(Книгочей @ 02-09-2022 - 03:06) Пабло Карлос Будасси. Пабло Карлос Будасси: наша Вселенная в одном изображении на плоскости диска: "Аргентинский художник и музыкант Пабло Карлос Будасси (Pablo Carlos Budassi) готовил гексафлексагон в качестве подарка на день рождения своего сына. Гексафлексагоны – бумажные многоугольники с обманчиво большим числом граней. Вы, вероятно, складывали их во время школьных уроков и не задумывались об их научном названии. В момент конструирования ему в голову пришла идея по этому же принципу создать необычную логарифмическую карту, на которой наша Вселенная была бы представлена в одном изображении." - см.: https://museum-design.ru/pablo-carlos-budas...m-izobrazhenii/
ВИДЕО "Change is Eternal - Rotating Solar System View."
Книгочей
дата:
Видео "ПОДЛОДКА "КУРСК" НАЛЕТЕЛА НА РИФ | FLOATING SANDBOX".
Книгочей
дата:
"История богата парадоксами, и совсем неслучайно мудрые Древние греки музу истории Клио считали самой загадочной из всех девяти муз. Не является исключением и военная история. Если заглянуть на ее скрижали, то можно найти очень много интересного и необычного. Данная книга представляет собой попытку окинуть хотя бы беглым взглядом некоторые, по нашему мнению, наиболее оригинальные и запутанные факты и, по возможности, дать им свое толкование.
Вам, уважаемые читатели, наверняка, неоднократно приходилось сталкиваться при детальном изучении того или иного исторического события с фразами типа: «Этот факт еще ждет своего толкования, или историки так и не пришли к единому мнению.. ». А иногда, как бы расписываясь в собственном бессилии, летописцы просто пишут: «Это очередная историческая загадка или парадокс». И уж совсем становится обидно, когда вместо аргументов или цифр встречаешься с ледяным молчанием или категорическим: «Еще не пришло время, чтобы сообщить общественности истинные причины... ».
Авторы решили попробовать дать ответ на ряд таких загадок. Естественно, мы не претендуем на истину в последней инстанции, поэтому данный материал следует рассматривать только как, пусть и достаточно хорошо обоснованную, но версию. Насколько эти версии правдоподобны, решать вам." - "Парадоксы военной истории" Юрий Каторин. Читать далее: https://coollib.com/b/384684-yuriy-fedorovi...oy-istorii/read
Книгочей
дата:
"Потомству в пример" ИЛИ тайны и загадки смерти героя: "В мае 1829 года бриг «Меркурий» во главе с капитан-лейтенантом Александром Казарским вернулся в Севастополь. Можно сказать, из мира мертвых.
Во время разведки у Босфора 14 мая маленький кораблик (всего 29,5 метра в длину, всего 18 малокалиберных орудий) был настигнут двумя турецкими линкорами: «Селимие» и «Реал-бей». Гигантами в 110 и 74 пушки. Эти два линкора, обладая превосходством в скорости, должны были просто в щепки разбить маленький «Меркурий». Но экипаж Казарского принял бой. Маневрируя с помощью парусов и весел, Казарский все время жалил врагов метким огнем, не давая туркам сделать залп борт в борт. На шпиль для подъема якоря командир «Меркурия» положил заряженный пистолет: последний оставшийся в живых на бриге должен был выстрелить в пороховой погреб корабля и взорвать его – но не сдаться в плен.
Заработав двадцать попаданий в корпус, бриг смог повредить мачты турок – и те отстали. А побитый, но непобежденный «Меркурий» ушел в Севастополь.
С чем сравнить этот бой? Пожалуй, с боем подростка против двух боксеров-тяжеловесов. Даже турки были вынуждены признать подвиг Казарского. В одночасье Александр Иванович стал русским национальным героем. Его имя гремело так же, как потом будут греметь имена Чкалова, Гагарина, Покрышкина или Кожедуба. Царь осыпал наградами и Казарского, и весь экипаж «Меркурия». Николай Первый решил: «Капитан-лейтенанта Казарского произвести в капитаны 2-го ранга, дать Георгия 4-го класса, назначить в флигель-адъютанты с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет…» Тот самый пистолет, который лежал у крюйт-камеры. Царь приблизил героя к себе, а в Севастополе на Приморском бульваре до сих пор стоит памятник с надписью «Казарскому. Потомству в пример». Вот уж поистине, истинный ариец, человек высшей расы, русский чудо-богатырь, презиравший смерть и ставивший честь и долг перед Отечеством превыше всего!
Но, увы, Казарскому не суждено было прожить долгую жизнь. Всего через четыре года Александр Иванович был подло убит. Убит не английскими и турецкими шпионами, а существами низшей расы – российскими чиновниками-ворами, ради отпилов и откатов готовыми на любое злодеяние, на любую измену. Пожалуй, нет более чистого примера того, как низшая раса уничтожает людей высшего сорта."(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:01) "Потомству в пример" ИЛИ тайны и загадки смерти героя: "В мае 1829 года бриг «Меркурий» во главе с капитан-лейтенантом Александром Казарским вернулся в Севастополь. Можно сказать, из мира мертвых. Но, увы, Казарскому не суждено было прожить долгую жизнь. Всего через четыре года Александр Иванович был подло убит."(с) "А дело было так. Тогдашняя Россия тонула в воровстве чиновничьего аппарата. Дела с тыловым снабжением Черноморского флота оказались донельзя запущенными. Чиновники и адмиралы бесстыдно наживались на содержании флота, на закупках для него продовольствия, леса, снастей. Морякам поставлялась прогорклая мука и тухлая солонина – но платили за них, как за первостатейный товар. Естественно, полученную с казны прибыль поставщики и чиновная сволочь тихо делили. А лес поставляли в таких количествах, что он просто гнил, ибо объемы поставок обеспечивали все мыслимые нужды парусного флота на полвека вперед. Но лес закупали снова и снова – ведь казенные деньги надо было «осваивать». Присылаемые из Петербурга ревизоры возились с проверками много лет, но… ничего не находили. Их попросту перекупали.
скрытый текст
И тогда император Николай Первый решил командировать на Черноморский флот своего любимца, героя Александра Казарского. Как самого честного и неподкупного. Для Казарского то была не первая миссия подобного рода. Император искренне считал чиновников сволочью и казнокрадами, с которыми нужно бороться с помощью воинов-героев. В 1831–1832 годах Казарский по поручению царя провел расследования в Нижегородской, Симбирской и Саратовской губерниях, выведя на чистую воду высокопоставленных воров. Он стал неким царским опричником, мечом против воровства государственного аппарата. Довольный службой бесстрашного моряка, царь бросил его на ревизию Черноморского флота.
Было это весной 1833 года. Тридцатишестилетний флигель-адъютант и капитан первого ранга рьяно взялся за дело: благо, факты беспардонного воровства торчали на каждом шагу. Он проводит проверку интендантских структур и складов в черноморских портах. Начинает с Одессы – и вскрывает там факты невероятных по размаху хищений…
Дело в том, что к тому времени Черноморский флот превратился в кормушку для мафиозных кланов. Сложилось прочное преступное сообщество во главе с мерзавцами в самых высоких чинах. Как пишет биограф Казарского, севастополец Валерий Иванов, воров возглавлял контр-адмирал Критский, любимец самого командующего тогдашним ЧФ, адмирала Грейга. Вместе с Критским делами ворочал и начальник канцелярии комфлота Иванов. То, что происходило тогда, до боли напоминает реалии нынешней РФ. С поправкой, конечно, на реалии XIX века. Сановные и вельможные воры 1830-х годов, чтобы воровать было лучше и легче, предпочитали флот в море выводить как можно реже. Пусть стоит и гниет в гаванях. Зато денежки на его содержание из бюджета текут регулярно. При этом любой большой выход в море обнажал плоды чудовищного казнокрадства местного начальства. Случилось так и на сей раз. В 1833 году надо было идти в военную экспедицию к берегам Босфора, на помощь турецкому султану против мятежного правителя Египта, Мухаммеда Али. И тут оказалось, что кораблики-то в ужасном состоянии. Командиром экспедиционной эскадры назначили еще одного героя, человека высшей расы – адмирала Лазарева. Тот, увидев состояние флота, ужаснулся и написал главнокомандующему вооруженными силами России на Юге, светлейшему князю A.C. Меншикову:
«…Явное препятствие обер-интенданта в изготовлении эскадры надежным образом и столь дерзкое усилие его препятствовать мне в выполнении высочайшей воли я доводил до сведения главного командира, но получил отзыв… Оправданиями обер-интенданта все остается по-старому и ничего не делается…».
Но, как пишет В. Иванов, и Меншиков не мог ничем помочь Лазареву. В отчаянии Лазарев пишет своему другу Шестакову, характеризуя состояние кораблей эскадры, оставшихся без ремонта и припасов: «Линейный корабль «Париж» совершенно сгнил, и надобно удивляться, как он не развалился… «Пимен», кроме гнилостей в корпусе, имеет все мачты и бушприт гнилыми до такой степени, что через фок-мачту проткнули железный шомпол насквозь! А фрегат «Штандарт» чуть не утонул…»
Вот в такой обстановке на флот с ревизией прибыл Александр Казарский. Очевидно, что он сотрудничал с Лазаревым. В Одессе проверка Казарского стала скандалом. Скорее всего, воры-чиновники во главе с Критским и Ивановым пробовали «подмазать» человека высшей расы, но он с презрением отвернулся от предлагаемой взятки. И воры струхнули. После Одессы Казарский уехал в Николаев, это средоточие тыловых служб флота. И тогда его решили убрать. Благо, Лазарев ушел на Босфор с эскадрой, а командующий флотом Грейг тяжело болел.
Казарский знал, что его хотят убить. В. Иванов пишет:
«…B первых числах июля 1833 года Александр Иванович Казарский на пути в Николаев остановился отдохнуть у супругов Фаренниковых, проживавших в небольшом имении в двадцати пяти верстах от города. Елизавета Фаренникова в своих записках, опубликованных в 1886 году (популярный журнал «Русская старина» за июль – сентябрь), отмечает подавленное состояние Казарского, его необычайную задумчивость и нервозность. Приводит его слова: «Не по душе мне эта поездка, предчувствия у меня недобрые». И еще одна важная фраза, сказанная им: «Сегодня я уезжаю, я вас прошу приехать ко мне в Николаев в четверг, вы мне там много поможете добрым дружеским советом, а в случае, не дай Бог чего, я хочу вам передать многое».
Итак, в четверг в Николаеве должно было произойти что-то очень важное и опасное. Видимо, А.И. Казарский нуждался в помощи надежных и преданных друзей, потому и хотел встретиться в этот день с супругами Фаренниковыми. Более того, он уже располагал определенной информацией и боялся, что она может исчезнуть после его гибели. Александр Иванович ошибся в своих подсчетах всего лишь на один день, но эта роковая ошибка стоила ему жизни!
Спустя несколько дней после прощания Казарского с супругами Фаренниковыми к ним в четверг под утро прискакал верховой с известием, что Александр Иванович умирает. Загнав лошадей, Фаренниковы прибыли в Николаев и нашли Казарского уже в агонии. Умирая, он успел прошептать им всего лишь одну фразу: «Мерзавцы, меня отравили!»
Через полчаса в страшных муках он скончался. Уже к вечеру, как отмечает Фаренникова, «голова, лицо распухли до невозможности, почернели, как уголь, руки распухли, почернели аксельбанты, эполеты, все почернело… когда стали класть в гроб, все волосы упали на подушку».
Анализ обстоятельств смерти А.И. Казарского, внешних изменений после его кончины дает веское основание полагать, что командир «Меркурия» был отравлен наиболее известным в то время ядом – мышьяком. При этом доза, которую дали Казарскому, была настолько чудовищна, что ее хватило бы на нескольких человек."(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:04) "Анализ обстоятельств смерти А.И. Казарского, внешних изменений после его кончины дает веское основание полагать, что командир «Меркурия» был отравлен наиболее известным в то время ядом – мышьяком. При этом доза, которую дали Казарскому, была настолько чудовищна, что ее хватило бы на нескольких человек."(с) "Избрав для осуществления своей подлой цели мышьяк, убийцы могли рассчитывать прежде всего на то, что криминалистики как науки тогда еще не было и в помине. Сам факт отравления мышьяком врачи научились выявлять несколько позднее – в 60-х годах XIX века, когда стала известна реакция так называемого мышьякового зеркала. Но к тому времени о загадочной смерти Казарского уже забыли…
скрытый текст
Заканчивая разговор о мышьяке, уместно вспомнить, что он имеет одну существенную особенность – этот яд можно выявить в останках и спустя столетия. Так, например, сравнительно недавно был научно установлен факт отравления мышьяком Наполеона (по накоплениям этого яда в волосах умершего)…
Супруги Фаренниковы, не покинув сразу город, попытались восстановить события последних дней жизни Казарского. Они установили, что, прибыв в Николаев, Александр Иванович за неимением гостиницы снял комнату у некоей немки. У нее и столовался, причем, обедая, как правило, просил ее саму вначале испробовать приготовленную пищу. «Делая по приезде визиты кому следует, – пишет Фаренникова, – Казарский нигде ничего не ел и не пил, но в одном генеральском доме дочь хозяина поднесла ему чашку кофе…» Посчитав, видимо, неудобным отказать молодой девушке, Казарский выпил кофе. Спустя несколько минут он почувствовал себя очень плохо. Сразу же поняв, в чем дело, он поспешил домой и вызвал врача, у которого попросил противоядия. Мучимый страшными болями, кричал: «Доктор, спасайте, я отравлен!» Однако врач, скорее всего тоже вовлеченный в заговор, никакого противоядия не дал, а посадил Казарского в горячую ванну. Из ванны его вынули уже полумертвым. Остальное известно…
Реакцию властей на столь внезапную и подозрительную смерть столичного ревизора Фаренникова описывает следующим образом: «Были доносы, что Казарского отравили, через полгода прибыла в Николаев следственная комиссия, отрыли труп, вынули внутренности и забрали их в Санкт-Петербург. На этом все и кончилось». Удивляться здесь не приходится. Ведь даже если предположить, что члены комиссии, прибывшие для расследования этой загадочной смерти, не были подкуплены, криминалистика того времени была еще слишком слаба, чтобы устанавливать причину смерти спустя месяцы…»
Вскоре после гибели национального героя один из богатейших людей Николаева, купец первой гильдии Василий Коренев, написал письмо на имя императора, где говорил о том, что Казарского просто отравили. И вот что странно: царь после какого-то совершенно невнятного расследования, проведенного кое-как, написал: «Николаевского 1-й гильдии купца Василия Коренева за упомянутый выше неуместный донос опубликовать от Сената, с строгим подтверждением удерживаться впредь от подобных действий». Это было исполнено указом Сената от 22 марта 1834 года. То есть, как пишет В. Иванов, Кореневу приказали на уровне Сената держать язык за зубами.
Однако Николай Первый все-таки поручил шефу жандармов, Александру Христофоровичу Бенкендорфу, провести расследование по факту смерти Казарского. 8 октября 1833 года Бенкендорф передал императору записку, где значилось следующее: «Дядя Казарского Моцкевич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тыс. рублей, которая при смерти разграблена при большом участии николаевского полицмейстера Автомонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных.
Автомонов был в связи с женой капитан-командора Михайловой, женщиной распутной и предприимчивого характера; у нее главной приятельницей была некая Роза Ивановна, состоявшая в коротких отношениях с женой одного аптекаря. Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал в себе действие яда и обратился к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарский беспрестанно плевал и оттого образовались на полу черные пятна, которые три раза были смываемы, но остались черными…»
Поверх докладной Бенкендорфа император наложил размашистую резолюцию: «Меншикову. Поручаю вам лично, но возлагаю на вашу совесть открыть лично истину по прибытии в Николаев. Слишком ужасно. Николай».
Даже царь тогда спасовал перед своим воровским чиновничеством. Хотя будь на его месте Иосиф Сталин, он бы раскрутил дело и уничтожил виновных, устроив показательный процесс в духе 1937-го и вырвав бы все преступное сообщество с корнем. А вот ни Николай Первый, ни Бенкендорф на такое не решились. Видимо, нити дела вели слишком высоко: вряд ли чиновникам в Николаеве и Одессе позволили так жировать без подельников в самой столице.
А ведь тот же Бенкендорф не робкого десятка человек-то был. И вояка храбрый, и потом – глава Третьего отделения собственной Его Императорского величества канцелярии. То есть жандармерии, созданной для борьбы не столько с революционерами, сколько с коррупцией, принявшей в России размеры бедствия. Дмитрий Олейников, создавая монографию «Бенкендорф» («Молодая гвардия», 2009 г.), пользовался сборником «Отчеты III отделения». И он написал: «Со временем Бенкендорфу стало понятно, что создать идеальную «когорту добромыслящих» не удалось и что на своем посту он нажил несметное число недоброжелателей. Враждебность шла не только – и не столько – из политических сфер, сколько из кругов ловко устроившихся лихоимцев и властолюбцев, не стеснявшихся пользоваться политической фразеологией. Именно им сильно доставалось от высшей полиции, именно их называли в ежегодных «всеподданнейших отчетах» Третьего отделения главной «язвой, поедающей благоденствие нашего Отечества». Когда Бенкендорф в докладах Николаю говорил о сословии, «наиболее развращенном морально», он имел в виду бюрократию, чиновников, среди которых «редко встречаются порядочные люди». Его возмущало именно то, что «к несчастью, они-то и правят, и не только отдельные, наиболее крупные из них, но, в сущности, все, так как им… известны все тонкости бюрократической системы». Это они «боятся введения правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят тех, кто преследует взяточничество, и бегут их, как сова солнца. Они систематически порицают все мероприятия правительства и образуют собой кадры недовольных». Внутреннюю войну с чиновничеством ни Бенкендорфу, ни императору Николаю выиграть не удалось…»
Таким образом, в данном случае банда коррупционеров и казнокрадов нагло, почти в открытую, уничтожила национального героя, пытавшегося покончить с грабежом России и русского народа. Уничтожила Казарского – и осталась фактически безнаказанной. Человек высшей расы был убит существами расы низшей: сообществом хапуг, готовых превратить Россию в дерьмо и руины, только бы при этом лично воровать, воровать и воровать. В несчастной России первой половины XIX века коррупция настолько пропитала общество, что превратилась в основу государственного строя.
Расплата, в сущности, ждать себя не заставила. Мы знаем, как трагически затем складывается русская судьба. Сначала – позорное поражение в Крымской войне 1853–1856 годов, когда мы столкнулись с развитой технически и промышленно Европой. Оказалось, что наше оружие – хлам устаревший, а снабжение армии парализовано чудовищным воровством чиновников. Поражение в Крымской войне вызвало капиталистические реформы, но они принесли новый виток воровства и коррупции. Наконец, продажность и алчность элиты довели Россию до Первой мировой, в ходе которой понеслась такая вакханалия казнокрадства и афер, что все вылилось в Февральскую революцию 1917 года. А уж Октябрь стал логичным продолжением Февраля…
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:01) "Потомству в пример". "Потомству в пример" — это первый монумент Севастополя в память подвига А. И. Казарского, который командовал 18-ти пушечным бригом «Меркурий». Памятник сооружен на мысе Матросского (бывший Малый, Мичманский) бульвара на Центральном холме.
Книгочей
дата:
Загадка смерти скрывает от потомков Казарского-человека: "Но героев любят не за безупречность, а за способность на подвиг.
