозможных насмешек.

Кстати, недостроенный крейсер принял довольно активное участие в революции 1893 г. Восставшие вполне по достоинству оценили сильный бортовой залп крейсера и использовали его в качестве плавучей батареи. Наконец, в 1897 г. многострадальный корабль, лишившись своего рангоута и получив на вооружение новейшую скорострельную артиллерию, вошёл в состав флота. Хотя за время всех этих пертурбаций он получил ряд технических новинок (например, весьма неплохую систему вентиляции), большинство решений, заложенных в проект почти через два десятка лет, стали анахронизмами и оказались непреодолимы. Да и сдача флоту также получилась нелёгкая: представители заказчика трижды забраковывали корабль. В итоге крейсер вошёл в строй лишь для того, чтобы… стать казармой для гардемаринов!

Наконец в 1906 г. руководство принимает решение отдать «новейший» крейсер в распоряжение «Профессиональной школы» (бывшей Школы рулевых). Так, став «многопрофильным» учебным кораблём, в 1913 г. «Альмиранте Тамадари» прошёл техническое освидетельствование, показавшее необходимость докования. В июле этого же года его отправили в док Гуанабара, где заменили сразу 145 листов наружной обшивки. Но это стало лишь полумерой, техническое состояние корабля к этому времени было более чем плачевным. Разумеется, после этого он ещё эксплуатировался в качестве плавучей казармы, но лишь затем, чтобы в 1915 г. окончательно быть вычеркнутым из списков флота.

Тем временем неугомонный Жуан де Кандиду начал проработку проекта следующего крейсера. Водоизмещение новостройки, которую так и не успели назвать, в проекте не превышало 4500 тонн. Компоновка, конструкция и защита крейсера мало чем отличались от «Тамадари», но из-за роста водоизмещения и для обеспечения проектных 17 узлов пришлось значительно поднять мощность машин. А вот вооружение уже по-настоящему внушало уважение не только по бразильским, но и по мировым меркам. К десятку шестидюймовок Армстронга прилагалось четыре 12-тонные восьмидюймовки. К сожалению, амбициозный крейсер Жуана де Кандиду со свержением королевской власти в 1889 г. пришлось разобрать на стапеле.

Впрочем, уже спустя несколько лет, на фоне усиления флотов своих извечных противников по континенту, бразильские военные пришли к выводу о необходимости продолжить гонку морских вооружений, для чего были выделены средства на постройку двух новых крейсеров. Видя сложности сооружения кораблей на собственных верфях своими силами, оба судна изначально планировались под зарубежного поставщика. Первоначально предполагалось отдать заказ в одни руки, но выросший к этому времени до контр-адмирала Кандиду сумел доказать необходимость строительства одного из крейсеров по его уже разработанному проекту, что давало небольшую экономию отпущенных средств. В результате он отправился во Францию для надзора и последующей приёмки заложенного на верфи в Л а Сене крейсера «Бенжамин Констант».

Подобное решение несколько обескуражило сэра Армстронга, который небезосновательно предполагал, что заказ на оба крейсера достанется ему. Тем не менее ему удалось убедить бразильцев, что сможет практически за ту же цену построить «полтора крейсера», то есть собственно сам корабль и в качестве дополнения его уменьшенную в два раза копию. Так в Ньюкастле были заложены в том же 1891 г. ещё два корабля для Бразилии: крейсер второго ранга «Република» и канонерская лодка «Тирадентес». Оба корабля спустили на воду в один день — 26 мая 1892 г., и осенью того же года они подняли бразильские флаги, сумев прибыть на родину зимой следующего, 1893 г. Строительство «Бенжамина Константа» продолжалось дольше: лишь в мае 1893 г. он вышел на ходовые испытания.

Последовавшие летом 1893 г. события развели крейсера по разные стороны баррикад. «Република», как и большинство действующих кораблей флота, примкнула к мятежникам, «Традентес», будучи на доковании в Уругвае, остался верным правительству, а «Бенджамин Константин» задержали французские власти до окончания гражданской войны, отпустив его на родину лишь в 1895 г.

