"Мифы и легенды Черноморского флота."

В июне 1934 г. ПЛ Д-6 ЧФ под коммандованием Нестерова И.М. осуществила скрытную высадку на побережье Болгарии группы болгарских коммунистов ! "В своем первом боевом походе С-32 (ко­мандир — капитан-лейтенант С.К. Павлен­ко) несла дозорную службу в районе мыса Сарыч (15.7 — 5.8.1941). Вскоре после воз­вращения она была направлена к мысу Эмине (25.8 — 8.9.1941), где с нее на вра­жескую территорию была высажена группа болгарских коммунистов." - http://bit.ly/367J4y1 … _02/09.htm

"Щ-211 Во второй раз «щука» выходила к болгарскому мысу Эмине в августе (5 — 24.8.1941). В начале крейсер­ства, в ночь на 12-е, лодка высадила у устья реки Камчии 16 болгарских коммунистов, а днем 15-го атаковала вражеский конвой, со­провождавшийся болгарскими торпедными катерами." - http://bit.ly/367J4y1 … _04/27.htm

"19 мая 1934 г. в Болгарии был совершен государственный переворот, который тайно подготовлялся в течение нескольких месяцев.… Этот переворот нельзя рассматривать изолированно, вне тех изменений, которые произошли в это время в Европе и за ее пределами.Переворот вызвал огромное возмущение рабочего класса и трудящихся масс Болгарии. Однако движение рабочего класса не вылилось в форму организованного отпора вследствие того, что в руководстве Коммунистической партии были левосектантские троцкистские элементы, которые нацеливали рабочий класс не на борьбу против фашизма, а на борьбу против Земледельческого союза, за которым шли крестьянские массы. Пагубная политика левых сектантов сорвала единый фронт, дезорганизовала рабочее движение, лишила рабочий класс поддержки его основного союзника — крестьянства. Отдельные забастовки протеста и демонстрации, вспыхнувшие в Софии, Пловдиве, Хаскове, Варне и других городах, были быстро подавлены.ешающую роль в деле выправления линии Болгарской коммунистической партии, преодоления левосектантского курса и восстановления широких связей партии с массами сыграли помощь Коммунистической партии Советского Союза, решения VII конгресса Коминтерна и указания Георгия Димитрова, вновь ставшего после Лейпцигского процесса во главе партии и избранного в 1935 г. генеральным секретарем Коминтерна. Новое руководство вывело Коммунистическую партию Болгарии из того тупика, в который поставило ее левосектантское, троцкистское руководство. В своих выступлениях, посвященных памяти Димитра Благоева (1934 -1935 гг.), Георгий Димитров ярко обрисовал героическое прошлое партии тесных социалистов, которое Умышленно извращалось левосектантами в целях фракционной борьбы, и вместе с тем указал на отрицательные стороны тесиосоциалистического движения, мешавшие ему стать на путь большевистской партии. Димитров разоблачил троцкистскую сущность левосектантов, использовавших тяжелое нелегальное положение партии и временно захвативших её руководство. А, в конце февраля — начале марта 1936 г. состоялся VI расширенный пленум ЦК БКП, давший в своих решениях конкретную разработку вопросов проведения партией нового, большевистского курса."(с).