скрытый текст
«Кто из нас, граждан, не был оживотворен вашим ласковым и можно сказать отеческим обращением! Кто из бедных вдов и сирот, прибегнувших, оставлен без призрения! И кто наконец не насладился в доме Вашем радушным угощением, и по Руски не поел хлеба-соли!!» - так писали в благодарственном адресе жители города Николаева адмиралу Алексею Грейгу в январе 1834 года в связи с его увольнением от командования Черноморским флотом. Среди подписантов адреса значились местный полицмейстер Григорий Автамонов и купец Василий Коренев.
Все трое – Грейг, Автамонов и Коренев – фигурируют в литературе, посвященной герою Русско-турецкой войны 1828 – 1829 годов, командиру брига «Меркурий» Александру Казарскому, внезапно умершему в Николаеве в июне 1833 года. При этом Грейг и Автамонов в многочисленных публикациях называются отравителями Казарского, а В.Коренев – доносителем на Автамонова.
Неожиданная смерть молодого героя является, пожалуй, главным дискуссионным моментом в публикациях о Казарском.
Если бой брига «Меркурий» с двумя турецкими линейными кораблями 26 мая (по старому стилю – 14 мая) 1829 года, составляющий славную страницу в истории русского флота и города Севастополя, изучен вдоль и поперек, то последующий – очень непродолжительный – период его жизни представляется во многом «белым пятном», а внезапная кончина Казарского в июне 1833 года и вовсе стала поводом для построения различных конспирологический теорий.
Наибольшее распространение имеют две версии смерти Казарского в результате отравления.
Согласно первой версии, отравителями были представители местной коррумпированной власти Николаева, в первую очередь – полицмейстер Автамонов, с которыми Казарский вел героическую борьбу из-за разграбления наследства его дяди.
Сторонники же второй версии отравления бывшего командира брига «Меркурий» демонстрируют более широкий взгляд на вещи: полицмейстер Автамонов был частью «черноморской мафии», которую покрывал адмирал Грейг вместе со своей полулегальной «женой-еврейкой», при этом сама «мафия» имела яркий этнический облик «мировой закулисы». Ее-то и пытался героически вывести на чистую воду Казарский, и был ими отравлен.
Как можно заметить, эти версии противоречат друг другу – и по мотивам действий «отравителей», и по составу участников.
Но важнее, пожалуй, то, что обе версии не согласуются с надежными историческими данными, как оказывается даже при самом поверхностном обращении к архивным документам.
Случай с благодарственным адресом адмиралу Грейгу от граждан города Николаева, текст которого сохранился в Российском государственном историческом архиве (РГИА), в этом смысле вполне показателен.
Если рассматривать первую версию отравления Казарского как достоверную, то возникает вопрос: почему славословия в адрес Грейга в январе 1834 года подписали враги (полицмейстер Автамонов и купец Коренев), только что – в ноябре 1833 года – сводившие счеты друг с другом в ходе следствия о внезапной смерти Казарского.
В случае же со второй версией отравления возникает вопрос к содержанию текста адреса: если адмирал Грейг и близкие к нему люди имели отношение к анти-русской «мировой закулисе» во главе с Ротшильдами и вообще не любили всё русское (а именно это утверждает севастопольский автор Владимир Шигин в своих книгах, материалы которых широко представлены в интернете), тогда почему мелкие участники «мафии» благодарят адмирала за «русские» традиции гостеприимства?
Приведенный пример показывает парадоксальный факт – отсутствие внятных представлений о самом Александре Казарском, в первую очередь, о том периоде его жизни, когда он – в результате совершенного им подвига на бриге «Меркурий» – стал всероссийским героем.
Почему-то априори предполагается, что если в экстраординарных условиях Казарский совершил настоящий подвиг, то в последующей жизни он был обязан прикладывать титанические усилия для борьбы с несправедливостью этого мира, разоблачая либо ворующих полицейских, либо коррумпированное руководство Черноморского флота, раздающее контракты и казенные деньги «своим» этническим группам.
И не только героически бороться, но и героически в этой борьбе погибнуть.
Думается, что такой подход некорректен не только с научной точки зрения, но и чисто по-человечески по отношению к тому историческому деятелю, память о котором до сих пор наполняет один из первых севастопольских бульваров, Матросский.
И если Матросский бульвар, длительное время находившийся в заброшенном состоянии, на сегодня приведен в порядок, то этого же нельзя сказать о биографии командира брига «Меркурий».
Конечно, общественному сознанию сложно принять, что герой может быть обычным человеком, со своими слабостями, особенностями характера, обыденными, а не героическими жизненными мотивациями, но, думается, именно такого отношения заслужил к себе Казарский. И прижизненно, и тем более – посмертно.
***
После победы брига «Меркурий» под командованием Казарского над двумя турецкими линейными кораблями он был произведен в капитаны 2-го ранга и стал флигель-адъютантом Свиты Его Императорского Величества. Считается, что флигель-адъютанты получали распоряжения непосредственно от императора, в том числе – по контролю действий властей на местах.
Видимо, поэтому факт нахождения Казарского в Николаеве накануне смерти привел сторонников второй версии его отравления к выводу о том, что Казарский был ревизором. Причем его ревизионная деятельность выглядела в духе небезызвестного произведения Николая Гоголя, когда ревизор – это такой грозный посланник центральной власти, перед которым должны падать ниц все местные чиновники. А «черноморская мафия» во главе с адмиралом Грейгом вместо этого, но также от испуга, при участии николаевского полицмейстера Автамонова отравила царского флигель-адъютанта.
В действительности, нет каких-либо весомых данных, свидетельствующих о том, что Казарский на момент своей смерти в 1833 году в Николаеве и Севастополе ревизовал деятельность адмирала Грейга. Возможно, эти данные пока просто никто не обнаружил.
Насколько можно судить, впервые о том, что молодой герой умер «во время ревизии Черноморского флота», говорится в «Русском биографическом словаре» 1897 года). При этом ни в одном из материалов, на которые ссылаются авторы биографической справки о Казарском как на источник, нет ни слова о ревизиях.
Может быть, создатели «Русского биографического словаря» владели какой-то другой документальной информацией? Однако эта информация не была опубликована ни в XIX веке, ни в ХХ-том, ни в XXI-том.
Поверхностный просмотр описей петербургских и московских архивов (РГАВМФ, РГИА, ГАРФ) также не обнаружил «следов» конкретной ревизионной деятельности Казарского в Николаеве или Севастополе.
Единственный документ, который можно назвать имеющим относительно «ревизионный» характер – это письмо Казарского начальнику Главного Морского штаба Александру Меншикову от 8 декабря 1832 года «о работах в Севастополе», хранящееся в фонде Меншикова в РГА ВМФ.
Однако Казарский писал Меншикову отнюдь не ревизионный отчет, а, скорее, общие впечатления «о работах, производящихся у Севастопольских сухих доках при содействии отделенного к оным 42-го флотского экипажа», причем это впечатление у бывшего командира брига «Меркурий», который сам ранее входил в состав 42-го флотского экипажа, было в целом позитивным.
Для сравнения – ревизия деятельности адмирала Грейга в 1829 – 1830-х годах флигель-адъютантом Николаем Римским-Корсаковым проходит по документам РГА ВМФ как «ревизия», соответствующим образом называется и архивное дело.
Следующий момент, на котором стоит остановиться, чтобы понять, ревизовал Казарский в 1833 году подразделения Черноморского флота или нет. Дело в том, что ревизии, которые проводили флигель-адъютанты Свиты Его Императорского Величества, заметно отличались от образа ревизора из комедии Гоголя.
Как следует из дореволюционной монографии, посвященной истории свиты при Николае I, миссия ревизоров-флигель-адъютантов должна была держаться ими в тайне. Они не только не имели публичных полномочий (просмотр бухгалтерских книг, отчетности по поставкам и т.п., для таких ревизий существовало специальное ведомство – Государственный контроль), но и наказывались императором в случаях, если обнаруживали перед ревизуемыми свои истинные цели, вплоть до исключения из состава Свиты.
Это означает: если бы Казарский, имея полномочия провести расследование о злоупотреблениях в обер-интендантстве Черноморского флота при Грейге, дал понять в Николаеве, что он приехал именно с этой целью, в центре это было бы воспринято, как провал его миссии. Результатом, скорее всего, стало бы отчисление Казарского из состава Свиты.
Однако ничего подобного не произошло. Соответственно, даже если Казарский был послан с ревизионными целями в Николаев, «черноморская мафия» не должна была об этом узнать.
Итак, объекты ревизии не должны были о ней знать. Зато о содержании и результатах ревизионных действий обязательно и немедленно должны были знать в центре – как непосредственно сам император, так и курировавший такого рода ревизии шеф жандармов Александр Бенкендорф.
Бенкендорф занимал также пост начальника Императорской Главной Квартиры, а именно по этому ведомству шли ревизионные отчеты флигель-адъютантов, тут же поступая от Бенкендорфа императору, а с его указаниями – опять же через Бенкендорфа – рассылаясь по другим ведомствам.
И именно так выглядела схема тех ревизий, которые проводил Казарский. И было это в конце 1831 года, спустя полтора года после героического боя брига «Меркурий» и вскоре после официального увольнения его бывшего командира от командования кораблем на Черном море.
В. Шигин утверждает, что Казарский оказался в Петербурге сразу после своего подвига, в 1829 году, однако формулярные списки Казарского, хранящиеся в РГАВМФ и РГИА, дают иную информацию. Формулярный список за 1829 год, заканчивающийся декабрем, обозначает Казарского как флигель-адъютанта, но в составе 42-го флотского экипажа Черноморского флота (т.е. Казарский находился в Севастополе), и только формулярный список за 1831 год называет в качестве должности Казарского «гвардейский экипаж» - то есть элитное столичное гвардейское подразделение, располагавшееся в Петербурге.
Следы ревизий Казарского сохранились сразу в двух крупнейших российских архивах – Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в Москве и Российском государственном историческом архиве (РГИА) в Петербурге.
Дело в ГАРФе, например, называется «О сделанных флигель-адъютантом Казарским в проезде его чрез разные губернии замечаниях о злоупотреблениях и беспорядках». В РГИА сохранился комплект дел о переписке между центральными ведомствами по поводу «замечаний», сделанных флигель-адъютантом в ходе ревизий. За ноябрь – декабрь 1831 года Казарский побывал в Покрове Московской губернии, Судогде и Муроме Владимирской губернии, Сызрани и Буинске Симбирской губернии, Нижнем Новгороде и Василии Сурском, Чебоксарах и Свияжске, Саратове. По каждому городу следовал немедленный отчет от Казарского Бенкендорфу, который в течение нескольких дней сообщал о результатах ревизии императору.
Именно во время этой ревизионной поездки и, вероятно, вследствие ее успешности – Казарский был произведен в чин капитана 1-го ранга. В книгах Шигина и в Википедии утверждается, что это производство произошло весной 1831 года, «после поездки в Англию», однако в переписке о ревизиях Казарский называется капитаном 2-го ранга весь ноябрь 1831 года, и лишь с декабря 1831 года – капитаном 1-го ранга.
Итак, существовала отлаженная схема взаимодействия ревизоров-флигель-адъютантов с их «кураторами» в центре в лице самого императора и его ближайшего друга А.Х. Бенкендорфа. И эта схема вообще не прослеживается в случае с пребыванием Казарского в Севастополе и Николаеве незадолго до его смерти, что означает – версия о его отравлении «черноморской мафией» является, мягко говоря, надуманной.
Впрочем, главному автору и популяризатору этой версии – В. Шигину – свойственны и более глобальные и столь же произвольные утверждения. Так, в своей книге «Тайна брига «Меркурий» он уверенно заявляет, что адмирал Грейг, раздавая государственные подряды «евреям», действовал вместе с министром финансов в правительстве Николая I Егором Канкриным, «сыном литовского раввина… не забывавшего о своих единоверцах», в интересах клана Ротшильдов (с. 107»).
Однако стоит обратиться к архивным документам, как оказывается, что Канкрин и Грейг вряд ли могли делать что-то совместно, т.к. пребывали в состоянии хронического конфликта по поводу тех сумм, которые отпускались Черноморскому флоту, причем этот конфликт в официальной переписке сопровождался личными выпадами в адрес друг друга, что вообще не очень нетипично для делопроизводственных документов.
Однако даже если предположить, что ревизия была, логично сделать и следующее предположение – внезапная смерть флигель-адъютанта при исполнении столь важных служебных обязанностей должна была вызвать немедленную реакцию центра в виде расследования обстоятельств скоропостижной кончины царского посланника.
Вместо этого, как известно, следствие о смерти Казарского началось спустя несколько месяцев и то – случайно.
***
«Бытовая» версия отравления Казарского – в результате его попыток вывести на чистую воду николаевского полицмейстера Автамонова, укравшего наследство героя Русско-турецкой войны 1828 – 1829 годов, от его дяди Моцкевича – опирается на два основных источника.
Во-первых, это воспоминания некой госпожи Фаренниковой, опубликованные ее дочерью в «Русской старине» в 1886 году. Собственно, именно в этой публикации, которая имеет сегодня широкое хождение в интернете, впервые и была безапелляционно публично озвучена версия об отравлении бывшего командира брига «Меркурий».
Тем удивительнее, что абсолютно неизвестен контекст самой публикации – кто такие мать и дочь Фаренниковы, каким было их социальное положение и возраст на момент 1833 и 1886 годов, и каковы были вообще причины публикации воспоминаний Фаренниковой-матери, неизвестно когда сделанных, Фаренниковой-дочерью в 1886 году? Ответов на эти вопросы нет.
Во-вторых, это хорошо изученные материалы комиссии, расследовавшей по указанию императора в ноябре 1833 года, спустя полгода после смерти Казарского, неясные обстоятельства его кончины. Впервые эти материалы разбирались в «Русской старине» в том же 1886 году (в ответ на публикацию Фаренниковой), затем частично публиковались в 1904-м и 1907-м, используются они и во всех последующих работах о Казарском. Комиссия, как известно, на основании опроса многочисленных свидетелей, пересказывавших слухи о смерти молодого героя в результате отравления, и обследования тела и внутренностей умершего, пришла к выводу, что факта отравления не было.
Однако – как и с Фаренниковой – с деятельностью комиссии тоже не все ясно, и вовсе не по тому, что она провела некачественное расследование.
Как следует из дела «О слухах насчет смерти флигель-адъютанта Казарского», хранящегося в ГАРФ и начатого 20 сентября 1833 года, практически за два месяца до создания следственной комиссии, первоначальным источником сведений об отравлении Казарского николаевским полицмейстером Автамоновым был полковник Корпуса жандармов Гофман. Причем он не просто собрал слухи от жителей Николаева об отравлении Казарского, но и – что заметно более важно – сообщал своему начальнику А.Бенкендорфу, что Казарский сам ему (Гофману) говорил о краже его наследства полицмейстером:
«Когда же флигель-адъютант Казарский находился в Одессе, будучи с ним коротко знакомым, он мне рассказывал постыдный поступок теперешнего полицмейстера Автамонова, о разграблении шкатулки после смерти его дяди Моцкевича, назначенной в наследство покойному Казарскому, в коей находилось до 70 т.рублей, и что сие дело он непременно постарается раскрыть для поступления с виновными по законам. Сие самое покойный Казарский неоднократно повторял, будучи и в Николаеве, что, вероятно, понудило его врагов принять решительные меры».
Вызывает вопрос, почему эти сведения практически «из первых уст» (то есть воспроизведенные представителем власти штаб-офицером Корпуса жандармов Гофманом слова самого Казарского) не были использованы следственной комиссией.
Более того, в итоговом материале следственной комиссии (а также и в литературе по теме) первоисточником сведений по поводу разграбленного наследства Казарского называется донос николаевского купца В.Коренева, о котором шла речь в начале статьи, - донос, сделанный Кореневым штаб-офицеру Корпуса жандармов Гофману. Причем Кореневу по итогам расследования, «согласно повелению Николая I, предписывалось: быть «опубликован от правительствующего Сената со строгим подтверждением удерживаться впредь от подобных действий»», а помогавший ему в составлении текста доноса аудиторский чиновник Рубан и вовсе был уволен от службы на Черноморском флоте.
Можно, конечно, предположить, что следственная комиссия таким образом выгораживала жандарма, переложив ответственность на Коренева, написавшего донос в тот момент, когда следственная комиссия уже разбирала дело.
Однако тут важно отметить, что Коренев доносил всего лишь о слухах против Автамонова после смерти Казарского, а Гофман двумя месяцами ранее сообщал Бенкендорфу о подозрениях самого Казарского незадолго до его смерти.
Обращает на себя внимание и тот факт, что комиссия лишь мимоходом упомянула в итоговом отчете о существовании гражданского судебного разбирательства по наследству дяди Казарского Моцкевича, которое на момент деятельности комиссии (ноябрь 1833 года) еще продолжалось. А ведь именно информация по этому разбирательству могла пролить свет на обоснованность подозрений против Автамонова.
Здесь опять же можно предположить, что комиссия покрывала теперь полицмейстера города Николаева, однако в равной степени можно предположить и противоположное: деятели комиссии пытались таким образом как бы пройти мимо не слишком героического поведения в наследственных делах самого Казарского, удостоверившись в главном – прославленный командир брига «Меркурий» не был отравлен.
Подтвердить или опровергнуть эти предположения, наверняка, можно в архивах по местным гражданским делам 1830-х годов, возможно – в архиве Министерства юстиции в РГИА. И для понимания того, что в действительности происходило в жизни Казарского в 1833 году – поиск этих материалов представляется наипервейшей задачей.
Именно там должна крыться разгадка того, когда, кем, при каких обстоятельствах было инициировано судебное разбирательство по наследству дяди Казарского Моцкевича, принимал ли в этом разбирательстве участие сам Казарский, и если да – то какую позицию он занимал.
Это, в свою очередь, позволит дать достоверный ответ и на более общие вопросы о последних годах жизни командира брига «Меркурий», в том числе о том, что он в действительности делал в Николаеве, Одессе и Севастополе, где он пребывал, как минимум, с декабря 1832 года (дата упоминавшегося выше его письма Меншикову).
***
Конечно, упорство в наследственных делах, которое, возможно, оказывал Казарский – слишком «человеческая», обыденная тема. Не то, что героическая борьба с коррупционерами в лице хоть полицмейстера города Николаева, хоть окружения командующего Черноморским флотом.
Однако так ли уж много известно о Казарском как человеке? Насколько оправдан восторженный тон в рассказах о том, как простой, но героический моряк попал в «сливки» столичного общества, вращался в высшем свете и даже был знаком с Александром Пушкиным?
Впрочем, дело не в Пушкине, а в том, в каком обществе оказался Казарский по роду службы, выбранной для него императором.
Списки флигель-адъютантов начала 1830-х годов пестрят именами князей, баронов, графов. Как ощущал себя Казарский в этой среде?
К столетию Военного министерства, в начале ХХ века, вышел многотомник по истории военного ведомства, в котором отдельный том посвящен истории Свиты Его Императорского Величества. В этом томе опубликовано и порядка 15 отчетов флигель-адъютантов николаевского царствования о проводившихся ими ревизиях – подобных тем, что проводил и Казарский.
Отчетов самого Казарского там нет, и, думается, это не случайно.
Выдержки из его донесений Бенкендорфу, хранящиеся в ГАРФ и РГИА, показывают бывшего командира брига «Меркурий» как человека, совершенно не владевшего бюрократическим языком переписки, а, значит, чужеродного той системе, в которую он неожиданно попал.