В целом, итогом войны стало очередное доказательство порочности экономии на флоте. В результате новое правительство, отбросив этот тезис, заказало Армстронгу сразу три крейсера типа «Амасонас». При относительно небольшом стандартном водоизмещении (всего 2300 тонн) корабли могли развить неплохую скорость в 20 узлов и несли десять шести- и пятидюймовых скорострелок. Одновременно был заключён контракт с германскими верфями на строительство ещё трёх крейсеров поменьше: «Тупи», «Тимбира» и «Тамойо», получивших свои названия в честь воинственных индейских племён. При водоизмещении почти в два раза меньше, они несли две скромные 100-мм скорострелки, зато развивали скорость свыше 23 узлов. В итоге Бразилия намечала полностью перевооружить свои крейсерские силы, добившись некоторого подобия паритета над своими соседями по «алфавитным» флотам.

Но следом в стране снова последовали политические осложнения, в результате которых два крейсера — «Амасонас» и «Альмиранте Абреу» пополнили собой флот Соединённых Штатов… Крейсерам, вошедшим в строй до 1897 г., повезло больше.

25 августа 1896 г. на «Баррусу» подняли бразильский флаг. Но практически всю свою долгую 35-летнюю карьеру крейсер выполнял лишь представительские функции, самая парадоксальная из которых ждала его в 1908 г. — перевоз останков своего патрона адмирала Баррусу из Монтевидео в Рио. С началом Первой мировой войны крейсер вместе с тремя кораблями типа «Тупи» свели в один отряд, громко названный 3-м военноморским дивизионом. Но уже на следующий год исключили из списков флота сначала «Тупи», через год — «Тамойо» и в 1917 г. — «Тимбира». Сам «Баррусу» отправился на слом лишь в 1931 г., сдав свой главный калибр для установки на форт Коимбра.

Гораздо дольше в списках флота значился «Бенжамин Констант». Хотя его разоружили еще в 1926 г., корпус бывшего крейсера облюбовали штабные службы. Но в 1938 г. на борту плавучего штаба произошёл пожар, после которого восстанавливать было уже нечего. А наиболее интересной сложилась биография «Републики», во время Первой мировой войны превратившейся в авизо в Амазонии. В 1920 г. корабль разоружили, но через два года у него последовала «реинкарнация» — старый крейсер потребовался для обеспечения перелёта через Атлантику португальских лётчиков Ж. Кутинью и С. Кабраля!"(с)

Решающему наступлению русских эскадр адмирала Г. А. Спиридова и контр-адмирала Дж. Эльфинстона под общим командованием графа А. Г. Орлова предшествовал неудачный для турок бой в Хиосском проливе 24 июня (5 июля) 1770 года, после которого турецкий флот отступил в Чесменскую бухту под прикрытие береговых батарей. Его основные силы построились в две линии, состоявшие из 8 и 7 линейных кораблей соответственно; остальные корабли и суда противника заняли позицию между этими линиями и берегом. При этом первая линия заслонила русских от огня второй линии, а слишком тесное построение турецкого флота в решающий момент боя упростило задачу русской артиллерии и способствовало распространению пожаров от горящих обломков взорванных кораблей.

Русские силы состояли из линейных кораблей «Европа», «Святой Евстафий», «Трех Святителей», «Святой Иануарий», «Трех Иерархов», «Ростислав», «Не тронь меня», «Святослав» и «Саратов», бомбардирского корабля «Гром», фрегатов «Святой Николай», «Африка» и «Надежда» и 8 малых судов.

25 июня (6 июля) 1770 года в течение всего дня российские корабли обстреливали турецкий флот и береговые укрепления. За это время 4 вспомогательных судна были переоборудованы в брандеры. В 5 часов вечера бомбардирский корабль «Гром» стал на якорь перед входом в Чесменскую бухту, продолжив обстрел турецких судов с этой позиции. После полуночи к нему присоединились корабли «Европа», «Ростислав» и подготовленные к атаке брандеры.