кроме торпедирования судов, подлодки были незаменимы для скрытной высадки десантных групп. Один из таких отрядов приняла на борт субмарина Щ-211 ненастной августовской ночью 1941 года.
Их было четырнадцать человек, тех, кто в документах разведотдела штаба Черноморского флота именовались "диверсионно-разведывательной группой", а по ориентировкам полиции и гестапо проходили как красные террористы. Всего на группу десантников приходилось три смертных приговора и чуть больше ста лет каторги. Все они были приговорены заочно и теперь по зову коммунистической партии возвращались в те края, где приговор должен был быть приведён в исполнение. Тринадцать по национальности были болгарами: командир группы - Цвятко Колев Радойнов; врач - Иван Маринов Иванов; разведчики - Димитр Илиев Димитров, Иван Петров Изатовски, Трифон Тодоров Георгиев, Васил Цаков Йотов, Кирилл Рангелов Видински, Сыби Димитров Денев, Ангел Георгиев Ников, Антон Петков Бекяров, Коста Лагодинов, Тодор Димов Гырланов, Симеон Филипов Славов; радист-шифровальщик был один - чешский еврей, звали его Иосиф Бейдо-Байер. Прокурор Софийского военно-полевого суда капитан Костайчинов писал о них следующее: "Каждый из прибывших на болгарскую территорию эмигрантов, которые по своим убеждениям были фанатиками-коммунистами... горели желанием до конца выполнить возложенную на них задачу, заключавшуюся в том, чтобы совершать акты диверсии - подрывать железные дороги, мосты..." Диверсанты сражались стойко. В район действия партизан высылались подразделения полиции и армии, включая авиацию. Однажды в окружение попал и сам Радойнов. С ручным пулемётом ему удалось вырваться из кольца, при этом отряд боевиков-подпольщиков был полностью уничтожен. Его схватили 24 апреля 1942 года. Из газет в разведотделе штаба Черноморского флота узнали, что в Софии начался громкий судебный процесс по делу "подводников". Военно-полевой суд приговорил к смертной казни: Радойнова, Георгиева, Байера, Славова, Йотова, Димитрова, Изатовски, Бекярова, Гырланова, "подводников" второй группы и подпольщиков - всего 18 человек. 26 июня 1942 года изменники родины были расстреляны в туннелях тира Софийской школы офицеров запаса.
Из четырнадцати человек отряда Цвятко Радойнова уцелели трое - Иванов, Видински и Лагодинов. Однажды Видински и Лагодинову уже приходилось пересекать Чёрное море на катере, спасаясь от полицейского преследования после июньского восстания 1923 года. Потом они проделали обратный путь - на "Щуке" - источник : "Начальник училища контр-адмирал И.М. Нестеров", 1955 год.

"Первая должность с января 1931 года — минер подводной лодки «Металлист», затем — штурман ПЛ «Шахтер», а с июля 1931 года — минер большой ПЛ «Спартаковец». Молодой офицер быстро входил в коллективы, умело руководил личным составом, настойчиво изучал устройство подводной лодки, приемы и способы ведения боя. После окончания в 1932 году курсов командиров подводных лодок в Ленинграде И.М. Нестеров был назначен старшим помощником, а затем командиром ПЛ Д-6 «Якобинец». За короткое время под руководством И.М. Нестерова ПЛ вышла на первое место на флоте по боевой подготовке, торпедным и артиллерийским стрельбам.
Командование флотом доверяло молодому командиру важные правительственные задания. Так, в 1933 году по приказу командующего флотом И.К. Кожанова лодка скрытно высадила на болгарский берег группу болгарских коммунистов, а в 1935 году обеспечила исследовательскую работу известного профессора Государственного астрономического института Сорокина, по заданию правительства проводившего в Черном море гравиметрические наблюдения. Как вспоминает И.М. Нестеров, ..команда лодки отлично справилась с заданием, совершила 27 погружений, прошла 1200 миль, обеспечив все условия для научных исследований (Комсомольская правда. — 1935. № 67. — 20 июля).
В 1935 году за успешное выполнение правительственных заданий И.М. Нестеров одним из первых советских подводников был удостоен высшей награды Родины — ордена Ленина.
Вскоре после начала Великой Отечественной войны И.М. Нестеров был назначен начальником отдела штаба Черноморского флота по боевому обеспечению морских коммуникаций Черного и Азовского морей. Он отвечал за организацию надежной охраны морских путей сообщения. Ему довелось участвовать во многих морских десантных операциях, в том числе в Новороссийской, где он был начальником штаба высадки. За успешную организацию и проведение десанта и освобождение Новороссийска И.М. Нестеров был награжден орденом Красного Знамени, а орден Нахимова 2-й степени он получил как непосредственный руководитель успешного морского десанта у станицы Благовещенской. Второго ордена Красного Знамени И.М. Нестеров был удостоен за успешное проведение морского десанта, будучи начальником штаба высадки в Керченско-Феодосийской десантной операции на Эльтигенском направлении. Как участник обороны Одессы, Севастополя и Северного Кавказа, а также освобождения Севастополя и Крыма от немецко-фашистских захватчиков Илья Михайлович был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
В 1944 году И.М. Нестеров был уполномоченным командующего флотом адмирала Ф.С. Октябрьского по учету трофейных кораблей в Румынии и Болгарии и транспортировке их в Севастополь. С 1947 года приказом министра Вооруженных сил СССР он назначается командиром 1-й ордена Ушакова бригады траления Черноморского флота. Ему было присвоено звание контр-адмирала.
После окончания траления якорных мин на акватории в 4000 квадратных миль на Черном море И.М. Нестерова направляют на учебу в Академию Генерального штаба, которую он окончил в 1951 году. В том же году за безупречную службу на флоте, боевые заслуги в ходе Великой Отечественной войны он был награжден вторым орденом Ленина." -
источник : http://bit.ly/2DRFzQm