Выпадающими из стиля той системы выглядят и упоминавшееся выше письмо Казарского Меншикову от 8 декабря 1832 года (например, Казарский явно не знал, как правильно обращаться к «светлейшему князю»), и странное личное прошение непосредственно Николаю I от сентября 1831 года, в котором Казарский пишет, что готов заплатить 30 рублей за предоставление ему копии герба – по идее, об этом нужно было сообщать не императору, а в департамент Герольдии Сената.
Памятник, установленный Казарскому в Севастополе спустя несколько лет после его внезапной смерти и до сих пор являющийся смысловым центром Матросского бульвара, в действительности отражает и тот факт, что Казарский не стал (не захотел, не успел, не смог стать) частью элиты, к которой принадлежали, скажем, адмиралы, похороненные в Адмиральском соборе.
Как поступил бы Казарский, будь у него в той системе свобода выбора – захотел бы он сам, а не по велению императора, оказаться среди представителей высшей власти или предпочел бы продолжить морскую службу, продолжая то дело, в котором он был профессионал, имея моральное право быть не героем, а обычным человеком?
Да и так ли уж нужно произвольно лепить образы героев под наши представления о «геройстве»? И если мы хотим их понимать, не стоит ли их принимать со всеми их человеческими слабостями и недостатками, во всяком случае не боясь эти недостатки найти?
Представляется, что, в конечном итоге, это будет гораздо лучшим способом увековечить память и о них самих, и об их подвигах.
Ведь героев любят отнюдь не за то, что они – всегда и везде «рыцари без страха и упрека», а за то, что, будучи обычными людьми, они способны на подвиги, остающиеся «потомству в пример».(с) Источник: https://sevastopol.su/news/zagadka-smerti-s...skogo-cheloveka
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:04) Уже к вечеру, как отмечает Фаренникова, «голова, лицо распухли до невозможности, почернели, как уголь, руки распухли, почернели аксельбанты, эполеты, все почернело… когда стали класть в гроб, все волосы упали на подушку». Анализ обстоятельств смерти А.И. Казарского, внешних изменений после его кончины дает веское основание полагать, что командир «Меркурия» был отравлен наиболее известным в то время ядом – мышьяком. "Николай I часто поручал дельному, способному офицеру проведение особо важных ревизий и инспекций в разных губерниях России. Весной 1833 года Казарский был откомандирован на Черноморский флот, чтобы помочь адмиралу М.П. Лазареву организовать экспедицию на Босфор. Александр Иванович возглавил погрузку десантных войск на корабли эскадры, инспектировал тыловые конторы флота и интендантские склады в Одессе. Из Одессы Казарский переехал в Николаев для проверки интендантов. Но 16 июля 1833 года через несколько дней после приезда в город капитан I ранга, флигель-адъютант императора Александр Иванович Казарский внезапно умер. По Николаеву поползли тёмные слухи о причинах его смерти. Уже на похоронах среди провожающих капитана в последний путь слышались разговоры о том, что против Казарского был составлен заговор и что он был отравлен.
Через полгода в Николаев прибыла следственная комиссия, которая эксгумировала тело, изъяла внутренности покойного и увезла их в Петербург. В то же самое время на имя императора поступило письмо: николаевский купец 1-й гильдии Василий Коренев сообщал Николаю I, что в Николаеве был заговор против императорского флигель-адъютанта. Письмо было передано в Сенат и найдено бездоказательным, о чём было сообщено императору. Несмотря на это, Николай I приказал шефу корпуса жандармов графу Александру Христофоровичу Бенкендорфу назначить расследование.
скрытый текст
Выполнив поручение, А.Х. Бенкендорф составил для императора подробную записку. «Дядя Казарского Моцкевич, — писал в ней Бенкендорф, — умирая оставил ему шкатулку с 70 тыс. рублей, которая при смерти разграблена при большом участи николаевского полицмейстера Автономова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных. Автономов был в связи с женой капитан-командора Михайлова, женщиной распутной и предприимчивого характера, у ней главной приятельницей была некая Роза Ивановна, состоявшая в коротких отношениях с женой одного аптекаря. Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал действие яда и обратился к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарский беспрестанно плевал и оттого образовались на полу чёрные пятна, которые три раза были смываемы, но остались чёрными. Когда Казарский умер, то тело его было черно как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули и ноги по ступни отвалились в гробу. Всё это произошло менее чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло, другое следствие также ничего хорошего не сообщает, ибо Автономов ближайший родственник генерал-адъютанта Лазарева».
Таким образом, было фактически официально признано, что Казарский умер насильственной смертью. Заключение же Бенкендорфа свелось к тому, что Казарский был убит с целью сокрытия другого уголовного преступления — кражи завещанных ему денег.
Однако очень трудно согласиться с этим выводом Бенкендорфа. Кража шкатулки с деньгами могла случиться, но вряд ли Автономов решился бы из-за этого на убийство. Ведь если бы даже состоялся суд, обвинявший полицмейстера в краже денег, то наказание за неё было бы куда более мягким, чем за предумышленное убийство находящегося при исполнении императорского поручения флигель-адъютанта, да ещё с предварительным сговором и вовлечением в это других персон.
Не удивительно, что Николая I не удовлетворили результаты жандармского расследования. На записку А.Х. Бенкендорфа император наложил резолюцию, предписывавшую князю Меншикову, главнокомандующему вооружёнными силами России на юге страны, лично во всём разобраться. Увы, расследование Меншикова также оказалось безрезультатным. Дело тянулось очень долго, интерес к нему постепенно падал, и в конце концов оно было сдано в архив за давностью срока. Загадка смерти капитана Казарского осталась не решённой, и всё-таки попытаемся раскрыть эту тайну.
Осенью 1886 года в журнале «Русская Старина» опубликовала свои воспоминания близкая знакомая семьи Казарских Елизавета Фаренникова.
По её мнению, А.И. Казарский стал жертвой военных чиновников-казнокрадов, имевших покровителей в высших кругах Петербурга. Александр Иванович неоднократно участвовал в различных ревизиях и инспекциях, в ходе которых он заслужил репутацию ревизора беспощадного и неподкупного, кроме того, защищённого славой национального героя и флигель-адъютантскими аксельбантами.
По мнению исследователя В.В. Шигина, весной 1833 года после совместной работы с адмиралом М.П. Лазаревым Казарский знал всю подноготную подготовки экспедиции на Босфор, о состоянии и вооружении кораблей, тыловой базы. Беспорядки и злоупотребления, выявленные им, были столь вопиющи и грозили такими наказаниями военным сановникам, что они, зная о неподкупности Казарского, решились на крайний шаг — физическое устранение дотошного ревизора.
В воспоминаниях Е. Фаренниковой приводится описание последней встречи с А.И. Казарским, когда он по пути в Николаев посетил её имение. Александр Иванович находился в подавленном настроении, нервничал, был задумчив. «Не по душе мне эта поездка, предчувствия у меня недобрые», — сказал он Фаренниковой. После этого он попросил супругов Фаренниковых встретиться с ним в Николаеве и назначил конкретный день встречи. В этот день должно было произойти что-то очень важное и, возможно, опасное, и капитан хотел заручиться поддержкой друзей. Вероятно, владея информацией, компрометирующей многих высокопоставленных лиц, Казарский хотел доверить её надёжным людям на случай своей смерти.
Через несколько дней после последней встречи в имение Фаренниковых прискакал морской служитель с известием, что Казарский при смерти. Это случилось под утро в тот самый день, на который была назначена встреча. Прибыв в Николаев, супруги Фаренниковы застали Казарского в очень тяжёлом состоянии, начиналась агония. Перед смертью капитан смог сказать только одну фразу: «Мерзавцы меня отравили». Потом на короткий миг забылся, и через полчаса отважного моряка не стало.
Елизавета Фаренникова сообщает в своих мемуарах, что после похорон они с супругом попытались восстановить картину последних дней Александра Ивановича. 3а отсутствием гостиницы Казарский в Николаеве остановился в доме у некой немки, где и столовался. Перед приёмом пищи он требовал пробовать приготовленную для него еду. Во время визитов, которые он обязан был делать, А.И. Казарский решительно отказывался от предлагаемых пищи и напитков, но в одном генеральском доме дочь хозяина поднесла ему чашку кофе. Казарский выпил чашку, по-видимому, не желая огорчить отказом молодую девушку. Наверное, на этом и строился весь расчёт злоумышленников. Спустя несколько минут капитан уже почувствовал себя плохо. Поняв причину ухудшения состояния, Казарский вернулся домой и вызвал врача. Врач рекомендовал Казарскому горячую ванну, из которой его вынули едва живым. Фаренникова считает, что врач также был вовлечён в заговор и не оказал капитану должной помощи.
В.В. Шигин, основываясь на воспоминаниях Фаренниковой, высказал предположение, что Казарский был отравлен ртутью. Это предположение не лишено смысла.
Казарский мучился сильными болями и кричал: «Доктор, спасайте, я отравлен!» Какого характера были боли, не известно, но, по-видимому, у него был поражён желудочно-кишечный тракт. Это очень похоже на действие деструктивного яда, то есть вещества, вызывающего дистрофические и некробиотические изменения почек, печени, миокарда, желудочно-кишечного тракта, головного мозга и др. Многие яды этой группы поражают слизистые оболочки пищеварительного тракта и способны накапливаться в организме. Ртуть и её соединения, наряду с фосфором, мышьяком и цинком, относятся именно к деструктивным ядам.
Похоже, Казарского отравили ртутью и фосфором — веществами, которые проще всего было достать в Николаеве. Хлориды ртути, сулема и каломель, довольно часто применялись в то время в фармацевтике и парфюмерии: не составляло большого труда раздобыть и белый фосфор. Учитывая осторожность Казарского, вряд ли можно допустить хроническое отравление малыми дозами. Вероятнее всего, Казарскому поднесли сразу большую дозу. Данные яды плохо растворяются в воде, даже горячей, и Казарский мог заметить беловатый или желтоватый осадок в своей чашке, что укрепило его в убеждении, что его отравили.
При приёме сулемы слизистые оболочки рта, губ, глотки приобретают сероватый оттенок, набухают, покрываются налётом, Появляется боль в области желудка, рвота с кровью, частый водянистый стул с примесью крови и слизи (ртуть вызывает сильное слабительное действие). После наблюдается нарастающая слабость, мышечные судороги, металлический вкус во рту и потеря сознания. Из записки Бенкендорфа видно: Казарский «беспрестанно плевал», и на полу образовались чёрные пятна, которые было невозможно смыть. Можно полагать, что помимо металлического вкуса во рту и усиленного слюноотделения у Казарского развился ртутный стоматит с кровоточивостью дёсен. Иногда при большой дозе ртути пострадавшие ощущают лишь жжение в желудке и тошноту, а через 1-2 часа состояние резко ухудшается, человек теряет сознание, у него развивается острая сердечно-сосудистая недостаточность и наступает смерть.
Таким образом, в целом картина смерти Казарского соответствует картине отравления ртутью, именно сулемой. Яд был принят незадолго до кончины в очень большом количестве, что вызвало острое отравление и быструю смерть.
Учитывая уровень науки того времени, можно с уверенностью сказать, что при правильном проведении экспертизы трупа Казарского можно было с полной достоверностью установить причину смерти капитана. Руководство по отравлениям, составленное тогдашним профессором Медико-хирургической академии Нелюбиным, долгое время считалось ценнейшим пособием по вопросам токсикологии. Современниками Казарского были такие известные судебные медики, как С.А. Громов, С.Ф. Храповицкий и И.В. Буяльский. Даже через полгода после смерти, когда была произведена эксгумация трупа и изъяты внутренние органы, можно было установить истинную причину смерти, обнаружить ртуть или другое вещество, вызвавшее отравление. Однако этого сделано не было. Даже император Николай Павлович не смог разорвать цепь воровской круговой поруки своих чиновников…"(с) Источник: https://petrovka-38.com/item/evgenij-barinov-2
Книгочей
дата:
Известно, что командир брига "Меркурий" Казарский во время боя получил контузию головы, но, несмотря на это, оставался на посту и руководил боем. И кроме объективных данных есть и мистическое, которое переплетается с фактами - это 16 июня — мистическая дата для легендарного командира брига «Меркурий» Александра Казарского. 16 июня 1798 года — день его рождения, 16 (28) июня 1833-го — смерти.: "16 июня 1833 г. в Николаеве в возрасте 36 лет скоропостижно скончается легендарный капитан 1-го ранга, флигель-адъютант ЕИВ Александр Иванович Казарский, посланный царём из Петербурга для расследования злоупотреблений при возведении Николаевского водопровода и других фактов разбазаривания казённых средств в ведомствах ЧФ.
Когда трагические известия из Николаева достигнут столицы, царь срочно пошлёт князя Меншикова для расследования причин гибели своего порученца.
По Николаеву поползут слухи, что 36-летний капитан 1-го ранга был злодейски отравлен. Называлась семья, где он был в гостях и угостился чашечкой кофе, после чего лишился чувств и уже не пришёл в себя…
В то же время современники, общавшиеся с флигель-адъютантом А.И.Казарским, отмечали его полноту и можно допустить, что вместе с избыточным весом он приобрёл и гипертонию.
А чашечка кофе в знойный июнь могла спровоцировать апоплексический приступ.
Жительница Николаева Е.Фарренникова, присутствовавшая на похоронах, утверждала, что: “Голова, лицо, распухшие до невозможности, почерневшие как уголь; руки распухли, почернели аксельбанты, эполеты, всё почернело… Когда стали опускать в гроб, то волосы упали на подушку” (Фаренникова Е. «Александр Иванович Казарский» «Русская Старина» 1886 июль.)
Ещё бы, несколько дней пока велось следствие, тело не могло не подвергнуться естественному воздействию окружающей среды…
Вскоре обнаружились и первые подозреваемые. Сторонники версии отравления Александра Ивановича утверждали, что ему была завещана родным дядей А.И.Мацкевичем значительная денежная сумма (70 т. руб.) Но по вскрытии шкатулки денег в ней не оказалось. Молва стала упоминать имя дальнего родственника М.П.Лазарева, николаевского полицмейстера Григория Автономова в качестве участника похищения завещанных Казарскому средств.
Таким образом, противники перемен на Чёрном море не побрезговали использовать трагическое событие для попытки скомпрометировать нового Главного командира ЧФ, пришедшего на смену адмиралу А.С.Грейгу.
Михаил Петрович, между тем, окажется первым в списке сбора средства на возведение памятника А.И.Казарскому и бригу «Меркурий» в Севастополе.
Вопреки слухам Голова городской управы Николаева генерал-майор Фёдоров утверждал перед князем Меншиковым, что Казарский умер естественною смертью. “Ну смотри же!” ‒ сказал ему на это Меншиков. Было решено произвести эксгумацию, и тело Казарского было извлечено из могилы. («Русский Архив» 1897 кн. 2, стр. 293).
После химических исследований никаких ядов найдено не было. Через несколько лет после этого мы уже видим Фёдорова, почти бессменно исправляющим должность Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, так как князь М.С. Воронцов (до 1845 г. граф) квартировал на Кавказе при армии и лишь один или два раза в год посещал Одессу и Крым. («Русский Архив» 1883 кн. 3)"(с) Источник: https://voenflot.ru/nahimov-aleksandr-pavlo...mert-kazarskogo
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:01) Тайны и загадки смерти героя. Смерть героя: "…В первых числах июля 1833 года Александр Иванович Казарский на пути в Николаев остановился отдохнуть у супругов Фаренниковых, проживавших в небольшом имении в двадцати пяти верстах от города Елизавета Фаренникова в своих записках отмечает подавленное состояние Казарского, его необычайную задумчивость и нервозность. Приводит его слова «Не по душе мне эта поездка, предчувствия у меня недобрые». И еще одна важная фраза сказанная им: «Сегодня я уезжаю, я вас прошу приехать ко мне в Николаев в четверг, вы мне там много поможете добрым дружеским советом, а в случае, не дай Бог чего, я хочу вам передать многое». Итак, в четверг в Николаеве должно было произойти что-то очень важное и опасное. Видимо, А.И. Казарский нуждался в помощи надежных и преданных друзей, потому и хотел встретиться в этот день с супругами Фаренниковыми. Более того, он уже располагал определенной информацией и боялся, что она может исчезнуть после его гибели. Александр Иванович ошибся в своих подсчетах всего лишь на один день, но эта роковая ошибка стоила ему жизни.
скрытый текст
Спустя несколько дней после прощания Казарского с супругами Фаренниковыми к ним в четверг (!) под утро прискакал верховой с известием, что Александр Иванович умирает. Примчавшись, загнав лошадей, в Николаев, Фаренниковы нашли Казарского уже в агонии в доме его дальнего родственника Охоцкого. Умирая, Казарский успел лишь прошептать им всего одну фразу: «Мерзавцы меня отравили!» Из показаний денщика Казарского В. Борисова о последних словах капитана 1-го ранга: «Бог меня спасал в больших опасностях, а теперь убили вот где, неизвестно за что».
Через полчаса в страшных муках Казарский скончался. Уже к вечеру, как отмечает в своих воспоминаниях Фаренникова, «голова, лицо распухли до невозможности, почернели как уголь; руки распухли, почернели аксельбанты, эполеты, все почернело… когда стали класть в гроб, то волосы упали на подушку». Налицо были все признаки, бывающие при сильнейшем отравлении!
О загадочной смерти Казарского ходило тогда по Николаеву много толков. Супруги Фаренниковы, не покинув сразу город, попытались восстановить события последних дней жизни Казарского. Они установили, что, прибыв в Николаев, Александр Иванович, за неимением гостиницы, снял комнату у некой немки. У нее и столовался, причем, обедая, как правило, просил ее саму вначале испробовать приготовленную пищу. «Делая по приезде визиты, кому следует, — пишет Фаренникова, — Казарский нигде ничего не ел и не пил, но в одном генеральском доме дочь хозяина поднесла ему чашку кофе… Посчитав, видимо, неудобным отказать молодой девушке (а на этом, видимо, и строился весь расчет), Казарский выпил кофе. Спустя несколько минут он почувствовал себя очень плохо. Сразу же поняв, в чем дело, он поспешил домой и вызвал врача, у которого попросил противоядия. Мучимый страшными болями, кричал: “Доктор, спасайте, я отравлен!” Однако врач, скорее всего, тоже вовлеченный в заговор, никакого противоядия не дал, а посадил Казарского в горячую ванну. Из ванны его вынули уже полумертвым. Остальное известно…»
* * *
Анализ обстоятельств смерти А.И. Казарского, внешних изменений после его кончины дает веское основание полагать, что командир «Меркурия» был отравлен наиболее известными в то время ядами — мышьяком или ртутью. При этом доза, которую дали Казарскому, была настолько чудовищна, что ее хватило бы на несколько человек. Избрав для осуществления своей подлой цели отравление, убийцы могли рассчитывать, прежде всего, на то, что криминалистики как науки тогда еще не было и в помине. Сам факт отравления ртутью и мышьяком врачи научились выявлять несколько позднее — в 60-х годах XIX века, когда стала известна реакция так называемого «мышьякового зеркала». Но к тому времени о загадочной смерти Казарского уже забыли…
Исследователь- криминалист Евгений Баринов так описывает возможную причину смерти нашего героя: «Казарский мучился сильными болями и кричал: “Доктор, спасайте, я отравлен!” Какого характера были боли, неизвестно, но, по-видимому, у него был поражен желудочно-кишечный тракт. Эго очень похоже на действие деструктивного яда, то есть вещества, вызывающего дистрофические и некробиотические изменения почек, печени, миокарда, желудочно-кишечного тракта, головного мозга и др. Многие яды этой группы поражают слизистые оболочки пищеварительного тракта и способны накапливаться в организме. Ртуть и ее соединения, наряду с фосфором, мышьяком и цинком, относятся именно к деструктивным ядам.
