"Мифы и легенды Черноморского флота."

Кемаль-паша, став лидером национального движения против держав Антанты, оккупировавших Османскую империю, созвал в пику действовавшему тогда правительству Великое национальное собрание Турции и обратился к советской России за помощью и поддержкой, на что большевики с энтузиазмом откликнулись.

Кемаль-паша пообещал стать проводником советской власти на Востоке, о чем и заявил большевикам, а те попались на эту удочку, и помощь «турецким друзьям» полилась рекой. Россия передала Турции несколькими траншами 10 миллионов рублей золотом. Кроме того, по советским официальным данным, через Новороссийск, Туапсе и Батуми в Турцию в течение 1920–1922 годов было поставлено 39 тысяч винтовок, 327 пулеметов, 54 орудия, 63 миллиона патронов, 147 тысяч снарядов и много другого вооружения. С восточных границ было переброшено военное оборудование, оставленное русской армией в 1918 году. В 1921-м переданы два миноносца – «Живой» и «Жуткий». В Анкаре советское правительство помогло со строительством двух пороховых фабрик, одновременно поставив в Турцию оборудование для патронного завода и сырье для производства патронов.

Кроме этих поставок, турецкие «революционеры» получили топливо и сотни тысяч тонн зерна, в то время как после Гражданской войны в самой Стране Советов голодало Поволжье и другие районы.

В подготовке турецкой армии приняли участие советские военные специалисты – Фрунзе, Мдивани, Аралов, выезжавшие в воинские части, а по некоторым данным, даже принимавшие участие в разработке военных операций. Такова была миссия Михаила Фрунзе – чрезвычайного и полномочного посла от УССР.

Впрочем, турецкие «революционеры» во главе с Кемаль-пашой и не думали идти вслед за большевиками. Их коварство проявилось уже при попытке создания Коммунистической партии Турции. Ее руководитель Мустафа Субхи и 14 других членов ЦК КПТ и активистов партии по прибытии из Баку в Трабзон, где были схвачены турецкими жандармами, вывезены в море и утоплены.

Однако это не помешало большевикам, одержимым идеей всемирной революции, 16 марта 1921 года заключить московский договор «О дружбе и братстве», по которому Турции предоставлялась финансовая и военная помощь, а также передавались большие территории Турецкой Армении.

Что касается личности Кемаля-паши, впоследствии Ататюрка, то он как был махровым националистом и сторонником «моноэтнического Великого Турана» за счет земель и соседних наций, так им и остался. Период Второй мировой войны подтвердил предательскую сущность турецких пантюркистов и их лютую ненависть к России.

Свое истинное лицо по отношению к России турки показали еще в 1941 году, сразу же после нападения Германии на СССР. В июле 1941-го журнал «Бозкурт» («Серый волк») опубликовал статью «Тюркизм идет», к которой прилагалась карта «Великой Турции». В ее состав были включены Крым, Закавказье, Северный Кавказ, Поволжье, Средняя Азия и часть Сибири. Такие же публикации регулярно появлялись и в других изданиях. Турецкое общественное сознание готовили к вступлению в войну для претворения в жизнь пантюркистского национального идеала.


Осенью 1942 года Турция сосредоточила крупные военные силы на границе с Советским Союзом, по разным данным – от двадцати пяти до тридцати дивизий. Эти войска готовы были пересечь границу сразу после ожидавшейся победы немцев под Сталинградом. Соответствующими были и настроения правящей элиты страны. Так, турецкий премьер-министр Сараджоглу в беседе с послом Германии Францем фон Папеном 27 августа 1942 года заявил, что как турок он страстно желает победы Германии. «Уничтожение России является подвигом фюрера, равный которому может быть совершен раз в столетие, оно является также вековой мечтой турецкого народа». Развивая эту идею, Сараджоглу пояснил: «Русская проблема может быть решена Германией, только если будут убиты по крайней мере половина всех живущих в России русских, если впредь будут раз и навсегда изъяты из-под русского влияния русифицированные области, населенные национальными меньшинствами». При этом турецкий премьер не скрывал уверенности, что Германия не только будет учитывать интересы Турции, но и позволит расширить турецкую территорию за счет Советского Союза.

Отмечал это в своих донесениях и германский посол фон Папен: «Турецкие правительственные круги все больше начинают заниматься судьбой своих соотечественников, находящихся по ту сторону турецко-русской границы, и особенно судьбой азербайджанских турок. В этих кругах, по-видимому, склонны возвратиться к событиям 1918 года и хотят присоединить к себе эту область, включая ценнейшие бакинские месторождения нефти».

В наше время обострение отношений России и Турции резко дало о себе знать после того, как турецкий истребитель сбил в небе Сирии российский бомбардировщик. Недавно последовал и сбитый российский вертолет в Нагорном Карабахе, и все это происходит на фоне действий наших войск в Сирии, где, по словам наших военных, турки буквально путаются под ногами, не давая качественно провести ту или иную боевую операцию. Это заставляет внимательнее присмотреться к соседней с нами стране. Стоит вспомнить слова Ататюрка: «При этих условиях как сегодня (октябрь 1922 года), так и завтра, да и всегда Россия может быть уверена в дружбе с Турцией». И как похоже говорил Тайип Эрдоган после убийства нашего посла.

Как и Кемаль Ататюрк, Эрдоган в Карабахе укрепляет свой образ главного защитника мусульманского мира в целом. Москва, к сожалению, словно забыла события в НКР в годы перестройки (1987–1988), на фоне резкого подъема национальных движений в Армении и Азербайджане. К ноябрю-декабрю 1988 года в этот конфликт оказалось вовлечено большинство жителей обеих республик, и он фактически перерос рамки локальной проблемы Нагорного Карабаха, превратившись в открытую межнациональную конфронтацию, которую лишь на время приостановило спитакское землетрясение. Неготовность советского руководства к адекватным политическим действиям в обстановке обострившихся межнациональных распрей, противоречивость принимаемых мер, декларирование центральными властями равной степени вины Армении и Азербайджана в создании кризисной ситуации привели к зарождению и укреплению в обеих республиках радикальной антикоммунистической оппозиции. Россия совершенно близоруко игнорирует религиозную составляющую карабахской войны, и пока Москва рассказывает про «многоконфессиональное российское общество», Эрдоган берет на вооружение исламскую идентичность как мощный мобилизующий фактор.

События в Нагорном Карабахе свидетельствуют, что пантюркистская сущность турецких товарищей, замешанная на исламизме, не поменялась ни на йоту.

А целями наших южных соседей в карабахском конфликте остаются по-прежнему:

- вытеснить Россию из Закавказья, а в будущем – из евроазиатского экономического пространства и захватить весь транзит в Европу;
- захватить все транзитные пути на шелковом коридоре Китая, чтобы свести счеты и с Европой, которая не очень торопится с включением Турции в ЕС и оказании ей помощи в борьбе с курдами;
- очистить дорогу воинствующему исламизму в республиках Закавказья и продолжить эту же политику в отношении бывших союзных республик Центрально-Азиатского региона и на этой основе осуществить отрыв от России тюркских народов Чечни, Дагестана, Татарстана, Башкирии – другими словами, превратить южное приграничье России в постоянно действующую военно-политическую, экономическую и конфессиональную угрозу для ее существования."(с) Опубликовано в "Военно-промышленнй курьер", выпуске № 46 (859) за 1 декабря 2020 года