...Осень 1905 года. Севастополь. В бухте и на рейде, отдав тяжелые якоря, застыли корабли Черноморского флота. В этой вроде бы дремлющей эскадре взоры всех севастопольцев притягивают три корабля: «Пантелеймон», «Прут» и «Очаков». Эскадренный броненосец «Пантелеймон» еще в июне назывался «Князь Потемкин-Таврический» и беспримерным восстанием экипажа всколыхнул всю Россию, да и не только ее. Учебный корабль «Прут» командование флота совсем недавно превратило в плавучую тюрьму, в которой томились потемкинцы. А крейсер «Очаков», новейший корабль флота, построенный в Севастополе, рабочие и команда подготавливали к сдаточным испытаниям.

Начало XX века в Российской империи ознаменовалось бурным ростом революционного движения. В огромной стране то и дело проносились шквалы стачек и крестьянских выступлений, прокатывались волны массовых демонстраций и митингов, направленных против царского самодержавия. Восстание на эскадренном броненосце «Князь Потемкин-Таврический» в июне 1905 года стало первым массовым революционным выступлением в русской армии, первым переходом крупной воинской части на сторону народа.

Вспыхнувшее вслед за Всероссийской политической стачкой вооруженное восстание в Севастополе в ноябре 1905 года наглядно показало, что настал, как отмечал В. И. Ленин, «период перерастания мирной всеобщей стачки во всенародное вооруженное восстание».

Революционное брожение среди рабочих Севастополя, флотских экипажей и армейских частей гарнизона в конце октября — начале ноября нарастало с необыкновенной быстротой. Малейшей искры было достаточно, чтобы забушевал яростный пожар. Такую искру «высекло» распоряжение командования Черноморского флота, запретившее матросам береговых экипажей покидать казармы и участвовать в совместных с рабочими и солдатами митингах. Терпению матросов пришел конец — 11 ноября стихийно вспыхнуло восстание. Уже к ночи на 13 ноября власть в городе фактически перешла в руки матросской комиссии — Совета матросских, солдатских и рабочих депутатов.

Но и царские сатрапы не дремали. Командующий флотом вице-адмирал Чухнин объявил Севастополь на военном положении и вызвал из других городов казачьи части и войска. На броненосце «Пантелеймон» и некоторых других кораблях, охваченных матросскими волнениями, офицерам удалось снять ударники с орудий — сделать их небоеспособными. 14 ноября утром в Севастополе было введено осадное положение. Самодержавие открыто готовилось потопить восстание в крови.

...Днем на квартиру лейтенанта в отставке Петра Петровича Шмидта явилась делегация с «Очакова» с просьбой принять командование восставшим крейсером. Шмидт согласился и немедленно отправился на корабль. Выстроившийся экипаж приветствовал его громким «ура!».