Кульминация сражения наступила, когда «Европа», «Ростислав» и подошедший к ним «Не тронь меня», образовав линию, протянувшуюся с севера на юг, вступили в бой с турецкими кораблями. «Саратов» находился в резерве, а «Гром» и фрегат «Африка» атаковали батареи на западном берегу бухты. В половине второго ночи (или немногим ранее) от огня «Грома» и «Не тронь меня» один из турецких кораблей загорелся и взорвался. Пожар быстро распространился на другие корабли и суда противника, находившиеся в Чесменской бухте.

После взрыва второго турецкого корабля с русской стороны огонь был прекращен и в бухту вошли брандеры. Два из них противнику удалось потопить, но два оставшихся выполнили свое предназначение. Особенно удачно действовала команда брандера лейтенанта Д. Ильина. Он сцепился с турецким 84-пушечным кораблем, после чего Ильин поджег брандер, а сам вместе с командой покинул его на шлюпке. Корабль противника взорвался, осыпав горящими обломками большинство из оставшихся турецких кораблей. К половине третьего ночи взорвались еще 3 корабля турецкого флота.

К 4 часам утра русское командование стало предпринимать действия для того, чтобы спасти от огня и захватить два еще не загоревшихся турецких корабля, однако удалось это только в отношении одного из них – 60-пушечного «Родоса». С четырех до половины шестого утра один за другим взорвались еще 6 турецких кораблей, а в седьмом часу одновременно еще 4. К 8 часам ночной бой в Чесменской бухте завершился полным уничтожением вражеского флота.

После Чесменского сражения силам русского флота удалось серьезно нарушить коммуникации турок в Эгейском море и установить блокаду Дарданелл. Все это сыграло важную роль при заключении Кючук-Кайнарджийского мирного договора.

По распоряжению Екатерины II, для прославления этой победы был создан мемориальный Чесменский зал в Большом Петергофском дворце (1774–1777), воздвигнуты два памятника этому событию: Чесменский обелиск в Гатчине (1775) и Чесменская колонна в Царском Селе (1778), а также построены Чесменский дворец (1774–1777) и Чесменская церковь святого Иоанна Предтечи (1777–1780) в Санкт-Петербурге. В память о Чесменской победе были отлиты золотые и серебряные медали."(с) Источник: https://xn--80aiqmelqc4c.xn--p1ai/sobytiya/...skoe-srazhenie/

"В судебном решении трибунал отметил, что Бинг подпадает под следующий раздел статьи 12 «Боевых инструкций», в котором сказано: «Достоин смерти тот командир, который... не предпримет все от него зависящее, чтобы взять или уничтожить каждое судно, с которым он должен был сражаться и помогать и облегчать положение каждому судну Его Величества, которое будет в этом нуждаться». Поскольку указанная статья предписывает смерть без какой-либо альтернативы путем расстрела на борту того корабля, который укажут лорды Адмиралтейства, то, принимая во внимания показания кэптенов (а по свидетельствам офицеров, находившихся во время боя 20 мая около адмирала, они не заметили какой-либо робости или свидетельств страха или замешательства, он отдавал приказания четко и хладнокровно, и у него не было недостатка в личной храбрости), суд отрицал, что неверный образ действий Бинга имел причиной трусость либо нелояльность и единодушно полагает рекомендовать его в качестве «объекта, достойного королевского милосердия». Тем не менее Бингу отказали в помиловании (прежде всего Энсон и другие лорды Адмиралтейства, которые и допустили основную ошибку) и 14 марта 1757 года Джон Бинг был расстрелян на шканцах линейного корабля «Монарк».(с) "Сражение у Менорки (1756 год)", "Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара" С. Махов, Э. Созаев.