Похоже, Казарского отравили ртутью и фосфором — веществами, которые проще всего было достать в Николаеве.
Хлориды ртути — сулема и каломель — довольно часто применялись в то время в фармацевтике и парфюмерии; не составляло большого труда раздобыть и белый фосфор. Учитывая осторожность Казарского, вряд ли можно допустить хроническое отравление малыми дозами. Куда вероятнее, что ему поднесли сразу большую дозу. Данные яды плохо растворяются в воде, даже горячей, и Казарский мог заметить беловатый или желтоватый осадок в своей чашке, что укрепило его в убеждении — он отравлен. При приеме сулемы слизистые оболочки рта, губ, глотки приобретают сероватый оттенок, набухают, покрываются налетом. Появляется боль в области желудка, рвота с кровью, частый водянистый стул с примесью крови и слизи (ртуть вызывает сильное слабительное действие). После наблюдается нарастающая слабость, мышечные судороги, металлический вкус во рту и потеря сознания.
Из записки Бенкендорфа видно: Казарский “беспрестанно плевал”, и на полу образовались черные пятна, которые было невозможно смыть. Можно полагать, что помимо металлического вкуса во рту и усиленного слюноотделения у Казарского развился ртутный стоматит с кровоточивостью десен. Иногда при большой дозе ртути пострадавшие ощущают лишь жжение в желудке и тошноту, а через 1–2 часа состояние резко ухудшается, человек теряет сознание, у него развивается острая сердечно-сосудистая недостаточность, и наступает смерть. Таким образом, в целом картина кончины Казарского соответствует симптомам отравления соединением ртути, а именно — сулемой. Яд был принят в очень большом количестве, что вызвало острое отравление и сравнительно быстрый летальный исход.
Учитывая уровень науки того времени, можно с уверенностью сказать, что при правильном проведении экспертизы трупа Казарского можно было с полной достоверностью установить причину смерти капитана. Руководство по отравлениям, составленное тогдашним профессором Медико-хирургической академии Нелюбиным, долгое время считалось ценнейшим пособием по вопросам токсикологии. Современниками Казарского были такие известные судебные медики, как С.А. Громов, С.Ф. Храповицкий и И.В. Буяльский. Даже через полгода после смерти, когда была произведена эксгумация трупа и изъяты внутренние органы, можно было установить истинную причину смерти, обнаружить ртуть или другое вещество, вызвавшее отравление. Однако этого не сделали».
Не будем долго искать, а наберем в Интернете статью по теме «Симптомы отравления мышьяком». Вот что она гласит: «При желудочно-кишечной форме через 30 мин. — 2 часа и более после приема мышьяка ощущается металлический вкус во рту, царапание в полости рта и в зеве, боль и жжение по ходу пищевода (за грудиной), упорная повторная рвота, сильная боль в животе. Через несколько часов начинается холероподобный (испражнения типа рисового отвара) болезненный понос с тенезмами. Из-за быстрого обезвоживания возникают жажда, потеря тургора тканей, голос делается хриплым или беззвучным, отмечаются боль и судороги в икроножных мышцах. Наступает увеличение и болезненность печени, гемоглобинурия, олигурия или анурия, похолодание конечностей. В тяжелых случаях бывают цианоз вследствие недостаточности дыхания, снижение артериального давления с частым, плохого наполнения пульсом, общая судорожная реакция. Смертельный исход наступает через 1–2 дня после приема яда».
Обратим внимание, что симптомы при отравлении мышьяком и ртутью весьма схожи с симптомами при заболевании холерой! Для тех, кто мог организовать тремя годами ранее уничтожение адмиралов Сарычева и Головнина, это сходство симптомов могло быть решающим Кто устроит особое разбирательство во время холерной эпидемии, когда у умирающих налицо все признаки именно холеры?
Однако настораживает тот факт, что спустя три года именно с такими симптомами умирает и Казарский. В его случае опять были налицо симптомы холеры! Почему же никому в Николаеве и в голову не пришло забить тревогу, объявить если уж не карантин, то срочное и тщательное медицинское обследование всех лиц, общавшихся с Казарским, а значит, имевших вероятность заразиться. Да и похоронили Казарского не как умершего от холеры, где-нибудь подальше от населенных пунктов в яме с известью, а со всеми положенными почестями и на городском кладбище. Но ничего подобного сделано, как мы знаем, не было. Возникает сразу вопрос почему? Вариантов ответов здесь только два. Во-первых, это могло произойти по причине низкой квалификации николаевских врачей и отсутствия какого-либо порядка в николаевской администрации. В это не слишком верится. Вспомним, что на юге России только что закончилась эпидемия холеры, и врачи прекрасно знали ее симптомы, так как в своем подавляющем большинстве они недавно имели дело с холерными больными. Кроме этого адмирал Грейг, как мы знаем, любил Николаев, всячески заботясь о его благополучии и процветании. Как-никак Николаев был его «столицей»! Неужели адмирал был сам себе врагом, чтобы, не среагировав на тревожные симптомы смерти Казарского, фактически сознательно превратить свою «столицу» в новый очаг холеры, что сразу бы вызвало создание карантинов и для людей, и для товаров, а это нанесло самим бы грейговцам огромные убытки? Тут уж бы ему от Николая I досталось по полной программе! Да и не мог Грейг так легко рисковать жизнью жены и своих маленьких детей. Поэтому остается второй вариант — врачи, пользовавшие Казарского, с самого начала были прекрасно осведомлены, что именно с ним случилось и что ни о какой холере при заболевании флигель-адъютанта речи быть не могло.
Кстати, врач, как мы помним, поместил Казарского в горячую ванну. Именно это и требуется при отравлении мышьяком и ртутью. Помимо этого необходима была срочна промывка желудка взвесью активированного угля, обкладывание тела грелками, обильное питье, так как происходило интенсивное обезвоживание организма.
Что касается холеры, то при ее лечении главное — это также преодоление обезвоживания организма обильным приемом подсоленной воды. Ванна также рассматривается врачами, как дополнительное средство, так как помогает клеткам тела восполнять дефицит воды. Это в равной степени мог быть и диагноз отравления мышьяком, и диагноз холеры.
Отсюда следует вывод, что штаб-лекарь Петрушевский, который лечил Казарского, действовал в принципе правильно. Но ведь диагноз Петрушевский поставил совершенно иной — воспаление легких! Лечение пневмонии ни для кого не является секретом. Каждый может заглянуть в многочисленные медицинские справочники. Но заталкивать больного воспалением легких в ванну! Кто из нынешних врачей на такое решится? Получается, что Петрушевский знал, что случилось с Казарским, и, как мог, пытался его спасти, делая именно то, что и надо делать при отравлениях. Однако официально Петрушевский указал совершенно иную причину болезни и последующей смерти. Почему? Сам ли он так решил поступить или кто-то ему подсказал? Похоже, что Петрушевскому просто посоветовали держать язык за зубами, и он мудро последовал этому совету.
Нелишне будет вспомнить здесь и странную смерть императора Николая I, который, по одним слухам, простудился и умер от осложнений гриппа, а по другим — отравился, потеряв надежду выиграть Крымскую войну или вообще был отравлен своим лейб-медиком Мандтом. Так как, умирая, Николай запретил вскрывать свое тело, тайна его смерти так и осталась тайной.
Суммируя все четыре случая возможных отравлений (Казарский, Сарычев, Головнин и Николай I), мы можем сделать вывод о том, что данная метода тайных убийств была в то время весьма модной (если так только можно выразиться) в высших кругах. По крайней мере, она была на слуху, а дыма без огня, как известно, не бывает.
Итак, все можно было бы выяснить, но почему-то выяснено не было. Случайность или небрежность в таком деле, которое было на контроле у самого императора, в данном случае исключена. Что же остается? А остается только то, что некие очень и очень могущественные силы сделали все возможное и невозможное, чтобы скрыть правду смерти императорского флигель-адъютанта. И что самое прискорбное — это им удалось в полной мере. До глубины души обидно, что национальный герой России остался неотомщенным. Впрочем, это был последний успех «черноморской мафии». Конец ее был уже не за горами.
Любопытно, что комендант Николаева генерал-майор Федоров заявил, что сразу же после смерти Казарского он предлагал Петрушевскому произвести вскрытие тела. Однако против этого категорически выступил Петрушевский, а за ним и сам Грейг. Свое решение Грейг объяснил весьма странно: так как Казарский умер не сразу, а несколько дней болел, значит, он умер именно от воспаления легких! Кроме этого Грейг заявил, что он и так на слово верит Петрушевскому, а потому вскрывать тело нечего. Согласитесь, аргументация более чем странная, тем более, что речь идет не просто о военнослужащем, и не просто об офицере, а о личном адъютанте императора и о национальном герое России! Здесь могут быть только две причины: полный идиотизм Грейга (что о нем никак не скажешь!) или вполне сознательные действия адмирала, имеющие определенный смысл и цель. О том, какой смысл и какая цель преследовались Грейгом, можно лишь догадываться.
Знал ли вообще адмирал Грейг о затеваемом заговоре и участвовал ли в нем? Четно говоря, мне очень хочется, чтобы не знал и не участвовал. Возможно, все обстояло именно так, но поведение адмирала во время расследования убийства оставляет определенные сомнения в его непричастности.
15 ноября, спустя пять месяцев после смерти, могила Казарского была все же вскрыта. Мы не знаем, кто производил обследование, но результаты подтвердили диагноз Петрушевского. Заметим, что выводы членов комиссии утверждал еще адмирал Грейг, да и обследование было самым примитивным.
Во время проведения эксгумации были изъяты внутренние органы и куда-то отправлены. О результатах эксгумации нам ничего не известно, по крайней мере, никакого документа на сей счет не существует. Даже император не в силах был разорвать цепь воровской круговой поруки своих чиновников… В процессе поиска материалов о смерти Казарского автору пришлось столкнуться с суждениями некоторых историков о том, что Казарский заявил о своем отравлении злоумышленниками из-за якобы присущей ему мнительности (надо понимать — трусости?!!), а причиной смерти стал будто бы заурядный грипп. Ужасные внешние изменения после кончины пытаются объяснить летней жарой и тем, что Казарский был очень толст…
Думается, что подобные утверждения бездоказательны, более того — они просто оскорбительны для памяти столь отважного человека, каким был Александр Иванович Казарский. В отношении же того, толст или не толст был А.И. Казарский, дает ответ его портрет. На портрете Казарский — уже флигель-адъютант и капитан 1-го ранга, а значит, портрет написан не ранее 1831 года, когда ему и были присвоены флигель-адъютантские вензеля. С портрета на нас смотрит не просто худощавый, а даже несколько изможденный человек с запавшими глазами. Вряд ли при той службе, что была у Казарского (почти непрерывные поездки на перекладных по всей России), он смог бы за какие-то полтора года сильно растолстеть…
Заканчивая же разговор о мышьяке, уместно вспомнить, что он имеет одну существенную особенность: этот яд можно выявить в останках и спустя столетия. Так, например, сравнительно недавно был научно установлен факт отравления мышьяком Наполеона (по накоплениям этого яда в волосах умершего).
К сожалению, в силу политических и экономических причин думать сегодня об эксгумации тела командира «Меркурия» не приходится…
* * *
Но вернемся к событиям лета 1833 года в Николаеве. Похороны А.И. Казарского его знакомая описывает так: «За гробом народу шло много, в том числе вдовы, сироты, которым он так много помогал. Все они, рыдая о своем благодетеле, кричали вслух: “Убили, погубили нашего благодетеля, отравили нашего отца!” Впереди гроба несли его ордена и золотую шпагу с надписью “За храбрость”, которой Казарский был награжден за штурм крепости Варна Черноморцы тяжело переживали смерть героя. Один из друзей Лазарева писал адмиралу на Босфорскую эскадру: “…Не буду говорить о горестном чувстве, которое произвело во мне сие известие: оно отзовется в душе каждого офицера Российского флота”».
Первым расследованием смерти Казарского занимался жандармский полковник Гофман. Он же первым послал письмо в Петербург, где прямо утверждал, что Казарский отравлен. По предварительному расследованию Гофмана получалось, что Казарского могли отравить в двух местах: 9 июня на обеде в доме генерала Тулубьева, где дочь генерала дала Казарскому чашку кофе, и 14 июня в доме капитан-командорши Михайловой, где он также выпил из рук молодой девушки чашку кофе. При допросах свидетели путались в показаниях, а затем вообще дружно отказывались от своих же первоначальных показаний. На них явно кто-то давил, но попробуй найди, кто! Отметим, что если доклад полковника Гофмана об отравлении Казарского был признан клеветой, почему он так и не был за это наказан? Значит, дело вовсе не в честном жанжармском офицере, а в чем-то другом?
В качестве отравительницы, как мы знаем, фигурирует некая девушка. Трудно себе представить, чтобы молодая девушка-христианка могла спокойно сидеть и, поддерживая беседу, с интересом наблюдать, как обаятельный молодой мужчина пьет глотками смертельный яд. Если отравление все-таки состоялось именно через чашечку генеральского кофе, то уж точно, что собеседница Казарского о содержимом напитка не знала.
По Николаеву ходила и версия любовной мести. Мол, некая дама была отвергнута Казарским и, как следствие, убивает его из мести. Версия слабая, ибо влюбленные до безумия девушки способны на отчаянный поступок только когда у них не остается шансов, например, в случае женитьбы предмета их обожания на другой. Как мы знаем, ничего подобного с Александром Ивановичем в 1833 году не происходило. У него на тот момент даже не было невесты. Значит, у николаевских девиц все еще оставался шанс на выгодный брак, для чего же травить потенциального жениха? Ко всему прочему, у нас нет и никаких фактов в пользу этой гипотезы.
Ну а что если Казарского отравили завистники его стремительного карьерного взлета? Что ж, в истории бывало и такое, однако, как правило, за недалекими завистниками никогда не стояли серьезные фигуры, да и сами завистники должны быть людьми в местном обществе заметными, ведь до покушения они должны были еще позлословить в адрес ненавистного им человека. В этом случае комиссия, скорее всего, докопалась бы до истины. Кроме того, как и в «любовной» версии, здесь нет никаких фактов.
Существует и вообще уж экзотическая версия ритуального убийства. Будто бы некая мистико-таинственная организация принесла знаменитого православного моряка в жертву своему идолу. В качестве доказательства сторонники этой версии приводят масонские знаки на памятнике Казарского в Севастополе. Но это, конечно же, несерьезно. Кто-то договаривается до того, что Казарского могли отравить по чистой случайности: мол, перепутали яд с сахаром. Эта версия не лучше предыдущей.
Что же у нас остается? А остается, как говорят сегодняшние следователи, версия об убийстве, связанном с профессиональной деятельностью убитого, т.е. его работой по ревизии тыловых контор Черноморского флота.
Реакцию властей на столь внезапную и подозрительную смерть столичного ревизора Фаренникова описывает следующим образом: «Были доносы (надо понимать — письма друзей А.И. Казарского. — В.Ш.), что Казарского отравили, через полгода прибыла в Николаев следственная комиссия, отрыли труп, вынули внутренности и забрали их в Санкт-Петербург. На этом все и кончилось». Удивляться здесь не приходится. Ведь даже если предположить, что члены комиссии, прибывшие для расследования этой загадочной смерти, не были подкуплены, криминалистика того времени была еще слишком слаба, чтобы устанавливать причину смерти спустя годы…
И еще один факт. В это самое время из Николаева на имя императора Николая I поступило письмо о неестественной смерти А.И. Казарского, подписанное николаевским купцом первой гильдии Василием Кореневым, в котором он также указывал на существование заговора злоумышленников. Военный российский историк В.Н. Малышев в своем труде «Флигель-адъютант его императорского величества капитан 1-го ранга Александр Иванович Казарский», вышедшем в Петербурге в 1904 году, пишет по этому поводу: «Донос сей, по произведенному исследованию, оказался не имеющим никакого основания, и государь император по донесению об этом его императорскому величеству высочайше указать соизволил: “Николаевского 1-й гильдии купца Василия Коренева, за упомянутый выше неуместный донос, опубликовать от Сената, со строгим подтверждением удерживаться впредь от подобных действий”. Это было исполнено указом Сената от 22-го марта 1834 года». Говоря современным языком, Кореневу было приказано держать язык за зубами. Обращает на себя внимание, что Коренев являлся не просто горожанином Николаева и даже не просто купцом, а купцом первой гильдии, то есть наиболее богатым и влиятельным. Навряд ли человек такого положения, обладающий трезвым, расчетливым умом, стал бы писать заведомую напраслину, заранее подвергая себя возможности быть наказанным и лишенным каких-нибудь привилегий. Уж он-то, торговый человек, наверняка немало знал о заговоре флотских казнокрадов, с которыми вращался в одной среде.
Более Коренев уже ничего никуда не писал. А вскоре купец внезапно для всех умер от «апоплексического удара». О внезапной смерти энергичного здоровяка купца в Николаеве много судачили, но дальше разговоров дело не пошло. После смерти Коренева никто в городе уже и не помышлял о каких бы то ни было обличениях. Пример правдолюбца Коренева был весьма очевиден…
Возникает справедливый вопрос: почему Николай I не настоял на более тщательном расследовании причин смерти своего флигель-адъютанта? Ответить на него непросто. Но вспомним, что отравлен Казарский был в доме генерала, и сразу станет ясно: в том, чтобы замять «дело Казарского», были заинтересованы самые высокие инстанции, имевшие связи и в столице. При таком положении дел, естественно, весьма несложно было организовать должным образом и подачу материала о смерти Казарского императору. К чести Николая I, он предпринял все возможные усилия, чтобы разобраться с таинственной смертью своего флигель-адъютанта. Расследование дела он поручил шефу корпуса жандармов генералу Бенкендорфу.
8 октября 1833 года Бенкендорф передал императору записку, где значилось следующее: «Дядя Казарского Моцкевич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тысячами рублей, которая при смерти разграблена при большом участии николаевского полицмейстера Автамонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных. Автамонов был в связи с женой капитан-командора Михайловой, женщиной распутной и предприимчивого характера; у ней главной приятельницей была некая Роза Ивановна (в других бумагах она проходит как Роза Исаковна), состоявшая в коротких отношениях с женой одного аптекаря, еврея по национальности. Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал в себе действие яда и обратился к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарский беспрестанно плевал и оттого образовались на полу черные пятна, которые три раза были смываемы, но остались черными. Когда Казарский умер, то тело его было черно, как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули, и ноги по ступни отвалились в гробу. Все это произошло менее чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло, другое следствие также ничего хорошего не обещает, ибо Автамонов ближайший родственник генерал-адъютанта Лазарева».(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:38) Известно, что командир брига "Меркурий" Казарский во время боя получил контузию головы, но, несмотря на это, оставался на посту и руководил боем. И кроме объективных данных есть и мистическое, которое переплетается с фактами - это 16 июня — мистическая дата для легендарного командира брига «Меркурий» Александра Казарского. 16 июня 1798 года — день его рождения, 16 (28) июня 1833-го — смерти.: "16 июня 1833 г. в Николаеве в возрасте 36 лет скоропостижно скончается легендарный капитан 1-го ранга, флигель-адъютант ЕИВ Александр Иванович Казарский, посланный царём из Петербурга для расследования злоупотреблений при возведении Николаевского водопровода и других фактов разбазаривания казённых средств в ведомствах ЧФ."(с) Кому выгодно?: "Странно, что все историки и биографы Казарского почему-то пропустили один весьма важный момент. Дело в том, что Александр Иванович родился 16 июня 1797 года. Умер же он 16 июня 1833 года, прожив, таким образом, день в день ровно тридцать шесть лет! Учитывая, что умер Казарский в тот же день, когда и почувствовал себя отравленным, можно без особых натяжек предположить, что вся операция по устранению царского флигель-адъютанта была заранее назначена именно на этот день.