На совещании представителей матросской комиссии и военной социал-демократической организации, проходившем на «Очакове», был разработан план дальнейших действий.

Ночью восставшие матросы захватили минный крейсер «Гридень», миноносцы «Свирепый», «Зоркий», «Заветный», три номерных миноносца, учебный корабль «Днестр». Под руководством матроса-большевика И. Сиротенко началось восстание на броненосце «Пантелеймон». Утром на этих кораблях были подняты красные флаги революции. Прибывшие на «Очаков» делегаты сообщили Шмидту, что он избран командующим флотом. Над крейсером затрепетал на ветру флажный сигнал: «Командую флотом. Шмидт».

Деловые и человеческие качества, сочетавшиеся с убежденностью в необходимости изменения государственного строя России, снискали Шмидту огромный авторитет среди матросов. Его приказы выполнялись безоговорочно.

Днем Шмидт на миноносце «Свирепый» обошел корабли эскадры, выступая перед экипажами. «Красный адмирал» говорил в те дни: «Империя будет опрокинута, и вековые оковы будут разорваны только путем... смелого, решительного вооруженного восстания... Я твердо также верю, что мы, моряки, займем видное место в истории революционного движения».

В тот же день из плавучей тюрьмы «Прут» были освобождены заключенные потемкинцы, арестованы офицеры «Прута» и броненосца «Пантелеймон».

Однако не все экипажи решились на открытое выступление против самодержавия. Да и восставшие не проявляли должной активности и последовательности в своих действиях. Это позволило реакции создать перевес в силах, провокационными слухами внести смятение в ряды солдат и матросов, захватить инициативу.

Во второй половине дня 15 ноября прибывшие в Севастополь армейские части открыли ружейно-пулеметный и орудийный огонь по учебному кораблю «Днестр» и шлюпкам, ходившим между берегом и кораблями под красными флагами. Одновременно канонерская лодка «Терец», на которой все матросы были заменены офицерами, обстреляла и потопила катер, доставлявший на броненосец «Пантелеймон» продовольствие и ударники к орудиям.

Выстрелы с «Терца» послужили сигналом для расстрела восставших кораблей армейскими частями и крепостной артиллерией. К ним присоединились корабли, оставшиеся в подчинении вице-адмирала Чухнина, — броненосец «Ростислав», крейсер «Память Меркурия», минный крейсер «Капитан Сакен».

Героически погиб миноносец «Свирепый», устремившийся в торпедную атаку на броненосец «Ростислав».

Начался ураганный обстрел «Очакова» тяжелой артиллерией броненосцев и береговых батарей. Флагман восставшего флота отвечал на огонь, но вскоре вынужден был прекратить стрельбу из-за охватившего его пожара и больших потерь. Тем не менее по приказу Чухнина еще более двух часов продолжался расстрел крейсера.

К чести черноморцев, не все корабли, оставшиеся в подчинении Чухнина, приняли участие в уничтожении «Очакова». Так, на броненосце «Синоп» матрос Яков Науменко вывел из строя гидросистему, а артиллеристы броненосца «Чесма» под влиянием большевика Сергея Дьяченко отказались вести огонь по товарищам.

Царское самодержавие потопило в крови севастопольское восстание. Сотни матросов были убиты, многие сосланы на каторгу, а руководители восстания, находившиеся на крейсере «Очаков», — лейтенант Петр Петрович Шмидт, баталер Сергей Петрович Частник, комендор Никита Григорьевич Антоненко и машинист 2-й статьи Александр Иванович Гладков — казнены.