скрытый текст
Каждый из нас с особым чувством относится к дню своего рождения, и всякому приятно, когда оказывается, что в этот день люди помнят о твоем празднике и без всяких напоминаний тебя поздравляют. Да, Казарский был извещен, что замышляется его убийство, причем даже знал, каким способом его собираются убрать. Как мы уже знаем, он принимал все возможные в его положении меры предосторожности. Но именно в канун дня рождения, в момент, когда черноморское чиновничество кинулось наперебой его поздравлять, Казарский на минуту потерял бдительность, расслабился и позволил себе взять, причем не рюмку водки или фужер вина, а всего лишь чашечку кофе (всего-то!), но именно эта ошибка и оказалась роковой. Я просто уверен, что если бы Казарский тогда отказался от кофе, то в запасе у заговорщиков имелось еще несколько вариантов убийства. Но сработала именно чашка кофе, поданная милой молодой девушкой. Так день рождения стал для бывшего командира «Меркурия» днем его смерти. Учитывая, что в году 365 дней, то вероятность случайного совпадения здесь составляет всего 1/365! Согласитесь, что величина это весьма и весьма малая. На мой взгляд, «странное совпадение» с датами рождения и смерти служит еще одним косвенным доказательством того, что летом в 1833 году в Николаеве имел место заранее спланированный заговор, целью которого было убийство Казарского.
Выше мы уже отмечали, что, согласно расследованию жандармского полковника Гофмана, 9 июня на обеде в доме генерала Тулубьева дочь генерала дала Казарскому чашку кофе, а 14 июня в доме капитан-командорши Михайловой он также выпил из рук молодой девушки еще одну чашку кофе. На эти факты жандармский полковник обратил внимание, конечно же, не случайно. Обратим на них внимание и мы.
Уважаемый читатель, не возникает ли у тебя подозрения, что две девушки, угощающие Казарского по очереди чашечкой кофе, — это какое-то странное совпадение? У меня, честно говоря, возникает, и вот почему.
О личной жизни Казарского мы знаем только благодаря изысканиям севастопольской писательницы В. Фроловой, о которых уже писалось выше Напомним лишь, что Казарский перед войной оказался вовлеченным в любовный треугольник между своим сослуживцем-соперником Стройниковым и некой Вознесенской. Последняя отдавала предпочтение Стройникову — георгиевскому кавалеру и любимцу Грейга. Скорее всего, и сама Вознесенская была вхожа в круг Юлии Грейг. Скромный Казарский не выдерживал никакой конкуренции с блестящим Стройниковым Однако затем в течение нескольких дней все полностью переменилось — Стройников стал изгоем общества, Казарский лее, наоборот, национальным героем. Что касается Вознесенской, то она ушла в монастырь. Чтобы молодой, жизнерадостной и полной жизненных планов женщине решиться на такой шаг, надо пережить огромное психологическое потрясение. Несомненно, что решение Вознесенской стало потрясением и для Казарского. Не будем ханжами — каждый мужчина рад, если исчезает его соперник на любовном фронте. Казарский, казалось, был в шаге от счастья, — конкурент повержен и ничего уже не мешало ему (герою!) завоевать сердце любимой, но в этот момент любимая решительно и навсегда покидает мирскую жизнь, демонстрируя всем свою преданность изгою Стройникову и полное равнодушие к чувствам Казарского. Кто из мужчин спокойно переживет такое! Насколько долго и сильно страдал Казарский по Вознесенской, мы данных не имеем, но, зная его глубокие и искренние чувства к этой женщине, думается, что и долго, и сильно."(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:44) (Книгочей @ 15-10-2022 - 04:38) "16 июня 1833 г. в Николаеве в возрасте 36 лет скоропостижно скончается легендарный капитан 1-го ранга, флигель-адъютант ЕИВ Александр Иванович Казарский, посланный царём из Петербурга для расследования злоупотреблений при возведении Николаевского водопровода и других фактов разбазаривания казённых средств в ведомствах ЧФ."(с)Кому выгодно? "Теперь вернемся к приезду Казарского на Черноморский флот в качестве проверяющего. Ситуация с самого начала сложилась весьма непростая. Казарский ехал, чтобы выявить огромные растраты. В Николаеве об этом прекрасно знали, как знали и о том, что Казарский обязательно все выявит (при огромных масштабах хищения не выявить фактов воровства было просто невозможно!). Знали в Николаеве и характер Казарского, что подкупить его не получится. Но могли ли казнокрады сидеть сложа руки и ждать, когда за ними явится жандарм с кандалами? Неужели у них не сработал инстинкт самосохранения? Еще как сработал! Мы уже знаем, что возник заговор, в ходе которого было решено физически устранить флигель-адъютанта. Убить его из-за угла кинжалом или пулей было нельзя, так как это сразу выдавало заговорщиков, а потому лучшего способа, чем отравление, не было. Заговор, однако, оказался секретом Полишинеля, о котором вскоре узнал весь Николаев.
скрытый текст
Мало того, о готовящемся отравлении знал и сам Казарский! В свою очередь и сами заговорщики знали, что флигель-адъютант знает их намерения и принимает соответствующие меры. Казалось, все потеряно? Но нет! Обладая информацией о личной жизни Казарского и определенных чертах его характера, заговорщики находят единственно верное, я бы сказал, гениальное решение. Операция по физическому устранению инспектора была проведена на высочайшем профессиональном уровне с тончайшим знанием человеческой психологии.
Вначале Казарский был приглашен в дом генеральши Толубьевой, где ее дочь подала флигель-адъютанту чашечку кофе. Следуя логике вещей, девица Тулубьева должна была внешне быть похожей на Вознесенскую (это сразу повышало доверие), еще лучше, если девушка была знакомой Вознесенской и обещала флигель-адъютанту рассказать за чашкой кофе какие-то душещипательные новости о молодой монахине. Итак, Казарский и девица Тулубьева пьют кофе, предаваясь приятным для обоих воспоминаниям. Девушка, разумеется, не имеет никакого отношения к заговору, а кофе действительно вкусен.
Спустя пять дней в доме у капитан-командорши Михайловой к Казарскому снова подходит девушка, говорит, что восхищена его подвигами, поздравляет с предстоящим днем ангела и снова предлагает выпить с ней кофе. К этому моменту флигель-адъютант, как мы понимаем, уже имеет психологическую установку: девушка с кофе — это безопасно. Остальное нам известно…
Чтобы выстроить столь сложную многоходовую схему и мастерски ее исполнить — нужно было обладать не только большим талантом, но и реальным опытом организации подобных операций. Лучшими профессионалами же в этом вопросе в Николаеве на тот момент были имевшие большой опыт полицейской работы николаевский комендант (а в прошлом местный полицмейстер) генерал Федоров и тогдашний городской полицмейстер, некто Автамонов.
Вернемся еще раз к версии генерала Бенкендорфа. Совпадая в целом с рассказом Фаренниковой, она имеет и ряд существенных различий. Прежде всего, обращает на себя внимание полное игнорирование производимой Казарским ревизии и упоминание каких-то «дядюшкиных денег», о которых Фаренникова, как ближайшая знакомая всего семейства Казарских, безусловно, должна была знать. Но она не упоминает об этом ни слова, зато настойчиво указывает на боязнь ревизии Казарского со стороны николаевских чиновников. В записке упоминается и адмирал Лазарев. Однако он в это время находился с эскадрой в Босфоре и оттуда влиять на ход следствия в Николаеве никак не мог. Какую цель преследовала ссылка на известного адмирала, непонятно. Возможно, что здесь сказалась давняя неприязнь между ним и Грейгом. Данный факт упоминания имени Лазарева говорит об огромном накале этой борьбы, перешедшей и на личные отношения между старым и новым командующим. Вспомним здесь еще раз обвинения жены Грейга в адрес Лазарева! А потому не вызывает удивления, что терпящий поражение по всем фронтам Грейг (или его жена) не упустил случая выставить своего соперника в неприглядном свете перед императором. При этом он не учел доскональное знание императором всего происходящего на флоте.
Автору не удалось найти никаких свидетельств о каких-либо родственных связях Лазарева и Автамонова, думается, что таковых и не было. Скорее всего, если какое-то родство между Лазаревым и Автамоновым все же и имелось, то это было родство, связанное с крещением детей, что в то время весьма практиковалось. Однако крестничество ни к чему особенному не обязывало.
В истории Николаева полицмейстер Николаева Г.Г. Артамонов остался известен тем, что якобы он предложил адмиралу Грейгу назвать центральную улицу Николаева, носившую ранее название Купеческой, Большой Морской. Название «Большая Морская» было предложено полицмейстером Г.Г. Автамоновым в 1835 году. Николаевские краеведы считают, что определение «большая», по-видимому, означало, что на этой улице жили «большие» морские чины. Так что был, судя по всему, полицмейстер Автамонов человеком не без подхалимства.
Павел Автамонов происходил из купеческой семьи, прапорщиком участвовал в войне 1812 года, с 1827 года на службе в Адмиралтействе. В чине майора Автамонов стал командиром 12-го рабочего ластового экипажа. Являлся любимцем Грейга, и в 1829 году адмирал назначил Автономова «исправляющим должность» николаевского полицмейстера вместо уехавшего в Одессу полковника Федорова (буквально через год Федоров вернулся в Николаев градоначальником). И вскоре был высочайшим указом утвержден в должности. После смерти Казарского над Автамоновым сгустились тучи. Однако Автамонов выкрутился. Он отпирался до конца, а конкретных улик против него не нашли. Да если они и имелись, поди, уличи городского полицмейстера! Умер Автамонов внезапно в 1850 году, по официальной версии от сердечного приступа, навсегда унеся с собой свои тайны.
Но если в отношении фигуры Автамонова никаких сведений найти не удалось, в то же время на Черноморском флоте прославился наиболее масштабными и громкими воровскими делами главный флотский шкипер Артамонов, заведующий всем снабжением кораблей и судов, всеми видами имущества. Известно, что у этого Артамонова было еще два брата. Один из них участвовал в декабристском движении, когда же его арестовали, то черноморский Артамонов сразу же подсуетился и прибрал к рукам имение брата. В отношении третьего из братьев Артамоновых никаких сведений нет. Однако возникает предположение: не был ли уже известный нам полицмейстер Николаева Автамонов на самом деле Артамоновым? Описка в фамилии для того времени дело весьма обычное. Фамилия того же Казарского писалась тогда в одних случаях как Казарский, а в других как Касарский и так далее. Если «Автамонов» и Артамонов были действительно представителями одной фамилии и братьями, то можно представить, какую власть и какое влияние они сконцентрировали в своих руках! Ведь полицмейстер главного порта Черного моря осуществлял всю полицейско-следственную власть во всех портах Черного моря!
Еще одна весьма любопытна для нас личность — это николаевский градоначальник Федоров. Именно этот человек знал больше всех о причинах и обстоятельствах смерти Казарского. Но, будучи верным слугой Грейга, градоначальник умел держать язык за зубами. Биография Федорова буквально кишит бесконечными разбирательствами с его финансовыми махинациями и служебными злоупотреблениями. Бестия он был еще та! Когда перед Крымской войной распоряжением правительства был запрещен вывоз хлеба за границу, несколько судов все же ушли с зерном в иностранные порты. Федоров был обвинен в злоупотреблении с корыстной целью — отпустил суда за взятку. Его уволили от должности и предали суду. Несколько лет длилось расследование. Наконец, в 1856 году Федоров был вызван в Москву, чтобы предстать перед судом Но, не доезжая Москвы, он, желая избежать позорного суда, отравился. Согласитесь, что способ ухода из жизни для офицера весьма необычен! Уважающие свой мундир офицеры, как правило, стреляются. А здесь перед нами поступок малодушного человека. Но главное не в этом! Получается, что Федоров имел при себе яд, в использовании которого неплохо разбирался. Это наводит на определенные размышления. Может, вороватый градоначальник травился именно тем ядом, которым четверть века назад он уничтожил Казарского? А может, уходя из жизни с помощью яда, Федоров решил таким образом признать свое участие в отравлении Казарского. Интересно бы прочитать акт осмотра тела Федорова. Оставил ли он после своей смерти записку, если да, то какую?
Теперь вспомним об аудиторе Михайлове, который полтора годами ранее пытался скрыть наличие контрабанды на борту иностранного судна, пришедшего в Николаев, за что и был бит по лицу мичманом Спицыным. Должность флотского аудитора — это уровень чина капитана 1-го ранга. За прошедшие полтора года аудитор Михайлов вполне мог получить и следующий капитан-командорский чин, так как явно входил в ближайшее окружение Грейга и его жены. Если все это так, то, разумеется, Казарского совсем не случайно заманили в дом именно этого прожженного интригана, где он и был отравлен…"(с)
Это сообщение отредактировал Книгочей - 15-10-2022 - 04:55
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:38) Когда трагические известия из Николаева достигнут столицы, царь срочно пошлёт князя Меншикова для расследования причин гибели своего порученца. "А что же Николай I? Как он отреагировал на записку Бенкендорфа? Поверх докладной император наложил размашистую резолюцию: «Поручаю вам (главнокомандующему вооруженными силами России на юге страны Меншикову. — В.Ш.) лично, но возлагаю на вашу совесть открыть лично истину, по прибытии в Николаев. Слишком ужасно. Николай».
скрытый текст
Из резолюции видно, что император был очень сильно потрясен содержанием записки по обстоятельствам смерти своего флигель-адъютанта и писал свою резолюцию достаточно сумбурно, дважды не слишком к месту употребив слово «лично».
Любопытно и то, что, отказываясь от услуг департамента Бенкендорфа, Николай перепоручил расследование Меншикову. В чем причина, что жандармы были отстранены от «дела Казарского», неизвестно. Только ли в том, что Бенкендорф в своей записке дает недвусмысленно понять, что не верит в результат расследования и не очень-то хочет им заниматься? Снова вопросы, ответа на которые пока нет.
Расследование князя Меншикова тоже никакой ясности в раскрытие истинных причин смерти бывшего командира брига «Меркурий» не внесло. В Николаеве умели хорошо прятать концы в воду. А прошло еще какое-то время, и дело за давностью и недоказанностью было предано забвению. По всей видимости, тайну смерти Александра Ивановича Казарского знал полицмейстер полковник Григорий Григорьевич Автамонов, но он внезапно умер в 1850 году прямо в полицейском участке и унес тайну с собой в могилу.
* * *
К сожалению, и сегодня находятся историки, которые не прочь опорочить память героя брига «Меркурий». Вот, к примеру, как описывает события, связанные со смертью Казарского, николаевский историк и фанатичный почитатель адмирала Грейга и его сожительницы Ю. Крючков «Печальной оказалась также и судьба главного героя Черноморского флота Александра Казарского. В апреле 1831 года он был уволен от командования кораблем и переведен в Николаев, в штаб Черноморского адмиралтейского правления (это ложь, Казарский был забран в Петербург. — В.Ш.). Здесь он, как флигель-адъютант, выполнял различные поручения императора. Дело в том, что звание флигель-адъютант — это административно-фискальное, такое звание давалось царем особенно доверенным лицам, которые могли напрямую связываться с ним и должны были замечать все недостатки и преступления и доносить непосредственно Николаю I. За выполнение этих поручений в 1831 году Казарский был пожалован чином капитана первого ранга. Надо полагать, имея честную и прямую натуру, Александр Иванович ретиво (!) исполнял свой долг перед царем и Отечеством. Из архивных документов известно, например, что он принял деятельное участие в работе комиссии, расследовавшей деятельность Севастопольского порта по доносу (адъютанты императора не доносили, а докладывали. — В.Ш.) флигель-адъютанта Римского-Корсакова Согласно распоряжению императора, Грейг назначил комиссию в составе контр-адмирала Беллинсгаузена с правами председателя, флигель-адъютантов Римского-Корсакова и Казарского, капитана 2-го ранга Юрьева и одного из аудиторов Черноморского флота Комиссия работала три года, но так и не смогла доказать злоупотребления, так что Николай I указом от 4 февраля 1831 года прекратил это дело до производства общей ревизии по Севастопольскому порту.
Судя по архивным материалам, Казарский был холостым и не прочь был, кажется (!), приударить за дамами николаевского “полусвета” (дамами “полусвета” традиционно называют проституток, таким образом, Ю. Крючков обвиняет Казарского в низких моральных качествах, не имея к тому никаких доказательств. — В.Ш.). И они, по-видимому, весьма интересовались этим красивым моряком с блестящей карьерой, который с некоторых пор стал и довольно богатым (Казарский никогда не был богат. — В.Ш.). Дело в том, что в Николаев переехал жить из Белоруссии дядя Казарского Моцкевич. Вскоре он умер и завещал Александру Ивановичу приличную сумму наличными. Однако при его смерти наследство это было разграблено, и, как установила николаевская жандармерия с помощью своих тайных агентов, к этому приложил руку городской полицмейстер Г.Г. Автономов.
Возмущенный таким разбоем, Казарский стал везде высказываться, что он выведет всех на чистую воду.
14 июня 1833 года Казарский обедал у вдовы капитан-командора Михайлова. Выпив после обеда чашечку кофе, Казарский почувствовал себя плохо. Он обратился к штаб-лекарю Петрушевскому, но было уже поздно. Лекарь застал Александра Ивановича в тяжелом состоянии и признал отравление Мучительная агония Казарского продолжалась почти двое суток, и 16 июня герой русско-турецкой войны скончался. Жандармерия выявила, что с Михайловой был связан также Автономов, а сама жена капитан-командора была “женщиной беспутной и предприимчивого характера”. Она дружила с некоей Розой Ивановной, “состоявшей в коротких сношениях с женой одного аптекаря”. Вот такую ниточку обнаружила николаевская жандармерия, о чем и донесла своему шефу графу Бенкендорфу в Петербург.
В связи со смертью Казарского родилась еще одна легенда: в одном из исторических журналов конца прошлого века появились воспоминания николаевского жителя того времени, в которых он обвинил в отравлении Казарского не кого иного, как адмирала Грейга в отместку за то, что Александр Иванович якобы разоблачил его в злоупотреблениях, а исполнителем этого мерзкого плана был николаевский полицмейстер Федоров. Но, как это обычно бывает, мемуары пишутся в преклонных годах, и память начинает подводить (?) их авторов (и это основание, чтобы не доверять воспоминаниям Фаренниковых?. — В.Ш.); в самом деле, нигде в архивных документах лично Грейг не был обвинен в злоупотреблениях по службе. Единственное участие Казарского в работе комиссии — не повод, чтобы его травить. Он там был “мелкой сошкой” (и это о национальном герое России! — В.Ш.), уж если и травить кого — так это председателя комиссии Беллинсгаузена Но самое главное, о чем забыл мемуарист — это то, что Федоров в 1833 году уже давно не был николаевским полицмейстером В то время Федоров был комендантом города, а николаевским полицмейстером с 6 декабря 1829 года состоял Г.Г. Автономов (в том разницы особой нет, все — одна шайка. — В.Ш.). Так документы развенчивают легенды.
Прошло несколько месяцев. В октябре 1833 года начальнику Главного морского штаба князю Александру Сергеевичу Меншикову была доставлена от шефа жандармов графа Бенкендорфа личная записка о результатах расследования этого преступления, заставившая надменного князя изрядно поволноваться.
Князь, держа голубоватый листок дрожащими (почему, именно «дрожащими»?. — В.Ш.) руками, читал: “Дядя Казарского Моцкевич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тыс. руб., которая при смерти разграблена при большом участии николаевского полицмейстера Автамонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных…” — Меншиков на мгновенье отвлекся от чтения: он хорошо знал характер Казарского, его честность, принципиальность и смелость. Да, такой, как Казарский, смог бы докопаться до истины.
Меншиков быстро пробежал текст записки: “Когда Казарский умер, все тело его стало черно, как уголь”. Князь брезгливо поморщился, читая описание ужасной смерти Казарского и стараясь скорее дочитать до конца. “Все это произошло менее чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло…”
Александр Сергеевич злорадно (?!) улыбнулся, его явно обрадовала еще одна служебная неприятность адмирала Грейга. Он знал, что Грейг уже на пути в Петербург, что место главного командира Черноморского флота занял вице-адмирал Лазарев, и что эта смена администрации произошла не без его, Меншикова, решительного участия. А Грейгу здесь можно преподнести еще одну “горькую пилюлю” как бывшему губернатору Николаева, не сумевшему уберечь любимца императора флигель-адъютанта Казарского."(с) - "Тайна брига «Меркурий». Неизвестная история Черноморского флота" Шигин Владимир Виленович.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 15-10-2022 - 04:38) И кроме объективных данных есть и мистическое, которое переплетается с фактами. Например, необычен такой факт. Сохранился «пророческий рисунок» А.С.Пушкина, с которым Казарский был лично знаком. Возможно они познакомились в то время, когда Казарского перевели в Петербург. В черновиках А.С.Пушкина тогда появилась такая запись: «Сегодня ко двору был представлен блистательный Казарский». Несколько ниже была еще одна загадочная фраза: «Держава в державе». Что имел ввиду великий поэт остается загадкой. На упомянутом рисунке Пушкина изображены портреты Казарского, Сильво, Фурнье, В.Даля и Зайцевского (над рисунком сделана подпись заглавных букв фамилий изображенных людей: Q, S, F, D, Z) и топор, касающийся Даля и Казарского, которые косвенно оказались причастными к скандальным событиям, связанным с махинациями некоторых чиновников.
В истории смерти Казарского есть ещё один немаловажный факт: все его бумаги и записи, как у императорского ревизора, бесследно исчезли...
К сему: ВИДЕО Смерть Казарского, неблагонадёжный Максимов, братья Беренс || расследование Любовь Ульяновой: "Истомин, Максимов, братья Беренс - всё ли мы о них знаем? Точно? Историк МГУ Любовь Ульянова провела историческое расследование "белых пятен" в истории Севастополя и биографиях знаменитых людей, связанных с городом. В своей книге "Севастополь. История страны в лицах", написанной в интересном жанре исторического детектива, можно почерпнуть много нового и неожиданного для тех, кто думал, что знает все тайны и загадки нашего Севастополя. В видео представлена презентация книги Любовь Ульяновой с интересными авторскими комментариями и пояснениями."(с)
Книгочей
дата:
«Л-16» подводный минный заградитель XIII серии: "Заложена 5 ноября 1935 года на заводе № 198 в Николаеве под стапельным номером 306. Секциями по железной дороге подводная лодка перевезена на Дальний Восток, где на заводе № 202 (Дальзавод) во Владивостоке производилась её сборка. 9 июля 1937 года субмарина спущена на воду и 9 декабря 1938 года вошла в состав Тихоокеанского флота. В июле 1938 года корабль предполагалось назвать «Блюхеровец».
22 июня 1941 года подводная лодка встретила в составе 3-го отдельного дивизиона ПЛ в Петропавловске-Камчатском.
24 сентября 1942 субмарина под командованием капитан-лейтенанта Гусарова Дмитрия Федоровича в паре с «Л-15» начала переход с Дальнего Востока на Север через Панамский канал. Поскольку переход проходил через районы военных действий, подводные лодки несли на корме громадные линкорные флаги, чтобы не стать случайной жертвой торпед американской или японской субмарины. Корабли следовали без охраны в надводном положении со скоростью 11-12 узлов. «Л-16» шла головной. В ночь с 11 на 12 октября 1942 года на переходе Датч Харбор – Сан-Франциско «Л-16» в точке с координатами: 46°04' с.ш./ 138°58 ' з.д. (по другим данным 45°41' с.ш./ 138° 56' з.д.) атакована и потоплена неизвестной подводной лодкой. С дифферентом на корму в 45 градусов «Л-16» начала быстро погружаться в воду и через 25-30 секунд исчезла с поверхности океана. Сигнальщики «Л-15» обнаружили два перископа с левого борта, примерно на расстоянии одной мили, артиллеристы успели выпустить по нему пять снарядов из 45-мм орудия, а радисты успели поймать последнюю радиограмму с «Л-16»: «Погибаем от ...». На этом передача оборвалась.
На подводной лодке погибло 56 человек.
После войны ответственность за потопление «Л-16» возложили на командира японской подводной лодки «I-25» М. Тагами. Он возвращался от американского берега и, заметив две субмарины, выстрелил последнюю оставшуюся торпеду, считая лодки американскими. Однако, есть информация, что он правильно классифицировал цели, так как был извещен своим командованием о маршруте их следования, и не пытался атаковать, но по прибытии в базу доложил об уничтожении американской подводной лодки. Радиостанция в Токио 27 декабря 1942 года на японском, а 28 декабря на английском языке сообщила о потоплении японской подводной лодкой одной из субмарин союзников. Судя по времени и месту атаки, это могла быть только «Л-16». Однако подводники «Л-15» видели два взрыва и след еще одной торпеды, уходящей в океан. Если это действительно так, то известно, что за день до выхода наших лодок из Датч-Харбора, оттуда же вышла американская субмарина «S-31», приняв полный боекомплект. Вскоре она пришла в Сан-Франциско, причем снова принимала торпеды. Более того, перископы этой лодки были довольно специфическими, и походили на перископы, выглянувшие из воды и обстрелянные артиллеристами «Л-15».
Инцидент, который мог вызвать войну между СССР и Японией в 1942, мог быть не случайным и был выгоден только США, так как и их союзник, и противник были бы вынуждены воевать на два фронта, что значительно облегчило военные усилия Соединенных Штатов.
30 декабря в своей телеграмме Сталину президент Рузвельт писал: «выражаю сожаление по поводу потери Вашего корабля с его доблестной командой, и выражаю мою высокую оценку вклада, который вносит в дело союзников так же Ваш доблестный Военно-морской флот в дополнение к героическим победам Вашей Красной Армии».
30 июля 1963 года в Петропавловске-Камчатском открыт памятник экипажу «Л-16». На нем надпись: «Подвига не забудем. Гибели не простим».(с) Источник: http://www.sovboat.ru/ship/l16.php3
Это сообщение отредактировал Книгочей - 01-11-2022 - 06:31
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) В ночь с 11 на 12 октября 1942 года на переходе Датч Харбор – Сан-Франциско «Л-16» в точке с координатами: 46°04' с.ш./ 138°58 ' з.д. (по другим данным 45°41' с.ш./ 138° 56' з.д.) атакована и потоплена неизвестной подводной лодкой. С дифферентом на корму в 45 градусов «Л-16» начала быстро погружаться в воду и через 25-30 секунд исчезла с поверхности океана. Сигнальщики «Л-15» обнаружили два перископа с левого борта, примерно на расстоянии одной мили, артиллеристы успели выпустить по нему пять снарядов из 45-мм орудия, а радисты успели поймать последнюю радиограмму с «Л-16»: «Погибаем от ...». На этом передача оборвалась. На подводной лодке погибло 56 человек. "В 1942 г. Государственный комитет обороны принял решение об усилении Северного флота за счет переброски на северный боевой театр 12 подлодок, а том числе шести — с Тихоокеанского флота. Подводные корабли ТОФа должны были идти в Заполярье своим ходом. Первой предстояло отправиться из Петропавловска-Камчатского группе подводных лодок Л-15 и Л-16 под командованием капитан-лейтенантов В. И. Комарова и Д. Ф. Гусарова. Во вторую группу вошли подлодки С-51 (командир капитан 3-го ранга И. Ф. Кучеренко), С-54 (командир капитан 3-го ранга Д. К. Братишко), С-55 (командир капитан 3-го ранга Л. М. Сушкин) и С-56 (командир капитан-лейтенант Г. И. Щедрин). Этим кораблям предстояло выйти из Владивостока, прибыть в Петропавловск, откуда следовать по маршруту флагманской группы. Это был первый в истории советского подводного флота огромный по своей длительности и протяженности переход: 17 ООО миль океанского пути, часть которого пролегала в зонах боевых действий.
24 сентября 1942 г. оба головных «Ленинца», готовые к трансокеанскому походу, встали на якоря в Авачинской губе. Старшим в группе назначался командир Л-16 Дмитрий Федорович Гусаров, один из лучших офицеров-подводников ТОФа, сын старого большевика, члена ЦК ВКП(6). 25 сентября, в 8.25 утра, Л-16 и Л-15, следуя в кильватерном строю, вышли из Авачинской губы. У мыса Шипунского они развернулись курсом на северо-восток. Сигнальщик берегового поста просемафорил «счастливого плавания», лодки ответили сигналом «благодарю», прибавили ход и вскоре скрылись в туманной дали. Вечером собранные в носовых отсеках экипажи кораблей были впервые ознакомлены с задачами плавания. Проложенные на картах маршруты свидетельствовали о чрезвычайной сложности плавания. Курс пролегал через Берингово море, Тихий океан, Панамский канал, Карибское и Саргассово моря, Атлантику, Норвежское, Гренландское и Баренцево моря и заканчивался в Кольском заливе. На картах отмечались и места возможных заходов: Датч-Харбор на Алеутских островах, Сан-Франциско, базы США Коко-Соло (Панама), Гауантанамо (Куба), Галифакс (Канада), Рейкьявик (Исландия).
29 сентября обе лодки пересекли 180-й меридиан — линию смены дат - и перешли из Восточного полушария в Западное. В назначенное время, на подходах к острову Уналашка, подлодки встретились с американским сторожевиком, сопроводившим советские корабли на базу ВМФ США Датч-Харбор. Последующие четверо суток ушли на усиленную подготовку к дальнейшему походу. Перед выходом лодок командиры были приглашены в штаб базы, где американское командование проинформировало о том, что русские должны следовать до Сан-Франциско в надводном положении при скорости хода восемь узлов под прикрытием американских самолетов. Были оговорены и условия радиосвязи, для чего на Л-16 командировался американский офицер связи лейтенант Я. М. Михайлов. 5 октября, в 8.00 по местному времени, на лодках прозвучал приказ «Отдать швартовы!». Несмотря на сильный дождь, провожать наши лодки на пирс пришло много офицеров, солдат, матросов. Впоследствии известный советский подводник И. А. Колышкин писал о том, с каким тревожным чувством выходили в море наши подводники. Уж очень много разговоров в американской базе велось и о времени выхода, и о пути следования. В военное время такие сведения обычно держатся в тайне, а тут тайной и не пахло.
Сопровождаемые американским фрегатом лодки вышли в открытое море. Спустя два часа корабли вошли в пролив Акутан, где с фрегата на Л-16 был пересажен американский офицер-связист. Просемафорив «добрый путь», фрегат лег на обратный курс, лодки последовали к выходу в Тихий океан.
Наступило утро 11 октября. До Сан-Франциско оставалось немногим более 800 миль. Видимость была отличной, океан успокоился. Подводные лодки, как и прежде, шли кильватерной колонной в надводном положении, держа ход 8 узлов. Первой следовала «Л-16», ярко освещенная солнцем. Ничто не предвещало катастрофы. О том, что произошло дальше, рассказывает находившийся на мостике Л-15 лейтенант И. И. Жуйко. «3 11.11 с дистанции примерно 7 кабельтовых я поднял бинокль с сеткой для того, чтобы произвести очередной замер расстояния до переднего мателота. Но в окуляре бинокля вместо подводной лодки Л-16 я увидел огромный столб воды вперемешку с клубами черного дыма и листами железа. Не поверив своим глазам и не поняв, в чем дело, я опустил бинокль и уже не вооруженным глазом увидел ту же картину, но только в этот момент почувствовал сильный гидравлический удар о корпус нашей лодки. Через мгновение донесся оглушительный взрыв. Почти в эти же секунды сквозь прогалины в поредевшем дыму с мостика Л-15 я увидел высоко поднявшуюся над водой носовую часть подводной лодки Л-16, которая быстро уходила под воду...»
Поднявшийся на мостик командир Л-15 принял командование кораблем и перешел на противолодочный зигзаг. Минуты через три, продолжая наблюдать место, где затонул флагман, с мостика .1-15 заметили два перископа, двигавшиеся к соляровому пятну. По ним был немедленно открыт огонь из 45-миллиметрового лодочного орудия и отмечены попадания между перископами. Они скрылись под водой. В это же время радист передал командиру телеграфный бланк с обрывком радиограммы с Л-16. Там были всего два слова: «Погибаем от...»
Тщательный осмотр места гибели лодки ничего не прояснил. Л-15 увеличила ход до полного и продолжала плавание в одиночестве. Утром 15 октября лодка вошла в залив Сан-Франциско и ошвартовалась у пирса военной верфи на Мэри-Айленд. На борт поднялся генеральный консул СССР в Сан-Франциско Я. М. Ломакин. Переданная им в Советское посольство в Вашингтоне печальная весть через несколько часов достигла Родины.
Пять тихоокеанских подлодок через разные промежутки времени добрались до Полярного, включившись в борьбу с фашизмом. Тайну гибели шестого корабля хранит океан. Национальная принадлежность пиратской подводной лодки еще не установлена. Существуют лишь версии. Среди пяти подводных крейсеров, совершивших героический переход на северный театр войны, была и С-56, установленная затем на вечную стоянку на набережной Владивостока. Вице-адмирал Г. И. Щедрин, командовавший этой лодкой на памятном переходе, писал по поводу гибели шедших впереди товарищей: «Кем бы ни была потоплена советская подводная лодка Л-16 — японцами ли, с которыми мы тогда не воевали, или нашими союзниками, американцами, — в обоих случаях совершена величайшая подлость» .(с) Источник: http://easykam.ru/places/27/
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) Поскольку переход проходил через районы военных действий, подводные лодки несли на корме громадные линкорные флаги, чтобы не стать случайной жертвой торпед американской или японской субмарины.Поэтому, являлись прекрасной целью для итальянских и немецких подводных лодок!
Это сообщение отредактировал Книгочей - 01-11-2022 - 06:35
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) Корабли следовали без охраны в надводном положении со скоростью 11-12 узлов. "Перед выходом лодок командиры были приглашены в штаб базы, где американское командование проинформировало о том, что русские должны следовать до Сан-Франциско в надводном положении при скорости хода восемь узлов под прикрытием американских самолетов. Сопровождаемые американским фрегатом лодки вышли в открытое море."(с)
К сему: Фрегат - это класс эскортного противолодочного корабля, появившиеся в период 2-й мировой войны.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:06) "О том, что произошло дальше, рассказывает находившийся на мостике Л-15 лейтенант И. И. Жуйко. «3 11.11 с дистанции примерно 7 кабельтовых я поднял бинокль с сеткой для того, чтобы произвести очередной замер расстояния до переднего мателота. Но в окуляре бинокля вместо подводной лодки Л-16 я увидел огромный столб воды вперемешку с клубами черного дыма и листами железа. Не поверив своим глазам и не поняв, в чем дело, я опустил бинокль и уже не вооруженным глазом увидел ту же картину, но только в этот момент почувствовал сильный гидравлический удар о корпус нашей лодки. Через мгновение донесся оглушительный взрыв. Почти в эти же секунды сквозь прогалины в поредевшем дыму с мостика Л-15 я увидел высоко поднявшуюся над водой носовую часть подводной лодки Л-16, которая быстро уходила под воду...» "Воспоминания вахтенного командира Л-15 лейтенанта И. И. Жуйко:
"В 11.00 с дистанции примерно 7 кабельтовых я поднял бинокль с сеткой для того, чтобы определить расстояние до переднего мателота. Но в окуляре бинокля вместо подводной лодки «Л-16», я увидел огромный столб воды вперемешку с клубами чёрного дыма и листами железа. Не поверив глазам и не поняв, в чём дело, я опустил бинокль и уже невооруженным глазом увидел ту же картину, но только в этот момент почувствовал сильный гидравлический удар о корпус нашей лодки. Через мгновение донесся оглушительный взрыв. Необходимо было уклониться от опасности: Почти машинально я пробил боевую тревогу и дал команду на вертикальный руль: „Право на борт!“. В эти же секунды сквозь прогалины в поредевшем дыму с мостика Л-15 я увидел высоко поднявшуюся над водой носовую часть Л-16, которая быстро уходила под воду. Послышался второй взрыв, глухой треск взламываемых переборок. Лодка увлекала и мертвых, и живых на глубину."(с) - Морозов М. Э., Кулагин К. Л. "Первые подлодки СССР. «Декабристы» и «Ленинцы». — М.: Коллекция, Яуза, Эксмо, 2010. — С. 148. — 160 с.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:06) Поднявшийся на мостик командир Л-15 принял командование кораблем и перешел на противолодочный зигзаг. Минуты через три, продолжая наблюдать место, где затонул флагман, с мостика .1-15 заметили два перископа, двигавшиеся к соляровому пятну. По ним был немедленно открыт огонь из 45-миллиметрового лодочного орудия и отмечены попадания между перископами. "С Л-15 были обнаружены сразу два перископа неизвестных подводных лодок, которые были обстреляны артиллерийским огнём."(с) - Дьячковская А., Чернявский А. Хроника героической гибели подводной лодки Л-16", "Тихоокеанская звезда" от 16 ноября 2017 г.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) 30 декабря в своей телеграмме Сталину президент Рузвельт писал: «выражаю сожаление по поводу потери Вашего корабля с его доблестной командой, и выражаю мою высокую оценку вклада, который вносит в дело союзников так же Ваш доблестный Военно-морской флот в дополнение к героическим победам Вашей Красной Армии». "30 декабря 1942 г. президент США Рузвельт направил И. В. Сталину послание следующего содержания: «Я обратил внимание на радиосообщение из Токио о том, что 12 октября в Тихом океане японская подводная лодка потопила подводную лодку союзной нации. Вероятно, это сообщение касается Вашей подводной лодки Л-16, потопленной противником 11 октября в то время, когда она находилась на пути в Соединенные Штаты с Аляски, и я посылаю Вам выражение сожаления по поводу потери Вашего корабля с его доблестной командой и выражаю мою высокую оценку вклада, который вносит в дело союзников также Ваш доблестный Военно-Морской Флот в дополнение к героическим победам Вашей армии».(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:06) Были оговорены и условия радиосвязи, для чего на Л-16 командировался американский офицер связи лейтенант Я. М. Михайлов. "Среди погибших членов экипажа был фотограф ВМС США Сергей Андреевич Михайлов, служивший переводчиком и офицером связи."(с) К сему: Судя по имени и фамилии он был из числа русских эмигрантов.