Севастопольское вооруженное восстание вошло незабываемой страницей з историю революции 1905 года. Крейсер «Очаков» — один из славной когорты революционных кораблей русского флота, над которыми реяли красные флаги. И первым из них был броненосец «Потемкин», который, как писал Владимир Ильич Ленин, «...остался непобежденной территорией резолюции и, какова бы ни была его судьба, перед нами налицо несомненный знаменательнейший факт: попытка образования ядра революционной армии», а замыкает плеяду этих замечательных кораблей крейсер «Аврора», выстрелом 25 октября (7 ноября) 1917 года возвестивший всему миру о победе диктатуры пролетариата на одной шестой земного шара, о начале новой эры в истории человечества — эры социалистической резолюции." - http://www.hobbyport.ru/ships/ochakov.htm

Родился Петр Петрович Шмидт 5 (17) февраля 1867 года в семье потомственного дворянина, морского офицера, дослужившегося в итоге до контр-адмирала, Петра Петровича (тоже!) Шмидта. Семья имела прочные морские традиции, например дядя нашего героя, принявший немалое участие в его судьбе, был полным адмиралом и старшим флагманом на Балтийском флоте. Поэтому, судьба Петра была предопределена. В 1880 году, закончив Бердянскую гимназию, он поступил в морское училище в Питере. В 1886 году он окончил училище, получил чин мичмана и был отправлен служить на Балтику. Лучшим учеником он явно не был, закончив училище 53-м по списку, но описания этого этапа его жизни, подчеркивающие его либеральные взгляды, неприязнь к жесткой дисциплине, его увлечение музыкой и поэзией, позволяют сделать вывод о том, что дело было не в «неспособности», а именно в этаком комплексе «русского интеллигента» - идеалиста, не приемлющего давления на человеческую личность, прежде всего на свою собственную, и ломающегося под этим давлением. (И.А.: Этот аспект характера, как мне кажется, во многом определил причудливые изгибы его биографии).

1 января 1887 года П.П. Шмидт приступает к своим служебным обязанностям в учебно-стрелковой команде 8 флотского экипажа, но уже 21.01.1888 он отчисляется в 6-месячный отпуск «по болезни с последующим переводом на Черноморский флот по причине не подходящего ему климата».

В июле 1888 года он переводится на Черное море, но 5.12.1888 снова уволен в отпуск по болезни.

Вот здесь появляется первая серьезная странность, констатируемая, но не рассматриваемая большинством источников. В том же 1888 году Шмидт женился, по заключению абсолютного большинства источников, на проститутке. Факт, сам по себе потрясающий, не мог не отразиться на морской карьере Шмидта. Кастовость офицерского состава флота того времени не допускала таких «шалостей». Шмидт должен был просто вылететь с флота! Он же был переведен на Тихий океан. Источники уверяют, что тут ему помог дядя, договорившийся со своим товарищем, адмиралом Чухниным, взять под крыло Шмидта. Дядя вполне мог быть заботливым родственником (хотя, с учетом того, что отец Шмидта в этот время умер, якобы не перенеся поступка сына, это странно!), но вот непонятный либерализм Чухнина, нового начальства и сослуживцев Шмидта тут кажутся несколько странными.

В 1889 году у Шмидта родился сын, Евгений, хотя брак, даже с большой натяжкой, нельзя назвать удачным.

Сам Шмидт писал о нем: «Это была каторжная жизнь, и как она остановила во мне все: и самообразование, и развитие».

Многие источники упоминают этот брак, как жертву Шмидта, пытавшегося браком вырвать свою жену из ее жизни, «поднять» ее (И.А.: Вспомним об упомянутом нами «комплексе интеллигента», согласуется, не так ли?).

По одной из версий источников, Шмидт, не принятый флотским окружением, был вынужден перейти в торговый флот. По другим источникам, он уволился в запас и отправился лечиться в частную лечебницу «доктора Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных в г. Москве». Но потом снова оказался на флоте, сначала на крейсере «Рюрик» на Балтике в 1892 году, затем в составе Сибирской флотилии, на миноносце, а затем на крейсере «Адмирал Корнилов» в 1894 году, откуда опять был списан в связи с нервными припадками.