Это сообщение отредактировал Книгочей - 01-11-2022 - 11:40
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) После войны ответственность за потопление «Л-16» возложили на командира японской подводной лодки «I-25» М. Тагами. "Лодка была торпедирована японской субмариной I-25, о чём свидетельствуют заявление токийского радио 27 декабря 1942 года и воспоминания пережившего войну командира I-25 Мэйдзи Тагами, который, по его словам, принял Л-16 за подводную лодку ВМС США. В годы «холодной войны» была также версия о потоплении Л-16 подводной лодкой ВМС США (см. мемуары Н. Г. Кузнецова, Г. И. Щедрина, отчёт о переходе В. И. Комарова, книга А. Г. Макарова и А. И. Демьянчука «30 лет на боевом посту»). В монографии «Атакуют подводники» (1964 г.) кандидата исторических наук В. И. Дмитриева наряду с японцами и американцами рассматривалась версия о потоплении Л-16 даже немецкой подводной лодкой. В труде В. В. Шигина все эти версии подробно рассмотрены и автор пришёл к выводу об их несостоятельности, настаивая на потоплении Л-16 именно японцами."(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) "Судя по времени и месту атаки, это могла быть только «Л-16». Однако подводники «Л-15» видели два взрыва и след еще одной торпеды, уходящей в океан. Если это действительно так, то известно, что за день до выхода наших лодок из Датч-Харбора, оттуда же вышла американская субмарина «S-31», приняв полный боекомплект. Вскоре она пришла в Сан-Франциско, причем снова принимала торпеды. Более того, перископы этой лодки были довольно специфическими, и походили на перископы, выглянувшие из воды и обстрелянные артиллеристами «Л-15».(с)Версии гибели советской субмарины Л-16: "В 1942 году на северном театре боевых действий сложилась напряжённая обстановка. Германский флот вёл ожесточённые боевые действия на пути следования союзных конвоев, поставлявших в СССР по ленд-лизу продовольствие и вооружение. Советскому Северному флоту (СФ), в строю которого находились всего лишь 22 подводные лодки (ПЛ), предстояло защищать коммуникации протяжённостью в 3000 тыс. миль. Государственный комитет обороны (ГКО) принял решение об усилении СФ за счёт передачи 12 ПЛ с других флотов, в том числе 6 из 91, сосредоточенных на Тихоокеанском флоте (ТОФ). «Дальневосточная группа», в кратчайшие сроки подготовленная к переходу на северный морской театр, состояла из четырёх ПЛ типа «С» Владивостокской и двух типа «Л» Камчатской военно-морских баз (ВМБ).
9 сентября 1942 года командиры Д.Ф. Гусаров (подлодка Л-16) и В.И. Комаров (Л-15) получили соответствующий приказ командования, требовавший произвести к 20 сентября необходимый ремонт, а также испытания кораблей и быть готовыми к переходу. 25 сентября начался небывалый в истории советского подводного флота до того времени поход ПЛ. Тихоокеанцам предстояло преодолеть сверхдальний маршрут, трудновыполнимый и в мирное время. В военных же условиях его сложность увеличивалась в разы. Советские подводники должны были скрытно пересечь Тихий океан, где на американских коммуникациях действовали японские субмарины, спуститься к экватору, Панамским каналом выйти в Атлантику, миновать районы наиболее интенсивного действия немецких подлодок в северной части Атлантического океана, подняться выше Северного полярного круга и уже оттуда следовать в ВМБ СФ Полярный с готовностью немедленно вступить в бой. По договорённости с правительствами Соединённых Штатов Америки (США) и Англии они в пунктах остановки (Датч-Харбор, Сан-Франциско, Панама, Халифакс, Рейкьявик) обеспечивались топливом, продовольствием и необходимым ремонтом. После короткой остановки в первом из них, главной военно-морской базе американского флота на Алеутских островах, наши ПЛ вновь вышли в Тихий океан, взяв курс на Сан-Франциско. Командование США гарантировало безопасный переход только в том случае, если движение будет осуществляться кильватерной колонной в надводном положении со скоростью 8 узлов, с поднятыми на корме огромными «линкоровскими флагами». При этом запрещалось отклоняться от маршрута более чем на 15 миль. Также указывались конкретные точки, которые нужно было пройти в строго назначенное время. Связь с американскими военно-морскими базами поддерживалась по радио международным кодом «Кью», то есть практически открытым текстом. Таким образом, американская сторона в целом не обеспечивала скрытность перехода.
11 октября в 22 ч 15 мин по московскому времени на переходе из Датч-Харбора в Сан-Франциско подводная лодка Л-16, шедшая головной, внезапно взорвалась. С дифферентом на корму 45° она начала быстро погружаться в воду и менее чем за минуту затонула с 55 членами экипажа на борту. Когда сигнальщики с Л-15 обнаружили на расстоянии около 10 кабельтовых два перископа, её артиллеристы выпустили из 45-миллиметрового лодочного орудия по неизвестной цели 5 снарядов. В это же время радист принял обрывок радиограммы с тонувшей ПЛ: «Погибаем от…».
Обстоятельства гибели подводной лодки Л-16 не выяснены до сих пор. Не установлена и национальная принадлежность пиратской субмарины. В 1942 году в бассейне Тихого океана воевали две стороны — американцы и японцы. США являлись нашими союзниками, с Японией был подписан договор о нейтралитете. Боевые же действия немецких подводных сил происходили в водах Атлантического и Индийского океанов.
После войны ответственность за потопление Л-16 взял на себя Мейдзи Тагами, командир японской подводной лодки 1-25, дескать, возвращавшейся в ту октябрьскую ночь от побережья Америки. Обнаружив цели, он выпустил по ним последнюю оставшуюся торпеду, считая лодки американскими. Радиостанция в Токио 27—28 декабря 1942 года тоже сообщала о потоплении японской подводной лодкой одной из американских. Судя по времени и месту атаки, это могла быть наша Л-16.
Другой версией гибели советской субмарины считается ошибочная атака штатовской субмариной 88-31, вышедшей из Датч-Харбора накануне: её перископы очень походили на те, что обнаружили сигнальщики и обстреляли артиллеристы с Л-15.
В память о погибшей Л-16 и членах её экипажа в г. Вилючинске 24 июля 1966 года установлен памятник, представляющий собой рубку подводной лодки. Именем Д.Ф. Гусарова тремя годами раньше назвали одну из городских улиц в жилом районе Рыбачий, а здание средней школы № 2 на этой улице украсила мемориальная доска, посвящённая командиру-подводнику.
Несколько подробностей о Дмитрии Фёдоровиче Гусарове. Родился он в Сибири в 1912 году в семье профессионального революционера. После смерти отца (1920 г.) семья переехала в Феодосию. В 1930 году Дмитрий поступил в Одесский морской техникум на отделение судовождения. По его окончании (1933 г.) несколько месяцев ходил на торговых судах в должности помощника капитана. Затем по специальному набору ушёл в Военно-морской флот, начав там службу с учёбы на курсах при училище имени М.В. Фрунзе в Ленинграде. Весной 1935 года состоялся выпуск командиров-подводников: Дмитрия Гусарова направили на Тихоокеанский флот, где назначили штурманом подводной лодки. В 1939-м он получил должность командира ПЛ типа «Щука», в 1940-м был представлен к очередному званию капитан-лейтенант с такой характеристикой: «Дисциплинирован, исполнителен. Культурный командир. Специальность подводника знает хорошо и ею интересуется. Боевая подготовка корабля хорошая». Вскоре под его командование передали Л-16. В 1941 году при очередной аттестации Д.Ф. Гусарова командир дивизиона записал: «…Гусаров выполнил план боевой подготовки полностью с хорошей и отличной оценками. Корабль представлен на приз Народного Комиссара ВМФ как лучший в дивизионе».
С первых дней Великой Отечественной войны Дмитрий Гусаров подавал рапорта с просьбой направить его на театр военных действий — на Балтику или на Черноморский флот, но командование распорядилось иначе. Как уже упоминалось, в 1942 году ГКО принял решение об укреплении СФ за счёт группы лодок с других флотов, в соответствии с которым и состоялся трагический поход. 11 октября 1942 года Л-16 была торпедирована неизвестной подводной лодкой и затонула в 820 милях от Сан-Франциско. Но на этом её боевая биография не закончилась, продолжившись спустя годы «береговой службой». 24 июля 1966-го у базового матросского клуба в гарнизоне подводников была поднята на постамент рубка дизельной ПЛ с тактическим номером Л-16. Именно такое обозначение имела советская дизель-электрическая минно-торпедная ПЛ времён Великой Отечественной войны, которой командовал капитан-лейтенант Гусаров и которая по решению Комитета обороны СССР была направлена в Полярный для усиления обороноспособности Северного флота. Монумент выполнен военными строителями в/ч 72036 по проекту архитектора В. Гапонова и скульптора А. Соловьёва. Для изготовления использовалась подлинная рубка подводной лодки Л-10. 28 июля 1996-го возле памятника установили мемориальные плиты с фамилиями подводников других экипажей (ПЛ К-129 и К-429), погибших при выполнении боевых задач. С этого дня площадь перед Домом офицеров именуется «Площадью героев-подводников».(с) "Военно-исторический журнал" 2014 г. — № 10. — С.45—46.
Это сообщение отредактировал Книгочей - 01-11-2022 - 06:49
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:48) "Версии гибели советской субмарины Л-16", "Военно-исторический журнал" 2014 г. — № 10. — С.45—46. "G.L. KOFF – Versions of the Soviet submarine L-16’s death.
Аннотация. В статье излагаются некоторые версии трагической гибели советской подводной лодки в октябре 1942 года.
Summary. The article outlines some versions of tragic death of a Soviet submarine in October 1942.
КОФФ Григорий Львович — главный научный сотрудник Института водных проблем Российской академии наук, капитан запаса, доктор геолого-минералогических наук, профессор, заслуженный строитель РФ.
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:25) (Книгочей @ 01-11-2022 - 06:06) Поднявшийся на мостик командир Л-15 принял командование кораблем и перешел на противолодочный зигзаг. Минуты через три, продолжая наблюдать место, где затонул флагман, с мостика .1-15 заметили два перископа, двигавшиеся к соляровому пятну. По ним был немедленно открыт огонь из 45-миллиметрового лодочного орудия и отмечены попадания между перископами."С Л-15 были обнаружены сразу два перископа неизвестных подводных лодок, которые были обстреляны артиллерийским огнём."(с) - Дьячковская А., Чернявский А. Хроника героической гибели подводной лодки Л-16", "Тихоокеанская звезда" от 16 ноября 2017 г. ХРОНИКА ГЕРОИЧЕСКОЙ ГИБЕЛИ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ Л-16: "Это письмо пришло в редакцию из Петропавловска-Камчатского от Юрия Михайловича Горбачева. В прошлом он – моряк-подводник. Тема, которую он поднял, взволновала его не случайно – гибель экипажа подводной лодки Л-16 звала человека на поиск правды о случившемся. На это ушло много времени. В конце письма приведен список погибших членов экипажа, среди них вполне могут быть и наши земляки-хабаровчане. Внимательно изучите его.
скрытый текст
В 1942 году германский флот развернул ожесточенную борьбу на пути союзных конвоев, поставляющих по ленд-лизу вооружение, продовольствие и снаряжение. Северному флоту предстояло защищать коммуникации протяженностью в 3 000 миль. В строю же здесь находились всего 22 подводные лодки. Государственному комитету обороны на ходу приходилось исправлять ошибки довоенного планирования, так как в ущерб другим флотам на Тихоокеанском флоте была сосредоточена 91 подлодка. Вот почему было принято решение перебросить с ТОФ на Северный флот шесть подлодок, из них Л-16 и Л-15 из Петропавловск-Камчатской военно-морской базы. Сверхдальний переход наших подлодок был нешуточным даже для мирного времени: предстояло скрытно пересечь Тихий океан, где в поисках американских кораблей рыскали японские подлодки, спуститься к экватору, Панамским каналом выйти в Атлантику, миновать районы активных боевых действий немецких подлодок в Карибском море, через северную часть Атлантики подняться выше полярного круга и оттуда следовать в базу Северного флота Полярный.
Союзники согласились на заход наших кораблей во многие порты для приема топлива, продовольствия и ремонта.
Нетрудно представить, какие опасности грозили нашим подводникам в чужих морях и океанах. 9 сентября 1942 года командиры подлодок Д.Ф. Гусаров (Л-16) и В.И. Комаров (Л-15) были вызваны в штаб, где получили приказ подготовить корабли в течение 10 дней к длительному переходу. К 20 сентября 1942 г. лодки были готовы совершить длительное плавание. Старшим на переходе был назначен Д.Ф. Гусаров. Его биография во многом схожа с биографией Героя Советского Союза вице-адмирала Г.И. Щедрина. По окончании мореходного училища, еще до службы на подлодке, он накопил опыт плавания на гражданских судах в должности помощника капитана, затем были специальные классы, и он - штурман Военно-морского флота. Ветеран-подводник Н.Н. Семенов, с которым я встречался во Владивостоке, очень тепло отзывался о нем: «Дмитрия нам было особенно жалко, когда узнали о гибели Л-16. Человек он был замечательный, как подводник – талантливый, по служебной лестнице продвигался быстро. А что особенно запомнилось, так это его отзывчивость. Его командирский сейф, набитый пачками денег, всегда был открыт для нас, молодых офицеров, – никогда он в помощи не отказывал». 24 сентября лодки встали на якорь в бухте. Вечером для офицеров был дан прощальный ужин – для экипажа Л-16 он оказался действительно прощальным. А 25 сентября в 8.25 Л-16 и Л-15 покинули нашу гавань. У мыса Шипунский развернулись на северо-восток. Только вечером командиры и комиссары сообщили своим экипажам о целях и задачах перехода. Сознание того, что в недалеком будущем придется сразиться с врагом, заставило более серьезно отнестись к обслуживанию техники и несению вахт. Трудно было мотористам и электрикам, но самое большое напряжение испытывала верхняя ходовая вахта. В помощь сигнальщикам выделили еще двух наблюдателей.
Огонь по своим
Команды четко несли ходовую вахту, регулярно слушали сообщения с фронта. 29 сентябри лодки пересекли 180-й меридиан – линию перемены дат и вошли в Западное полушарие. Американский сторожевик встретил наши подлодки у острова Уналакша. 1 октября в 15.40 они ошвартовались у пирса военно-морской базы США Датч-Харбор. Здесь простояли четыре дня. Гусаров и Комаров нанесли визит вежливости американцам, которые даже не скрывали, что им известно о переходе Л-16, Л-15 и что вслед за ними идут еще четыре наши подлодки типа «С». И это в то время, когда сами камчатцы о них даже не подозревали! Им совсем стало не по себе, когда узнали, что американцы могут гарантировать безопасный переход лишь в том случае, если подлодки будут идти в надводном положении по заранее согласованному маршруту. Только, мол, это может уберечь их от ошибочных атак со стороны самолетов США. Действительно, опасность была велика: во-первых, в надводном положении лодка теряет свое главное преимущество – скрытность, во-вторых, если маршрут согласован, о нем может узнать и противник, а об американских самолетах можно сказать следующее. Изучая боевые действия американских ВМС на Тихом океане, где они вели самые активные боевые действия, выяснилось следующее: ошибки при опознании национальной принадлежности происходили зачастую. Уже 9 декабря 1941 г. при подходе к Пёрл-Харбору подлодку «Трешер», возвращавшуюся из дозора, атаковали глубинными бомбами свои же самолеты. Только в мемуарах американских подводников и историка ВМФ США Т. Роско подобных случаев насчитал два десятка. Бомбежки проводились и там, где они категорически запрещались, даже в случае обнаружения подлодок противника, и там, где лодки США находились в надводном положении с одной целью – спасти своих летчиков со сбитых самолетов.
5 октября 1942 г. в 8.00 вновь прозвучала команда: «Отдать швартовы!» Для экипажа Л-16 она звучала в последний раз в их жизни, в последний раз они видели землю… За сутки раньше ушла в море американская ПЛ S-31. Поэтому на переходе командиры особое внимание уделяли бдительному несению вахты сигнальщиков. К вечеру сопровождающий фрегат высадил на Л-16 американского офицера связи. Наши корабли остались одни в океане. То ли от того, что сам служил на подлодке, да чуть не погиб со всем экипажем в дни Карибского кризиса 1962 г., когда наша ПЛ «С-193» стояла в полной боевой готовности в любую минуту выйти в Японское море с целью атаковать американский авианосец торпедой с ядерным боезапасом (такие были времена); то ли не зарубцевалась рана после гибели всего экипажа АПЛ «Курск», но даже по прошествии стольких лет нелегко писать о подлом расстреле камчатских подводников…
11 октября в 8.30 на лодках произошла очередная смена вахт. Л-16 шла впереди, освещенная ярким солнцем, погода стояла прекрасная. В 11.00 вахтенным командиром Л-15 лейтенантом И. Жуйко был отдан приказ запустить второй дизель, чтобы сократить дистанцию между кораблями до установленной в три кабельтовых. Вот что рассказывает он сам: «В 11.00 с дистанции 7 кабельтовых я поднял бинокль с сеткой, чтобы определить расстояние до Л-16. Но в окулярах вместо Л-16 увидел огромный столб воды вперемежку с клубами черного дыма и листами железа. Не поверив глазам, я опустил бинокль и уже невооруженным глазом увидел ту же картину, но только в этот момент почувствовал сильный гидравлический удар о корпус нашей лодки. Через мгновение донесся оглушительный взрыв. Необходимо было уклониться от опасности… Почти машинально я пробил боевую тревогу и дал команду на вертикальный руль: «Право на борт!» В эти же секунды сквозь прогалины в поредевшем дыму с мостика Л-15 я увидел высоко поднявшуюся над водой носовую часть Л-16, которая быстро уходила под воду. Послышался второй взрыв, глухой треск взламываемых переборок. Лодка увлекала и мертвых, и живых на глубину». Когда дым рассеялся, на месте гибели Л-16 все увидели расплывшееся большое соляровое пятно. Лодка перешла на противолодочный зигзаг. Поднявшийся наверх командир Комаров и все, кто стоял на мостике, рассматривали водную поверхность в надежде обнаружить кого-нибудь из экипажа Л-16. Как правило, в подобных случаях в живых остаются те, кто находился на мостике. К сожалению, обнаружить никого не удалось, по-видимому, слишком близко к боевой рубке взорвалась торпеда. Зато невдалеке сигнальщик Смольников и Жуйко увидели два перископа, двигавшиеся к соляровому пятну. Командир сыграл артиллерийскую тревогу, и через 25 секунд был открыт огонь по перископам из 45-мм пушки. Первый осколочный снаряд попал между ними. Огонь продолжался 30-40 сек., пока перископы не скрылись в воде. Во время обстрела командиру на мостик принесли обрывок радиограммы с Л-16: «Погибаем от…» Больше радист, старшина 2 статьи Тимошенко, передать не успел - радиоантенна скрылась в воде. Наши подводники, даже погибая, пытались предупредить своих товарищей о грозящей им беде. Еще раз тщательно обследовав место гибели и никого не обнаружив, Л-15, увеличив ход, стала удаляться от места гибели своих товарищей.