Вот отсюда и пошла версия о «сумасшествии лейтенанта Шмидта», непрерывно кочующая из одного современного интернет-источника в другой. Странно, только, что в пределах той же версии, в 1895 году Шмидт получил чин лейтенанта (неплохо для сумасшедшего!) и успел послужить еще в штабной должности (самое то для психа!) и старшим офицером брандвахты.

И только в августе 1898 года он был окончательно уволен со службы с правом службы в торговом флоте. Причем даже источники, упирающие на «неадекватность» Шмидта, отмечают, что он уволен был в связи с частыми ссорами с начальством и после отказа участвовать в подавлении забастовки. О как! «Психические припадки» и «плевок в лицо флоту» женитьбой на проститутке тут не причем, забастовка и скандалы с начальством – вот причина отставки! А ведь два последних факта, в отличие от двух первых, больше указывают не на сумасшествие, а на либерализм и неприятие флотских порядков и дисциплины?!

А вот общий вывод сделать можно! Никакой «революцией» от Шмидта совершенно не пахнет, ни о каком марксизме, он, скорее всего, просто и не слышал. А вот типично либеральное «власть – есть абсолютное зло!», нет-нет да и просвечивает…

В итоге, Шмидт оказался на торговом флоте. Еще один «нюанс». При увольнении в отставку, офицера обычно повышали в звании. Шмидт его не дождался (хотя и очень хотел, судя по последующим событиям). А ведь никакая болезнь помехой в этом стать не могла! А вот «г'еволюция» и конфликт с начальством – вполне! Первым, как видим, Шмидт (по крайней мере, пока) «не страдал». А вот второе неплохо укладывается в ситуацию. Флот не просто каста, это каста достаточно консервативная, да и либерализм на море и во время войны обычно (И.А. Чтобы не испугать читателя четким мнением – никогда!) не уместен. Вот и «зачистили»… Где же это видано, чтобы матросы офицера открыто «Петро» называли?! А в источниках этот факт упоминается…

Странно, и очень печально для сторонников версии «психа», что тут у Шмидта прекратились все нервные срывы. Один из его сослуживцев по торговому флоту впоследствии писал: «Мы шли из Риги в Одессу поздно осенью. П. П. вследствие тяжелых условий плавания, не мог заснуть двое суток подряд, так как он бывал неутомим и не любил сваливать своих обязанностей на других. На третий день погода улучшилась, и П. П. попросив разбудить его заснул. Не прошло и двух часов, как погода изменилась, нашел туман.
Помощник, стоявший на вахте, по непростительной небрежности, не сообщил об этом капитану и не разбудил его, и “Диана” налетела на гряды камней, как потом выяснилось, у острова Мен.
Страшный удар о камни, треск всего корпуса парохода заставил выскочить на палубу весь экипаж. Темнота ночи, шторм, жестокие удары о камни, неизвестность — все это невольно вызвало панику. Команда шумела, начался беспорядок.
И вот раздался тихий, но какой-то особенно твердый и спокойный голос П. П. Этот голос призвал всех к спокойствию. Это была сила влияния необыкновенная. Не прошло минуты, как все были спокойны, все почувствовали, что у них есть капитан, которому они смело вручают свою жизнь».

Факт, конечно, одиночный. Но как же поведение Шмидта не укладывается в психопрофиль «нервнобольного»!

Сам Шмидт писал: «Я очень мало прикасался к земле, так как, например, последние 10 лет плавал только на океанских линиях, и в году набиралось не больше 60 дней стоянки в разных портах урывками, а остальное время обретался между небом и океаном. Последние пять лет был капитаном больших океанских пароходов».

Вряд ли серьезно больной психически человек выдержит такое. Возможно, причины нервных срывов Шмидта, описанные в источниках нужно искать в другом? На коммерческом флоте порядки были не так строги, как на военном, капитану судна конфликтовать не с кем, нервы не страдали?

За годы службы торговому флоту снискал уважение среди матросов и подчиненных. В свободное время Петр Шмидт учил матросов грамоте и навигации, был хорошим другом и преданным делу человеком. «Штурманам было распоряжение заниматься с матросами в специально назначенное для этого время. Для занятий приобретались учебники и учебные принадлежности за счет парохода. Сам же «учитель Петро», как мы называли Шмидта, садился на шканцах среди команды и много рассказывал» (Карнаухов-Краухов «Красный лейтенант», 1926).

Опять видим типичное поведение либерала – нужно заботиться о «братьях своих меньших», «подымать их над собой»…

12 апреля 1904 года, в связи с русско-японской войной, Шмидт снова призван в состав действующего флота в чине лейтенанта, спустя месяц он назначен старшим офицером на угольщик 2-й Тихоокеанской эскадры Рожественского «Иртыш».

Опять этому назначению ничто не мешает, или дела флота так плохи, что даже откровенного психа можно старпомом назначить? А вот здоровье Шмидта резко ухудшается и в январе 1905 в Порт-Саиде Шмидт списан с корабля вновь по болезни. По одной версии – болезнь почек после травмы, по другой, все те же «нервные срывы». Самая «веселая» версия, встреченная автором, забота того же дяди, который не дал племяннику доплыть до Цусимы и погибнуть там. В ходе дневной фазы Цусимского боя «Иртыш» получил одну большую пробоину в носовой части, причинившую крен в 10 градусов и 19 других попаданий, нанесших незначительные повреждения. Потери экипажа: убито 14 чел., ранено 35 чел. Вечером отделился от эскадры и направился на восток с намерением вдоль берегов Японии прорваться во Владивосток. В 5 утра 15/28 мая достиг о. Миносима. Ввиду непрекращающегося поступления воды в 14.30 стал на якорь в полутора милях от г. Хамада и приступил к перевозке команды на берег (окончил к 17.00). К 22.00 затонул в точке 35.02N/132.11E.

Какой заботливый дядя был! Почти за полгода до Цусимы знал о предстоящей гибели эскадры и спас племянника! А никого больше не предупредил…

Реально же нужно учесть следующее. Угольщик – проклятие для моряков конца 19 века, служащих на нем. Вполне сравнимое с каторжными галерами прошлых веков. Постоянная погрузка-разгрузка тысяч тонн угля (вручную, в мешках!), угольная пыль, скрипящая на зубах, угольная грязь на теле и повсюду на корабле! Вечное «давай – давай» от начальства. И при этом «молодецкие» традиции русского (И.А.: Справедливости ради скажем – не только!) флота с раздачей «лещей» матросам от офицеров и проверками чистоты платочком!

А Шмидту повезло в особенности (при его характере и принципах)! Старпом командует командой, но не кораблем, он – именно та «цепная собака», которая должна держать команду в «ежовых рукавицах». Самое то для «учителя Петро»!

Нельзя сказать, что Шмидт плохо справлялся с делом. Например, из воспоминаний одного из членов экипажа: «Из канала в другой канал “Иртыш” выводили два буксирных катера. Нужно было сделать крутой поворот.
Стали развертываться, но, вследствие ветра, дувшего с моря, развернулись неудачно. Буксир вытянулся и заскрипел.
Вдруг раздается оглушительный выстрел, как из пушки; буксир лопается, и транспорт полным ходом идет к берегу. Катастрофа была бы неминуемой, если бы ее не предупредил старший офицер. Не потеряв присутствия духа, лейтенант Шмидт перевел обе ручки телеграфа в машинное отделение, и обе машины заработали полный ход назад. Старший офицер командовал, как всегда, красиво, отдавая приказания спокойным, звучным голосом».

На этом приключения «Иртыша» не закончились. По причине неточностей в картах он сел на мель у Ревеля. Снова пришлось разгружаться, чинить днище в доке и загружаться…

Конфликты Шмидта с начальством были неизбежны, нервные срывы – тоже…