Но кто потопил камчатскую Л-16?
В 1942 г. в бассейне Тихого океана были две воюющие стороны – американская и японская. Американцы были нашими союзниками, с Японией у нас был подписан договор о нейтралитете. Боевые действия немецких подлодок распространялись на Атлантику и Индийский океан. 30 декабря 1942 г. президент США Т. Рузвельт в послании к И. Сталину сообщил следующее: «Я обратил внимание на радиосообщение из Токио о том, что 12 октября в Тихом океане японская подлодка потопила лодку союзной нации. Вероятно, это сообщение касается Вашей подлодки Л-16, потопленной противником 11 октября в то время, когда она находилась на пути в США из Аляски. Я посылаю Вам выражение сожаления по поводу потери вашего корабля с его доблестной командой и выражаю мою высокую оценку вклада, который вносит в дело союзников также и ваш доблестный Военно-морской флот…»
Что за сообщение привлекло к себе внимание президента США? Токийское радио передало два сообщения 27 и 28 декабря 1942 г. о боевых действиях своей подлодки. Вот сообщение от 28 декабря: «Мы получили сообщение о наличии ПЛ противника. Немедленно погрузились и вскоре обнаружили две большие ПЛ. Наш командир с небольшой дистанции выпустил торпеду, и через перископ было видно, как одна из ПЛ после сильного взрыва затонула, а другая, немедленно отвернув, открыла безуспешный артиллерийский огонь».
Совершенно очевидно, что разговор идет именно о наших подлодках - все сходится. В 1956 г. была переведена небольшая книжица бывшего командира японской ПЛ И-58 М Хасимото «Потопленные». Он отличился тем, что потопил американский крейсер «Индианаполис» с 880 членами экипажа, после того, как тот доставил на остров Тиниан атомную бомбу для Хиросимы. Вот как он описывает гибель нашей подлодки. Командование японским подводным флотом в августе 1942 г. в ответ на бомбардировки Токио американскими бомбардировщиками Б-25 разработало операцию бомбежки лесных массивов в штате Орегон особыми зажигательными бомбами. В качестве носителя двух 75-килограммовых бомб должны были служить небольшие самолеты с подлодок. 15 августа из порта Йокосука к американскому побережью вышла подлодка И-25 (глубина погружения 100 м, автономность 90 суток, с ангаром для разведывательного гидросамолета, надводная скорость 23,5 узла, подводная – 8, дальность плавания 14 000 миль, вооружение – 6 носовых торпедных аппаратов, 17 торпед, 140-мм орудие, два 25-мм пулемета, надводное водоизмещение 2584 т, подводное – 3654, экипаж 94 человека). Командовал лодкой капитан 3 ранга М. Тагами. Через две недели лодка достигла побережья штата Орегон. Из-за неблагоприятных погодных условий летчик Фудзито сумел совершить только два вылета, сбросил 4 бомбы, которые вызвали сильные пожары лесных массивов. В начале октября, потопив 2 танкера в северной части американского побережья, с одной оставшейся торпедой на боту И-25 обнаружила две «американские» подлодки. Опытный командир Тагами, однако, по какой-то причине не сумел, а скорее не захотел в прекрасную погоду заметить огромные линкоровские флаги на носу и корме и отличить их от американских и безжалостно выпустил в Л-16 последнюю торпеду. Последовал сильный взрыв, и лодка затонула». Гибель нашей Л-16 полностью лежит на совести командира И-25 М. Тагами. Но часть вины – и на американской стороне, которая не смогла обеспечить безопасность перехода до Сан-Франциско наших подлодок. Ведь чисто случайно уцелела Л-15, а если бы у японцев были еще торпеды при тех идеальных условиях?
Условия перехода, предложенные американской стороной, явились главной причиной гибели Л-16. Но это так называемая косвенная вина. Только после гибели Л-16 американская сторона выделила для сопровождения следующей группы наших подлодок типа «С» противолодочные корабли. Вот какую тяжелую цену пришлось заплатить нашим ребятам за безопасный переход Л-15 и следующих за ней четырех. Не дали камчатской Л-16 дойти до Северного флота, вечным сном спят наши подводники, на вечной вахте они остались на глубине 4800 м в точке 45 градусов 41 минута северной широты и 136 градусов 56 минут западной долготы."(с) Публикацию подготовили А. Дьячковская, А. Чернявский. Источник: https://toz.su/newspaper/iz_istorii_sovreme...noy_lodki_l_16/
Это сообщение отредактировал Книгочей - 01-11-2022 - 11:32
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:06) Впоследствии известный советский подводник И. А. Колышкин писал о том, с каким тревожным чувством выходили в море наши подводники. Уж очень много разговоров в американской базе велось и о времени выхода, и о пути следования. В военное время такие сведения обычно держатся в тайне, а тут тайной и не пахло. Сведения о советских подводных лодках могла получить не только немецкая разведка, но и японцы имели возможность узнать об этом походе, как они узнавали о выходе советских конвоев с Дальнего Востока, которые по Северному морскому пути шли в порты Сибири и Арктики. О чем они информировали своих союзников по Оси. К сему: Например, японцы сообщили о важном конвое, который пытался уничтожить "карманный линкор" Адмирал Шеер" в ходе операции "Страна чудес": "Оценив значение Северного театра военных действий и слабость корабельного состава Северного флота, Ставка Верховного Главнокомандования в мае 1 942 года решила перевести туда с Тихого океана по Северному морскому пути несколько современных боевых кораблей. В соответствии с этим решением, 18 июня нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов подписал приказ о передаче в состав Северного флота ряда кораблей Тихоокеанского. Согласно приказу, в состав группы кораблей, переводимых на Север, были включены лидер «Баку» и три эскадренных миноносца проекта 7: «Разумный», «Разъяренный»"Разъяренный" и «Ревностный», которые составили ядро Экспедиции особого назначения ЭОН-18.
скрытый текст
Командиром экспедиции был назначен командир бригады эсминцев капитан 1 ранга В. Н. Обухов; в июле—октябре 1 936 года, он, будучи командиром эсминца «Сталин», совершил вместе с эсминцем «Войков» первый переход боевых кораблей Северным морским путем из Кронштадта во Владивосток. Впервые в истории покорения Арктики нашим боевым кораблям предстояло совершить переход по Северному морскому пути в направлении с востока на запад.
Выход кораблей намечался на 15 июля 1942 года. Для обеспечения их проводки во льдах, снабжения топливом и материалами привлекались три линейных ледокола, три танкера и два транспорта. Вся подготовка к походу, занявшая полтора месяца, проходила в условиях повышенной секретности. Официальной легендой цели подготовки кораблей являлось перебазирование дивизиона эсминцев на Камчатку."(с)
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 07:03) В 1942 году германский флот развернул ожесточенную борьбу на пути союзных конвоев, поставляющих по ленд-лизу вооружение, продовольствие и снаряжение. Северному флоту предстояло защищать коммуникации протяженностью в 3 000 миль. В строю же здесь находились всего 22 подводные лодки. Государственному комитету обороны на ходу приходилось исправлять ошибки довоенного планирования, так как в ущерб другим флотам на Тихоокеанском флоте была сосредоточена 91 подлодка. Поэтому, в монографии «Атакуют подводники» (1964 г.) кандидата исторических наук В. И. Дмитриева наряду с японцами и американцами рассматривалась версия о потоплении Л-16 даже немецкой подводной лодкой. И для этого были веские основания: №закон о ленд-лизе, введенный США ранее только для Англии, Рузвельт распространил вскоре и на СССР.
Трансиранский маршрут был надежнее, зато гораздо длиннее, а несовершенство дорог в Иране надолго задерживало доставку грузов. Существовал еще третий путь — через Владивосток, но было почти невозможно «перекатить» грузы через всю Сибирь до фронта, и сам этот путь вскоре закрылся (Япония вступила в войну с США).
скрытый текст
Флот Германии настойчиво уходил под воду — уже не хватало кадров для замены погибших, для комплектации новых экипажей. Тенденция заполнить все коммуникации мира «волчьими стаями» заразила и Гитлера; сейчас фюрер носился с идеей создания подводных транспортов и танкеров. Его подстегивал пример японских подлодок, которые, прорывая блокаду, приходили в Германию с грузом олова и хинина, а в Японию увозили секретную диппочту и новейшее немецкое радиооборудование…
Весной 1942 года, оправясь после поражения под Москвой, Гитлер развернул новое наступление на советском фронте. Наши войска были сброшены с Керченского полуострова, мы потерпели тяжкое поражение под Харьковом, где врагу удалось окружить нашу армию, враг шел через задонские выжженные степи на Кавказ, на Сталинград.
— Или мы закончим войну в этом году, — утверждал Гитлер, — или ее будут кончать за нас другие…
Стихии мира были поделены при нацизме: земля Гитлеру, воздух — Герингу, а вода — Редеру. Гитлер был недоволен своим флотом, особенно надводным (он считал линкоры «дорогими игрушками»). С позиций ефрейтора он оскорбительно третировал надводный флот и его командование. Гросс-адмирал Эрих Редер не раз выслушивал обидные упреки.
— Мне осталось одно! — кричал на него Гитлер. — Все ваши хваленые линкоры и крейсера переплавить в мартенах ради драгоценного металла. Вы угробили мне «Бисмарка», так берегите же, словно глаз свой, хотя бы «Тирпица»! Я уже изнемогаю от ваших дорогостоящих акций, которые всегда бесполезны…
Теперь, когда Гитлер развертывал новое наступление на Восточном фронте, в Берлине обратили особое внимание на полярные конвои. Союзная артерия ленд-лиза тянулась через Атлантику до причалов Архангельска. Прервать эту артерию, лишить советский народ связи с союзниками, обескровить русских в полной изоляции — такая задача встала в 1942 году перед большим флотом Германии. И этот флот был решительно отодвинут Редером на самые крайние рубежи — к берегам СССР… На Тронхейме базировался флагман «Тирпиц». Несли в Нарвике вахту «Шарнхорст», «Адмирал Шеер» и «Лютцов». Рыскали во мраке полярной ночи шакалы первого ранга — «Кельн» и «Нюрнберг». Число новейших миноносцев было увеличено до 20. Свора подводных лодок блуждала у границ пакового льда, а 428 самолетов прочесывали русские полярные небеса… Армада!
Эрих Редер знал, какой панический страх испытывают англичане при появлений «Тирпица». И адмирал умел использовать этот страх как главный козырь в той отчаянной игре, которую вел с флотами противников и в борьбе с самим фюрером… Редер понимал: случись хоть одна неудача с «Тирпицем», получи он хоть одну пробоину, и тогда Гитлер действительно поставит флот открытого моря на консервацию, а на смену Редеру, естественно, придет Дениц…"(с) "Реквием каравану PQ-17" Валентин Пикуль.
Таким образом, немцам было невыгодно чтобы "Л-15" и "Л-16" вошли в состав советского Северного флота, т.к. эти подлодки кроме торпедных аппаратов были приспособлены для постановки подводных мин заграждения и могли скрытно заминировать выходы из баз немецкой группировки "Норд".
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 07:19) (Книгочей @ 01-11-2022 - 06:06) Впоследствии известный советский подводник И. А. Колышкин писал о том, с каким тревожным чувством выходили в море наши подводники. Уж очень много разговоров в американской базе велось и о времени выхода, и о пути следования. В военное время такие сведения обычно держатся в тайне, а тут тайной и не пахло.Сведения о советских подводных лодках могла получить не только немецкая разведка, но и японцы имели возможность узнать об этом походе, как они узнавали о выходе советских конвоев с Дальнего Востока, которые по Северному морскому пути шли в порты Сибири и Арктики. О чем они информировали своих союзников по Оси. Немецкие аналитики имели все основании предполагать что СССР постарается усилить свой Северный флот кораблями из состава ТОФ, т.к. с Черного моря, Азовского, Каспийского морей и с Балтики можно было перебросить только катера, малые СКР, ТЩ и субмарины типа "М". И то сомнительно, т.к. морем это было сделать невозможно, а водными путями (по озерам, рекам и каналам) и по ж.д. очень трудно. К тому же, они были не менее необходимы там, где воевали.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:12) (Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) Поскольку переход проходил через районы военных действий, подводные лодки несли на корме громадные линкорные флаги, чтобы не стать случайной жертвой торпед американской или японской субмарины.Поэтому, являлись прекрасной целью для итальянских и немецких подводных лодок! Да, итальянские субмарины, несмотря на то что они не были технически совершенны, действовали не только в Атлантике, но и в других районах Мирового океана!
К сему: "Все итальянские океанские подводные лодки были устаревших типов, поэтому, встретив охрану конвоев, оснащенную самой современной техникой, они показали свое несоответствие задачам океанской войны. Например, они были слишком велики, их плохая маневренность снижала эффективность действий. Немецкий флот начал войну, имея примерно 30 субмарин. Практически все его лодки были построены во время войны с учетом свежего боевого опыта. В течение всей войны немцы продолжали создавать новые типы лодок. Это доказывает, что итальянские лодки подвергались куда более серьезному риску.
Их зоной действий обычно была южная часть Северной Атлантики. Однако некоторое время после вступления в войну США и Бразилии они действовали у американского побережья и в Карибском море. .Малая перспективность районов, выделенных немцами для действий итальянских подводных лодок, заставила итальянское командование искать другие районы охоты, не находящиеся под германским контролем. Было решено попытать счастья в более удаленных районах. Поэтому в конце 1942 года 5 подводных лодок прошли модернизацию, увеличившую их автономность. Их отправили действовать в Индийском океане, маршрут шел вокруг мыса Доброй Надежды. 3 лодки после этой модернизации могли перевозить по 150 тонн грузов, и было решено наладить торговлю с Японией, которая располагала сырьем, нужным итальянской промышленности. Весной 1943 года «Каппеллини», «Джилиани» и «Торелли» после безостановочного трехмесячного перехода через Атлантический и Индийский океаны, через море Сунда и Китайское море прибыли со своим грузом в Японию.
«Да Винчи» совершила 120-дневный поход в Индийский океан и потопила 6 судов водоизмещением 59831 тонна. К несчастью, на обратном пути возле Азорских островов она была потоплена. Первый поход «Каньи» в Индийский океан побил все рекорды — 137 дней плавания.
Здесь невозможно описать бесчисленные приключения всех океанских лодок итальянского флота в течение трех лет войны. 16 из них были потоплены, многие со всем экипажем. 5 лодок пропали без вести, об их судьбе просто ничего не известно.
Но следует упомянуть о слухах, связанных с действиями подводной лодки «Барбариго», которой приписывали торпедирование 2 американских линкоров. "(с) Брагадин М.А. "Итальянский флот во Второй Мировой войне.": http://militera.lib.ru/h/bragadin/15.html
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:48) В 1942 году на северном театре боевых действий сложилась напряжённая обстановка. Германский флот вёл ожесточённые боевые действия на пути следования союзных конвоев, поставлявших в СССР по ленд-лизу продовольствие и вооружение. Советскому Северному флоту (СФ), в строю которого находились всего лишь 22 подводные лодки (ПЛ), предстояло защищать коммуникации протяжённостью в 3000 тыс. миль. Государственный комитет обороны (ГКО) принял решение об усилении СФ за счёт передачи 12 ПЛ с других флотов, в том числе 6 из 91, сосредоточенных на Тихоокеанском флоте (ТОФ). «Дальневосточная группа», в кратчайшие сроки подготовленная к переходу на северный морской театр, состояла из четырёх ПЛ типа «С» Владивостокской и двух типа «Л» Камчатской военно-морских баз (ВМБ) У Ставки ВГК имелся опыт, когда в период битвы за Москву положение спасли резервы из Сибири и с Дальнего Востока. Более того, они позволили осуществить контрнаступление. А принять это решение помогла не столько уверенность в том что Япония будет соблюдать Пакт о нейтралитете от 13 апреля 1941 года, сколько сведения полученные от резидента советской разведки в Японии Рихарда Зарге (агентурный псевдоним «Рамзай», «Инсон», «Зонтер»). К сему: "Зорге вел шпионскую деятельность в широком масштабе не только против японцев, но и против Германии в пользу Советской России. В частности, он выдал русским срок нападения Германии на Россию, а также сообщил им о том, что Япония не вступит в войну против России. Это позволило России высвободить свои сибирские дивизии и бросить их на Западный фронт против Германии."(с) "Мемуары", Вальтер Шелленберг.
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:48) В 1942 году в бассейне Тихого океана воевали две стороны — американцы и японцы. США являлись нашими союзниками, с Японией был подписан договор о нейтралитете. Были японские нефтяные концессии на Северном Сахалине в годы Великой Отечественной войны — японские нефтяные разработки на территории принадлежащего Советскому Союзу Северного Сахалина, осуществлявшиеся в период с 1941 по 1943 год. ПОдробнее: https://nangs.org/news/business/kak-sssr-i-...-nefty-sahalina
Книгочей
дата:
(Книгочей @ 01-11-2022 - 06:00) «Л-16» подводный минный заградитель XIII серии: "Инцидент, который мог вызвать войну между СССР и Японией в 1942, мог быть не случайным и был выгоден только США, так как и их союзник, и противник были бы вынуждены воевать на два фронта, что значительно облегчило военные усилия Соединенных Штатов."(с) Этот инцидент был выгоден и Германии с Италией! Т.к. Германия не могла отказаться от возможности втянуть Японию в войну! Кстати, как и Испанию, Турцию, Португалию и некоторые другие страны. И для этого у Германии были веские основания уже в начале ВОВ. К сему: "Тем временем нервозность Гитлера возросла неимоверно. Японский министр иностранных дел Мацуока был смещен со своего поста. Казалось, это событие увеличило неуверенность Гитлера в дальнейшей политике Японии и вызвало у него сомнения, сохранит ли Япония вообще верность тройственному союзу. Не заключило ли японское правительство договор от 14 апреля 1941 года с Советским Союзом о нейтралитете только для прикрытия своего тыла, чтобы использовать этот документ как козырь в предстоящей сделке с американцами? В таком случае тройственный союз — не более, чем внешняя условность. Все же Гитлер пока не отказывался от своего намерения вовлечь Японию в войну, чтобы облегчить собственное положение. Для оказания давления на своего партнера по пакту руководителю имперской прессы Дитриху было поручено заявить на большой пресс-конференции, что победа немецких войск в России близка. Видимо, планировалось намекнуть Японии поторопиться, чтобы не опоздать и вовремя успеть к дележу гигантского русского «пирога».
скрытый текст
Когда я сделал Гитлеру сообщение о позиции Японии, он пришел в ярость, направленную и на меня лично. В действительности Япония уже приняла решение вступить в войну. В их стратегических планах предусмотрено, однако, только одно направление — тихоокеанское, что обусловливает соблюдение договора о нейтралитете с Советской Россией, так как операции на юге потребуют полного использования японских вооруженных сил, в силу чего привлечение советских войск целиком к боевым действиям на германосоветском фронте полностью совпадает с замыслами японцев.
Это сообщение наряду с информацией Зорге вызвало оживленные дебаты среди высшего руководства Германии. Сразу же после вступления Японии в войну немецкое продвижение на Востоке приостановилось. Отдельные штабы фронтовых соединений, опираясь на накопленный опыт, напрасно предупреждали верховное командование вермахта об опасности, которую несла с собой надвигающаяся русская зима и указывали на неподготовленность войск к зиме."(с) - "Мемуары" В. Шелленберг: https://www.4italka.ru/dokumentalnaya_liter...02/fulltext.htm